есь еврокоммунизма, студенческих волнений и «Красных бригад» в Италии. Победа неолиберализма наступила с приходом британской «железной леди» Маргарет Тэтчер, а потом была повторена ее многочисленными эпигонами на континенте (собственно, это второе поколение неолибералов и сформулировало имперскую стратегию). Новый порядок знаменовался поражением левых, установлением политической стабильности, торжеством единой идеологии.
Сегодня мы видим его агонию.
Он исчезает, так же как и возник, в хаосе массовых протестов.
О БЕДНОМ ДЕКАНЕ ЗАМОЛВИТЕ СЛОВО
Судя по сообщению радио «Эхо Москвы» на прошлой неделе декана исторического факультета Саратовского государственного университета Велихана Мирзеханова отстранили от должности за конфликт с партией «Единая Россия». Так, во всяком случае, говорил сам декан, и с ним согласны студенты, которые пытались организовать митинг протеста перед зданием университета. В последний момент Мирзеханов сам уговорил их отказаться от уличной акции, но конфликт развивается.
Леворадикальная студенческая рассылка в Интернете комментировала произошедшее, заметив, что «своей критике университетских порядков Мирзиханов и вправду далеко зашёл: полицейщина, новый 1937 год и т.д., что, конечно же, правда». К счастью, ребята, родившиеся в конце ХХ века, уже плохо представляют себе, что на самом деле творилось в 1937 году, иначе вряд ли они стали приравнивать гонения на неблагонадежных преподавателей к сталинским чисткам: по крайней мере, декана исторического факультета не арестовали и не поставили к стенке.
Однако ситуация в образовании действительно кризисная, и этот кризис нарастает. Что бы ни было действительной причиной конфликта в Саратове, не может не бросаться в глаза тот факт, что декана сняли после того, как его раскритиковал первый заместитель руководителя фракции «Единая Россия» в Государственной Думе Вячеслав Володин. Такая немедленная реакция на выступление партийного начальника была далеко не обязательной даже в советские времена. А ведь сегодня у нас формально существует многопартийная система. Да и должность декана, между прочим, выборная.
В то время как в Саратове разбираются с неугодными профессорами, в столичных ведомствах с азартом реформируют образование. Последнее новшество - отмена в высших учебных заведениях вступительных экзаменов по истории. Вместо них будут общие для всех школ тесты.
Качество этих тестов вызывает горький смех у профессиональных историков. Подобная система способна лишь проверить знание школьниками основных дат и имен, да и с этим не всё в порядке. Так известный историк Алкесандр Шубин в эфире российского телевидения зачитал несколько цитат из экзаменационного «проверочного» материала, где содержались грубые фактические ошибки.
Разумеется, ошибки можно исправить, но что делать, если порочен сам метод? Под видом изгнания из общественных наук «субъективности», идет кампания, направленная на подавление не только всякого инакомыслия, но и вообще любого самостоятельного мышления. Один вопрос - один правильный ответ. Никаких нюансов, никаких собственных выводов, никаких «с одной стороны, с другой стороны». Одномерное знание для общества одномерных людей.
Любопытно, что введение единого государственного экзамена, иными словами - общеобязательной системы тестирования, чиновники объясняют необходимостью борьбы с коррупцией при поступлении в университеты. Преподаватели, мол, берут взятки - либо напрямую, либо косвенно, под видом репетиторства, готовя абитуриентов к экзаменам. Коррупция в высшей школе действительно есть и прогрессирует она по мере того, как снижается финансирование образования и его престиж в обществе. При этом чиновники делают вид, будто не замечают, что взятка экзаменатору давно уже является для состоятельных молодых людей далеко не самым эффективным средством для поступления в университет - повсюду существуют платные места, которые продаются совершенно легально. Их количество - в полном соответствии с политикой правительства и партии «Единая Россия» - будет неуклонно нарастать. В этом суть проводимой реформы!
Тесты по истории, как и многие другие нововведения не имеют ничего общего с декларируемой борьбой против коррупции. У нас на глазах происходит сегрегация образования, когда для бедного большинства затрудняется доступ к серьезным знаниям. Новая система обучения должна будет формировать не гражданина и не свободного человека, самостоятельно ориентирующегося в окружающем мире, а узкого специалиста, живого робота, способного только выполнять конкретные и четко сформулированные команды начальства. Дополнительными факторами управления становятся реклама, телевизионные шоу и подконтрольные правящим элитам средства массовой информации. Добро пожаловать в мир зомби!
Сами представители элиты подобной судьбы для своих детей не хотят. Для них сохранится несколько престижных университетов, причем основная масса будущих хозяев жизни будет обучаться за границей. Расу господ надо хорошо готовить к её миссии.
Слабым местом данного проекта, впрочем, является переходный период. Пока ещё остались преподаватели, привыкшие думать, и студенты, привыкшие задавать вопросы.
Специально для «Европейского Дома»
ЗЮГАНОВ И ПУСТОТА
22 апреля в день рождения Ленина начальник КПРФ Геннадий Зюганов поздравил православный люд с Пасхой и призвал «всех клириков и мирян», простив друг другу «ошибки и обиды былого», объединить усилия в борьбе за «лучшее будущее любимой Родины».
Все плохое осталось в прошлом, сегодня никаких разногласий более не существует. Вдохновляемые идеями Зюганова, члены КПРФ и православные прихожане совместными усилиями сумеют «возродить Великую Россию с чистым и трепетным сердцем Святой Руси».
Совпадение дат легко оказывается поводом для иронии: ведь лидер Октябрьской революции, в отличие от главы коммунистической фракции в Думе, религиозностью не отличался и особой симпатии к православию не испытывал. Нетрудно догадаться, что под «ошибками и обидами былого» Зюганов тактично подразумевает именно политику большевистской партии. Однако справедливости ради надо сказать, что и выступления главы КПРФ вряд ли свидетельствуют о глубокой христианской религиозности. «Светлый день Пасхи», по Зюганову, - это «ликующий праздник победы света над тьмой, добра над злом, праздник мира и любви, надежды и торжественной радости есть настоящий праздник русского сердца - доброжелательного и верного, милосердного и мужественного». В общем, праздник исключительно русский, а к тому же трактуемый весьма расширительно и скорее в языческом духе (торжество света над тьмой все-таки не равнозначно вере в божественное воскресение).
С точки зрения политики, впрочем, все эти тонкости не особенно важны. Если партия Зюганова, в отличие от партии Ленина, позитивно относится к христианским праздникам, это можно трактовать как признак идеологического отступничества, но можно и приводить в качестве примера терпимости и демократизма ее лидеров - кому как нравится. Другое дело, что, пересмотрев отношение к религии, лидеры КПРФ почему-то интерес проявляют исключительно к православию. Если уж партийным начальникам вздумалось поздравлять верующих, то уважение надо оказывать всем. Пусть Зюганов отмечает с татарами Курбан-байрам, а в Йом-Киппур, надев ермолку, отправляется в синагогу. У западных христиан Пасха не совпадает с православной, так что поздравлять надо два раз подряд. Католиков желательно по латыни. Есть еще буддисты, шаманисты, поклонники древнеславянских языческих культов (тоже, кстати, истинно русские люди) и много других вероисповеданий. Все они добрые россияне, и все как один могут найти повод пожаловаться на «ошибки и обиды былого» (как известно, коммунисты 1920-х и 1930-х годов в своей антирелигиозной пропаганде не ограничивались каким-то одним вероисповеданием). Поскольку народов и религий у нас много, то пресс-службе КПРФ работы должно хватить на круглый год.
Между тем КПРФ Зюганова проявляет себя именно как православная партия, причем ориентирующаяся не на общие христианские ценности, а именно на официальное духовенство. В мировой истории коммунистического движения можно найти немало деятелей и групп, совмещавших религиозную веру с революционными убеждениями. Но общей чертой всех этих течений был антиклерикализм - враждебное отношение к церковной иерархии, обюрократившемуся и коррумпированному высшему духовенству, неприятие официальной, связанной с государством религии. Именно это объединяло христианских социалистов с марксистами в Италии, Латинской Америке, да и у нас на определенных этапах русской революции.
Позиция Зюганова выглядит зеркально противоположной. К радикальным традициям раннего христианства он глубоко равнодушен, зато в верхушке православной церкви видит своих важнейших союзников и единомышленников. По его мнению, голоса Русской православной церкви и КПРФ «звучат, нередко сливаясь, все громче». Партия и церковь общими силами «обличают бездуховность «глобализации», бичуют вопиющую социальную несправедливость нынешнего российского жизнеустройства, протестуют против тяжелейшей судьбы наших соотечественников, оказавшихся без средств к существованию, указывают на недопустимость попрания человеческого достоинства и национального самосознания русского народа».
Официальное духовенство, возможно, восприняло подобные похвалы с некоторой долей изумления. Когда это они бичевали российский социальный порядок? Разве представители православной церкви не благословляли на царство наших президентов? Разве они когда-нибудь выступали против государственной политики? Разве нынешний патриарх осудил Ельцина после расстрела Белого дома? Взаимоотношения церкви и власти после 1991 года всегда были идиллическими, да и в конце советской эпохи особых проблем между ними не было. Со времен византийских императоров официальное православие было глубоко консервативным, оно неизменно выступало инструментом власти, если только сами правители считали для себя целесообразным этот инструмент использовать. Даже во времена татарского ига Русская православная церковь не проявляла особого желания бороться с магометанскими оккупантами, разъясняя своим ограбленным баскаками прихожанам, что «несть бо власти, аще не от Бога». Если у Зюганова по этому вопросу есть какие-то сомнения, пусть заглянет в труды русских историков. И не каких-нибудь марксистов и радикалов М. Покровского или Н. Никольского, а в книги вполне консервативных С. Соловьева и Н. Карамзин