Надо полагать, что и для самого Путина подобный расклад далеко не оптимален.
Одно дело быть законным лидером страны, а совсем другое - оказаться в двусмысленной ситуации фактического руководителя без необходимых юридических полномочий. Разбираться с последствиями бюрократического хаоса тоже задача не из приятных. Не удивительно, что Путин не торопится заявлять о своем окончательном согласии на план бюрократии.
Чисто теоретически, есть, впрочем, еще один вариант. Что если Владимир Путин предпочтет пост депутата Государственной думы должности президента? Иными словами, никто не мешает ему уйти в отставку 3 декабря, чтобы быть избранным на пост спикера российского парламента. Это и есть та самая «символическая роль», позволяющая нынешнему руководителю страны остаться в политике, не неся непосредственной ответственности за то, чем будут заниматься его преемники. Если последствия их работы окажутся плачевными (или будут так восприняты обществом), ничто не препятствует триумфальному возвращению в 2012 году.
Подобный расклад, конечно, довольно экзотичен и, скорее всего, остается не более чем одним из многочисленных вариантов, рассматриваемых во время кулуарных бесед в коридорах власти. Но у него есть одно бесспорное преимущество: имя следующего президента мы в таком случае узнаем не в марте, а уже в декабре. Какая экономия нервов и времени!
ТИПА ЧЕСТНЫЕ ВЫБОРЫ
Недавно известный оппозиционный публицист написал блестящую статью, где доказывал, что итоги думских выборов будут фальсифицированы, а про каждую партию точно известно, сколько именно голосов ей припишут. Далее следовал список партий с указанием запланированного результата. По старой школьной привычке я на всякий случай сложил проценты и пересчитал. Получилось 112%.
Дело не в том, что автор статьи (экономист по образованию) не в ладах с арифметикой. Это, конечно, проблема многих экономистов, и не только в нашем отечестве. Но в данном случае причина в другом. Человека подвела информированность. Несомненно, прежде чем написать свой текст, он общался с думскими политиками и их окружением, узнавал последние новости, выяснял, что кому пообещали во время закулисных встреч в администрации президента. И добросовестно изложил эти сведения.
Встречи и обещания, скорее всего, имели место. Но только будут ли подобные обещания выполнены? Лично я убежден, что голоса подсчитают честно. Не потому, что наши чиновники такие порядочные люди, а потому что мухлевать нет ни возможности, ни необходимости.
В 2003 году для контроля над подсчетом голосов была создана электронная система Fairgame, которая эмулировала государственную систему ГАС «Выборы». По итогам работы Fairgame картина получилась следующая. Официальный результат партии «Единая Россия» был несколько завышен, но ни одна из основных оппозиционных партий голосов не потеряла. Если верить данной теории, механизм пересчета был почти гениален: голоса забирали у аутсайдеров. Если, например, некая карликовая партия получала 0,9% голосов, ей приписывали 0,5%. Разница, которую всё равно никто не мог заметить, шла в копилку «Единой России». Поскольку аутсайдеров было много, то в общей сложности выходило, что общий «припек» партии власти получился около 7%, что, разумеется, укрепило её позиции, но радикально не изменило общей картины.
Данная схема, кстати, объясняет, почему на выборы 2007 года после того, как многие реальные партии не прошли строгую проверку численности (нужно не менее 50 000 человек), допущено несколько смешных групп, в которых вряд ли наберется и несколько сотен членов. Однако с 2003 года политический расклад изменился настолько, что подобные уловки уже не нужны.
С появлением Путина в списке «Единой России» выборы утратили состязательность, а большинство из тех, кто недоволен властью, голосовать не пойдет, за явной бесполезностью выборов. Подтягивать результат «Единой России» бессмысленно, он и так будет предельно высок. Завышать количество проголосовавших тоже нет нужды - новый закон не предъявляет никаких требований к численности избирателей. Проблемой становится уже не результат партии власти, а способность кого-либо другого преодолеть 7-процентный барьер. Для демократической репутации России принципиально важно, чтобы в парламенте была оппозиция. Но и этот вопрос решится положительно. Консервативный электорат Коммунистической партии РФ явится на выборы в достаточном количестве, чтобы обеспечить своим кандидатам вожделенные думские кресла.
Остаются прочие партии, лидеры которых мечтают получить хотя бы 3% голосов, чтобы вернуть затраченные деньги. Несомненно, их подбадривают, дают обещания. Но делать чиновники ничего не будут. Фальсифицировать выборы в пользу оппозиционных партий, да ещё и нескольких сразу, никто не будет. Слишком сложная работа. И не перспективная. Проще подсчитать по-честному.
В России по факту установилась почти однопартийная система. Фальсификации уже не нужны.
Специально для «Евразийского Дома»
ТРУДНЫЙ ВЫБОР ВЕНЕСУЭЛЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
На прошлой неделе в Венесуэле был обнародован проект новой конституции. Разговоры об этом проекте шли достаточно давно, однако только сейчас он стал достоянием общественности.
Во всяком случае - международной общественности, поскольку представители Боливарианской республики активно встречались с западными левыми, представляя им документ и разъясняя его содержание.
На первый взгляд ничего сенсационного в новом проекте нет, если не считать того, что отныне (в отличие от прежнего основного закона) отменено ограничение на количество сроков, в течение которых один и тот же президент может находиться у власти. Если раньше (как и в России) президентские полномочия были ограничены двумя выборами, то на сей раз можно баллотироваться бесконечное число раз.
Проблема, гражданам России хорошо знакомая, только решена она была в Каракасе и в Москве противоположным образом.
Разумеется, противники Уго Чавеса воспользуются этим обстоятельством, чтобы обвинить венесуэльского лидера в диктаторстве, превышении полномочий и подавлении демократии. Однако в действительности за появлением нового конституционного проекта скрываются куда более серьезные и глубокие проблемы, чем сохранение личной власти нынешнего президента.
С формальной точки зрения нельзя утверждать, будто ограничение президентства двумя сроками является необходимым условием демократии. Английские тори пробыли у власти 18 лет, конституция французской V республики не предусматривала до недавнего времени каких-либо ограничений на количество президентских сроков (при том, что лидер избирался на 7 лет).
По многим параметрам Венесуэла и сегодня остается одной из самых свободных стран Латинской Америки: большая часть телевизионного эфира находится в руках частных оппозиционных каналов, систематически критикующих президента. Во время референдума по новой конституции это непременно скажется - они будут активно и беспрепятственно агитировать за «Нет».
Крупнейшие газеты критически настроены по отношению к президенту и его курсу. Оппозиционные партии легальны, а подсчет голосов на выборах, по признанию международных экспертов, является вполне честным. Механизм голосования гораздо лучше защищен от фальсификации, чем в большинстве стран континента, включая США с их знаменитыми «избирательными машинами».
И все же правы те, кто говорит, что проект новой конституции отражает реальный кризис революционного процесса в Венесуэле. В том числе и в сфере демократии. Только надо понять, что продление президентских полномочий Чавеса является не причиной, а следствием, побочным эффектом этого кризиса.
Начнем с того, что прежняя Боливарианская конституция была не просто юридическим документом, но и политической программой венесуэльской революции. Она имела огромное идеологическое и культурное значение, ее распространяли в сотнях тысяч экземпляров, переводили на иностранные языки, пропагандировали по всей Латинской Америке как образец демократической альтернативы, предлагаемой новой властью.
Граждане республики действительно знали эту маленькую сиреневую книжечку почти наизусть, ссылаясь на нее при спорах с чиновниками и в политических дискуссиях. Чавес постоянно раздавал иностранным журналистам этот документ, который возил с собой чемоданами.
Боливарианская конституция представляла собой скорее манифест прямой демократии, провозглашая право большинства жителей страны участвовать в принятии политических решений. Смысл происходящих перемен состоял не в том, чтобы, ограничив всевластие олигархии, передать полномочия в руки бюрократии, а в том, чтобы, наделив реальными правами и полномочиями низы общества, поставить под контроль как старые, так и новые элиты.
Подавляющее большинство венесуэльцев, несмотря на формальное существование политических свобод, были до прихода Чавеса полностью отчуждены от политического процесса, никак не влияли на принимаемые государством решения, не имели голоса при обсуждении серьезных экономических и социальных вопросов. Чавес дал им голос, и в этом секрет его популярности в массах. Новое положение дел было закреплено в Боливарианской конституции.
Разумеется, значительная часть положений Боливарианской конституции повторяется и в новом документе. Но сам факт принятия нового текста свидетельствует о том, что прежняя конституция не работает так, как было задумано. Иначе не пришлось бы всего через несколько лет заменять ее новой.
Реальных проблем, вызвавших смену конституции, - две. И первая, самая глубокая, состоит в том, что прямая демократия в Венесуэле так и не стала политической реальностью. Вернее, на низовом уровне, там, где речь идет о вопросах, касающихся жизни конкретного села или городского квартала (barrio), мы можем наблюдать самое активное участие людей в принятии решений - как распределить продовольственную помощь между бедными семьями, что в первую очередь отремонтировать и кому поручить то или иное дело.