Лэнгдон, охотно растолковывавший студентам животрепещущее богатство символики дантовских представлений, время от времени читал курс о повторяющихся образах, встречающихся у самого Данте и в тех работах за многие века, которые его вдохновили.
— Роберт, — сказала Сиенна, подвигаясь ближе к изображению на стене. — Посмотри на это! — Она указала на область около основания воронкообразного ада.
Место, на которое она указывала, было известно как Malebolge — что означает «дьявольские рвы». Это восьмой и предпоследний круг ада, который разделен на десять раздельных рвов, по одному для каждого вида мошенничества.
Сиена с еще большим волнением указала на что-то.
— Посмотри! Разве ты не говорил, что это было в твоем видении?!
Лэнгдон покосился туда, куда указывала Сиенна, но ничего не увидел. Мини-прожектор светил всё слабее, и изображение стало тускнеть. Он снова стал встряхивать прибор, пока тот не засветил ярче. Затем острожно отвёл его от стены, наведя на край стола по другую сторону кухни и дав ему вызвать оттуда изображение покрупнее. Лэнгдон приблизился к Сиенне, встав сбоку, чтобы разглядеть светящуюся карту.
Сиенна вновь указала вниз, на восьмой круг ада.
— Послушай. Не ты ли говорил, что видел в галлюцинациях торчащие вверх из земли ноги с буквой Р? — Она прикоснулась к конкретному месту на стене. — А вот и они!
Лэнгдон видел много раз на этой картине, что десятый ров Malebolge был заполнен грешниками наполовину ушедшими под землю, их ноги торчали из-под земли. Но странно, в этой версии на одной паре ног была начертана грязью буква Р, точно как Лэнгдон наблюдал в своем видении.
Боже мой! Лэнгдон пристальнее всмотрелся в крошечную деталь.
— Эта буква Р… ее точно нет в оригинале Боттичелли!
— Вот еще одна буква, — показала Сиенна.
Лэнгдон проследовал взглядом за ее вытянутым пальцем и увидел другой из десяти рвов в Malebolge, где буква E была небрежно написана на лжепророке, голова которого располагалась задом наперёд.
Что за глупость? Эта картина была изменена.
Он увидел другие буквы, небрежно написанные на грешниках повсюду по всем десяти рвам Malebolge. Он видел Ц на соблазнителе, которого хлестали демоны… еще одну Р на воре, которого беспрестанно кусали змеи… букву А на коррумпированном политике, погруженном в кипящее море смолы.
— Эти буквы, — уверенно заключил Лэнгдон, — явно не из оригинала Боттичелли. Изображение отредактировано цифровым способом.
Он снова обратил свой пристальный взгляд на верхний ров Malebolge и начал читать буквы сверху вниз, написанные на каждом из десяти рвов.
C… A… T… R… O… V… A… C… E… R
— Catrovacer? — сказал Лэнгдон. — Это на итальянском?
Сиенна покачала головой.
— И не латынь. Я не понимаю.
— Возможно… подпись?
— Catrovacer? — Она засомневалась. — По-моему, не похоже на имя. Посмотри-ка туда. — Она указала на одну из множества букв на третьем рве Malebolge.
Когда Лэнгдон разглядел фигуру, он тут же похолодел. Среди грешников третьего рва был узнаваемый средневековый символ — человек в плаще и в маске с длинным птичьим клювом и с глазами мертвеца.
Маска чумы.
— В оригинале Боттичелли есть врачеватель чумы? — спросила Сиенна.
— Стопроцентно нет. Эта фигура была добавлена.
— А Боттичелли подписал свое творение?
Лэнгдон этого не помнил, но когда перевёл взгляд на правый нижний угол, где обычно бывает подпись, он понял, почему она спросила. Подписи не было, но вдоль коричневой рамки карты была еле заметная строчка текста мелкими прописными буквами: la verità è visibile solo attraverso gli occhi della morte[192].
Лэнгдон достаточно хорошо знал итальянский, чтобы понять смысл.
— Правду можно увидеть только глазами смерти.
Сиенна кивнула.
— Странно.
Оба они стояли молча, а болезненное видение у них на глазах стало исчезать. Дантовский ад, подумал Лэнгдон, с 1330 года вдохновлявший на шедевры живописи и предвосхитивший их.
Курс лекций Лэнгдона о Данте не обходился без иллюстрированного раздела о произведениях искусства, на которые вдоховил этот ад. В дополнение к знаменитой Карте ада Боттичелли, туда входили бессмертная скульптура Родена «Три тени у врат ада»… иллюстрация Страдана, изображающая Флегия, гребущего среди тел, погружённых в реку Стикс… похотливые грешники Уильяма Блейка, кружащие в вечном вихре… странное эротическое восприятие Данте и Вергилия у Бугро, увидевшего двух обнажённых мужчин, сцепившихся в битве… измученные души у Байро, копошащиеся под огненным градом и дождём… эксцентричная серия Сальвадора Дали из акварелей и живописи по дереву… и огромное собрание черно-белых гравюр Доре, отображающих всё, начиная с ведущего в ад подземного хода… и заканчивая самим Сатаной.
Сейчас оказалось, что дантовское поэтическое видение ада повлияло не только на самых почитаемых в истории художников. Очевидно, оно вдохновило ещё некоего индивида — извращенца, который цифровыми методами видоизменил знаменитое творение Боттичелли, добавив десяток букв, врачевателя чумы, и потом подписал это зловещей фразой о видении истины глазами смерти. Затем этот художник упрятал изображение в миниатюрный высокотехнологичный проектор, вложенный в причудливый предмет резьбы по кости.
Лэнгдон и представить себе не мог, кто мог сотворить подобное, и всё же, в тот момент эта загадка показалась вторичной по отношению к куда более волнительному вопросу.
Какого чёрта оно у меня?
Пока Сиенна стояла на кухне с Лэнгдоном и обдумывала свой следующий шаг, с улицы под окном неожиданно донёсся рёв мощного двигателя. За этим последовали отрывистый скрежет шин и и хлопание дверцами машины.
Озадаченная, Сиенна спешно подошла к окну и выглянула.
Под окнами остановился черный фургон без номеров. Из него вывалилась группа мужчин в чёрной униформе с круглым зелёным медальоном на левом плече. Сжав в руках автоматы, они передвигались со свирепой военной повадкой. Не раздумывая, четверо солдат рванули ко входу жилого дома.
Сиенна почувствовала, как ее кровь похолодела.
— Роберт! — закричала она. — Я не знаю, кто они, но они нашли нас!
Внизу на улице, Агент Кристоф Брюдер раздавал приказы своим людям, когда они ворвались в здание. Он был влиятельно настроенным человеком, чье военное прошлое наполнило его бесстрастным чувством долга и уважением к подчиненным. Он знал свою миссию, и он знал ставки.
Организация, на которую он работал, содержала много подразделений, но подразделение Брюдера — надзор и поддержка реагирования — вызывали только, когда ситуация достигала «кризисного» состояния.
Когда его люди исчезли в жилом доме, Брюдер стоял, наблюдая, у парадной двери, затем вытащил коммуникационное устройство и связался с ответственным лицом.
— Это — Брюдер, — сказал он. — Мы успешно отследили Лэнгдона через его компьютерный IP-адрес. Моя команда уже в здании. Я сообщу вам, когда мы схватим его.
Высоко над Брюдером, на террасе крыши «Флорентийского пансиона» Вайента с непониманием испуганно смотрела вниз на агентов, врывающихся в жилой дом.
Какого черта ОНИ здесь?
Она провела рукой по уложенным шипами волосам, внезапно осознав тяжесть последствий проваленного вчера задания. В мгновение ока всё вылетело из-под контроля. То, что начиналось как простая операция… теперь обернулось кошмаром наяву.
Если группа быстрого реагирования здесь, то для меня все кончено.
Вайента отчаянно схватила свое коммуникационное устройство Сектра-Тайгер Экс-Эс и позвонила хозяину.
— Сэр, — запиналась она. — Здесь группа быстрого реагирования! Люди Брюдера оккупировали жилой дом на другой стороне улицы!
Она ждала ответа, но вместо этого услышала только резкие щелчки на линии, а затем электронный голос, который спокойно заявил: — Инициирован протокол отказа.
Вайента повесила трубку, посмотрела на экран как раз вовремя и увидела, что устройство коммуникации вышло из строя.
Как только кровь отхлынула от лица, Вайента заставила себя принять случившееся. Консорциум только что порвал с ней все связи.
Никаких связей. Никакой ассоциации.
От меня отреклись.
Шок продолжался всего мгновение.
Затем пришел страх.
Глава 16
— Скорее, Роберт! — позвала Сиенна. — Следуй за мной!
Мысли Лэнгдона все еще были поглощены хмурыми картинами Ада Данте, когда он открыл дверь в холл жилого дома. До этого момента, Сиенне Брукс удавалось справиться с сильным утренним стрессом с помощью бесстрастного самообладания, но сейчас ее спокойное поведение определялось эмоцией, которую Лэнгдон еще не замечал в ней — настоящим страхом.
В холле Сиенна побежала прямо, минуя лифт, который уже спускался вниз; без сомнения его вызвали люди, которые сейчас входили в вестибюль. Она бросилась к концу холла и, не оглядываясь назад, исчезла на лестничной клетке.
Лэнгдон следовал сразу позади нее, скользя на гладких подошвах позаимствованных кожаных ботинок. Крошечный проектор в нагрудном кармане его пиджака марки Бриони подпрыгивал возле грудной клетки при беге. Его разум был сосредоточен на странных буквах, украшающих восьмой круг ада: CATROVACER. Он представил маску чумы и странную подпись: «Правду можно увидеть только глазами смерти».
Лэнгдон напрягся, пытаясь соединить эти разрозненные элементы, но на данный момент ничего не прояснилось. Когда он наконец остановился на лестничной площадке, то увидел Сиенну, которая напряженно прислушивалась. Снизу послышались шаги, кто-то поднимался вверх по лестнице.
— Здесь есть еще один выход? — прошептал Лэнгдон.
— Иди за мной, — кратко сказала она.
Сиенна сегодня уже спасла жизнь Лэнгдону, так что не имея выбора, кроме как довериться женщине, он глубоко вдохнул и направился за ней вниз по лестнице.