м во всех его проявлениях. И она появилась в прошлом году. Так и называется - Контролигархический фронт, сокращенно КОФР. Главной своей задачей эти люди считают борьбу за экологию бизнеса и политики.
Первый бой, который кофровцы дали олигархам на Самотлорском месторождении, оказавшемся в центре экологической катастрофы, принес свои плоды - общественность и у нас, и за рубежом узнала о системных экологических бедствиях в зоне ответственности компании ТНК-ВР, хозяином которой является Михаил Фридман. Однако руководители фронта считают, что возглавляемый этим олигархом консорциум «Альфа-Групп» представляет угрозу не только для российской природы, но и для экономики, и даже государственных устоев. Причем не только в нашей стране.
Для того чтобы прояснить свою позицию и рассказать о планах, КОФР собрал на днях пресс-конференцию, на которую пригласил известных политологов. Один из них, Борис Кагарлицкий, считает, что та система олигархического капитализма, которая сложилась в нашей стране на рубеже 90-х годов, была единственно возможной. Поначалу западных партнеров сращивание власти и бизнеса в России не особо волновало, для них главным было то, чтобы мы в любом виде интегрировались в мировую экономику. Сегодня же, когда наши олигархические корпорации, часто напоминающие бандитские группировки, достаточно окрепли для того, чтобы начать зарубежную экспансию, там, за кордоном, сильно призадумались. «Альфа-Групп» уже засветилась на Западе скандалом с норвежской телекоммуникационной компанией Telenor (совладельцем нашего «Вымпелкома», читай - «Билайна»), да и по истории с ТНК-ВР скоро ожидаются слушания в британском парламенте. Но не поздно ли спохватились?
«Почему для нас плохо, что наш олигархический капитал выходит на западный рынок? - спрашивает Борис Кагарлицкий и сам же отвечает: - Во-первых, эти деньги можно было бы инвестировать в Россию, а во-вторых, агрессивная, если не сказать больше, тактика «Альфы» и иже с ней не способствует улучшению репутации нашей страны на Западе».
Политолог и журналист Леонид Радзиховский, в отличие от своего коллеги, не видит ничего плохого в том, что российский олигархический капитал стремится к созданию транснациональных корпораций. Но его смущает то, как это делается. Вот пример. Сначала аналитики «Альфа-Групп» публикуют в России верноподданнический доклад, главная идея которого заключается в том, что для нашего бизнеса будет лучше всего, если Путин останется на третий срок. И вскоре в Штатах появляется другой доклад, авторство которого тоже наверняка принадлежит людям Фридмана, где доказывается, что в России создан режим, опасный для бизнеса, и вкладывать деньги в эту страну нельзя. Такое «раздвоение личности» может плохо закончиться для олигарха, который вроде бы не был раньше замечен в политических играх.
Руководитель штаба КОФРа Алексей Неживой пообещал, что в ближайшее время активисты фронта примут все меры по дезавуированию деятельности «Альфы» и других подобных групп как в России, так и на Западе. Формы противодействия олигархическому спруту будут самые разные - от распространения пропагандистских материалов до активных протестных мероприятий, не выходящих за рамки закона.
Дмитрий СОЛОВЬЕВ
ЗАГАДОЧНАЯ «ВОСЬМЕРКА»
В 2006 году Россия стала председателем «Большой Восьмерки».
Об этом долго мечтали, этого добивались. Герхард Шредер даже специально уступил очередь своему другу Владимиру Путину (подарок такого рода, что особенно ценился в советские времена).
Ну вот, мы и достигли желаемого. Мировые лидеры пообещали собраться летом 2006 года в Петербурге, точнее в пригородном Константиновском дворце, в Стрельне.
Тут-то и обнаруживается пустота глобальных претензий отечественной элиты. Статус есть, он неоспорим. Но что с ним делать?
Дискуссии в прессе демонстрируют в полном масштабе симптомы политического невроза. Обсуждаются не задачи, которые надо решить за год председательства, а наше право на него. В самом ли деле мы чем-то можем рулить? - спрашивают сами себя журналисты. Или нам просто из жалости разрешили за руль подержаться? Может быть и председательство, и само членство России в «Восьмерке» протокольно-символическое, а все серьезные вопросы решают без нас?
Ответ напрашивается крайне неприятный. Но даже если бы роль России в мире была существенно большей, ответ всё равно был бы точно таким же, поскольку «Восьмерка» вообще является «протокольно-символической» структурой. Её никогда никто не учреждал в качестве международной организации, у неё нет устава и прописанных полномочий. У неё нет постоянно работающих органов и ясно сформулированных задач. Это не более чем клуб восьми могущественных начальников, которые с удовольствием проводят время вместе, а заодно пытаются демонстрировать всему миру, что именно они являются хозяевами на планете.
В плане реальной работы «Восьмерка» уступает не только Всемирной торговой организации и различным «специализированным» саммитам (например, посвященным экологии или международным отношениям), она уступает даже Всемирному экономическому форуму в Давосе, где, конечно, тоже нет постоянно работающего аппарата, но есть «критическая масса» влиятельных представителей политики и бизнеса, заранее готовящих многочисленные кулуарные встречи.
Поскольку «Восьмерка» изначально не может решать серьезные вопросы, то совершенно естественно, что и Россия не способна играть в ней серьезной роли. Однако дело не только в этом. Если бы у отечественной элиты была какая-то стратегия, какая-то система целей на международной арене, эту стратегию можно было бы развивать на любой площадке, включая и встречу в Петербурге. И тогда мы обсуждали бы не то, насколько «всерьез» российское председательство, а то, насколько оно может быть успешно использовано для стоящих перед государством задач. Но стратегии нет, задач никто не поставил. Кроме одной: получить максимальный пропагандистский эффект. Вот его-то пресса и обсуждает…
Между тем пропаганда, не имеющая конкретной политической цели, оказывается саморазрушительной. Потому-то и нервничают власти из-за предстоящей встречи. А их нервозность передается журналистам.
К тому же встреча «Восьмерки» уже много лет сопровождается и критическими выступлениями общественности и массовыми уличными протестами. Допустить их значило бы подпортить благостную картинку, ради которой встреча в Петербурге и затевается. Но не допустить - значит представить Россию в качестве авторитарного, полицейского режима, где никакое инакомыслие не допущено. И так плохо, и этак.
Власти решают вопрос со свойственной им изобретательностью, поручив заранее отобранным представителям общественности изображать свободную дискуссию. Под начальством заслуженного государственного чиновника Эллы Панфиловой сколотили «Гражданскую восьмерку». Но и тут проблема: подавляющее большинство представителей западного гражданского общества эту затею склонно бойкотировать. На подготовительной ассамблее Европейского социального форума даже приняли специальную резолюцию против «панфиловцев».
Пришлось прибегнуть к административному ресурсу. Общественным организациям, которые обращаются к властям за разъяснениями по поводу того, каков будет режим мероприятий в Петербурге, отвечают недвусмысленно: по всем вопросам обращаться к Панфиловой, ей поручено отвечать за гражданское общество. Мол, никуда вы не денетесь. Если не хотите отведать дубинок, придется общаться с теми, кого мы назначили.
Чиновникам невдомек, что невозможно одновременно изображать гражданские инициативы, и открыто выступать в качестве подразделения администрации.
Конечный итог можно предсказать без особого труда. С Панфиловой вести переговоры будут, а сотрудничать - нет. Чиновник, он и есть чиновник. От него нужно одно: разрешение. Представителям международного гражданского общества придется смирить гордость и сесть за стол переговоров. Но результатом этих переговоров станет или позорный провал, или компромисс, позволяющий критикам существующего порядка проводить свои мероприятия самостоятельно. Запрячь лебедя, рака и щуку в одну упряжку, как планировало начальство, всё равно не удастся.
В общем, с петербургской встречей одни проблемы. Но иначе и не бывает.
Они хотели пиар, они получат пиар.
Специально для «Евразийского Дома»
ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ СПУСТЯ
Все началось с того, что немецкий еженедельник Freitag попросил меня написать статью о юбилее ХХ съезда КПСС. В феврале исполнилось полвека знаменитому «секретному докладу», в котором Никита Хрущев разоблачил культ личности Сталина.
Взявшись за работу, я решил предварительно посмотреть в Интернете, что пишут в связи с юбилеем различные издания. И тут сразу же бросилось в глаза: обсуждают не столько Хрущева, сколько Сталина. Даже Нина Хрущева, выступая в американской прессе, в основном не рассказывала про своего деда, а рассуждала о том, почему личность Сталина по-прежнему вызывает у многих в России симпатию.
Либеральные авторы, как и положено, повторили дежурный набор проклятий в адрес тоталитаризма и отметили, что в 1950-е годы десталинизация была проведена непоследовательно и не доведена до логического конца. По умолчанию становится понятно, что в 1990-е годы, напротив, десталинизацию довели до логического конца, причем конец этот сопровождался развалом страны, разорением промышленности и ликвидацией изрядной части социальных завоеваний ХХ века. Не удивительно после этого, что рассуждения об ужасах тоталитаризма в середине 2000-х годов не вызывают даже среди интеллигенции столь же единодушного одобрения, как во времена перестройки.
Интерес, однако, представляют не либеральные публицисты (всегда безупречно предсказуемые), а национально-патриотические писатели, за последнее время размножившиеся чрезвычайно. Выводы их трудов тоже известны заранее, а вот аргументация занимательна.
Вполне закономерно, что одним из первых высказался по вопросу о ХХ съезде Геннадий Зюганов. Ему, как лидеру КПРФ, по должности положено. Все-таки партийный юбилей.