всегда придерживались идеологии «красно-белого союза», смысл которой состоял в использовании «красной» массовки ради реализации программы «белых».
Для националистического начальства зюгановской КПРФ праздник Первомая чересчур пахнет интернационализмом. С огромным трудом, преодолевая отвращение, приходится выдавливать из себя несколько общих фраз про солидарность трудящихся. Однако вся политика этой партии имеет прямо противоположный смысл. Слова звучат глухо и пусто, а в красных колоннах то и дело мелькают знамена с эмблемами, подозрительно напоминающими гитлеровскую свастику. В нынешнем году эти знамена понесут и на 9 Мая. Видимо, чтобы мы осознали, что победа над нацизмом оказалась далеко не окончательной.
Реальный скандал произошел не от того, что партия, считающаяся левой и коммунистической по названию, является правой и антикоммунистической по идеологии, а от того, что это наконец заметили в ее собственных рядах. Мальчики, закричавшие про голого короля, нашлись не среди зрителей, а среди участников шествия. Вот тут действительно возникли проблемы.
Ситуация вокруг партии изменилась от того, что перемены произошли в общественных настроениях. На протяжении последних лет левые идеи вновь стали популярны, у них появилось значительное число молодых сторонников. Объединенная оппозиция, хаотически соединявшая в своей риторике заведомо несовместимые идеи и лозунги, была возможна в 1990-е годы на фоне всеобщей разрухи, царившей тогда в головах населения, подвергнутого «шоковой терапии». Но после того как шок прошел и люди пришли в себя, приходит конец и идеологическим галлюцинациям прошлого десятилетия. А партийные лидеры, привыкшие манипулировать толпой дезориентированных и растерянных людей, сталкиваются с совершенно другой аудиторией, у которой есть внятные политические взгляды.
Неудивительно, что в такой ситуации активисты Союза коммунистической молодежи и члены «союзнических» с КПРФ партий начали протестовать против засилья националистов. Другого выхода у них просто нет: надо или оставаться левыми, или переходить к фашистам.
Другое дело, что протест против политики руководства больше похож на бунт на коленях. Привитая за долгие годы привычка к партийной лояльности берет свое. Письма протеста, направляемые Геннадию Зюганову и Ивану Мельникову, представляют собой многословные увещевания, которые заведомо не могут иметь никакого действия. Одно такое послание уже направляли по начальству 8 апреля, когда ультраправым дали слово на митинге, посвященном жилищной реформе.
Кто-то даже предложил написать «универсальное обращение» на все случаи жизни и просто вычеркивать из него лишнее: «мы призываем все левые силы возвысить (поднять, подбросить в воздух) свой голос (руку, головной убор) протеста против готовящегося участия ксенофобов (русофобов, гомофобов, аэрофобов, некрофилов, зоофилов) из ДПНИ (РРП, «Яблока», СПС, «Наших», «Единой России» и т. д.) в марше пролетарской солидарности 1 Мая (Международного женского дня, очередной годовщины Октябрьской революции, Дня взятия Бастилии, Дня строителя, Дня нефтяника) и приложить все усилия для недопущения подобной провокации». В общем, фашизм не пройдет (не проедет, не прокатит, не проканает)!
В самом деле, очень смешно. Только надо понимать, что решения, принятые партийным руководством, не являются конъюнктурными. Меньше всего можно заподозрить здесь случайную ошибку или недоразумение. Как раз наоборот - впервые за много лет лидеры КПРФ ведут себя последовательно, честно и принципиально. Они приглашают на общий митинг поклонников Третьего рейха и антикоммунистов, вдохновляемых «русской имперской идеей», потому что считают этих людей идейно близкими. Молодежь, читающая Ленина или, не дай бог, Троцкого, напротив, является чуждой, потенциально враждебной силой. А лучше, чтобы вообще ничего не читали!
Все готово, чтобы рвать ткань
Несмотря на все протесты, руководство КПРФ осталось верным себе. Ультраправые со своими знаменами прошествовали в партийных колоннах 1 мая. Их было много, и они чувствовали себя хозяевами положения. На подходе к памятнику Марксу левые активисты решили отсечь колонну ДПНИ от основного потока демонстрантов, но фашисты спокойно удалились, поскольку участие в скучном митинге ими и не планировалось. Только некоторые партийные ораторы сетовали, что «настоящим патриотам» не дали выступить с партийной трибуны.
По окончании праздничных мероприятий удовлетворенные лидеры ультраправых разместили на своем сайте панегирик лидеру КПРФ: «Мы выражаем благодарность ЦК КПРФ и лично товарищу Зюганову за приглашение на мероприятие и предоставленную возможность осуществить наше право высказать свои требования и поднять наши знамена. Также особую признательность хочется выразить МОБ ГУВД г. Москвы и лично генералу Козлову за обеспечение порядка во время шествия и пресечение провокаций ультралевых маргинальных групп анархистов и троцкистов. Также хочется отметить смелость, которую проявили русский патриот генерал Козлов, обеспечивший прикрытие колонне ДПНИ, и руководство КПРФ, разрешившее поднять наши знамена, несмотря на давление со стороны известных провокаторов - Гельмана, Дудаева и примкнувшего к ним Тюлькина». Первоначальный план мероприятия был в целом выполнен.
КПРФ предоставила себя для неофашистских групп в качестве политического трамплина и прикрытия. Большинство левых и без первомайского скандала давно понимают, что такая «коммунистическая» партия не только не может быть им союзником, но и является врагом. Ничуть не хуже понимает это и руководство КПРФ, которое на протяжении всей своей истории боролось с любыми проявлениями марксистской идеологии в оппозиции. Однако реальная жизнь сложнее политических схем. Молодые активисты пытались использовать ресурсы КПРФ, чтобы была комната для собраний, чтобы дали немного красного кумача на изготовление транспарантов. Где-то можно подработать на выборах, а кому-то светит должность помощника депутата! В свою очередь партийные функционеры прекрасно понимали, что потенциально опасную молодежь лучше держать при себе. Слегка прикормленные, почти ручные, эти ребята быстро сделаются не способны к самостоятельным действиям, перестанут представлять угрозу.
Избранный метод себя в значительной мере оправдал. Теперь, когда неизбежность раскола становится более или менее очевидна, левые рассылки полны горестных писем: куда же мы пойдем, если порвем с КПРФ?
Хотя, с другой стороны, кто мешает оставаться под крылом Зюганова. Для левого движения потеря невелика. Революцию редко делают прирученные и откормленные функционеры.
Левыми в России уже достигнута «критическая масса», необходимая для самостоятельного участия в политике. И главное, в обществе существует острая потребность в новых идеях, лозунгах и организациях. Разрыв со старой оппозицией необходим, чтобы появилась оппозиция новая - последовательно демократическая и последовательно левая. Именно в этом суть разворачивающейся сегодня перед нами драмы.
То, что поводом для окончательного размежевания между сторонниками левых идей и национал-тоталитарными силами послужил именно Первомай, глубоко символично. Этот день остается народным праздником, в котором удивительным образом соединился бытовой и политический смысл. Бытовое значение майских праздников очевидно. Люди уезжают на дачи, копают огороды, гуляют с детьми. Близость Первомая и Дня Победы превращает начало месяца в своеобразные полуофициальные, но узаконенные обычаем каникулы для взрослых. Новая российская власть Первомай надеялась деполитизировать так же, как был еще советской властью при Брежневе деполитизирован праздник 8 Марта. День международной солидарности трудящихся превратился в безобидный День весны и труда. Но, в отличие от многих других советских выходных, 1 Мая за прошедшие годы политического смысла не утратил. Больше того, этот политический смысл осознается все сильнее.
Когда в СССР 1 Мая превращали в государственный праздник, руководство страны исходило не только из пролетарской традиции отмечать демонстрациями и митингами годовщину расстрела чикагских рабочих. Этот праздник должен был стать революционным замещением православной Пасхи (праздника воскрешения), которая не только приходится обычно на близкие даты, но в некотором отношении имеет и сходный смысл - гибель рабочих борцов была необходима для будущей победы. За гибелью героев следует возобновление классовой борьбы.
Для коммунистической партийной верхушки день борьбы превратился в праздник самолюбования, что, впрочем, вполне соответствует поздней советской традиции.
КПРФ пыталась приватизировать майский праздник, а власть деполитизировать его, призывая народ отправляться на огороды. Обе стороны добились успеха, но лишь частичного. Праздник 1 Мая не вписывается в идеологические доктрины нынешней власти и не укладывается в пропагандистские схемы КПРФ. Он слишком классовый, слишком боевой, слишком революционный. Причем речь идет 1 мая не о какой-то определенной революции (как 7 ноября), а о революционной борьбе вообще. Не о прошлом, а о будущем. О воображаемом, но возможном будущем, когда социальное освобождение станет не лозунгом, используемым государственной бюрократией, а жизненной практикой миллионов людей. Революции уже совершившиеся можно сколько угодно критиковать, но о новых революциях все равно будут мечтать.
ПРОТИВ РЕАКЦИОНЕРОВ - ЗА РАБОЧИЙ КЛАСС И САМОСТОЯТЕЛЬНУЮ СТРАТЕГИЮ ЛЕВОГО ФРОНТА
В июне 2005 года на волне общественного подъема, последовавшего за январскими массовыми выступлениями протеста, родилась инициатива создания Левого Фронта. Новое движение призвано было стать выразителем классовых интересов трудящихся и политическим крылом массовых социальных движений, интернационалистской, демократической и социалистической силой, противостоящей как неолиберальному курсу власти, так и партиям «старой оппозиции», представленной националистами и правыми.
Идея Левого Фронта получила поддержку во многих регионах России, однако к началу 2006 года организационное строительство забуксовало и практически зашло в тупик. Причину кризиса проще всего искать в недостатке средств и технических возможностей у левого движения, но главная проблема Левого Фронта состояла в отсутствии решимости выступить с собственной политической программой и отстаивать принципиальные позиции.