Лишение губернаторов сенаторского статуса было первым шагом по подрыву их самостоятельности, необходимым условием для того, чтобы у Кремля были развязаны руки для проведения собственной кадровой политики в регионах. Депутатов отныне не избирали, а назначали по решению губернатора или Законодательного собрания. А поскольку с недавних пор сами губернаторы утратили политическую самостоятельность - кандидатуры подбирают представители президента, - то и представительство их на федеральном уровне не имеет особого смысла. Одни чиновники назначают других чиновников представлять их в Москве перед третьими чиновниками.
Зато сенаторские кресла превратились в прелестные синекуры, на которые всегда найдутся желающие.
Любопытно, что все эти перемены произошли в рамках Конституции. Количество регионов, из которых состоит Российская Федерация, у нас в Основном законе прописано, а то как их интересы представлены в законодательной власти - нет. Укрупнение областей оборачивается сегодня сложной юридической проблемой: надо вносить поправки в текст Конституции, хотя, по сути, в системе власти не меняется ничего. А реформы Совета Федерации каждый раз знаменовали очень серьезные изменения во всей политической системе, но юридически они могли проводиться в рамках действующего конституционного порядка. Попытки оспорить реформы Совета Федерации никогда успеха не имели - в Основном законе о нем написано так расплывчато, что с уверенностью можно утверждать лишь одно - он должен быть. Зачем нужен, как он формируется и как работает уже не важно.
Когда проводили последнюю реформу высшей палаты, ссылались на опыт Германии. Там, и правда, бундесрат не избирается, а назначается из регионов. Только есть одно маленькое отличие: назначается он на партийной основе. Иными словами, партия, сформировавшая земельное правительство, посылает и своего представителя в бундесрат. А земельные правительства тоже, между прочим, не представители федерального президента формируют… Победа партии на выборах в ландтаг автоматически транслируется в дополнительные места в верхней палате. Поскольку на земельном уровне возможны коалиции, за каждой землей закреплено несколько мест, которые распределяются между партиями пропорционально полученным ими в регионе министерским портфелям. Ничего общего с российской системой «формирования» верхней палаты такой подход не имеет.
Легко понять, что с точки зрения антикоррупционной кампании такой Сенат представляет собой просто идеальную мишень. Нынешние сенаторы - народ богатый, но политически не влиятельный. Достаточно покопаться в их прошлом, понять, зачем тому или иному господину понадобился депутатский статус, и основание для отрешения от должности будет найдено.
Нет, избави бог, я не хочу бросить тень на всех отечественных сенаторов. Среди них наверняка есть милейшие люди, блистающие всеми возможными добродетелями, включая даже честность. Просто организационно-политический механизм, созданный для формирования верхней палаты, автоматически должен собирать в ее рядах несколько иную публику. Что мы и обнаружили в течение последней недели.
Совет Федерации объективно превратился в некую гигантскую ловушку, а сенаторские мандаты - в своеобразную приманку, на которую собирается соответствующая публика. Что-то вроде изящно оформленной и очень комфортабельной мышеловки с большим количеством сыра.
Может быть, все с самого начала так и было задумано?
КИЕВСКИЙ РЕБУС
Украинские политики так и не смогли договориться о коалиции. Перепробовали, кажется, все возможные варианты. Пытались создать «оранжевое» правительство из президентской партии «Наша Украина», Блока Юлии Тимошенко и социалистов, обсуждали формулу «национального единства»: между сторонниками президента Ющенко и оппозиционной Партией Регионов Виктора Януковича, но без Тимошенко. Ходили слухи даже про красно-голубой вариант - сотрудничество коммунистов и социалистов с Януковичем. Но ничего путного не получалось, независимо от того, как составляли комбинацию.
Легче всего объяснить провал переговоров амбициями политических лидеров. Тем более, что амбиций действительно через край. Янукович мечтает о реванше за проигранные президентские выборы. Тимошенко уже побывала премьер-министром и ни за что на меньшее не согласится. Лидер социалистов Александр Мороз в своё время претендовал на пост президента. Были у него надежды и на пост премьера. Теперь, когда возраст и расклад политических сил не оставляют ему шансов, он требует «утешительного приза» в виде должности спикера парламента.
Что касается Виктора Ющенко, то ему затягивание и провал переговоров по-своему даже выгодны. Его партия «Наша Украина» выборы проиграла, назначить своего премьер-министра он не в состоянии. Но до тех пор, пока парламентская коалиция не сформирована, может работать поставленное президентом правительство Еханурова. В соответствии с требованиями конституционной реформы новому премьеру, избранному парламентским большинством, президент должен передать значительную часть своих полномочий. Но парламентского большинства нет, премьера нет и полномочия передавать некому. Уже маячит перспектива новых выборов - если партии не договорятся до конца июня, Верховную Раду надо будет распускать. А по ходу дела появляется шанс отложить реформу власти или вовсе сорвать её. Президент даже не скрывает, что совершенно не склонен выполнять принятые на себя в разгар «оранжевой революции» обязательства. В 2004 году, когда исход борьбы был неясен, Ющенко был готов подписать любое соглашение, лишь бы получить доступ в президентский дворец. Но теперь он глава государства, единственный избранный народом национальный лидер. Зачем уступать власть?
Политические комментаторы увлеченно считают шансы соперничающих политиков, складывают и вычитают мандаты, обсуждают перспективу новых выборов. Но поразительным образом, все участники дискуссии старательно избегают вопроса о программе будущего правительства. Создается впечатление, что состав коалиции никак не отразится на курсе страны. И в известном смысле так оно и есть.
Амбиции политиков выходят на передний план именно тогда, когда лидеры партий не могут или не хотят обсуждать содержательные вопросы. Для рядового гражданина важно не то, кто возглавит кабинет министров, а то, что этот кабинет будет делать. Между тем именно повестка дня будущего правительства является слабым местом всех участников переговоров. О ней предпочитают молчать - как в детской игре, когда первый заговоривший сразу проигрывает.
Реальная проблема украинской политики - слишком болезненная, чтобы о ней говорить вслух - состоит в несовместимости ожиданий народа и бизнес-элиты. Большинство избирателей (независимо от того, голосовали они за Ющенко или Януковича) надеялось на изменение социально-экономического порядка. Представители элиты (независимо от того, ставили они на Ющенко или Януковича) рассчитывали на продолжение старого курса, только более эффективными методами.
Предприниматели - местные, российские или западные - дружно настаивают на проведении новых либеральных реформ, ликвидации оставшихся социальных гарантий, продолжении приватизации и снижении реальной заработной платы ради поддержания конкурентоспособности национальной промышленности. Россия внесла свою лепту в формирование этого курса, повысив цены на газ. Мы не должны больше субсидировать украинское население, объяснили в Кремле. В самом деле, зачем это нужно, если даже собственным гражданам никаких поблажек не делается?
Проблема в том, что желания большинства украинских избирателей совершенно не совпадают с консенсусом элит. Люди хотят сохранения социальных гарантий. Они положительно отнеслись к разговорам о национализации, которые велись в Киеве сразу после «оранжевой революции». Неолиберальный экономический курс поддержкой населения не пользуется.
Любое правительство, которое будет сформировано в Киеве, столкнется с одной и той же проблемой. Либо угождать населению, вызвав единодушный гнев правящего класса, либо удовлетворить требования элиты, спровоцировав бунт населения. Политическая система страны после «оранжевой революции» стала слишком демократичной, чтобы настроения граждан можно было просто игнорировать. Но социальная система осталась кланово-олигархической, что не оставляет демократии никаких шансов.
В сложившейся ситуации украинским политикам легче всего спрятаться за показными амбициями. Дело не в том, что все хотят возглавить правительство, а в том, что никто не решается взять на себя ответственность за его курс. Нельзя публично отказаться от претензии на власть. Но в оппозиции как-то спокойнее.
Cпециально для «Евразийского Дома»
«КРАСНЫЕ ОПРИЧНИКИ» ГЕННАДИЯ ЗЮГАНОВА НАВЕДУТ УЖАС НА «ЕВРЕЙСКУЮ МАФИЮ»
Если вас ударили по правой щеке, подставьте левую и, пока противник будет замахиватъся, ударьте его ногой в пах. Такую или примерно такую тактику выбрали современные коммунисты. Мужественно сносить удары судьбы, какими бы справедливыми они не были, КПРФ больше не в силах, а потому компартия предпочитает не отсиживаться в обороне, а сразу же, с кавалерийской лихостью переходить в наступление. При этом, диапазон возможных контрмер не ограничивается официальными опровержениями, а включает в себя варианты силового давления на противника.
Не так давно руководители КПРФ, говоря о новых методах ведения уличной борьбы, заявили о создании так называемых «групп быстрого реагирования», предназначенных, по словам Ивана Мельникова, для проведения масштабных уличных акций и «в целях повышения мобилизационной готовности» компартии. В принципе, неформально, такие бригады в КПРФ существуют уже давно. Например, по словам депутата Госдумы Валерия Рашкина, такие отряды, численностью 30-40 человек уже существуют в Саратове, Самаре и некоторых других городах России. Есть небольшие боевые группы и в Москве. Другое дело, что создавались они хаотично и не носили каких-либо признаков организации. Так что нет ничего удивительного в том, что руководство компартии, глядя на оживление уличной политики, решилось подчинить себе улицу. Вместе с тем, более чем вероятно, что подобные боевые бригады стали бы терпеливо ждать нападения из-за угла, не предпринимая мер превентивного характера в отношении политических конкурентов. И похоже, что первым серьёзным испытанием для «групп быстрого реагирования» стало «дело Кагарлицкого».