Сборник циклов — страница 143 из 551

Безумство храбрых

Глава 1

Зайдя в палатку, Клещ склонился над раскладушкой, потряс спящего диктатора за плечо:

– Чапай, вставай. Ты просил немедленно разбудить, если что-нибудь случится. Только что еще одну вертушку сбили, с армейским экипажем.

Тот мгновенно открыл глаза, еще не проснувшись окончательно, четко произнес:

– Уничтожить!

– Да успокойся ты, там уже отбомбились.

– И как?

– А хрен его знает! Выжгли еще одну долину.

– В центре района?

– Ближе к его южной части. Сам вставай и на карту посмотри.

– Все, надоело! Придется запретить боевые вылеты для машин с армейскими экипажами, мне начинают надоедать эти потери. Исключение сделаем только для разведчиков.

– Наших пилотов не слишком много.

– Ничего, в случае чего нашу авиацию поддержат остальные самолеты.

– Как знаешь.

– А что по разведке?

– Полный ноль. Ракшасы как сквозь землю провалились, ни одного контакта за всю ночь. Правда, снимки непрерывно продолжают изучать, там материала на десятки часов работы.

– Хреново! Может, они вовсе не в центр шли?

– А кто их знает! Поисковые отряды взяли уже два довольно приличных вектора, по ним – так вроде, примерно к центру.

Вскочив, Чапай стал натягивать куртку, уже на ходу спрашивая:

– А что там по Чульману?

– У них аэропорт ничем не лучше местного. Одна раздолбанная полоса, тяжелые машины ставить негде. Если уж так хочешь что-нибудь уничтожить, сбрось на него ядерную бомбу – хоть одно доброе дело сделаешь.

– Чего это он тебе так не нравится? – заинтересовался Чапай.

– Да пару лет назад я уже бывал в этих краях, потому меня и направили сюда куратором «красной тревоги». Когда в Москву улетал, чуть до конца с катушек не съехал, такого бардака еще нигде не видел. Купил билет в агентстве, все честь по чести, такие деньги заплатил, что нормальная авиакомпания за них в Париж и обратно прокатит.

– Что, жаба задавила? Денег жалко? – усмехнулся Чапай.

– Да нет, уже перед самым взлетом меня сняли с рейса, представляешь? Прямо из самолета вытащили! Что-то там у них неправильно было оформлено, причем не по моей вине. Я чуть не озверел, пришлось через Якутск добираться.

– Ладно, но хоть что-то из техники у них поставить удалось?

– Несколько штурмовиков и два разведчика. Большего оттуда не выжать.

– Ну вот! А ты сразу бомбить! Ведь пригодились же. Не плачь, потом разбомбим. Периметр в порядке?

– Все по-прежнему. Кроме диких зверей никого не видели. Час назад перехватили группу нелегальных старателей, развернули их назад. По Тилмону остановили катер – мужики шли рыбачить. Тоже не пустили. В общем, тишь да благодать.

– А что там по поводу нашего объявления?

– Со слов свидетелей, на карту вынесено уже около двух сотен старых шурфов, точно указана меньшая часть из них, остальные еще придется выискивать. В общем, сомневаюсь, что мы его найдем даже через год. Не тот случай, тут вся тайга перекопана.

– А я вообще этому Графу не доверяю, – убежденно заявил Чапай.

– Почему? Он ведь один из самых лучших экстрасенсов!

– Ты забыл про его бредовые видения, где ножом режут боевой скафандр? Нет, я тебе точно скажу, этот махровый сионист явно мухоморов объелся!

Клещ сделал страшные глаза:

– Тише ты! Вдруг услышит – год потом в туалете жить будем!

– В таком случае я с ним такую шутку проделаю, что ему вообще в уборной делать нечего будет! Ладно, хватит всякой ерундой заниматься, пойдем в штаб, посмотрим, чем там эти каменные задницы занимаются.

Подъем миновали около полудня, дальше путь шел по самому краю водораздела. Демон двигался впереди, но Лина даже не пыталась направлять на него карабин. Она не обольщалась на этот счет, прекрасно понимая, что хитрый враг внимательно следит за каждым ее движением. Девушка не спешила, рано или поздно должен появиться удобный момент, ведь дорога неблизкая, может случиться что угодно. Она не упустит свой шанс.

Стимулятор подействовал не совсем так, как она представляла. Ноги стали резиновыми, их будто бы накачали волшебным насосом. Иногда ей начинало казаться, что они идут сами по себе. Но ничего, самое главное – путь продолжается. Хуже обстояло со всем остальным: Лина явно заболела довольно серьезно. От жара болезненно растрескались губы, сердце билось, выскакивая из груди. Время от времени накатывали такие сильные приступы головокружения, что она едва удерживалась на ногах. Кроме того, здорово мешал шум в ушах, он не позволял слышать слабые звуки.

Но Лина не слишком переживала за свое самочувствие. Ей попросту ничего не оставалось делать, кроме как следовать за демоном. Долг есть долг, пусть Орден и забыл о своей потерянной воспитаннице, это ничего не меняет. Она дойдет до конца пути и сделает все, что будет в ее силах. Практикантка рассчитывала, что перед закатом вкатит себе в бедро оставшиеся две дозы стимулятора. Эффект от их приема позволит ей довольно эффективно сражаться в течение некоторого времени, на короткий период она даже избавится от боли в тазобедренном суставе, вновь превратится в разрушительную машину смерти. Как бы там ни сложилось, этот бой будет коротким, времени ей хватит.

Демон обернулся и рявкнул:

– Самка, ты не можешь идти быстрее?

– А куда нам торопиться – все равно до вечера успеем. Далеко еще?

– Видишь тот длинный хребет, впереди?

– Да.

– Сразу за ним будет небольшая круглая долина. В ее центре стоит одинокая скала с белыми прожилками. Там находится наша цель.

– Понятно. Тяжеловато будет взобраться на этот хребет.

– Нам просто некуда деваться. И так приходится идти к цели не по самой кратчайшей дороге. Я не хочу снова ломиться через эти сырые заросли.

– Правильно мыслишь. Так нам придется идти на несколько километров больше, но по водоразделу гораздо легче двигаться. Кроме того, я не представляю, как мы будем здесь спускаться: склоны очень крутые.

– Самка, ты это слышала?

– Что?

– Готовься к битве, на нас нападают ракшасы!

Лина не стала переспрашивать подробности, всецело доверяя нечеловеческому чутью демона. Сняв карабин с предохранителя, она прижала приклад к плечу, разворачиваясь в сторону крутого склона. Вовремя – из хилых кустов уже выскакивали враги. Девушка сосчитала их в один миг – противников было пятеро. Они неслись стремительными прыжками, в отдельные моменты походя на кошмарных кенгуру с тонкими, гибкими хвостами. На ходу они торжествующе квакали, глупые создания ничуть не испугались присутствия высшего, все их помыслы были направлены на практикантку, их привлекла тускнеющая искра ее жизни.

Первый выстрел был просто фантастическим, такая удача бывает нечасто – тяжелая пуля угодила радостно вопящему монстру прямо в рот, он даже не успел удивиться, кувыркнулся в воздухе, не завершив свой прыжок, начинка его головы превратилась в фарш, щедро сдобренный серебром. Снять второго Лина не успела, ее опередил демон, ударом когтей едва не разорвав противника на две части. В третьего она выпустила четыре пули, разорвавшиеся в прочной коже, только после этого он рухнул. В тот же миг на нее налетел четвертый.

Девушка успела ловко увернуться, заваливаясь на бок, выстрелила ему в основание головы практически в упор. Противника отбросило на несколько метров, упав на колени, он жалобно взвыл. Лина из положения лежа вбила в него остатки обоймы, перестав стрелять только после того, как услышала сухой щелчок.

Вскочив, она убедилась, что все кончено – последний противник пал под когтями ее страшного союзника. Обернувшись, демон произнес:

– Самка, от тебя пахнет кровью, они пришли на этот запах. Ты выбрала плохое время для ежемесячного кровотечения.

– Нет, дело вовсе не в этом, просто у меня ранена нога.

– Понятно. Самка, я тобой доволен, ты неплохо сражалась.

Усмехнувшись, девушка заявила:

– Надо посмотреть вниз, может, там новые подбираются.

– Вряд ли, – усомнился демон, но все же подошел к самому краю обрыва.

Глядя вниз, он, не оборачиваясь, произнес:

– Самка, поскорее заряди свое оружие, мы можем еще не раз столкнуться с ракшасами, ведь все они идут к нашей цели.

– Конечно, – спокойно произнесла девушка.

Перехватив карабин в левую руку, она протянула правую ладонь к поясу, но не стала расстегивать карман с обоймами. Вместо этого обхватила рукоять тяжелого пистолета, выхватила его быстрым движением, выстрелила навскидку.

Страшная отдача едва не свернула ей запястье; демон, пораженный в поясницу, не удержался на ногах, от удара рухнул на колени. Бросив карабин, Лина перехватила пистолет двумя руками, выстрелила второй раз. Пуля ударила в черную затылочную пластину, швырнула врага вперед, тот покатился вниз по склону, сминая чахлые кусты и ударяясь о камни.

Подбежав к тому месту, где он стоял, девушка выпустила остатки обоймы вслед поверженному врагу. Его уже не было видно, демон угадывался только по дрожанию кустов, задеваемых его удаляющимся телом. Постояв наверху пару минут, Лина окончательно убедилась, что все стихло – противник укатился в густые заросли, господствующие ниже по склону. Она не знала, насколько серьезно он ранен, но преследовать его больше не собиралась. В этих дебрях, даже будучи серьезно раненым, враг представлял немалую опасность. Нет, практикантка знает цель его пути, она дойдет туда самостоятельно.

Присев возле влажной проплешины, Лина сорвала несколько макушек душистого болотного багульника. Растерла их в руках, намазала вонючей зеленью повязку на ране и левую штанину. Потом, недолго поразмыслив, вывозила всю одежду. Она практически не мылась уже больше недели, если не считать редких полосканий в холодной воде, поневоле вся материя пропиталась запахом грязного тела. Не стоит лишний раз дразнить ракшасов, ведь их нюх просто идеален. Сейчас отпала надобность в их подманивании – демон повержен, он опрометчиво расслабился, поняв, что карабин человеческой самки разряжен.

Убедившись, что вывозилась в соке багульника, где только можно, Лина поднялась, повесила на плечо карабин и направилась к хребту, пересекавшему этот плоский водораздел наподобие исполинской Китайской стены. Практикантка надеялась, что раненый враг теперь не успеет добраться до цели. Но ей все равно необходимо продолжать путь, ведь остаются еще ракшасы. Необходимо первой добраться до камня Истинного Мира, нельзя, чтобы он попал в лапы противника.

Часа через три она вколет себе в бедро вторую порцию стимулятора. После этого придется терпеть до вечера, сохраняя последние две дозы для боя.

Разведывательный самолет направил объективы камер в просвет меж облаков, торопливо сделал несколько панорамных снимков. Через полтора часа он сядет в Нимгере, пленки уйдут в полевую лабораторию, на проявку. Только через два часа еще влажные, свежие снимки попадут в отдел интерпретации. Там им проставят специальный шифр, они займут свою очередь, далеко не первую; приоритетом обладала информация, полученная из центральных районов. Только перед закатом фотографии лягут на стол усталого сотрудника с воспаленными глазами. К половине одиннадцатого руководитель отдела сделает окончательное заключение, что в кадр попал человек, предположительно невысокая девушка с укороченным карабином.

К этому моменту разведывательная информация уже не будет иметь никакого значения.

Настоятельница не носила часов, в случае необходимости она всегда могла взглянуть на экран мобильного телефона. Вот и сейчас, привычно потянувшись к трубке, она вовремя остановилась, вспомнив, что отключила ее еще в Хабаровске. С тех пор это чудо современной связи было бесполезно: в Нимгере не было сотовой станции. Мюллер не стала включать свой телефон. Придется некоторое время ждать окончания загрузки, потом вводить мудреный код. Нет, будет гораздо проще зайти в ближайшую палатку, спросить время у обитателей.

Она так и сделала. Встав на пороге, посмотрела на двух мужчин, склонившихся над картой. Кошкин и Граф обернулись в ее строну. Олег кивнул, а экстрасенс ловко снял спортивную кепку, сделал ею элегантный жест приветствия, вновь опустил на свои оттопыренные уши.

– Который час? – спросила настоятельница.

– Вам по местному или московскому? – уточнил Олег.

– Все равно, я считать, слава богу, еще не разучилась.

– Здесь без пятнадцати два.

– Благодарю. Чем вы тут занимаетесь?

– Да вот, аналитики обработали информацию, полученную от населения, вынесли на карту точки, где сведения о наличии подходящих шурфов получены из двух и более источников.

– И что дальше?

– Моя очередь, – отозвался Граф. – Пытаюсь напрячь свой скромный талант, увидеть там хоть что-нибудь.

– И как результаты?

– Самое интересное, что удалось повидать, – не слишком зрелищную драку кедровки с бурундуком за прошлогоднюю шишку. Все это без толку, астральное поле до сих пор не успокоилось, все мои усилия бесполезны.

– Но как вы считаете, Ветрова еще жива?

– Я же сказал – очень трудно понять. Что вы хотели от бедного еврея?

– Но ведь при первом сеансе вы высказывались гораздо определеннее!

– Да! Но в тот момент я ее просто четко почувствовал, во всей силе цветущей юной жизни.

– А сейчас?

– Плохо, – вздохнул Граф. – Нет, я что-то ощущаю, но это настолько смутно, что ни в чем не могу быть уверен наверняка. Никакой цветущей жизнью там и не пахнет.

– Из-за чего это происходит?

– Трудно сказать.

– Вы считаете, что она мертва?

– Может, и так, – не стал скрывать экстрасенс. – Но это далеко не единственное объяснение происходящему.

– А что же еще может быть?

– Даже не знаю, одни догадки. Она могла крепко уснуть, находиться в коме, возможно, тяжело ранена или попала в область затенения астрального поля.

– Это уже интереснее, – оживилась настоятельница. – Такие области бывают в строго определенных условиях.

– Верно, – согласился Граф. – Но нам от этого ничуть не легче. Я уже сбросил информацию аналитикам, те, в свою очередь, трясут геологов. В указанном районе десятки мелких и крупных магнитных аномалий, связанных с железными и титаномагнетитовыми проявлениями, огромное количество тектонических узлов, где пересекаются крупные разломы, есть также несколько интрузивов ультраосновных пород[19]. Если предположить, что практикантка находится рядом с подобным объектом, это не слишком облегчит ее поиск.

– А сводная карта?

– Она еще не готова, – сказал Кошкин.

Кивнув, настоятельница вышла из палатки, встала возле входа, посмотрела на восток. Где-то там, очень далеко, вот уже неделю в одиночку бродит очень необычная воспитанница, на которую она возлагала немалые надежды. Мюллер в очередной раз пожалела, что не является сильным экстрасенсом. Со своей настойчивостью она быстро разыскала бы свою невезучую Алину, умудрившуюся на обычной практике попасть в такой переплет.

Мысленно пожелав ей удачи, настоятельница направилась в сторону длинного здания аэропорта. Там она лично участвовала в расспросах местных жителей, приходивших с рассказами о старых шурфах с шестигранными ломами на отвалах. С помощью своих незамысловатых способностей она легко выводила на чистую воду разных обманщиков, соблазненных запахом легкой наживы. Благодаря ее усилиям было отсеяно много ложных данных, что хоть немного помогало аналитикам.

Настоятельница не знала, что в эту самую минуту на ее мобильный телефон в очередной раз пытается дозвониться Сергей Махров. Услышав очередной ответ автомата, он положил трубку, твердо решив, что вечером попробует набрать этот номер в последний раз. Ему уже порядком надоел этот ежедневный ритуал, инженер связи все более склонялся к мысли, что стал жертвой какого-то непонятного розыгрыша.

Выйдя в закуток коридора, используемый персоналом как курилка, он застал там двух дымящих артельных маркшейдеров. Те посматривали в окно на виднеющуюся вдали крышу аэропорта и обсуждали свежие городские сплетни, касающиеся странной тамошней суматохи. Сергей с удовольствием с ними пообщался, даже не подозревая, что является прямым участником этих событий.

Судьба практикантки находилась сейчас в его руках.

Подъем был просто бесконечным. Лина вколола себе вторую дозу стимулятора, еще не преодолев заросли кедрового стланика, хотя собиралась сделать это только на вершине. Она испугалась, что попросту рухнет в глубокий обморок и будет валяться в этих кустах до тех пор, пока ее не найдут ракшасы или не прикончит холод. Девушка была уверена, что стоит на пару мгновений закрыть глаза – и она их уже никогда не откроет. Сил у нее и раньше было довольно немного, но события этой бессонной ночи просто доконали. Если бы не стимуляторы, ее путь был бы уже закончен.

Стланик наконец стал редеть, карабкаться через него уже не приходилось, только в отдельных местах Лина делала небольшие петли, обходя самые густые заросли. Впереди показалось открытое пространство, вскоре она вышла на каменную осыпь. Курумник был сложен преимущественно из больших уплощенных глыб, по каким-то причинам в этих местах камни были практически голые, лишайника на них не было. Слабо закрепленные, они часто угрожающе гремели и покачивались под ногами. Приходилось бороться с сонным туманом в голове, рассчитывать каждый свой шаг, чтобы не заработать переломы ног.

Вновь начала мучить нестерпимая жажда, это был побочный эффект от употребления стимуляторов, а кроме того, не стоило забывать о болезни. На водоразделе Лина несколько раз напилась из разных сомнительных луж. Она знала, что это нежелательно, но лучше заработать желудочные проблемы, чем упасть от обезвоживания. В любом случае ей осталось продержаться немного, плохая вода не успеет причинить ей много хлопот. Здесь, на склоне, не было даже болот, сейчас девушка была готова на все, несколько раз она уже пробовала высасывать влагу из сырого мха, но больших успехов в этом не достигла. В одном месте практикантка едва не сошла с ума – под камнями явственно журчал ручеек, но добраться до него было невозможно. На разборку глубокой осыпи в лучшем случае уйдет несколько часов, времени на такую работу у нее не было.

Пройдя этот участок, она присела, сорвала несколько верхушек стланиковых веток, растерла их в руках, втерла смолистый сок в одежду и волосы. Ей уже давно было совершенно наплевать на свой внешний вид, честно говоря, она сомневалась, что когда-нибудь еще увидит человека. Впереди Лину ждала неминуемая встреча с ордой ракшасов, где-то рядом бродил разъяренный демон, обманутый своей коварной союзницей. Шансы на выживание в такой непростой ситуации были, мягко говоря, не слишком велики. Сомнительно, что нашлась бы хоть одна компания, согласившаяся сейчас застраховать жизнь практикантки. Однако девушке было на это наплевать. Она весьма смутно представляла, что станет делать дальше, но одно знала четко: прежде всего необходимо добраться до места появления камня. К счастью, демон весьма опрометчиво объяснил ей, где именно произойдет это событие. Она хорошо запомнила его слова и знала, что по таким приметам легко найдет цель своего недельного пути.

Последние метры подъема она преодолевала уже с помощью рук, колени почти не слушались, подгибались, в ране на лодыжке пульсировала нудная боль. Лина не снимала повязку, но подозревала, что туда все же попала инфекция. Ничего поделать с этим нельзя, у нее больше не осталось медикаментов или перевязочных средств, а лечиться средствами нетрадиционной медицины некогда. Взобравшись на вершину, она прошла несколько шагов, присела среди невысоких кустиков стланика, оглядела открывшуюся панораму.

Перед ней простиралась круглая, почти идеальная долина, похожая на кратер вулкана или давний след падения метеорита. В диаметре этот природный амфитеатр имел около трех километров, крутые склоны были прорезаны только в одном месте, оттуда вытекала небольшая речка. Ее питали ручьи, собиравшие влагу со склонов всего исполинского цирка. По какому-то капризу природы почти все они соединялись примерно в одном месте, так что верховья речушки были похожи на растопыренную птичью лапу.

Когда-то здесь на славу поработали старатели. Их разработка доходила до места слияния ручьев. В оптический прицел Лина разглядела ржавую цистерну из-под горючего и обломки каких-то времянок. Немного ближе виднелся одинокий странный останец, выраставший практически из ровного места. Это было странно – обычно они усеивали склоны. Впрочем, там их тоже хватало, на гребнях бортов долины возвышались целые нагромождения живописных скал. Некоторые напоминали сказочные замки с острыми шпилями тонких башен, другие утопали в зелени, будто жилища неизвестного народа, покинувшего эти края очень давно, оставив свои селения во власти тайги.

Но в середине долины скала была единственная, она неестественно возвышалась среди редкого леса и голых каменистых проплешин. Подкрутив резкость прицела до упора, Лина внимательно изучила подступы к цели, увидела первых ракшасов – они ловко прятались под защитой зарослей. Девушка не удержалась от бледной улыбки, она поняла, что не ошиблась – конец пути близок.

Опустив защитные колпачки на уязвимые линзы, она повесила карабин на плечо, шагнула вперед. Ей предстояло совершить немалый спуск, а потом около километра осторожно пробираться среди невысоких холмов, поросших лесом. Если ничего не помешает, практикантка доберется до цели еще до заката.

Резервный аэродром вот уже несколько дней не походил сам на себя. Здесь просто бурлила жизнь. Рев мощных двигателей не умолкал ни на минуту. Одни самолеты садились, другие взлетали, третьи выруливали к площадкам или от них. Запасы горючего таяли с угрожающей быстротой, техники сбивались с ног, едва успевая обслуживать десятки крылатых птиц. Большая часть авиации, задействованной в операции Ордена, обреталась именно здесь. Небольшие гражданские аэропорты в Нимгере и Чульмане не могли вместить и десятой доли техники, а кроме того, их полосы не в состоянии принимать самые крупные машины.

Боевой штурмовик уверенно вырулил на взлетно-посадочную полосу, быстро развернулся, замер в ожидании команды диспетчера. Пилот бегло напомнил себе основные детали полетного задания. Ему предстоял вылет в северо-восточную часть района операции. Там, не выходя за границы установленного квадрата, он обязан был находиться около двух часов, держась на высотах около километра. При необходимости его машина нанесет удар по любой указанной цели. Если он попадет под обстрел с земли, то, используя свою высокую скорость и маневренность, должен увернуться от снарядов и провести жесткую контратаку.

На этот раз ему несколько изменили комплект вооружения. Два последних вылета самолет нес на подвеске тридцать две стокилограммовые бомбы со специальной начинкой, но сейчас в штабе признали их применение не слишком эффективным в местных условиях, и обслуживающий персонал оставил их всего четверть от обычного количества. Освободившееся место заняли объемные напалмовые баки, такого количества горючего студня вполне хватит для уничтожения немалого городского квартала или выжигания таежного распадка. Кроме того, в случае необходимости пилот мог обстрелять цель из скорострельной тридцатимиллиметровой пушки.

Взлет наконец разрешили. Взревели мощные реактивные двигатели, самолет быстро набрал скорость, оторвался от бетона, задрав нос, направился к небесам, спеша достигнуть своего эшелона высоты. Пилот был уверен, что все пройдет как обычно и через три часа штурмовик вернется назад, не израсходовав ни одного литра напалма. Он знал, что основные действия происходят в центре района, там сосредоточена почти вся авиация. Его самолет будет вдалеке от этой суеты, за два предыдущих вылета он ни разу еще не попадал в боевую ситуацию.

На краю патрулируемого квадрата располагалась небольшая круглая долина, похожая на древний вулканический кратер или давний след падения метеорита.

Глава 2

По замкнутому кругу на высоте около восьми километров двигался огромный стратегический бомбардировщик. Он только что заполнил свои баки горючим; воздушный заправщик, вылив свой груз по топливоприемной штанге, ушел на аэродром. Грозный самолет мог теперь находиться в воздухе еще несколько часов.

Три члена экипажа бодрствовали, занимая свои кресла, только штурман-оператор крепко спал, расположившись на откидной койке. Полет затянулся, все здорово вымотались, но скоро все должно закончиться – через семь часов они вернутся на землю. Там их ждет долгожданный отдых, а по этому широкому кругу станет ходить второй самолет.

Ту-160 был самым мощным бомбардировщиком мира, он мог поднять на себе десятки тонн смертоносного груза. Высокие скоростные характеристики позволяли ему в случае необходимости в несколько минут достигнуть любой цели в районе проведения операции. Пилоты еще ни разу за время ожидания не получали боевой приказ, но готовы были выполнить его в любое мгновение.

Сорок тонн обычных свободнопадающих бомб могли легко перепахать всю круглую долину, ведь ее диаметр не превышал трех километров.

По аналогичному кругу, только на несколько большей высоте практически порожняком шел второй бомбардировщик. Габаритами он сильно уступал своему стратегическому собрату, экипаж и грузоподъемность тоже были гораздо меньше. Правда, скорость его была столь же велика и легко позволяла выйти к любой цели в районе множественного пробоя в кратчайшее время. На борту он нес одну-единственную, относительно небольшую бомбу. Он мог с огромной точностью сбросить ее на указанную цель.

Не всем было понятно, к чему нужна такая точность, ведь по своей разрушительной силе эта бомба превосходила ту, что была сброшена на Хиросиму, почти в сто раз.

Лина даже не подозревала, что в местном воздушном пространстве дежурят подобные монстры авиации, карауля подходящую добычу для своих исполинских зубов. Облачность была почти сплошная, инверсионных следов не видно. Да и, честно говоря, ей сейчас было не до рассматривания небес. Рацию свою она уже не включала давно – батарея практически разрядилась. У нее оставались еще две сигнальные ракеты, но применить их можно только при близком появлении вертолета или самолета. Пока что девушка если и слышала звук двигателей, то он был настолько неясный, что казался галлюцинацией. Не стоило обращать на это внимание, она уже не доверяла собственному рассудку: по краям поля зрения то и дело возникало призрачное движение, несколько раз ей уже мерещились люди в лохматом камуфляже или псевдохитиновых скафандрах. Но стоило хоть немного повернуть голову, как все видения мгновенно исчезали. Практикантка понимала, что стимуляторы в союзе с обезвоживанием и высокой температурой серьезно поразили ее мозг, теперь не всегда можно было доверять своему зрению и слуху.

До одинокой скалы было около четырехсот метров. Лина заняла удобную позицию на зеленом пригорке, возвышающемся над пустошью, покрытой редкими кустами кедрового стланика и отдельными тонкими деревьями. Отсюда открывался отличный вид на конечную цель пути. Девушка наконец дошла. Расстелив на земле плащ, она чистила на нем все свое оружие. Бинтов и смазки больше не было, Лина использовала оторванный карман брюк, тщательно вычищая из механизмов лесной мусор. На втором плаще были выложены остатки ее боеприпасов: пять магазинов от карабина, один из которых неполный, обойма для «беретты» и шесть ручных специальных гранат. Сейчас бы очень не помешали кое-какие вещи, оставшиеся в утерянном рюкзаке, но их уже не вернуть. В бой придется вступать с этими жалкими крохами. Правда, есть еще верный нож и посеребренный стилет в специальном кармашке пониже затылка. Но надеяться на эти клинки в предстоящей схватке было нельзя – противник не тот.

Ракшасов здесь обреталось не просто много – это был настоящий кошмар. Все окрестности скалы кишели уродливыми хвостатыми созданиями. Они прятались под пушистыми кустами кедрового стланика и большими деревьями; у Лины создалось впечатление, что низшие опасаются авиации. Судя по всему, те раскаты далекого грома, что иногда в эти дни доносились до ее ушей, были следствием применения крупнокалиберных бомб или ракет. Орден или армейские подразделения не бездействовали, но все их усилия были тщетны. Они так и не нашли места, куда стремились все демоны, иначе уже давно бы выжгли всю долину.

Девушка не знала, как заполучить камень Истинного Мира, но не колебалась в своем решении. Враг силен и многочислен, но он не предполагает ее присутствия, значит, как минимум есть один плюс – эффект внезапности. Кроме того, ракшасы, мягко говоря, не страдают от избытка интеллекта, так что глупость противника – это второй плюс. Все остальное – сплошные минусы. Лина и в нормальном состоянии вряд ли что-нибудь смогла бы здесь совершить, а сейчас и подумать страшно об активных действиях. Будучи практически на грани смерти, она вряд ли даже сумеет красиво умереть – на это попросту может не хватить сил. Оставалось надеяться, что лошадиная доза стимулятора хоть на короткое время сделает из нее прежнюю машину смерти. Этот непродолжительный момент придется использовать на всю катушку. Надо каким-то образом первой завладеть артефактом и спрятать его где-нибудь неподалеку, потому что скрыться с ним не удастся.

Лина не обольщала себя наивной надеждой, что сможет уйти на значительное расстояние. При ее нынешнем состоянии это попросту невозможно, а кроме того, двойная доза стимулятора, скорее всего, прикончит ее за пару часов. Она и сейчас страдала от сильного обезвоживания, но это были только цветочки. Девушка понимала, что идти к ближайшему ручью не стоит. Если ее заметят ракшасы, все закончится очень быстро и камня ей не видать. Нет, практикантка будет терпеть. Пусть губы ее растрескались, как пустынная почва, а окаменевший язык ссохся и болезненно саднил – она не поставит под угрозу свою цель.

За спиной послышался шорох, Лина, даже не обернувшись, надрывая пересохшее горло, хрипло произнесла:

– Как твое самочувствие?

Несколько секунд было тихо, но затем демон соизволил заговорить:

– Самка! Если бы ты только знала, как я сейчас жалею, что не убил тебя в первую встречу, вместе с мужчинами, еще на той горе!

Пожав плечами, девушка хладнокровно произнесла:

– Жизнь – это полоса упущенных возможностей. Но разговор у нас сейчас не о том. Демон, я же спросила четко и ясно: как твое самочувствие?

– Зачем тебе это знать? Просто издеваешься? Ты меня обманула – в твоем оружии были страшные пули, они проделали две раны в моей спине. Я страдаю!

– Приятно слышать, что не я одна здесь мучаюсь. Ты сегодня сможешь воевать?

– Я воин и могу сражаться, пока существую.

– Хорошо, я надеялась на такой ответ, дожидаясь тебя здесь.

– Самка, ты меня ждала?! – В голосе демона было неописуемое удивление пополам с яростью.

– Разумеется, – спокойно ответила девушка.

– Но зачем? Неужели ты не боишься, что я тебя убью после того, что ты со мной проделала? Самка, я катился почти до самого конца спуска, проклиная тебя после каждого удара о дерево или камень. Моя броня треснула в нескольких местах, левый глаз перестал видеть, а спина горит, пропитавшись мерзким серебром. Я торопился сюда изо всех сил, мечтая об одном – разорвать тебя в мелкие клочья! И вот ты передо мной!

– И в чем причина задержки? Растягиваешь удовольствие?

– Да! Я даже не знаю, что сейчас делать. Пожалуй, для начала вытащу тебе один глаз, чтобы ты хоть немного осознала, что я сейчас чувствую!

– Валяй, – равнодушно бросила Лина, не переставая возиться с оружием. – Но, если не трудно, вырви левый, без правого я не смогу метко стрелять.

Демон немного помолчал, но потом мрачно заявил:

– Я один и ослаблен твоим коварством. Здесь собрались сотни ракшасов. Долг перед родом не позволит мне избежать битвы. Победить невозможно, я неминуемо погибну. Не стоит держать ответ перед лицом предков, имея на совести недавнее убийство человеческой самки. Кроме того, оно не принесет никакой пользы делу, да и жить тебе все равно осталось недолго. Непонятно, как ты до сих пор можешь держаться на ногах.

– За меня не волнуйся, я еще тебя переживу. Демон, раз уж ты решил оставить меня в живых, то скажи, как ты собирался действовать здесь первоначально?

– Я хотел показать тебя орде. Ракшасы жадные и глупые, такое зрелище для них просто невыносимо, все враги бросились бы за тобой, а я в это время спокойно забрал бы камень Ирдатуса.

– Оригинально! – устало усмехнулась Лина. – Нечто подобное я и подозревала. И ты думал, что я на это соглашусь?

– Самка, в то время я надеялся, что смогу легко ввести тебя в заблуждение. По своей воле ты бы не согласилась стать жертвой.

– А почему же сейчас все разболтал?

– Самка, и ты еще спрашиваешь!!! После того, что случилось?! Да твое коварство не знает границ! Ты сама смогла обмануть меня хитрым трюком со своими боеприпасами! Скажи, сегодняшнее нападение ракшасов твоя заслуга?

– Отчасти да, – честно ответила Лина. – Я отлично знала, что повязка протекла, а рана воспалилась. Ты сам мне говорил, что к цели стремится вся орда низших, вероятность того, что они почуют запах, довольно велика.

– А сейчас?

– Все в полном порядке. После того, как ты кубарем скатился вниз, я немедленно намазалась местными растениями с резким запахом, меня теперь трудно почувствовать даже за несколько шагов.

– Так я и думал! И после всего этого ты еще спрашиваешь, почему я тебе все рассказал?! Какой смысл что-либо скрывать, если ты хитрее меня и все равно узнаешь правду?

– Приятно, что ты признал превосходство моего ума, а то уже надоело слушать твои наивные бредни про глупую самку. Обидно, небось, что пострадал от примитивной женской хитрости? Ты настолько тупоголовый, что даже не догадался проверить второй пистолет и расслабился, как спящий младенец, после того как в моем карабине кончились патроны.

– Самка! Немедленно прекрати меня оскорблять! Я одним движением могу оборвать невесомую нить твоей угасающей жизни!

– А как же предки, перед которыми ты скоро предстанешь?

– Мне кажется, они не настолько строгие и с радостью узнают про гибель такой неотвязчивой, лживой самки, посмевшей оскорбить воина рода!

– Ты на себя посмотри! Честный нашелся! Пробы давно ставить негде, благородный ты наш! Убивать самок мы якобы не можем, а вот отдать их в лапы ракшасов – запросто!

– Я и сейчас могу им тебя показать! Это будет приятно. Мне ничего не стоит вышвырнуть тебя из кустов на всеобщее обозрение. Ракшасов подобное зрелище равнодушными не оставит.

– Запросто! Можешь начинать. Но только я не стану скрываться, наоборот, поспешу им навстречу, чтобы они не удалились от скалы.

– При этом ты погибнешь!

– Ничего, я все равно не смогу от них убежать. В общем, так: убьешь меня – камня Ирдатуса не увидишь! Понял?

– Нет. Тебя понять иногда просто невозможно!

– Хорошо. Объясняю специально для умственно отсталых: у меня есть план, как обмануть ракшасов и завладеть артефактом. Понимаешь? Или объяснить еще примитивнее?

– Что ты придумала? Опять какое-то хитрое коварство?

– Да. Но оно касается только ракшасов. Посмотри-ка сюда.

Лина поднялась на колени, показала рукой в сторону скалы:

– Видишь длинный пригорок с лысым гребнем, что начинается в сотне метров отсюда?

– Да. Он тянется почти до самой скалы.

– На его вершине зеленеет большой куст кедрового стланика. Если ползти осторожно, можно будет забраться в него незамеченными.

– Самка, ты все же невероятно глупа! Что мы будем делать в этих зарослях?

– С этой дистанции я смогу стрелять по ракшасам.

– Зачем? Они очень быстро поймут, откуда летят пули, и бросятся на нас.

– Вот и хорошо, ведь именно этого я и хочу добиться.

– Я ничего не пойму! Интересно, кто же из нас глупее?

– И ты еще осмеливаешься сомневаться в своей неполноценности? Демон, неужели ты забыл о стадных привычках ракшасов? Вспомни, как они атаковали нас сегодня днем?

– Поясни?

– В случае встречи с опасным противником они всегда действуют инстинктивно. Будучи стадными созданиями, ракшасы совершенно неосознанно делятся на две группы и стараются взять добычу в клещи. Когда они кинутся на нас, то будут зажимать с боков, окружать сзади, но на гребень практически никто не полезет – в лоб эти твари не атакуют, вспомни сегодняшнее нападение.

– Не вижу никакого смысла в твоих словах. Что толку? Нас быстро окружат и убьют, мы не сможем справиться с таким огромным количеством низших.

– Да я и не думаю с ними сражаться. Ты сможешь точно определить момент появления камня Истинного Мира и предупредить меня хотя бы за минуту до этого?

– Да.

– Если к тому времени мы успеем подготовиться, то получим неплохой шанс завладеть камнем.

– Что нам для этого надо сделать?

– Прежде всего ты должен заминировать боковые подступы к вершине гребня.

– Что это значит?

– Я тебя быстро научу. У меня есть шесть ручных гранат, ты, со своей способностью передвигаться бесшумно и незаметно, поставишь растяжки в проходах между кустами. Ничего сложного в этом деле нет, тут даже глупый демон справится.

– Самка!..

– Успокойся, я всего лишь констатирую факты. Потом мы осторожно доберемся до куста на вершине, и будем ждать момента появления камня.

– И его заберет орда!

– Нет. Перед самым появлением артефакта я начну стрелять по ракшасам. Они быстро поймут, откуда летят пули, дружно бросятся на нас. Скажи, у тебя есть мощное оружие демонов?

– Нет. Я пришел выполнять долг своего рода, а не сражаться. Никто не мог предположить, что все так выйдет.

– А браслет на твоем запястье? Если я не ошибаюсь, это тессакор?

– Да. Он выпускает круговую волну, высасывающую жизнь из никчемных созданий.

– Он поможет против низших?

– Нет. Просто ненадолго их ошеломит, вызовет сильную боль. Кроме того, он действует на очень небольшое расстояние.

– Это уже гораздо лучше! Представь – они мчатся двумя потоками, обходя нас с флангов, и нарываются на растяжки. Каждая граната после взрыва распыляет облако серебра, это их немного задержит, заставит на какое-то время остановиться.

– И что дальше?

– Когда большая часть врагов сгрудится неподалеку, ты применишь свой тессакор, он остановит самых прытких на какое-то время.

– Нам это не слишком поможет. Они быстро очнутся и жестоко отомстят.

– А мы не станем их ждать – бросимся вперед, к скале, завладеем камнем.

– Не все ракшасы будут на флангах нашей позиции. Некоторые отобьются от стаи или запоздают, нам придется бежать прямо через них.

– Да. Я и не говорила, что это будет очень легко. Сможешь предложить лучший план – предлагай. Но пока они будут на нас мчаться, я постараюсь повыбивать тех, кто может оказаться на нашем пути. Но во время рывка тебе придется напрячь все свои силы, у нас одна надежда – только на твою мощь.

– Самка, даже завладев камнем, мы все равно не сможем уйти. Ракшасы двигаются быстро, они нас догонят. Я даже не смогу отправиться домой, на это потребуется хоть немного времени.

– Посмотри, там, за скалой, начинается почти голая пустошь. Ее сделали люди, в прежние времена они добывали здесь золото или платину. Старатели отвели здешнюю реку в глубокую канаву. Ракшасы терпеть не могут воду, если мы успеем туда прыгнуть, нас понесет течение. Это хоть какой-то шанс на спасение.

– Я тоже не люблю эту мерзкую сырость!

– Ради долга перед родом придется потерпеть. Ты же уже переправлялся через реку?

– Там, на берегу, была металлическая лодка. Я убил ее хозяина и спокойно переправился.

– Мерзавец! А мне пришлось плыть самостоятельно, да еще при этом лишилась своего рюкзака. Значит, ты отказываешься прыгать в воду?

– Раз это необходимо для выполнения долга рода, я согласен.

– Вот и договорились.

– Самка, мне очень непонятно, что ты будешь делать дальше?

– В каком смысле?

– Неужели ты спокойно позволишь мне унести камень Ирдатуса?

Лина усмехнулась, покачала головой:

– Не стану оправдываться, в данный момент я твердо намерена оставить его себе!

– Я этого не позволю!

– А кто тебя спрашивать будет?

– Я убью тебя!

– Это не исключено! Но не сейчас, без меня ты вряд ли подберешься к скале.

Демон яростно сверкнул уцелевшим глазом, но ничего не ответил. Он прекрасно понимал, что самостоятельно может и не справиться с подобной задачей, приходилось мириться с временным союзом. Но ничего, едва они доберутся до камня, все изменится. Больше ему эта настырная самка не понадобится, он уйдет и без нее; вряд ли она сможет сбежать от ракшасов, сил у нее почти нет.

Лина спокойно собирала оружие. Она знала, что ее шансы завладеть камнем невелики, но надеялась, что демон даст ей второй шанс. Практикантка его ни за что не упустит.

Высоко над ее головой небо бороздил астральный разведчик. Шесть сильных сенсов пребывали в своих изолированных коконах, через узкие щели получая скудную информацию из окружающего мира. Каждый демон после пробоя в течение нескольких дней являлся слабым возмутителем защитного поля планеты. Астрал нервно реагировал на присутствие пришельца. Мизерный сигнал уловить было практически невозможно, но сейчас шансы добиться этого довольно велики. Ведь в орде низших сотни тварей, если ракшасы собираются в одном месте, то это скопление можно засечь.

Маленькая долина в геологическом плане сильно отличалась от окружающей местности. Во-первых, ее слагали ультраосновные породы, преимущественно дуниты, богатые железом. Кроме того, было несколько проявлений магнетитовых руд. Во-вторых, здесь пересекались два крупных разлома глубокого заложения. Именно благодаря этому факту сто миллионов лет назад сюда смогла попасть тяжелая магма из глубин планеты.

Эти факторы позволили орде укрываться с огромной эффективностью, ракшасы находились практически в идеальных условиях для маскировки. Вряд ли их бы засек даже стационарный астральный пеленгатор с десятка километров. Земная природа надежно укрыла врагов человечества от всевидящего ока Ордена.

Настоятельница зашла в палатку, встала возле стола, вопросительно взглянула на Клеща, рассматривающего свежую оперативную карту. Покосившись на нее, куратор отрицательно покачал головой:

– Ничего.

– А последний сигнал вы проверили? По поводу того шурфа, указанного двумя охотниками?

– Да. Его даже нашли, прямо с воздуха. Ничего общего с картиной Графа. Там лежит не лом, а кусок узкоколейного рельса, их в штольнях используют.

– Понятно.

– И мне понятно, – вздохнул Клещ. – Все, надеяться больше не на что. Я только что говорил с Графом, он совсем перестал ее чувствовать. Полная тишина. Из хабаровской квартиры уже привезли комплект ее белья, все равно не помогло.

Настоятельница покачала головой:

– Удивлена! Знаешь, мне почему-то казалось, что ты будешь самым последним, кто поверит в гибель Ветровой.

– Я и сам удивлен, – мрачно произнес здоровяк. – Просто деваться уже некуда – прошла целая неделя. Одна, в тайге, среди буйствующей орды низших. У нее были сигнальные ракеты и рация, все без толку. Самолеты и вертолеты уже совершили сотни вылетов, но никаких признаков практикантки не обнаружено. Смешно надеяться на то, что она все еще жива.

– Не знаю, но скопление диких тоже пока не обнаружено, а ведь его искать гораздо легче, чем одинокую девушку?

– А есть ли оно, это мифическое скопление? Мы еще не засекли ни одной крупной группы противника, кто знает, может, они бродят в одиночку или мелкими стаями? Понять, что у них на уме, невозможно. Астрал практически успокоился, мы подняли наш разведчик – без толку. Он не засек ничего, хотя облетел район уже два раза. Скорее всего, там нет общего места сбора низших. Практикантка наверняка нарвалась на одну из мелких групп, или ее прикончил тот монстр, что первым явился еще на Раскидистом.

Настоятельница усмехнулась:

– Не хочу тебе ничего доказывать, но знаю совершенно точно: Ветрова не из тех людей, что пропадают бесследно. Мы еще о ней услышим, я в этом не сомневаюсь.

– Хотел бы разделить вашу твердую уверенность, но не могу. Глядя на ее фотографию, невозможно поверить, что она может продержаться там столько времени.

Мюллер покосилась на монитор ближайшего компьютера, с него настороженно смотрела Алина. В последние дни весь Орден охватила настоящая эпидемия, расползающаяся по всем его центрам и филиалам. Фотография симпатичной воспитанницы подобно вирусу почти мгновенно поразила сеть организации, все кому не лень ставили ее на рабочий стол своих машин. Спрятаться от испуганных глаз Ветровой было негде, они встречали настоятельницу повсюду. Сегодня она видела распечатанный листок в кабине боевого вертолета, эпидемия постепенно начинала переходить на бумагу.

В свою очередь, посмотрев на монитор, Клещ заявил:

– Почему на всех служебных фото люди выглядят как перед расстрелом? Даже если мы не найдем тело, надо будет устроить ей похороны по-человечески. Хоть она и сирота, уверен – придут многие.

– Рано ты ее хоронишь, – уверенно ответила настоятельница, и в этот момент тревожно запиликал пульт стационарной радиостанции, лежащий на столе рядом с картой.

Клещ протянул руку, нажал большую кнопку. Из динамика послышался безликий голос, искаженный аппаратурой засекречивания:

– Куратор Клещ?

– Да.

– Говорит Угрюмый, боевой отряд «Кашалоты». Только что на берегу Тилмона, по координатам пятьдесят восемь, двенадцать, двадцать три и сто двадцать девять, шесть, двенадцать обнаружен человек. Назвался Дмитрием, утверждает, что он охранник участка «Аметист». Говорит, что все местные работники погибли.

– Мы это уже давно знаем, участок уничтожен воздушным ударом три дня назад. Подробности он не сообщал?

– Сейчас доложу, выслушайте только самое главное. Он утверждает, что в поселке произошел бой между ходячими мертвецами и девушкой по имени Алина. Она уничтожила там всех. Случилось это около четырех суток назад.

– Что-о?!! Да где этот Дмитрий, дай его мне!!! Немедленно!!!

– Минуту.

Клещ нервно покосился на стоящую рядом настоятельницу, та обратилась в камень, не сводя глаз с молчащего динамика. Оба дружно вздрогнули, когда послышалось шуршание и неуверенный голос произнес:

– Да?

– Дима, ты видел Алину Ветрову?!

– Да.

– Она осталась жива после того боя?

– Да. Она снова ушла в тайгу кого-то преследовать, а мне приказала добираться до людей.

– Дима, ты можешь на карте показать точно, в какую сторону она пошла?

– Конечно.

– Замечательно! Она ничего не просила тебя передать для своего начальства?

– Да нет, к чему? Она ведь все, что хотела, уже рассказала по рации.

– По какой такой рации?

– Нашей, участковой. Вы что, разве не знаете? Это ведь было, считай, уже четыре дня назад.

– Кому она передала сообщение?!! – взревел Клещ.

– Точно не помню, как его зовут, но он инженер связи из «Чарагды».

– Чего?!

– Артель есть такая, у нее контора в Нимгере.

– Ты ничего не путаешь?

– Нет. Он еще должен был с вами по телефону связаться. Послушайте, а что со мной теперь будет? Как я объясню милиции, что произошло на участке?

– Вот за это даже не переживай! – крикнул Клещ. – Тебе милиция с этого самого дня будет честь за пятнадцать шагов отдавать! Скажи командиру, чтобы не уходил со связи!

Отшвырнув пульт, куратор лихорадочно завозился со спутниковым телефоном, набрал код Нимгера, ввел номер справочной службы, включил громкую связь, чтобы настоятельница тоже могла слышать разговор:

– Алле, девушка, дайте мне артель «Чарагду».

– Кого именно?

– Не знаю, кого-нибудь.

– Даю телефон секретаря – тридцать один, шесть, двадцать четыре.

– Спасибо огромное!!! Девушка, я на вас женюсь!!!

– Я уже жената, у меня трое детей.

– Усыновлю! – крикнул Клещ и начал набирать новый номер.

Трубку сняли после восьмого гудка.

– Алле, секретарь?

– Какой тебе секретарь, ты на часы глянь! Поздно уже, все по домам разошлись.

– А ты кто?

– Охранник.

– Быстро давай домашний телефон инженера связи!

– Ага, разогнался! Щас! Не положено!

– Давай живее! – взревел Клещ. – Я из милиции, это очень срочно!

– Раз так, присылайте своих сотрудников, а то знаю я вас!

– Все, охранник, п… тебе!

Воя от бессильной ярости, куратор выключил трубку, на один миг задумался, затем выскочил из палатки, бегом направляясь к шеренге боевых машин. Если бы охранник видел сейчас его лицо, то ему стало бы очень нехорошо.

Экипаж, спокойно выслушав странный приказ, ничуть не удивился: они видали и не такое. Не зря Орден славился своими чудаками. Взревели двигатели, Клещ остался позади, чихая от вонючего выхлопа. Проводив взглядом быстро удаляющуюся машину, он поспешил в палатку, к радиостанции, дожидаться информации от своих бойцов. Как бы ему ни хотелось быть сейчас с ними, поддаваться этому желанию нельзя, его присутствие очень необходимо здесь, возле штаба, где сосредоточены главные нити управления операцией.

Вася был бичом, в этих северных краях так называли вконец опустившихся людей; термин «бомж» здесь почему-то не прижился. Его душу терзало беспокойство: дело уверенно шло к ночи, а до двадцати рублей не хватало половины. На десятку ему ни за что не продадут флакон композиции для чистки и ароматизации ванн и унитазов. Едкая жидкость под ласковым названием «Женьшень» почти на девяносто пять процентов состояла из технического спирта и без всяких акцизов продавалась в хозяйственных отделах города. Вася очень сильно сомневался, что существуют в мире люди, покупающие этот нектар для чистки сантехники.

Однако сейчас он думал вовсе не об этом. Все его мысли со скрипом ворочались в полуразрушенном мозгу, решая немалую проблему – где найти еще десять рублей? Причем сделать это требовалось срочно. Если бы ему сейчас предложили убить за них человека, он бы согласился без раздумий. Вася был настолько глубоко погружен в свой внутренний мир, что даже не удивился, когда с грохотом разлетелась бетонная стена, окружающая взлетное поле, и на дорогу перед ним выскочил огромный танк. Заскрипев гусеницами, он замер на месте, из люка высунулся человек в темном комбинезоне, сорвал с головы шлемофон и громко поинтересовался:

– Эй, обморок ходячий, сотню баксов хочешь срубить?

– А рублями можно? – уточнил бич.

– Да хоть иенами!

Вася не колебался ни секунды:

– Кого надо убить?

– Остынь, все гораздо проще. Знаешь контору «Чарагды»?

– Да кто ж ее не знает!

– Садись на броню, будешь нам показывать дорогу.

Вася не стал медлить: нельзя, чтобы это счастье укатило без него. Едва он вскарабкался наверх, двигатели взревели.

– Куда ехать?! – крикнул танкист. – В какой она стороне?!

– Да прямо, совсем рядом, – ответил Вася. – Только объезжать через универмаг придется, ближе не получится.

– А зачем объезжать?

– Так тут гаражей понаставили в пять рядов, как через них пройдешь?

– Не вопрос, – уверенно заявил танкист, и машина рванула вперед.

– Осторожно! – завопил Вася. – Сейчас джип заденем!

– Херня! – хладнокровно заявил танкист. – Краска старая, нам царапин можно не бояться! Главное, чтобы в зад ничего не стукнуло, у нас там новенькое ведро на фаркопе болтается.

Вася восхищенно охнул, когда сверкающий автомобиль мячиком отлетел в сторону, а их боевая машина при этом даже не вздрогнула. Впереди приближался первый ряд гаражей. Оценивающе посмотрев на эти строения, он понял, что к «Чарагде» они действительно подъедут кратчайшим путем.

Через четыре с половиной минуты трясущийся от ужаса охранник, стыдливо пряча мокрое пятно на штанах, протянул листок бумаги со списком сотрудников человеку в темном комбинезоне, невозмутимо стоящему в проломе стены, проделанном танком. Пробежав пальцем по тексту, командир экипажа произнес в радиостанцию:

– Махров Сергей Викторович, его домашний телефон сорок один, девять, четырнадцать.

Демон возник рядом с Линой совершенно бесшумно.

– Самка, я поставил все растяжки, как ты объяснила.

– Усики разогнул?

– Да, я ничего не забыл.

– Хорошо, теперь остается только ждать.

– Самка, не пугайся, сейчас я буду принимать боевую форму.

– Делай все, что тебе требуется, только смотри, чтобы нас не заметили.

Парочка странных союзников скрывалась под ветками невысокого, но пышного куста кедрового стланика, росшего на вершине узкой гривки. Лина осторожно, буквально по веточке расчищала себе сектор обстрела, стараясь, чтобы ее деятельность не обнаружили ракшасы. Ближайшие враги находились примерно в двухстах метрах. Если бы ветер дул в их строну, они бы уже давно почуяли запах человека, не помогли бы все ухищрения.

Под боком раздавалось тихое потрескивание, будто кто-то давил панцири больших жуков. Демон видоизменялся, наращивая щитки брони и удлиняя боевые когти. В боевом состоянии он станет менее подвижным, но зато гораздо более смертоносным.

– Долго еще до появления артефакта? Уже темнеет.

– Скоро, – ответил демон. – Осталось примерно пятьсот ударов твоего сердца.

Лина не сдержала облегченного вздоха. Последний час она с великим трудом сохраняла способность к разумным действиям. Мозг все чаще старался ее обмануть; особенно сильно сводил с ума иллюзорный звук текущей воды, ей казалось, что вокруг струятся целые ручьи живительной влаги. Самое обидное, что с этой позиции отлично просматривалась речушка, видеть это было просто невыносимо. Девушка в своей великой жажде дошла почти до помешательства: несколько раз пробовала жевать чахлые растения и верхушки стланика, даже не ощущая их смолистой горечи – ссохшийся язык уже не различал вкусов.

Отодвинувшись назад, она осторожно присела, вытащила два шприц-тюбика, по очереди ввела их содержимое в бедро, прямо через штанину грязных брюк.

– Зачем ты впрыскиваешь двойную порцию этого эликсира? – спросил демон.

– Я боюсь, что одна мне уже не поможет.

– А это не опасно?

– Очень опасно, – безразлично ответила Лина. – Скорее всего, я погибну от этого через десять минут или час. Не выдержит сердце, а может, окончательно доконает обезвоживание. Но другого выхода нет, в противном случае ты так и не дождешься от меня помощи. Я уже умираю, так что не стоит особо беспокоиться о здоровье.

Демон помолчал, потрогал свой смертоносный браслет, тихо заявил:

– Самка! Нельма, чей род ты выбрала, должна тобой гордиться. Ты настоящий воин, и я признаю твою силу. Мне приятно будет сражаться рядом с тобой.

– Спасибо, – усмехнулась Лина, чувствуя, как начинает бурлить тело, напичканное химией. – Ты готов к схватке?

– Да.

– Хорошо. Скажешь, когда до появления камня Ирдатуса останется около двухсот ударов моего пульса.

– А ты готова?

– Я всегда готова, – произнесла практикантка и, взяв карабин, потянулась к бойнице, выщипанной в густых зарослях.

Клещ поспешно набрал номер, грязно выругался, повернулся к настоятельнице:

– Опять короткие гудки! Надо немедленно выяснить его адрес!

– Попробуй еще раз.

Молясь всем богам и одновременно их же матеря, куратор нажал кнопку, делая повтор. После первого же гудка послышался спокойный мужской голос:

– Слушаю.

– Сергей Махров?

– Да, это я. А кто спрашивает?

– Генерал-лейтенант Ковыряленко. Слушай, Махров, скажи мне, пожалуйста, к тебе на радиосвязь выходила Алина Ветрова?

– Да. Она просила позвонить, но у меня ничего не вышло. По первому номеру, хабаровскому, какой-то Панарин Игорь Владимирович отказался говорить…

– Зар-р-рою падлу!!!

– Что?!

– Да это я не тебе, ты продолжай, бесценный Сереженька, знал бы ты, как мы тебя все сейчас внимательно слушаем!

– По второму номеру сотовый телефон вообще не отвечает. Там должна быть какая-то настоятельница.

Клещ вопросительно покосился на Мюллера, та пожала плечами и шепнула:

– Здесь нет сети.

Куратор скрипнул зубами, заговорил нервно, без пауз:

– Ладно! Махров, что хотела передать нам Ветрова? Ты хоть примерно это помнишь?

– Конечно! Ее сообщение лежит сейчас передо мной, я только что пытался дозвониться настоятельнице в очередной раз.

– Серега, диктуй скорее!!! Мы слушаем!

– Хорошо. Только приготовьте ручку и бумагу, тут очень много цифр, их надо записать.

– Да не томи, говори быстрее, мы их влет запомним! Знал бы ты, с кем разговариваешь! Начинай!

– Хорошо, диктую слово в слово. Вы готовы?

– Давай!!!

– «Сообщение от Ветровой Алины Игоревны, практикантки Хабаровского филиала. Шестнадцатое июня, двенадцать пятьдесят пять. Продолжаю преследование. Участок «Аметист» больше не работает, ракшасы. Двигаюсь от него на северо-восток. Рация почти села, изредка включаю на прием, безуспешно; остались две сигнальные ракеты. Маршрут почти строго идет по одной прямой, сообщаю координаты трех характерных точек, по ним легко отстроить направление: первая – пятьдесят восемь, шестнадцать, одиннадцать и три, сто двадцать девять, тридцать шесть, сорок три и восемь. Вторая – пятьдесят восемь, четырнадцать, четыре и две, сто двадцать девять, тридцать три, двадцать одна и шесть. Третья – пятьдесят восемь, десять, семнадцать и три, сто двадцать девять, восемь, сорок одна и две». Записали?

– Да! Продолжай!

– «Прошу при первой возможности выслать за мной вертолет, испытываю некоторые трудности, опасаюсь, что в одиночку долго не продержусь». Все.

– Больше она ничего не говорила?!

– Просила дозвониться как можно быстрее, говорила, что это чрезвычайно важно, но спасателей звать отказалась. Надеюсь, я смог вам помочь?

– Серега, сиди дома и никуда не уходи! Тебе скоро принесут золотой телефон и пластмассовое ведро с деньгами!

– Да нет, спасибо, я ведь ничего особенного не сделал. Четыре дня не мог дозвониться, как ни старался.

– Махров, это не твоя вина! Все! Сиди дома, никуда не уходи, мы про тебя не забудем! А сейчас извини, я отключаюсь!

Отшвырнув телефон, Клещ посмотрел на настоятельницу совершенно безумными глазами:

– Четыре дня!!! Практикантка вышла на связь еще четыре дня назад!!! П-панарин, с-сука-а! Порву!!! Я жить не буду!!!

– Успокойся! – рявкнула настоятельница. – Надо срочно начинать действовать. У нас теперь есть маршрут первого демона!

– Я сейчас! – воскликнул Клещ. – В штаб! Живо! Сейчас они у меня все тут будут дерьмо ложками грузить!

Зарычав, он одним прыжком выскочил из палатки. Мюллер подняла телефон, положила его на стол, затем направилась следом.

В штабной палатке было необычайно суетливо. Аналитики только что подготовили новый комплект оперативных карт, над ними суетились руководящие сотрудники; в центре за огромным столом восседал Чапай, мрачно глядя на потуги подчиненных, пытавшихся из скудных зерен новой информации извлечь хоть какую-то практическую пользу. При появлении Клеща вся суматоха моментально стихла, штабисты замерли, недоуменно смотря на куратора.

Здесь было чему удивиться. Глаза здоровяка горели маниакальным огнем, конечности нелепо дергались, а голова яростно тряслась. Он хотел сразу начать рассказывать о том, что только что узнал, но не смог. От волнения речевой аппарат здоровяка заклинило намертво. Он понял, что если сию же минуту каким-то образом не разрядится, то так и не сможет сообщить новости и, возможно, попросту упадет замертво, заработав тяжелый инсульт от нервного напряжения. Утробно мыча, Клещ подбежал к одному из штабистов, вырвал из его руки одноразовый стаканчик с кофе, быстро перевернул его в воздухе, с силой приложил его о лысину опешившего очкарика. От мокрого неслабого хлопка тот не удержался на ногах, рухнул на пятую точку, недоуменно вытаращил глаза. Но Клещу этого показалось мало. Подскочив к столу, он схватил системный блок, со всей дури запустил им в дальний угол палатки; вцепился в жидкокристаллический монитор двумя руками, поднял его вверх, от души огрел им себя по голове, радостно улыбнулся и повторил эту процедуру еще несколько раз, пока вокруг не полетели куски пластика. Не обращая внимания на кровавый ручей, стекающий по лбу, бравый рыцарь подскочил к столу, уперся в край ладонями, завис над Чапаем, пристально глядя на него в упор.

Удивить диктатора чудачествами сотрудников было совершенно невозможно. Он и глазом не моргнул в ответ на несколько необычное поведение куратора. Посмотрев на него спокойным деловым взглядом, Чапай стер со своей щеки брызги кофе и скучающим ровным голосом, нехотя поинтересовался:

– Что-то случилось?

Клещ резко ухватил себя за края воротника, рванул руки в стороны, разодрав комбинезон до пояса, и прохрипел:

– Практикантка!!!

Три вынесенные точки легли практически на одну прямую, на ней же выделялись найденные метки и голец Раскидистый, оказавшийся несколько в стороне. Удаление между новыми привязками было большим, ошибка направления мгновенно упала до минимального значения, узкий конус протянулся по карте, на выходе из района множественного пробоя он имел ширину не более четырех километров. Где-то в этом вытянутом клине находилась главная цель демонов и, возможно, пропавшая практикантка, если она все еще жива. Девушке чудовищно не повезло: если бы эта информация поступила в штаб всего сутки назад, она бы уже давно была обнаружена и вывезена из опасного района.

В Ордене не знали, что ее путь уже закончен, практикантку все еще надеялись спасти, причем сделать это хотелось как можно быстрее. Для этого необходимо было как можно сильнее уменьшить зону поисков. Аналитики быстро рассчитали, насколько она могла максимально удалиться за это время, отрезали дальнюю часть конуса. Следом учли два довольно протяженных вектора, полученных по результатам выслеживания троп ракшасов наземными группами. Эти стрелки уткнулись в клин, получились две точки на расстоянии одиннадцати километров друг от друга. На прилегающий район немедленно накинулись все штабисты, лихорадочно прикладывая спешно вырисованные кальки на карты с самой различной информацией.

– Севернее два дня назад была засечена группа из четырех ракшасов…

– Двенадцать километров к юго-западу, сорок часов назад попытка атаки самолета-разведчика с последующей бомбежкой местности…

– Шесть единичных векторов отдельных точек наблюдения низших указывают в этот отрезок.

– Отбросить, на них нельзя положиться…

– Что это за серое пятно?

– Урумский дунитовый массив. Довольно обширная зона затенения.

– Там сильные помехи для астрального наблюдения?

– Да не то слово! Это крупнейший интрузив ультраосновных пород в районе, к тому же он еще и осложнен магнетитовыми скарнами. Тень очень густая.

– Там может быть тот шурф со светлыми отвалами?

– Очень сомнительно. Дуниты довольно темная порода. Надо поднять подробную геологическую информацию…

– Есть! Там отмечены проявления плагиоклазовых пегматитов! У них запросто может быть белый цвет!

– А как насчет горных или разведочных работ? Там есть полезные ископаемые?

– Да. Платиновая россыпь, отрабатывалась старателями в восьмидесятые и начале девяностых годов. Есть небольшие проявления драгоценных и поделочных камней, слюды. Отмечены коренные источники платины. В этой долине шурфы и канавы чуть ли не на каждом шагу, геологи там работали, начиная с сороковых годов.

– А что это за такая странная форма рельефа?

– Дунит разрушался быстрее вмещающих пород, его выносило за пределы массива, в конце концов получилась круглая долина, похожая на кратер вулкана, она хорошо выделяется на всех топографических картах, выглядит как бублик.

– Что у нас летает в том районе?

– Немного. Большая часть техники кружит у центра. Рядом дежурит одинокий штурмовик с боевой загрузкой.

– Немедленно направляйте его в долину Урумского массива.

– Ему скоро уходить, может не хватить топлива на возвращение.

– Ничего, примем в Нимгере, это гораздо ближе. В крайнем случае пусть катапультируется, вертолеты найдут его в течение часа.

– Хорошо.

– И стягивайте туда все, что летает. Полный контроль эфира этой зоны в диапазоне поисковиков. Не исключено, что практикантка все еще жива, в этом случае она может выйти на связь, если ее рация до сих пор функционирует.

Пилот выслушал странный приказ, но ответил на него четко, без всяких комментариев. Он понимал, что может и не успеть дотянуть до своего аэродрома, но, если руководству не жаль терять машину, что ж, придется подчиниться. Кроме того, летчик догадывался, что необычные слова о том, что в указанной зоне необходимо следить за землей в поисках сигнальных ракет свидетельствуют только об одном – где-то в Урумской долине может находиться знаменитая на весь Орден практикантка.

Ему выпала честь ее найти.

Глава 3

Лина подняла защитные колпачки, припала к окуляру. Было еще относительно светло, хорошая оптика давала вполне приличную картинку. Привыкая к прицелу, девушка повела им чуть влево, на миг остановилась, ее чем-то привлек старый, почти полностью засыпанный шурф. Рядом с ним на небольшом отвале светлой породы лежал длинный ржавый лом. Увеличение было столь большим, что казалось, до него можно дотянуться рукой. Чуть ближе виднелась россыпь толстых труб, оставленная старателями на берегу рукотворного русла, куда золотодобытчики отвели мешающую речку. Передвинув карабин назад, практикантка посмотрела на ракшасов, палец лег на спусковой крючок.

Стрельба из нарезного оружия на длинные дистанции представляет собой cмесь хладнокровной ловкости и скучной математики. Оружейники еще не изобрели боеприпасы, способные поражать противника со сверхсветовыми скоростями, хотя следует признать, что они непрерывно движутся в этом перспективном направлении. Но пока что приходится довольствоваться тем, что есть в наличии. На летящую пулю действует множество факторов, влияющих на ее траекторию; если на близкой дистанции ими можно смело пренебречь, то, не учитывая их на большем удалении, наверняка промахнешься.

Главная сила, заставляющая пулю двигаться по снижающейся параболе, – земное притяжение. Оно жадно притягивает ее к себе и в конце концов если ничего не помешает, победит окончательно – остановит полет. Учитывая силу тяжести, приходится делать основную вертикальную поправку, зависящую от типа заряда, характеристик оружия и расстояния. Сильный боковой ветер иногда заставляет делать довольно серьезную горизонтальную поправку. Различные типы боеприпасов по-своему реагируют на явление деривации – качения снаряда, вызываемого закручиванием его в нарезах ствола. Помимо этих факторов, существует и ряд других. Иногда ими можно пренебрегать, но бывает, что они начинают представлять серьезную помеху стрелку.

Специальные патроны обладали огромной мощью, но, к сожалению, это достигалось существенным снижением плотности пуль. Ведь вместо тяжелого свинца их в основном заполняли взрывчатка и мелкодисперсное серебро. Из-за этого баллистические характеристики оставляли желать лучшего. Несмотря на солидный калибр, даже не очень сильный ветер вынуждал делать серьезные поправки уже на дистанции немногим более сотни метров.

До цели было почти в два раза дальше. Лине доводилось стрелять и на гораздо большие расстояния, но из другого оружия. Ее короткоствольный карабин не слишком подходил для снайперской стрельбы. В голове девушки сейчас работал настоящий артиллерийский компьютер, в последний раз проверяя все необходимые поправки. Она надеялась, что прицел не слишком пострадал за эти дни; Лина обращалась с ним очень осторожно, берегла от ударов и ни разу не меняла положение корректирующих винтов. Неплохо было бы провести пробную пристрелку, но вряд ли ракшасы спокойно отнесутся к близким выстрелам, не уделив им внимания. Приходилось надеяться, что все обойдется и пули попадут в цель.

Стимуляторы подействовали очень хорошо, к Лине действительно вернулись силы. Правда, превышение дозы довольно существенно ослабило ее осязательные ощущения, ей приходилось с большим вниманием контролировать процесс сгибания первой фаланги указательного пальца, чтобы как можно более плавно выбирать свободный ход спускового крючка.

Она не стала целить в голову – рана будет очень тяжелой, но шансы на попадание гораздо меньше. Подсвеченное перекрестье легло на широкую грудь, палец пошел чуть дальше, грохнул выстрел. Лина быстро вернула карабин после отдачи, поймала в прицел нового ракшаса. Тот уже вскочил, быстро крутил своей башкой, определяя положение стрелка. Вбив в него тяжелую пулю, девушка принялась поспешно опустошать обойму, стараясь нанести орде противников как можно больший ущерб, пока они не очнулись окончательно.

Меняя магазин, она услышала за плечом мрачный голос демона:

– Они нас заметили и спешат сюда. Скоро нам придется сражаться по-настоящему.

– Все поняла. Готовь свой тессакор, скоро он нам пригодится.

Припав к прицелу, Лина увидела, что пока все идет согласно ее несложному замыслу. Ракшасы поняли, откуда летят смертоносные пули; подчиняясь своему стадному сознанию, ринулись на невидимого противника, стараясь окружить его с двух сторон. Они мчались понизу, лишь отдельные твари неслись кратчайшим путем по гребню гривки. Девушка начала отстреливать этих отщепенцев одного за другим.

Карабин не подвел, она слилась со своим оружием в одно целое, превратившись в единую машину смерти, – ни одна пуля не пропадала зря. Сбитые с ног мощными ударами, ракшасы с визгом катились по земле, многие после этого уже не могли подняться, а в самых удачных случаях вообще замирали неподвижно. На землю упала вторая опустошенная обойма; быстро вставив третью, Лина вздрогнула от близкого разрыва гранаты – самые прыткие враги, собираясь обойти их сбоку, нарвались в кустах на первую растяжку.

– Следи за ними! – крикнула девушка демону. – Мне некогда смотреть сейчас по сторонам, как только они будут рядом, активируй тессакор!

– Хорошо. Но помни, у меня всего один залп, браслет сможет перезарядиться примерно через сто ударов твоего пульса.

Лина уже не слушала, она била, уже не пользуясь оптикой: ближайшие ракшасы подобрались очень близко, одного, самого прыткого, она сняла, даже не целясь, навскидку оборвав его длинный прыжок. Добивая последние патроны, услышала сразу два разрыва, краем глаза заметила, что враги приостанавливаются возле склона гривки – их несколько напугали импровизированные мины. Девушка помнила, что эти глупые создания побаиваются взрывов, хотя их голод рано или поздно справляется с любым страхом.

Загнав в карабин четвертую обойму, она услышала грозный рык демона:

– Самка, не шевелись, иначе пострадаешь.

Лина брезгливо содрогнулась, когда к ней тесно прижалось тело страшного союзника, при этом плечо больно пропороло хитиновым шипом. Демон выставил над собой руку, девушка поспешно прикрыла глаза ладонями и не увидела сверкающую концентрическую волну розоватого пламени, разошедшуюся в стороны от тессакора. На десятки метров вокруг ракшасов буквально смело: дико воя, они катались по земле, судорожно заламывая конечности, – их тела терзала страшная боль. Надолго она их не остановит, следует немедленно начинать действовать.

Вскочив, Лина быстро рванулась вперед, вслед за демоном. Тот был уже в десяти шагах от нее; треща толстыми пластинами боевого панциря, он мчался по самому верху гривки, спеша к скале. Девушка выкладывалась полностью, она не хотела от него отстать. В голову ей пришла идея выстрелить ему в спину, но у практикантки не хватило на это духу. К своему недоумению, она почувствовала немалый стыд от такой мысли. Проклятый враг стал для нее настоящим союзником, оставить его умирать от лап низших Лина не могла, а кроме того, они еще не получили артефакт.

Несколько ракшасов, избежавших смерти или увечий от пуль, ошеломленно уставились на огромную фигуру. Они ожидали, что в кустах находится вкусный, беззащитный человек, встреча с Высшим их просто потрясла. От испуга твари даже не обратили внимания на девушку. Демон, двигаясь, как игрок в американский футбол, играючи сметал их со своего пути. Они куклами разлетались в стороны, воя от ран, причиненных страшными когтями и шипами. Последнюю сотню метров странные союзники пробежали без всяких помех. Все низшие остались позади, часть их еще выла от последствий залпа тессакора, другие были ошеломлены неожиданной прытью жертв, нагло прорвавшихся сквозь центр орды, избежав полного окружения столь неожиданным тактическим ходом.

Девушка подскочила к демону, тот стоял возле скалы, уставившись на огромный плоский валун, призрачно мерцающий голубоватыми огнями.

– Так это и есть камень Истинного Мира? – охнула Лина. – Да в нем же не меньше десяти тонн, как мы его унесем?!

– Самка, это просто постамент, поставленный моим родом. Камень еще не появился.

– Но как же так?! Ведь ты говорил, что время вышло?!

– Я ранен по твоей вине, устал и плохо владею своей силой в этом холодном месте. Камень вот-вот появится, смотри, валун светится все сильнее!

– Нам некогда, сюда уже бегут ракшасы!

– Я никогда не отступлю от долга рода – придется сражаться. Самка, ты еще можешь успеть спастись, беги дальше и прыгай в воду, постарайся удалиться побыстрее; речка мелкая, низшие тебя достанут и там, если станешь медлить. Пока орда будет заниматься мною, успеешь скрыться. Уходи!

– Нет!

– Глупая самка! Это же не твоя битва – меня гонит только долг перед родом, иначе бы я ушел! Неужели ты хочешь умереть вместе со мной, своим врагом?

Лина на миг замерла, принимая самое трудное в своей короткой жизни решение. Необходимо было правильно выбрать, кому оставить камень – этому демону или низшим. Она прекрасно понимала, что если помедлит, то артефакт неминуемо достанется орде, с таким количеством противников не справиться. Надо было срочно выяснить, какой враг для человечества страшнее. К сожалению, времени на размышления не было, принимать решение необходимо быстро, пусть даже оно получится ошибочное. Сомнительно, что у нее будет завтрашний день, для того чтобы пожалеть об этом. Повернувшись к своему ненавистному союзнику, она решительно заявила:

– У меня тоже есть долг перед своим родом! Демон, оставайся здесь; как только появится камень, немедленно уходи. Артефакт ни за что не должен попасть к диким.

– Самка, что ты задумала?

– Я отвлеку всех ракшасов на себя. Они очень глупы и не удержатся, чтобы не ринуться за пищей.

Демон что-то громко выкрикнул странным тоном на неизвестном языке и необычно громким голосом пояснил:

– Самка, я очень завидую твоей Нельме! Любой род почел бы за честь принять тебя в свои ряды!

– Прощай! – крикнула Лина, уже бросаясь в сторону.

– Прощай, самка! Мой род про тебя никогда не забудет! – донеслось ей в спину.

Самые прыткие ракшасы были уже довольно близко, они мчались к скале ловкими скачками, уже выпуская в стороны свои стадные клещи, повинуясь инстинкту окружения жертвы. Девушка, отбежав на пару десятков шагов, на ходу приложила левую ладонь к ране от шипа демона, щедро извозила ее в крови, подняла руку, дико закричала. Ее замысел вполне удался, ни один низший не смог бы остаться равнодушным при виде такого великолепного зрелища. Так случилось и сейчас. Орда прервала свою незавершенную атаку, все твари с вожделением уставились на новую добычу, пахнущую столь соблазнительно.

Лина вскинула карабин, вбила все пули в ближайших демонов, быстро поменяла обойму, выстрелила последние боеприпасы – здесь их было немного. Отбросила ставший бесполезным карабин, почувствовала, как на миг сжалось сердце – она привыкла к своему оружию, весь этот нелегкий путь оно служило ей верой и правдой, не дав ни одной осечки. Невыносимо жаль его здесь оставлять, это все равно что навсегда расставаться с близким другом. Но делать нечего, сейчас он будет ей сильно мешать.

Уже пятясь назад, она выхватила тяжелый пистолет, удобно обхватила его рукоять двумя руками, сумела удержать после страшной отдачи, пулю за пулей выпустила в набегающих ракшасов, бросила его под ноги, развернулась, помчалась вперед, в сторону старательской отработки. Кроме почти бесполезной «беретты» оружия у нее больше не осталось, но оно уже и не потребуется. В этой битве победит тот, у кого самые длинные ноги, не стоит обременять себя тяжелым железом.

Она не думала о том, что за ней следом мчится вся разъяренная орда. Лина лихорадочно пыталась зажечь в себе то ощущение, что возникло у нее перед прыжком через монастырскую Пропасть. В тот раз ей удалось совершить невозможное, но сейчас на карте нечто большее, чем просто жизнь или дальнейшее обучение. Если ракшасы прикончат ее слишком быстро, то могут успеть вернуться к скале до появления камня Истинного Мира, убьют высшего демона и завладеют ценным артефактом. Необходимо было прожить хотя бы несколько минут.

За спиной потрясенно выли ракшасы, они впервые видели, чтобы человек мог мчаться с подобной скоростью, не уступая им ни метра. Низшие демоны, разумеется, не догадывались, что Лина не сможет пробежать в таком сумасшедшем темпе и минуты, сил у девушки не было, ее телом двигало только упрямство и убийственная химия стимуляторов. Мимо прошелестел оранжевый шар, разорвался в десятке шагов с сухим хлопком. Но практикантка на это даже не поморщилась. Ее сенситивная мощь была невелика, но изуверская монастырская методика обучения наделяла воспитанниц отличным ментальным щитом, на них почти не действовало большинство разновидностей необычного оружия демонов.

Ракшасы при виде оранжевой вспышки замедлили бег, они не сомневались, что прыткая жертва сейчас рухнет, готовились впитать уходящую жизненную силу. Увидев, что она продолжает бежать, как ни в чем не бывало, враги дружно взвыли от разочарования, ринулись вслед с удвоенной энергией. Впереди показался широкий провал, понизу его ревела вода. Лина понимала, что по реке ей теперь не уйти. Орда очень близко, твари взбесились от запаха крови и близости пищи, их скудный ум не позволяет понять, что на всех ее не хватит, они ринутся за ней в реку и по берегу, там от них не уйти, все кончится за одну минуту.

К счастью, сумеречного света еще хватало, она четко выскочила в присмотренное еще из кустов место. Раньше Лина собиралась использовать его против демона, уйти по нему, попробовав забрать камень с собой, оставив неповоротливого противника с носом. Боевой панцирь не позволил бы ему проделать подобный трюк. На берегу искусственного русла здесь лежала россыпь толстых стальных труб, оставленных старателями, одна из них зависла над провалом, оканчиваясь на середине искусственного русла.

Не снижая скорости, Лина немного подкорректировала свой курс. Ботинки загремели по гулкому железу, труба угрожающе зашаталась, стала заваливаться вниз, не выдержав изменения центра тяжести. Но девушка успела оттолкнуться, сумасшедшим прыжком достала до противоположного берега, зацепила самый его край, упала на землю, вскрикнула, когда ржавый электрод, торчащий из глины, насквозь пронзил ей бедро. Не обращая внимания на тонкую железку, торчащую в ноге, она развернулась, с радостью увидела, что орда яростно беснуется в полутора десятках метрах. Ни один ракшас не мог перепрыгнуть такую широкую преграду, а труба упала в воду. В этот момент практикантка услышала нарастающий рев реактивных двигателей.

Даже не глядя в небеса, Лина рванула карман разгрузочного жилета. Сейчас нельзя было терять ни секунды; если удастся подать сигнал авиации, то самолеты могут успеть уничтожить орду и высшего демона, камень Ирдатуса не уйдет в нижние миры. Она уже не думала о том, чтобы бежать дальше, пытаясь укрыться в тайге от ракшасов. При появлении штурмовика все ее планы мгновенно изменились.

Окровавленная левая ладонь крепко обхватила пластиковый цилиндр, другая рука резко рванула петлю шнура – в небо ушла сигнальная ракета.

Штурмовик по короткой дуге за несколько секунд пересек край долины, принялся разворачиваться на крыле, собираясь идти на второй заход. Пилот покосился на индикатор топлива, понял, что еще немного – и до аэродрома он уже не дотянет. Но приказ есть приказ, необходимо пересечь долину в нескольких местах. Жаль, что уже стемнело, внизу, в этой глухой котловине сейчас царил мрак, разглядеть там что-либо было невозможно.

И тут он совершенно отчетливо увидел ярко-красный дрожащий огонек, вздымающийся вверх из середины долины. Почувствовав, как гулко забилось сердце в груди, пилот, не прекращая крутого маневра, дрогнувшим голосом произнес:

– Говорит «Гроза-7», наблюдаю сигнальную ракету, запущенную из центра долины.

– Вы уверены? Может, это проделали дикие?

– Нет, это явно сигнальная ракета, иду на второй заход, попробую пройти над самым местом пуска.

– «Скаут-2», вы на месте?

– Так точно!

– Что слышно?

– Сигналов нет, продолжаем прослушивание диапазона.

– Включайте автоматическую ретрансляцию на штаб, связь может появиться в любую секунду. Если, конечно, у нее все еще работает радиостанция.

– Заминок нет?

– Вся техника сейчас идет в Урумскую долину. Некоторые единицы могут не дотянуть до аэродромов, кроме того, увеличивается риск столкновений.

– Хрен с ними, нам сейчас понадобится там все, что летает, придется смириться с риском.

– Мы начинаем поднимать авиацию с земли, но этот процесс неспешный, первые самолеты появятся там не ранее, чем через полчаса, до этого момента работать сможет только та техника, что сейчас находится в воздухе.

– Что по вертолетам?

– Первая пара прибудет не ранее, чем через те же полчаса, место больно удаленное.

– Твою м-мать!..

Лина с горечью проследила, как боевая машина исчезает за гребнем долины. Обернувшись на яркую вспышку, она едва успела отскочить в сторону, увернувшись от очередного оранжевого шара, затем вообще пришлось упасть на землю, пропуская над собой сразу два. Прямое попадание такого заряда может причинить немалый ущерб даже неуязвимой воспитаннице Монастыря. Перекатившись по земле, она едва не лишилась сознания от вспышки дикой боли – ржавый электрод, торчащий из бедра, зацепился за камень. Вытаскивать его было рискованно: кровь хлынет потоком, – так что, несмотря на сильное неудобство, трогать железку нельзя.

Из шокового состояния ее вывел дикий рев авиационных двигателей, огромный самолет пролетел над ней так низко, что казалось, еще немного и он обязательно заденет макушки редких деревьев. Лина едва не закричала от досады, ведь первая ракета уже догорела, пилот ее не увидит, но тут же поняла: машина вернулась не зря – первый сигнал заметили.

Ракшасы прекратили обстрел, они перепуганно подвывали, вглядываясь в небеса. Низшие уже сталкивались с авиацией и прекрасно знали, на что способны боевые самолеты. Практикантка болезненно поморщилась, когда по нервам ударил дружный ментальный импульс орды. Монастырский щит спас ее от неминуемой гибели или паралича, но ощущения все равно были очень неприятные. Штурмовик чуть дернулся, но немедленно выровнялся, уверенно направился на новый разворот. Девушка поняла, что за штурвалом сидит опытный пилот Ордена. Только тренированный сенс может перенести столь мощную атаку демонов.

Раскрыв карман разгрузочного жилета, она вытащила свою маленькую радиостанцию, включила питание. Из динамика немедленно послышался спокойный, уверенный голос:

– …ответьте! «Скаут-2» вызывает Ветрову Алину. Если вы нас слышите – ответьте! «Скаут-2» вызывает Ветрову Алину. Если…

Горло девушки перехватил судорожный спазм, глаза заблестели от невольных слез. Борясь с неудержимым желанием зарыдать в голос, она поднесла рацию к губам, нажала кнопку передачи, взяв в крепкую узду свои эмоции, начала отвечать четким, спокойным голосом.

Орден нашел свою практикантку.

– Я «Гроза-7», только что прошел над местом запуска ракеты. На земле идет бой, замечено несколько сильных вспышек. Был атакован мощным ментальным ударом, сохранил управление машиной, иду на третий заход.

Клещ нервно крикнул в микрофон:

– Еще ракеты были?

– Нет.

В этот момент тревожно вспыхнул индикатор пульта связи, настроенного на самолет электронной разведки. Динамик затрещал, послышался спокойный девичий голос:

– «Скаут-2», говорит Ветрова Алина, я вас слышу. Доложите, у вас есть связь со штурмовиком, что кружит над этой долиной?

– Говорит «Гнездо», штаб операции. Это можно устроить, – решительно пообещал куратор.

Чапай зловеще погрозил кулаком техникам, те засуетились над своими пультами, а Клещ, сжав микрофон до треска, прохрипел:

– Практикантка, через секунду тебя будет слышать не только «Гроза-7», но и почти весь Орден! Говори!

– «Гроза-7», вы меня слышите?

– Практикантка, вас слышу.

– Если я не ошибаюсь, под вашими крыльями виднеются выливные баки. Надеюсь, они заряжены?

– Так точно! У меня всего восемь стокилограммовых бомб, все остальное напалм.

– Отлично. Сейчас я выпущу свою последнюю ракету под сильным углом к горизонту. Перпендикулярно ее трассе выливайте студень полосой в длину около ста метров, опустошайте все свои запасы.

– Удаление?

– Как можно ближе, только постарайтесь меня не задеть.

– Подождите несколько секунд, я заканчиваю разворот.

– Хорошо. Поторопитесь, моя рация может сесть в любой момент.

Лина посмотрела в сторону ракшасов. Те вели себя несколько странновато – их раздирали противоречивые желания. Во-первых, очень хотелось убить свою добычу, спрятавшуюся за ненавистной проточной водой. Некоторые низшие не выдержали соблазна, перебороли отвращение, прыгнули вниз, теперь пытались вскарабкаться на обрывистый берег. Во-вторых, орда норовила сбить штурмовик любым способом: в небо уходили десятки оранжевых шаров, то и дело по телу пробегала нервная дрожь от коллективных ментальных атак. В-третьих, демоны страшно боялись боевого самолета, они совершенно не разбирались в типах техники, но сверхмощные авиабомбы им не нравились. А в-четвертых, у них оставалась невыполненной цель пути. Увлекшись погоней за человеком, они оставили скалу за спиной, теперь некому будет забрать камень Истинного Мира.

Столь великое количество противоречивых побуждений здорово перегрузило их и без того не слишком гениальные мозги, орда растерялась. Штурмовик ловко крутанулся, резко заваливаясь на крыло:

– «Гроза-7» – практикантке! Давай!

Ракета перелетела через провал искусственного речного русла, по широкой дуге ушла на пару десятков метров вверх, плавно снижаясь, упала перед самой скалой, брызнув россыпью искр. В следующий миг на тайгу обрушился напалмовый ад.

Лина прыгнула в узкую промоину, закрывая голову руками. По спине прошлась волна жара, ощущение было такое, будто где-то рядом открыли заслонку металлургической печи. От дикого воя сгорающих ракшасов едва не заложило уши. Демоны любили тепло, но это было слишком даже для них. Редкие создания нижнего мира могли бы выстоять в пламени от сгущенного бензина, да еще и щедро приправленного мелкодисперсным серебром, препятствующим регенерации тканей.

Не высовывая носа, Лина нажала на переключатель передачи:

– «Гроза-7», вы видите одиночную скалу возле пожара?

– Да, она сейчас хорошо освещена.

– У вас осталось восемь специальных бомб, швыряйте их все туда.

– Практикантка, вы можете пострадать, это рядом.

– Ничего, я кое-как укрылась, начинайте.

Куратор наклонился к микрофону:

– Говорит «Гнездо», штаб операции. Практикантка, ты меня слышишь?

– Так точно!

– Доложи обстановку!

– Не менее трех сотен ракшасов находятся в центре долины. Имеется один высший демон. Мои боевые возможности сильно ограничены – нет боеприпасов, физическое состояние неудовлетворительное, ракет тоже нет, питание радиостанции на нуле, она может отключиться в любой момент. Укрываюсь от осколков и напалма в небольшой промоине по правому берегу искусственного русла.

– Практикантка, ты не могла бы выглянуть из укрытия и, пока работает рация, поточнее дать наводку на ракшасов. К долине подходят другие машины, им надо работать аккуратно, чтобы не задеть тебя.

– Хорошо, подождите.

Лина выбралась из промоины, стряхивая с себя песок и комья земли. Ее едва не засыпало от довольно близкого разрыва авиабомбы, а уши здорово заложило. Тряхнув напоследок головой, она медленно огляделась вокруг, губы девушки расплылись в невеселой улыбке. Она поняла, что жизнь подходит к последней черте, все самолеты Ордена больше не в силах ей помочь.

Один стокилограммовый фугас разорвался слишком далеко от скалы. Он угодил в кучу рыхлого грунта, наваленную старателями при горных работах, вся эта масса сползла в искусственное русло, запрудив его доверху. По этой дамбе мчались разъяренные ракшасы, спеша к человеческой самке. Они убьют ее очень быстро, после того как привычно окружат со всех сторон.

Практикантка, не колеблясь ни мгновения, поднесла к губам радиостанцию:

– Ветрова Алина, вызываю «Гнездо»!

– На связи!

– Вы можете точно засечь положение моего передатчика?

– Мы уже это сделали.

– У вас есть хоть одна машина, готовая атаковать немедленно?

– Стратегический бомбардировщик. Но у него на борту нет высокоточного оружия.

– Сейчас это не требуется, – с безжизненным спокойствием произнесла Лина. – Пусть сбрасывает весь свой груз на меня, постаравшись поразить как можно большую площадь. Когда подойдут остальные машины – безжалостно выжгите всю долину. Как поняли?!

– Практикантка… Это же…

– Рация садится, я больше не могу говорить! Вы все поняли? Немедленно выполняйте, я требую! Так надо! Моя жизнь все равно закончена! Прощайте! Конец связи!

Клещ с неописуемым ужасом уставился в замолчавший динамик, еще сильнее сжал микрофон и хриплым голосом заявил:

– «Ураган-2», вы все слышали?

– Так точно!

– Выполняйте ее приказ!

– Слушаюсь!

Куратор отшвырнул микрофон, повернулся к Чапаю, мертвым голосом произнес:

– Все, я спекся! Дальше координируй сам.

– Хорошо. – Диктатор щелкнул главным тумблером на своем пульте.

Клещ поднял голову, невидяще посмотрел сквозь настоятельницу и отчетливо, на всю штабную палатку, произнес:

– Мы ее убили!

Штурман-оператор больше не спал на откидной койке. Пришло его время. Миссия была проста: в этом полете стратегический бомбардировщик не имел крылатых ракет или высокоточного оружия. Его бомбы принципиально ничем не отличались от изделий полувековой давности, громивших Дрезден и Лондон. Экипаж не относился к членам Ордена, события последних дней были для них сплошной загадкой, но голос неизвестной девушки, добровольно идущей на смерть, потряс их всех. Дрожащая рука с трудом нажала на необходимые кнопки.

Фюзеляжные отсеки открылись, к земле понеслась смертоносная лавина из сорока тонн свободнопадающих бомб. Такого количества взрывчатки вполне хватит, чтобы превратить Урумскую долину в маленький филиал ада. После разрывов фугасов там надолго воцарится лунный ландшафт. Учитывая, что большая часть груза рухнет именно на центральную часть котловины, сомнительно, что от практикантки останется хоть что-нибудь для организации нормальных похорон.

Лина убрала палец с кнопки передачи. Она посмотрела на тревожно мигающий индикатор питания, покачала головой, удивляясь живучести рации. Высохшие губы практикантки дрогнули, растягиваясь в бледной улыбке, девушке стало почти весело от мысли, что в последние мгновения жизни ее мозг занят нелепыми размышлениями о капризах электроники. Медленно подняв голову, она посмотрела в небо, но, разумеется, ничего там не увидела. Девушка не удивилась – стратегические бомбардировщики летают на очень больших высотах, бомбам в лучшем случае понадобятся десятки секунд на то, чтобы достигнуть земли.

Отбросив в сторону рацию, она потянулась к наплечной кобуре, но ладонь встретила пустоту. Многозарядная «беретта», выданная Буренкой когда-то очень давно, еще в другой жизни, исчезла бесследно. Пистолет выпал в одной из сегодняшних передряг, скорее всего, он валяется где-то рядом, но найти его Лина уже не успеет. Да и ни к чему все это – обычные пули не причинят низшим особого ущерба. Девушке просто хотелось умереть с оружием в руках, сражаясь до самого конца, хоть в этом и не было смысла: ни один из тех ракшасов, что надвигаются сейчас на нее со всех сторон, не уцелеет при бомбежке. Она все еще чувствовала присутствие высшего демона, тот сумел выжить при последней атаке штурмовика. Но сейчас пришло и его время, отсюда не уйдет никто. Она победила, пусть даже цена оказалась столь высока.

Лина гордо выпрямилась, зажмурилась, ей не хотелось смотреть на мерзких тварей, портя последние мгновения своей жизни. Враги медлили: хоть добыча была перед самым носом, они ощущали странную уверенность человеческой самки в своей неминуемой победе. Их органы чувств подавали тревожные сигналы, но не могли точно указать на источник опасности – бомбы были еще довольно далеко. Самый нетерпеливый ракшас шагнул вперед, замахиваясь когтистой лапой. В этот момент из угасающего напалмового пламени вынеслась огромная фигура, сверкающая желтым единственным глазом. Демон одним движением смел прыткого противника со своего пути, вскинул руку, украшенную тусклым браслетом.

Девушка закричала от нестерпимой боли, даже сквозь прикрытые веки ей едва не выжгло глаза. Если бы не ментальный щит, залп перезарядившегося тессакора убил бы ее на месте. В следующее мгновение ее талию обхватила мощная лапа, потащила за собой, куда-то грубо швырнула. Лина вновь вскрикнула, проваливаясь необычно глубоко; ее глаза сейчас не видели, и она не поняла, что попала в старый шурф.

Практикантка немедленно попыталась приподняться, но тут ей под грудь просунули какой-то угловатый предмет, на спину обрушилась страшная тяжесть, возле головы послышался торжествующий голос демона:

– Самка, я же дал клятву, что мой род тебя не забудет!

– Отпусти! – с надрывом закричала девушка, чувствуя, как трещат ребра, упирающиеся в неудобный предмет, просунутый под грудную клетку. – Мне больно!

– Самка, тебе придется терпеть эту боль! Это камень Ирдатуса, я все-таки забрал его! Нам надо быть к нему как можно ближе, он обязательно защитит наши жизни!

– Отпусти!!!

– Нет! Не шевелись и ничего не опасайся! Самка, ты настоящий воин – я преклоняюсь перед тобой! Ты смогла победить, не пожалев при этом себя! Сейчас сюда обрушится ваше страшное оружие. Терпи эту боль, иначе тебе не спастись. Мой род – твой должник! Я помогу тебе выжить и потом уйду, ведь мне еще надо отнести камень Ирдатуса домой.

Лина заскулила, поняв, что зря рассчитывала на полную победу. Демон все-таки выживет и унесет с собой сильный артефакт. Она лишилась всего оружия, даже гранат не осталось, помешать врагу нечем. И тут девушка вспомнила о посеребренном стилете. Причинить им серьезный ущерб практически невозможно, но она обязана сражаться до конца, ведь это ее долг.

Правая рука была прижата, Лина завела левую к затылку – под ним были укреплены узкие ножны. Обхватив тонкую рукоятку, она протянула жало клинка вверх, надеясь угодить врагу в глазницу. Ее ладонь немедленно сжали стальные тиски, отчетливо хрустнули сокрушаемые кости. Вскрикнув от нестерпимой боли, девушка разжала пальцы, лишившись своего слабого оружия.

– Самка, я действительно преклоняюсь перед тобой! Ты даже сейчас продолжаешь сражаться! Перестань дергаться, в твое тело сейчас впиваются шипы моей брони, не надо себя калечить, в тебе и так осталось слишком мало жизни.

Зарыдав от боли и бессильной ярости, Лина крикнула:

– Тебе все равно не выжить! Ты даже не представляешь, что сейчас начнется!

В это мгновение мир закачался, вздыбливаемый крупнокалиберными фугасами. Со всех сторон Лину зажало грудами земли и породы, тело демона навалилось еще сильнее. Девушка оглохла и ослепла в один миг, она даже не слышала собственного крика, терзающего горло. Артефакт вдавило в грудь еще сильнее, лопнуло очередное ребро. Вспышка боли на миг вернула разум, практикантка почувствовала голос демона прямо в голове:

– Самка, не сопротивляйся этому! Мы обязательно выживем! Сейчас наверху гибнет орда низших, камень Ирдатуса собирает всю их силу и передает нам. Только самый великий артефакт способен на это. Он действует не на всех, но таких великих воинов, как мы с тобой, камень Истинного Мира обязательно защитит, наполнит наши тела жизненной силой ракшасов!

– Нет!!! – простонала Лина. – Я не хочу этого!!!

– Не сопротивляйся этому. Самка, ты помогла мне и теперь просто обязана выжить, иначе я не смогу вернуться с честью – мне будет невыносимо стыдно предстать перед родом. Знай, я, Аргон Сатастарус Ассамадей из рода Сетуса, беру тебя под свое покровительство. Ты и твои дети никогда не пострадаете от моего рода, а если возникнет необходимость – просто проведи ритуал вызова, и мы придем тебе на помощь. У нашего рода теперь вечный долг перед тобой. А теперь прекрати так громко кричать; здесь мало воздуха, нас засыпало землей. Не переводи его напрасно, ведь от этого зависит твоя жизнь.

Лина обреченно затихла, чувствуя, как измученное тело охватывает странная слабость. Теплый артефакт пульсировал перед искалеченной грудью, она поняла, что его ритм начинает сливаться с пульсом сердца. Девушка заскулила, понимая, что не сможет сопротивляться мощи камня, он без спроса напитывает ее демонической силой, собираемой с гибнущих ракшасов. Она не услышала, как на долину обрушилась новая порция бомб. Чувствуя, как мысли гаснут, заволакиваемые тьмой, практикантка прокусила губу, стараясь не дать себе забыться. Но тщетно. Всхлипнув в последний раз, девушка окончательно потеряла сознание, впервые за все последние дни отключившись окончательно.

Тяжелые бомбардировщики ушли, оставив простор для деятельности шустрых штурмовиков. Многие пилоты, увидев невероятное зрелище, не могли сдержать потрясенных возгласов: Урумская долина более чем когда-либо стала походить на кратер вулкана, причем действующего. Маневренные машины с трудом находили места, еще не затронутые пожарами или огромными дымящимися воронками. На эти более-менее уцелевшие уголки немедленно опустошались напалмовые баки и сыпались стокилограммовые фугасы. Применение боеприпасов объемного взрыва было затруднено: парогазовое облако вспыхивало раньше времени от многочисленных пожаров, не успевая набрать необходимый объем. Взрывы этих страшных бомб не достигали своей обычной чудовищной мощности.

Со всех доступных полос, аэродромов и площадок подскока взлетали новые боевые машины, спеша доставить свой груз к вожделенной цели. За тысячу километров от долины выруливал на старт второй стратегический бомбардировщик с очередной сорокатонной порцией свободнопадающих бомб. Ракшасам не хотели оставлять ни одного шанса.

Но был над тайгой самолет, чей один-единственный фугас по смертоносной мощи превосходил груз всех остальных машин в несколько тысяч раз. Он быстро приближался к Урумской долине.

Чапай щелкнул переключателем, выходя на волну, открытую для одного-единственного корреспондента, не обращая внимания на странную тишину, мгновенно воцарившуюся в штабной палатке. Все прекрасно знали, с кем связан этот тревожно-красный пульт и к чему может привести его активизация. Четким и невозмутимым голосом диктатор произнес:

– Говорит «Гнездо». «Невада-1», как обстановка?

– Все в норме.

– Начинайте заходить на цель.

– Принято. Координаты прежние?

– Да. Сколько вам необходимо времени на окончание захода?

– Около шести с половиной минут.

– Приготовьтесь к получению кодов активации детонатора.

Чапай повернулся в сторону миниатюрной клавиатуры, положил на нее ладонь, но ничего сделать не успел. Мощная длань тисками сжала его запястье. Покачав головой, настоятельница произнесла:

– Ты уверен, что хочешь это сделать?

– Да, – четко ответил Чапай.

– Смотри, – угрожающе протянула настоятельница, – врачи вряд ли смогут пришить тебе эту руку обратно.

– Твоя воспитанница уже мертва, термоядерный взрыв ей ничем уже не повредит, – спокойно произнес диктатор.

– Нет. На эту крошечную долину хватит обычных бомб. Наша авиация легко выжжет ее за несколько часов.

– Сама подумай, местный рельеф идеально подходит для применения термоядерного оружия. Большая часть энергии взрыва придется на долину, там и кустика после этого не останется.

– Рыцарь, ты мне кое-что остался должен, не так ли? Пришла пора об этом вспомнить. И я говорю тебе: нет!

– Но почему?! – От крика Чапая содрогнулись все штабисты, они никогда не видели, чтобы его покидала обычная невозмутимость.

Настоятельница на миг задумалась, потом посмотрела в глаза диктатора и ответила:

– Если мы не сделаем хоть что-то для этой девочки, то больше никогда не сможем себя уважать. Пришла пора остановиться.

– Но она мертва, – почти спокойно возразил диктатор.

– Да. Но кто знает, может, мы найдем хоть что-то для организации достойных похорон. Она не заслужила пустой гроб.

Чапай стряхнул с руки ладонь настоятельницы, отодвинулся от клавиатуры, рявкнул:

– Что там за шум на улице?

– Рыцарь Клещ только что пытался вспороть себе живот. Еле остановили. Ему там спецназовцы руки крутят.

– Пусть на хрен открутят, раз с клинком обращаться не умеет! Если бы хотел, вспорол бы! Самурай хренов! Задницу бы ему вспороть, на манер британского флага!

– Говорит «Невада-1». «Гнездо», мы возле цели, можем начать работу в любой момент.

Не глядя на окаменевшую настоятельницу, Чапай произнес в микрофон:

– «Невада-1». Отбой, возвращайтесь к выполнению прежнего полетного задания.

– «Гнездо», выполнение прежнего полетного задания невозможно. Из-за изменения приказа не успели пополнить запасы горючего. Заправщик уже ушел. Если через сорок минут не покинем район, то вряд ли дотянем до аэродрома.

– Хорошо, уходите.

Положив микрофон, Чапай произнес:

– Если орда вырвется, это будет на нашей совести.

– Ничего, это мы как-нибудь переживем, – спокойно заявила настоятельница.

Глава 4

Вертолет завис над землей, медленно пошел на снижение. Видимость была практически нулевой – воздушный поток, бьющий от огромных лопастей, поднял в воздух огромную тучу пепла и пыли. Эта невесомая взвесь нашла для себя какие-то щели, просочилась в салон – со стороны кабины кто-то оглушительно чихнул. До полной остановки винтов никто не рискнул покинуть машину. Лишь когда все успокоилось и легкий ветерок немного рассеял облако, дверь распахнулась.

Настоятельница отошла от вертолета, огляделась, ошеломленно покачала головой. Урумская долина была выжжена дотла. Деревья и кусты исчезли, лишь кое-где торчали почерневшие обломки стволов, да по склонам все еще не угомонились последние пожары. Несмотря на то что погода в последние дни стояла сырая, тайга сгорела практически дотла. Немудрено, ведь сюда было вылито просто немыслимое количество жадного напалма. Сейчас здесь можно смело устраивать полигон для испытания техники, посылаемой на другие планеты. Зарываясь в пыль и пепел по щиколотки, Мюллер подошла к исполинской воронке, оставленной мощной авиабомбой, посмотрела вниз. На дне колыхалась жидкая грязь, стекающая со стенок, в ноздри ударил кислый запах сгоревшей взрывчатки.

Обойдя стороной рукотворный кратер, настоятельница встала возле искореженной десятидюймовой трубы, торчащей из развороченной земли. На металле в изобилии виднелись свежие трещины и вмятины, местами сталь сверкала серыми пятнами, очищенными от толстого слоя ржавчины. Страшно было представить, что здесь творилось всего несколько часов назад, если даже прочное железо изогнуло, как обычный пластилин. Осторожно ступая по запорошенной земле, как по минному полю, подошел Кошкин, щелкнул пальцем по трубе.

– Я тоже сюда первым делом подошел, – произнес он. – Думал, что это ствол дерева уцелел каким-то чудом.

– А что ты вообще здесь делаешь? – равнодушно поинтересовалась настоятельница.

– Меня сюда Граф с собой прихватил, вроде как помогать. Мы одними из первых прибыли, раньше нас только группы зачистки подоспели.

– Этот чудак рискнул высунуть нос в тайгу? – удивилась Мюллер.

– Разве это можно теперь называть тайгой? – возразил Олег. – Он думал, что сумеет найти место гибели практикантки.

– Ну и как?

– Все без толку, – вздохнул Кошкин. – Бродит со своим ржавым маятником и головой трусит. Говорит, что здесь очень трудно работать, кроме того, массовая гибель ракшасов и таежной флоры сильно возмутила астральное поле.

– А откуда она последний раз выходила в эфир?

Олег кивнул на огромную воронку:

– Как раз из этого места. Ошибка определения не более десяти метров.

Еще раз взглянув на кратер, настоятельница покачала головой:

– Если она так и не покинула это место, то дело плохо. У нее же должно было остаться хоть какое-то оружие. Можно попробовать его поискать. Как ни сильны были взрывы, но отдельные обломки деталей должны уцелеть.

– Забудьте об этом, – отмахнулся Кошкин. – Здесь когда-то неплохо поработали старатели. От них осталась масса разного хлама: трубы, болты, запчасти от бульдозеров, электроды, разная дребедень. А после нас тут все пропитано осколками авиабомб. Вон спецназовцам привезли миноискатель, но толку от него никакого, он пищит на каждом шагу. Так ее не найти.

Настоятельница посмотрела вдаль. Там возле мерзкого грязевого потока, в который превратилась чистейшая речушка, копалось несколько спецназовцев в боевых скафандрах. Рядом с ними с сосредоточенным видом вышагивал Граф. Приглядевшись, Мюллер поняла, что в левой руке он держит белый бюстгальтер, а в правой – покачивающийся маятник.

– Живые ракшасы здесь были? – спросила она.

– Нет, тут просто невозможно выжить. Правда, час назад на краю долины была перестрелка, в клочья разнесли одинокого низшего демона. Он был серьезно ранен, еле передвигался. Судя по всему, в свое время просто не успел сюда добраться и под основную бомбежку не попал. Сейчас в окрестностях собраны десятки боевых групп, усиленных спецназом и боевыми экстрасенсами. Они не пропустят никого. Но, кроме раненого одиночки, встреч с противником больше не было, если не считать того, что вокруг насобирали множество обгорелых фрагментов их тел.

– А почему ты так осторожно ходишь?

– Вы тоже берегитесь, – предупредил Кошкин. – Тут полно всяких ям и рытвин, засыпанных пеплом, один спецназовец уже сломал себе ногу. Ходим как по минному полю.

Над головой послышался рокот вертолетных двигателей, на посадку заходила новая машина. Винты еще продолжали молотить воздух, когда в пыльном смерче показалась огромная человеческая фигура. Кошкин удивленно воскликнул:

– Господи, да это же Клещ! Я-то думал, что он сидит под стражей после той жутковатой попытки самоубийства.

Действительно, к ним направлялся недорезанный куратор. Он был облачен в боевой скафандр без шлема и перчаток, а в руке держал полулитровую бутылку водки. Встав перед настоятельницей, Клещ сделал щедрый глоток из горла и протянул руку:

– Милая барышня, не желаете ли хлебнуть изысканного напитка под названием «Водка Нимгерская»?

Посмотрев на этикетку, явно нарисованную с помощью набора фломастеров, настоятельница отрицательно покачала головой:

– Воздержусь, да и вам не советую это пить.

– Как хотите, мне больше достанется, – ухмыльнулся Клещ и сделал новый глоток.

– Кто тебя выпустил? – поинтересовался Олег.

– Нет того замка, что удержит бравого рыцаря в сырой темнице, – ухмыльнулся куратор и, обведя рукой окрестный лунный пейзаж, умиленно произнес: – Красота-то какая! Вот он, памятник нашей славной победе и той глупой послушной девочке, что нам принесла ее на блюдечке!

Сделав паузу, он насмешливо посмотрел на собеседников, но, поняв, что никакого ответа не будет, вздохнул:

– Ведь это были простые ракшасы, обычные тупые твари. Нам ничего не стоило бы справиться с ними и без этой жертвы.

– Рыцарь, вы забываетесь, – строго произнесла настоятельница. – Неорганизованные низшие для нас действительно не слишком опасный противник, но для обычных людей это страшный враг. Совокупный ментальный импульс подобной орды за десять секунд может уничтожить половину населения Нимгера, а остальных доведет до полуобморочного состояния.

– Ну разумеется! – ухмыльнулся куратор. – Простой обыватель непременно наделает в штаны, если узнает всю правду. А она довольно проста: в любое мгновение возле его дома может появиться мерзкое создание, способное довести его до комы или даже смерти с расстояния в сотню метров, а то и более, простым усилием воли. Стены не помогут, милиция тем более, на армию тоже надежды нет. Не стоит пугать электорат, ему и так несладко приходится.

– Ветрова до конца выполнила свой долг, – угрожающе заявила настоятельница. – Не пытайтесь преуменьшить ее подвиг. Мы никогда не забудем эту воспитанницу, фото Алины займет свое место в галерее героев.

– Какая честь! – с грустным ехидством произнес Клещ. – Если бы девочка была жива – расплакалась от радости! Могу я по крайней мере узнать, где примерно погибла практикантка?

– Ориентировочно на месте этой воронки она последний раз вышла в эфир, – ответил Кошкин. – Не исключено, что мы сейчас стоим на ее пепле.

– Зашибись! – воскликнул куратор. – А я-то хотел в этот кратер поссать! Придется отойти в сторону – нельзя осквернять могилу!

Развернувшись, Клещ побрел куда глаза глядят. Кошкин сокрушенно покачал головой:

– Ногу поломает или что-то с собой сделает. Он ведь едва не вскрыл себе живот!

– За него не беспокойся, – уверенно заявила настоятельница, – Чапай прав, если бы он хотел, то сделал бы все до конца. Не обращай внимания, это просто одно из проявлений его чудачества. Неужели не привык к тому, что в нашем Ордене хватает неординарных личностей?

– Мне кажется, что половину сотрудников в любой дурдом без рекомендации возьмут, – согласился Олег. – А вы знаете, что я сейчас вспомнил? Предсказание Графа о ноже, пробивающем броню. Эти видения – вещь очень странная, возможно, он просто предсказал глупую попытку самоубийства куратора. Ведь Клещ один из тех, кто держал в руках пустую обойму, использовавшуюся при том памятном сеансе ясновидения.

Мюллер присела, набрала в ладонь горсть хрустящего пепла, сжала, заставив невесомую пыль струиться сквозь пальцы, задумчиво произнесла:

– Странно. Мне все время казалось, что я чувствую Алину. Меня ни на миг не покидало это ощущение. А сейчас выясняется, что это был простой самообман. Ведь ничего не изменилось, я по-прежнему думаю о ней как о живой.

– А у вас мощный сенситивный уровень?

– Нет.

– Тогда неудивительно. Это действительно обычный самообман. Странно, почему вы вообще так зациклились на этой воспитаннице?

Чуть помолчав, настоятельница нехотя ответила:

– Она была не просто лучшей воспитанницей – она часть моей жизни. В Монастыре мы поступаем просто: давим девочек всмятку и из получившейся глины лепим заново. Тех, кто потверже, обрабатываем стальными резцами. Но на Ветровой сломались все инструменты; внешне она была вполне нормальна и управляема, но ее внутренний мир отражал любое вмешательство, сопротивляясь самой суровой ломке. Эта девочка была просто уникальна, таких воспитанниц у меня еще не было и вряд ли будут. Подобные самородки встречаются очень редко. По отношению к Алине у меня были очень большие планы, я и в страшном сне не могла представить, что она погибнет на обычной практике. Это просто не укладывается в голове, у меня будто вырезали часть сердца. – После короткой паузы Мюллер совсем тихо добавила: – Я даже ни разу с ней не поговорила по-настоящему, как с обычным человеком.

Разжав руку, она высыпала серый пепел на выжженную землю уничтоженной долины.

– Вставай, иначе умрешь!

Лина попыталась напрячь свой пробуждающийся разум, чтобы понять смысл этой короткой фразы, но тщетно – он ускользал. Красивый, но странно отрешенный голос не унимался, повторил уже в который раз:

– Вставай, воздуха уже почти не осталось. Ты умрешь.

На этот раз Лина все же смогла понять последние два слова, сознание стало понемногу оживать. Она откуда-то четко знала, что ей нельзя умирать, но не понимала смысла этого глупого запрета. Странный голос затих, но свою роль он выполнил – девушка вынырнула из небытия, попыталась по крупицам воссоздать хоть что-то из последних событий. Ей сейчас нестерпимо хотелось полностью расслабиться, отключиться и никогда не приходить в себя, но она понимала, что не все так просто. В этом мире ее все еще что-то крепко держало, не отпуская душу из разбитого тела. Это было неоконченное дело, но какое – вспомнить не получалось. И тут Лина поняла: чего-то не хватает, – а через миг осознала окончательно – она больше не чувствует демона. Он исчез или удалился на большое расстояние.

Воспаленные мысли понеслись вскачь, практикантка вспомнила вполне достаточно для того, чтобы горестно застонать. От этого усилия в груди что-то нехорошо колыхнулось; даже на фоне ужасной боли, переполнившей все тело, ощущение было крайне неприятным. Кроме того, Лина не услышала собственного голоса. Но глухота ее ничуть не смутила – слух ей сейчас не больно-то и нужен. Девушка осознала, что демон больше не придавливает ее своим телом. Это могло означать две вещи: или он ушел в свой мир, или выбрался из ямы и только собирается это сделать. В пользу первого предположения говорило то, что она больше его не чувствует. Однако это могло быть следствием шока или повреждения мозга: доверять своему телу больше нельзя: оно слишком сильно пострадало. Значит, исключено, что враг все еще где-то рядом.

Лина очень надеялась, что бомбардировка не прошла для него бесследно. Глупый демон несколько дальше находился от спасительного артефакта, он старался уберечь уязвимое тело человеческой самки, при этом его спина могла пострадать от тяжелых осколков авиабомб. Вряд ли зона действия камня Истинного Мира настолько велика, иначе бы он не стал так крепко прижимать ее к нему. Если враг все еще здесь, то можно попробовать вступить с ним в последнюю схватку.

Мысли Лины были одна бредовее другой, что неудивительно после всего случившегося – ее мозг умирал. Девушка не знала, что демон ушел сразу после окончания бомбардировки, бережно присыпав свою настырную преследовательницу камнями и землей, надеясь, что в рыхлой породе ей хватит воздуха для дыхания, а пламя туда не доберется. Оставаться с ней дальше он не мог из-за долга перед родом – его не выполнить, если придут солдаты Ордена. Враг действительно серьезно пострадал, с его спины смело несколько пластин брони, даже камень Ирдатуса не смог помочь: артефакт в первую очередь заботился о девушке, поддерживая угасающий огонек ее жизни. Практикантка пролежала без сознания всю ночь и, если бы не странный голос, так бы и не очнулась. Вряд ли бы ее нашли вовремя, ведь она лежала почти в пятидесяти метрах от точки последнего выхода в эфир, под слоем почвы и пепла.

Тело Лины было засыпано породой, но она этого не знала, просто чувствовала – что-то мешает ей подняться. Напрягая все силы, она рванулась вверх, едва не теряя сознания от жуткой боли в груди. Но в следующий миг девушка о ней забыла, по беспамятности опершись на левую руку, сломанную демоном. Рот свело в диком крике, но звуков не было. Она почувствовала, что ссохшийся, саднящий язык не шевелится, стиснутый какой-то монолитной массой. Лина не поняла, что это такое: песок с камнями или сцементированные обломки зубов, – но результат один – говорить она сейчас не сможет.

Но и это ее не озадачило. Вряд ли сейчас во всем мире нашлось хоть что-то, способное отвлечь сумасшедшую практикантку от выполнения своей задачи. Надо поспешить, не дать демону скрыться, думать о своем плачевном состоянии некогда. Новое – немыслимое усилие – затылок пробил слой земли, в ноздри ударил запах гари. Девушка поняла, что хоть один орган чувств у нее все же работает. К сожалению, он вряд ли поможет в предстоящей схватке. Сейчас бы очень пригодилось зрение, но она его лишилась, вокруг царила непроглядная тьма. Лина в первый раз как-то отстраненно смогла удивиться: раньше она панически боялась ослепнуть, но сейчас, когда это все же свершилось, в душе не было ничего, кроме легкого раздражения. Без глаз довольно трудно сражаться вот и все, что ее в этот момент беспокоило.

Но слепота воспитанницу не остановила; присев на колени, она руками пошарила вокруг, убедилась, что находится в яме с довольно пологими склонами, припорошенными каким-то странным сухим снегом. Лина поняла, что довольно легко сможет выбраться отсюда. Пытаясь выплюнуть изо рта твердую пробку, она поползла вверх.

Клещ оступился, угодив ногой в глубокую рытвину, коварно припорошенную пеплом. Грязно выругавшись, он сделал очередной глоток мерзкой водки, тупо задумавшись, чего же в ней больше – сивушных масел или ацетона. О том, что там присутствует спирт, куратор даже не мечтал – таких чудес в мире не бывает. Оценив на глаз уровень оставшейся жидкости, он твердо решил, что непременно допьет ее до конца и разобьет бутылку о чью-то голову, пусть даже свою собственную. В этот момент Клещ услышал слева от себя какой-то посторонний звук.

Развернувшись, он с удивлением увидел, как из ямы, практически целиком засыпанной пеплом, выбирается странное существо, почти полностью скрытое под слоем влажной глины. Мозг, затуманенный дешевым алкоголем, соизволил подать сигнал тревоги. Куратор с досадой вспомнил, что у него после эпатажной попытки совершить харакири отобрали все оружие, а новым он не обзавелся. Это непонятное создание Клещ принял за изувеченного малорослого ракшаса.

Между тем необычное существо, сжавшись клубком, странно захрипело, крупно дрожа, принялось распрямляться, на миг замерло, потом стало делать странные движения головой. И только тут куратор окончательно поверил в невозможное – перед ним на коленях стояла девушка.

Вид ее был попросту ужасен. Если бы не высовывающиеся из грязи скрученные пряди длинных волос, то невозможно было поверить в человеческую природу этого создания. Трудно даже понять, где лицо, а где затылок – влажная глина, припорошенная пеплом, покрывала всю невысокую фигурку. Кое-где из-под этого слоя проглядывали отдельные детали: нос, ладонь, шнуровка ботинка, карман разгрузочного жилета, стекло наручных часов, сверкающее над неестественно вывернутым запястьем. Клещу вдруг стало трудно дышать. Он потянулся к воротнику, но пальцы уткнулись в псевдохитин. Он попытался что-то крикнуть, но дар речи пропал.

Моргая от невольных слез, куратор шагнул навстречу практикантке.

Лина собиралась с силами для последнего рывка – ей надо было подняться на ноги, ведь передвигаться на коленях не слишком удобно. Она уже приготовилась вставать, напрягаясь в ожидании неминуемой вспышки боли, как вдруг почувствовала, что рядом кто-то есть. Девушка ничего не видела и не слышала звуков, но у нее осталось то, что можно отобрать только вместе с мозгом. Лина была сенсом, пусть не сильным, но отлично тренированным. Монастырское воспитание не подвело, девушка с большой точностью определила положение противника.

Практикантка не догадывалась, что уже рассвело. Лучи солнца еще не заглянули на дно этой замкнутой долины, да и вряд ли она бы их разглядела сквозь слой глины, покрывший почти всю голову. Девушка была уверена, что бомбежка только что закончилась и демон собирается провести несложный ритуал возврата в свой мир. Измученный мозг не осознавал, что перед ней не враг, ведь если сенситивные способности все еще работают, она бы обязательно почувствовала присутствие своего давнего противника.

Левая рука вышла из строя, но сражаться можно и одной. Ладонь потянулась к поясу, отодвинула пласт глины, обхватила рукоять ножа. Лина прекрасно понимала, что ущерб высшему демону этим оружием практически невозможно причинить, но другого у нее попросту не было. Ей необходимо во что бы то ни стало пробить его крепкую броню. Она не сомневалась, что сейчас все вокруг густо пропитано серебром, действующим на существ нижнего мира не хуже сильной кислоты. Достаточно нанести свежую рану, и муки твари будут ужасны: быстро затянуть повреждение невозможно, плоть, лишившись хитиновой защиты, мгновенно задымится. Вряд ли враг при этом погибнет, но, возможно, это задержит его на некоторое время. Подобный исход ее вполне устраивал: кто знает, может, сейчас появится спецназ и добьет противника. Медлить нельзя, вдруг он уже близок к моменту возвращения.

Рукоять уперлась в основание ладони, пальцы обхватили ее по кругу. Хватка была довольно неудобной, но наиболее приспособленной для сильных колющих ударов, ведь рука девушки превратилась сейчас в копье. Клинок тверд, но и броня демона вряд ли ему сильно уступает – при ударе слабая девичья ладонь просто не сможет удержать оружие с должной силой. В этом же случае ножу просто некуда будет деваться, лишь бы он не соскользнул при неловком повороте предплечья.

Лина напряглась, пытаясь хоть на миг превратиться в прежнюю машину смерти. Она вспомнила простую домохозяйку, откинувшую автомобиль с тела своего ребенка, судорожно сомкнула пальцы на кожаной рукояти, отдала телу последний приказ, призывая его совершить невыполнимое, обещая, что затем можно будет остановиться, больше никогда ни о чем не думать, отдыхать целую вечность.

И ее тренированное тело послушалось, рвануло вперед, в один миг взмыв с колен. Рука метнулась навстречу врагу, клинок встретил преграду; на какую-то неуловимую долю секунды Лина испугалась, ожидая, что сталь скользнет в сторону, но нет. Удар был настолько мощным, что нож погрузился по самую рукоять. Звуков она так и не слышала, но вибрация оружия передавала их через скелет до самого черепа. В голове отчетливо различался хруст сминаемого хитина, сливавшийся с каким-то странным треском. Девушка поначалу даже не поняла, что это не выдержала ее рука: кости лопнули от страшной нагрузки. Просто после попытки рвануть клинок в сторону, расширяя рану, пальцы не удержали оружия.

Тело, израсходовав в отчаянной атаке последние силы, перестало подчиняться хозяйке. Ощущение было такое, будто лопнул стержень, поддерживающий ее на ногах. Лина мешком завалилась на бок, все еще подергивая ногами, привычно старающимися куда-то идти.

Все произошло настолько быстро, что Клещ не увидел начала атакующего движения практикантки. Только что она еще слепо раскачивалась, стоя на коленях, но в следующий миг возникла рядом, вытянутая рука коснулась скафандра. Куратор удивился странной силе прикосновения, он даже покачнулся, еще не понимая, откуда донесся этот странный хрустящий звук. Между тем девушка неловко завалилась на бок, ноги ее судорожно забились по земле, поднимая облака пепла. Он шагнул вперед, попытался над ней нагнуться и вскрикнул от неожиданной боли в подреберье.

Опустив голову, Клещ с изумлением уставился на грязную рукоять ножа, вырастающую из псевдохитиновой броневой пластины. Он понял, что это всего лишь сон, ведь подобного попросту не может быть. Но тут нахлынул новый приступ боли, причем он не собирался прекращаться. Куратор осознал, что все происходит наяву, муки были слишком реальными. Его ноги подогнулись, рыцарь упал на спину, подняв при этом приличное пыльное облако. Глядя в небо, застилаемое дымом пожаров, он хриплым голосом произнес первое слово:

– Практикантка!..

Подбежавшая настоятельница на ходу скользнула по нему безучастным взглядом, упала на колени возле своей воспитанницы, приподняла ее голову, второй рукой принялась извлекать липкую, пропитанную кровью глину, забившую рот девушки. Разглядев запекшиеся почерневшие губы, она заорала так, что едва сама не оглохла от собственного крика:

– Капельницу!!! Быстрее!!!

Обернувшись на подоспевшего Кошкина, Мюллер лихорадочно спросила:

– У тебя есть вода?

Тот сунул руку в карман, извлек банку пива, быстро раскупорил. Настоятельница попробовала напоить практикантку, но тщетно: ее губы даже не шевельнулись, никак не реагируя на влагу. Нахмурившись, женщина попыталась нащупать пульс на шее, одновременно крикнув Олегу:

– Бегом! Приведи сюда Графа! Без него мы ее не вытащим!

Подняв девушку на руки, она поспешила навстречу экстрасенсу, видя, что он уже торопится сюда, привлеченный необычной суматохой.

Вокруг лежащего Клеща столпилось несколько растерянных спецназовцев. Они хотели оказать ему медицинскую помощь, но не представляли, с чего начинать. Чтобы добраться до раны, надо снять скафандр, но как это сделать, не навредив куратору, было непонятно. Клинок жестоко пришпилил псевдохитин к телу. Вынимать нож было опасно – немедленно хлынет кровь; пока доберутся до раны, ее вытечет очень много, однако без этого, похоже, не обойтись. Но самое ужасное – ни один из этих сильнейших воинов не в состоянии был вынуть стальную занозу, намертво засевшую в крепчайшей броне. Одним рывком не получится, а расшатывать, разумеется, нельзя.

Клещу их растерянность была непонятна, ему сейчас было попросту наплевать на все. Куратор лежал на спине, прижав ладони к брюшным пластинам скафандра. Он смотрел в небо, одновременно плача и смеясь, все время повторяя одно-единственное слово:

– Живая!..

Практикантка уже не ощущала практически ничего, сознание медленно растворялось во тьме, разрывая последние связи с телом. Девушка больше не страдала от боли, она была спокойна, прекрасно осознавая, что ее путь закончен. Лина сражалась до самого конца, действуя как самостоятельная боевая единица, она израсходовала все запасы оружия и боеприпасов, сломала руки и смертельно повредила тело. Продолжать бой невозможно. Теперь можно расслабиться, отдохнуть по-настоящему. Кто знает, может, ей повезло и ранение демона настолько серьезно, что он лежит где-то рядом, бессильно крича от боли и ярости.

Внезапно Лина стала видеть, более того, она поняла, что стоит на своих ногах посреди красивой поляны, окруженной величавыми кедрами. Невдалеке, у опушки, садился боевой вертолет. Едва он коснулся земли, дверь отъехала в сторону, на траву ступила высокая женщина в черном боевом скафандре. Она уверенно направилась к девушке, покачивая в руке большую запотевшую бутылку самого вкусного в мире напитка – холодного монастырского лимонада. Приглядевшись, Лина отчетливо различила боевое прозвище, краснеющее на левой стороне грудного щита, – «Нельма».

Прославленная выпускница остановилась в трех шагах, подняла левую руку, медленно сняла шлем. Увидев наконец ее лицо, Лина даже не удивилась. Посмотрев в глаза женщине, она попыталась улыбнуться, и это ничтожное усилие окончательно погасило сознание.

Путь практикантки был закончен.

Глава 5

Потолок был ослепительно белым, состоявшим из больших идеальных квадратов. Вдоль тонкой щели между ними деловито передвигалась муха. Сделав короткий рывок, она останавливалась, чуть поворачивалась, вновь стремительно меняла позицию, перемещаясь на манер пехотинца, атакующего противника в условиях частично открытой местности.

Проследив за ее очередным маневром, Лина внезапно поняла, что прекрасно видит, причем двумя глазами. Это было довольно странно – в голове засела навязчивая уверенность в своей полной слепоте. Девушка с интересом втянула носом воздух, поняла, что одна ноздря забита посторонним предметом, но запах все равно узнала. В помещении пахло Монастырем, этот дух она ни с чем не спутает. Голова была зажата между мягкими валиками, но Лина смогла повернуть ее немного вправо – там, на краю зрения, показалось какое-то неясное движение, а до ушей доносился звук шагов. Борясь с подкатывающейся дурнотой, она закрыла глаза, а когда вновь подняла веки, увидела рядом лицо настоятельницы.

Спокойно посмотрев в ее глаза, Лина тихо произнесла:

– Я знаю, кто вы.

Мюллер улыбнулась кончиками губ, согласно кивнула.

– Почему? – спросила девушка.

– Были причины, – ответила настоятельница. – Если сильно любопытно, как-нибудь расскажу. Ты хочешь пить?

Лина внимательно прислушалась к голосу организма, поняла, что мучительная жажда больше ее не терзает, да и рот напитан влагой, язык не был ссохшимся бесформенным комком. Однако пить все же хотелось. Она утвердительно опустила веки, сомневаясь, что сможет кивнуть головой и остаться после этого в сознании.

Мюллер на миг исчезла из поля зрения. Появившись, она подняла изголовье койки, поднесла к губам Лины стакан с желтоватой жидкостью. Почувствовав запах монастырского лимонада, девушка едва удержалась от слез радости – она окончательно поняла, что вернулась. Настоятельница убрала руку, не дав ей сделать и трех маленьких глотков:

– Алина, не спеши. Твой желудок не работал несколько дней, ты на внутривенном питании. Как ощущения?

– Все нормально, – ответила девушка, – вряд ли от лимонада будет вред.

– Три глотка, не больше, – предупредила настоятельница и поднесла стакан.

Лина попыталась схитрить – сделать последний глоток титаническим, но тщетно, с Мюллером подобные шутки не проходили. Отобрав стакан, она строго произнесла:

– Все, с тебя пока хватит.

– Сколько я здесь лежу? – поинтересовалась Лина.

– С того момента, как ты выбралась из старого шурфа, прошло двенадцать дней.

– Ничего не помню! – удивилась девушка. – Я была в коме?

– К счастью, нет, хотя поначалу медики подозревали повреждение мозга. Первый лечащий врач в этом даже не сомневался. Надо сказать, этот мужчина был одним из лучших врачей Ордена, к его мнению прислушивались. Правда, он недолго тобою занимался, вскоре вынужден был отказаться от такой работы по весьма уважительной причине.

– Вы допустили в Монастырь мужчину? – удивилась Лина.

– Пришлось, – вздохнула настоятельница. – Твое состояние было просто ужасным. Если бы на месте событий не оказался сильный экстрасенс, мы бы тебя не спасли. Ты твердо намеревалась умереть, несколько раз останавливалось сердце и дыхание. Даже реанимацию боялись делать – у тебя были сломаны ребра, при этом повреждено легкое. В общем, намучились с тобой изрядно. Этот профессор так и не понял, каким образом ты дошла до такого жалкого состояния. Поначалу он вообще считал, что твое существование на этом свете – медицинский курьез. Он так и норовил поскорее отправить тебя к патологоанатому на детальное изучение, мечтал об этом до того самого момента, как ты воткнула в него иглу от капельницы, вытащив ее из своей вены.

– О господи!

– Не переживай! – отмахнулась Мюллер. – Глаз ему смогли спасти, а я клятвенно заверила это светило медицины, что мои воспитанницы не страдают от СПИДа или других заразных болезней. Правда, лечить тебя он больше не в состоянии: у него развилась устойчивая фобия по отношению к воспитанницам Монастыря.

– Почему я это сделала?

– Ты внезапно очнулась настолько, что начала буйствовать, твердо намеревалась куда-то идти и кого-то преследовать.

– Ничего не помню! – клятвенно заверила Лина.

– Не бойся, никто тебя не винит, – заверила ее настоятельница. – Правда, с тех пор тебя крепко привязали и хорошо зафиксировали руки. Хоть они и сломаны, но все же представляют немалую опасность для окружающих.

– Что со мной? – наконец решилась поинтересоваться девушка.

Настоятельница успокаивающе улыбнулась:

– Не беспокойся, все в порядке. Ты не осталась калекой или уродиной.

– Говорите все, – твердо произнесла Лина. – Я выдержу, не испугаюсь.

– Как хочешь, – согласилась Мюллер. – У тебя пневмония и легкое заражение крови. Переломы трех ребер и обеих рук, закрытое повреждение левого легкого. Бедро пробила очень неприятная ржавая железка. Рана от нее крайне грязная, с ней возятся до сих пор, но особой опасности нет, одноногой ты не останешься. Еще одна нехорошая отметина на голени; ты ее сильно запустила, оттуда пошло заражение, но все уже позади.

– У меня не было медикаментов и времени заниматься этой раной, – пояснила Лина.

– Ясно, – кивнула настоятельница. – Было еще несколько свежих ран на спине и плечах, но особой опасности они не представляли. Умереть ты норовила главным образом из-за потери крови и злоупотребления стимуляторами, вызвавшими сильнейшее обезвоживание и токсическое поражение. Врачи клятвенно заверяли, что с таким диагнозом ты давно должна быть в морге.

Чуть помолчав, Лина осторожно спросила:

– Больше ничего?

– Нет, если не считать царапин и ушибов, то все. Наши врачи – лучшие в мире, через несколько месяцев у тебя даже шрамов не останется. Эксперты попросту отказываются верить, но это неоспоримый факт – ты выжила в настоящем аду. Там землю выжгло на полметра вглубь, а у тебя даже волосы целые остались.

– Правда?

– Честное слово. Врач хотел их срезать, но я не позволила.

– Зачем ему это было нужно?

– Алина, они у тебя в грязную мочалку превратились, слиплись в один комок, смешавшись с глиной. Вымыть их до конца так и не удалось, твои волосы похожи сейчас на длинную щетину.

– Понятно, – улыбнулась девушка, – а я-то думаю, почему так сильно голова чешется. Как там, в тайге?

– Не беспокойся, все нормально. Бомбежка основательно выжгла всю долину; отдельных ракшасов, не успевших до нее добраться, уже наверняка повылавливали с помощью боевых экстрасенсов и астрального разведчика.

– А почему так долго? – горько спросила Лина. – Ведь они без всяких помех собирались там несколько дней?

– Так получилось. Астрал был сильно возмущен, нашим спецам было нечего там делать. А кроме того, абсолютно все было против нас. Ты даже не представляешь, как настойчиво мы тебя искали. Но без толку, тебе не везло абсолютно во всем.

Лина нерешительно произнесла:

– А врачи ничего не нашли во мне странного, необычного?

Настоятельница покачала головой:

– Алина, в эти дни ты довольно часто бредила. В эти моменты я старалась не подпускать к тебе врачей, чтобы не трепали языками. Мне частично понятны твои опасения, но не переживай, сила умирающих ракшасов ничем тебе не навредила, скорее наоборот – без нее ты бы не выжила.

Чуть помедлив, Мюллер добавила:

– Твои глаза поменяли цвет. Теперь они не карие, а серые. Но такое может произойти от шока или стресса. Других странностей нет.

– Вы много слышали?

– Вполне достаточно, – заверила настоятельница.

– Тот демон, которого я преследовала, – что с ним?

– Исчез. Скорее всего, он вернулся в свой мир, иначе мы бы нашли камень Истинного Мира.

– Мне смутно вспоминается, что я была слепа, но смогла его ранить ножом.

Настоятельница отрицательно покачала головой:

– Нет. У тебя просто была покрыта глиной вся голова и основательно забит рот. Если бы не открытый нос, ты бы неизбежно задохнулась. А ранен был не демон, а наш рыцарь. Ты лихо пробила ему боевой костюм, все эксперты теперь ломают головы, размышляя, как подобное могло произойти, ведь не всякая пуля на такое способна.

– Я же не знала, думала, что это враг.

– Ничего, – успокоила ее настоятельница. – Он не умрет, хотя вначале ему пришлось тяжело. Чтобы снять с него хитин, пришлось воспользоваться дисковой пилой. Зато теперь о нас пошли новые легенды: весь Орден говорит только о том, что наши воспитанницы с переломанными руками могут разорвать в клочья любого спецназовца.

– Правую руку я сломала при этом ударе – кость не выдержала нагрузки, – призналась Лина. – По крайней мере мне так кажется.

– Это уже не принципиально, – отмахнулась настоятельница.

– Мне, наверное, надо написать отчет?

– Не стоит с этим торопиться. Время есть, постарайся хорошо продумать, что говорить, а о чем умалчивать.

– Вы призываете меня к искажению информации? – удивилась Лина.

– Именно так, – кивнула настоятельница. – Более того, я тебе это приказываю. Сведения о сотрудничестве Ордена с демонами и то, что ты подверглась воздействию неизвестного артефакта, надо скрыть в любом случае.

– А Орден действительно сот…

– Да, – быстро перебила настоятельница.

– Но как же так?! – вскрикнула Лина и не сдержала стона: тело отреагировало на усилие предупреждающей болью.

– Успокойся, тебе нельзя сейчас волноваться. У нас еще будет время для разговоров.

– Значит, демон мне не лгал, – горько констатировала Лина.

– Малышка, даже если это и так, он наверняка говорил тебе не всю правду.

– Не знаю, но он спас меня от смерти.

– Об этом тоже не стоит упоминать в своем отчете, – предупредила настоятельница.

– Вы думаете, в Ордене поверят, что я в неглубоком шурфе уцелела при ковровой бомбардировке, не заработав при этом даже разрыва барабанных перепонок?

– Они сейчас просто вынуждены будут поверить во что угодно, – уверенно заявила Мюллер. – Ты поставила на уши всю организацию. Магистры единодушно согласны, что твой подвиг достоин рыцарского звания, но грызутся из-за разногласий по поводу алмазного меча. Награждать высшей наградой Ордена одновременно с получением рыцарства – таких прецедентов еще не было. Так что, я думаю, твою историю они проглотят, даже не поморщившись. Не стоит лишний раз их озадачивать, ты сейчас героиня с высоким статусом и соответствующими привилегиями.

– Хорошо, – согласилась Лина, – я попробую. Но выйдет не слишком правдоподобно.

– Сойдет и так, – отмахнулась настоятельница и усмехнулась: – Алина, с такими наградами за тебя теперь передерутся все боевые группы. Они будут счастливы видеть тебя в своих рядах. Рада?

Девушка помолчала, потом с ноткой удивления произнесла:

– Даже не знаю! Странно, еще недавно я бы умерла от радости при этих словах, а сейчас все попросту безразлично. В этой тайге я лишилась части себя и не могу быть прежней.

– Вот и хорошо, что твое детство закончилось. Нам с тобой надо начинать работать по-настоящему.

– Что это значит? – не поняла девушка.

– Алина, отдавать тебя в простую боевую группу – это все равно что посылать танк на войну между муравейниками. Такого издевательства я не потерплю. По отношению к тебе у меня давно зреют вполне определенные планы.

– Какие?

– Мы еще об этом поговорим. Грядут времена перемен, наша борьба выходит на новый виток. Люди, которых невозможно сломить, очень необходимы Ордену.

В кармане настоятельницы запиликал телефон. Недовольно поморщившись, она вынула трубку:

– Слушаю! Хорошо, пусть подождет в кабинете. Что? Хорошо, я сама выйду.

Посмотрев на Лину, Мюллер произнесла:

– Отдыхай. Тебе надо набираться сил.

– А вы придете еще? – с надеждой спросила девушка.

– Ну конечно же, – усмехнулась настоятельница и чуть не вскрикнула: – Совсем забыла! Алина, у тебя нашелся отец!

– Странно! Мне говорили, что я полная сирота.

– Я тоже так считала. Но вышло иначе. Он довольно настойчиво ищет встречи с тобой. Если хочешь, я это организую.

– Не знаю, – с сомнением произнесла Лина. – Может быть, позже? Я в любом случае не хочу, чтобы он меня увидел в окружении всех этих трубок.

– Хорошо, – кивнула настоятельница. – Выздоравливай побыстрее. Я постараюсь устроить тебе небольшой отпуск, ведь ты так и не увидела большой мир.

– Почему? Я была в нем почти два дня, пока не попала в тайгу.

– Просто колоссальный срок! – насмешливо произнесла настоятельница. – И что ты за это время запомнила?

Девушка сокрушенно замолчала, она даже не представляла, что сказать. Уставившись в потолок, Лина устало прошептала:

– Там было очень плохое мороженое. В Монастыре намного лучше.

– Понятно, – произнесла настоятельница и встала со стула. – Спи, мне надо идти. Мы и так говорили слишком долго, тебе нельзя сейчас напрягаться.

– Скажите только одно, почему нет фотографии на стене? – сонным голосом, уже закрывая глаза, спросила Лина.

Покачав головой, настоятельница улыбнулась:

– Легенда должна оставаться легендой.

Последнее слово девушка уже не услышала, она уснула крепким здоровым сном.

Настоятельница прошла в калитку, предупредительно распахнутую мрачным Матвеем. За воротами стоял огромный темный джип. Прислонившись к его капоту, Чапай читал толстую, явно несерьезную газету. Поперек титульного листа тянулась сногсшибательная фраза: «Мой муж энергетический вампир!» Остальные заголовки были ничем не лучше.

– Ты почему в кабинет отказался пройти? – поинтересовалась Мюллер.

– Боюсь, – признался диктатор. – Ходят жутковатые слухи, что мужчину в вашей богадельне могут изнасиловать прямо на плацу. Я в принципе не против, но всему есть свой предел – тут же целая орда воспитанниц.

– Понятно. Странную ты выбрал газету, – усмехнулась настоятельница. – Раньше ты предпочитал более интеллектуальную литературу.

– Да это я у водителя конфисковал. Кстати, довольно неплохая газетенка. Представляешь, здесь открытым текстом пишут, что ангелы покарали сатанистов. На Пресне одна из их церквей официально открыла свой храм, не обращая внимания на возмущение православной общественности. И что ты думаешь? Месяца не прошло, как она взорвалась. Природный газ скопился в карстовой полости под фундаментом, а затем воспламенился от короткого замыкания в кабеле правительственной связи. От здания не осталось почти ничего, при этом окружающие дома не пострадали. Н-да, без ангелов там точно не обошлось, лопни моя задница.

Недоверчиво хмыкнув, настоятельница уверенно заявила:

– Что-то мне подсказывает – эти ангелы работают в нашей боевой группе.

– Мир погубят скептики, – констатировал Чапай и, пошелестев газетой, добавил: – Вот, послушай свежие новости из космоса. В Южной Якутии потерпел аварию инопланетный космический корабль, прилетевший со звезды Бернадара. Военные пытаются скрыть этот инцидент, они не остановились перед варварским уничтожением нескольких деревень, стараясь избавиться от свидетелей. Официальная позиция властей – падение метеорита. На место событий намеревается выехать группа уфологов – люди должны знать истину.

– Метеорит завезли? – поинтересовалась настоятельница.

– Только этого мне еще не хватало, – заявил Чапай. – Я не нанялся всяким шарлатанам булыжники таскать, таким темпом сам не заметишь, как начнешь задницу подставлять. Ничего, уверен, до сентября к месту событий они так и не доберутся, им наверняка ангелы помешают, а там и снег ляжет. В следующем году, после паводка, следов будет немного, к тому времени, может, и метеорит подвезут.

– Ты чего ко мне приперся? – спросила настоятельница.

– Хотел тебя поблагодарить.

– Да? Ну начинай.

Посмотрев в глаза женщине, Чапай серьезно произнес:

– Спасибо, что вовремя остановила меня. В этом случае девочка ни за что бы не выжила. Ты, как всегда, оказалась права. Я так и не понял, как ей вообще удалось уцелеть?

– Простое чудо.

– Бывает. Как она?

– Только что первый раз пришла в себя. Хотела ей пломбир принести, но врачи говорят, что нельзя. Кожа и кости остались, но она девочка очень упрямая, быстро встанет на ноги. С ней все будет хорошо. Как там Клещ?

– А что с этим клоуном станется? Уже пытается волочиться за медсестрами. Всем охотно рассказывает, что Граф предсказал ему триппер, причем случиться эта неприятность должна в течение месяца. Времени осталось не так много, приходится торопиться.

– А ты как?

– Пока не знаю. Сейчас решают, стоит ли мне досиживать срок, или можно помиловать. Скорее всего, вернусь в кутузку.

– Уверен?

– Почти наверняка. За время своей диктатуры я принял несколько непопулярных решений. Но ни о чем не жалею, так было надо.

– Понятно. Ладно, прощай. Мне надо на новую группу воспитанниц посмотреть, их только что привезли. Из-за Алины и тебя встречу пропустила.

Опустив глаза, Чапай произнес:

– Нельма, будь уверена, я по-прежнему твой должник.

Понимающе кивнув, настоятельница развернулась и направилась к приоткрытой калитке.

Восемь девочек стояли шеренгой, испуганно глядя на Кобру. Инструктор, заложив руки за спину, ходила из конца в конец перед их неровным строем, при этом она не умолкала ни на мгновение:

– Вы думаете, что вам будут помогать старшие воспитанницы? Сразу забудьте об этой чепухе. Все их помыслы направлены только на то, чтобы лишний раз вас вздрючить. Вы для них даже не люди, вы просто младшие, или зародыши. Если вы думаете, что я очень злая, то могу заверить – это мнение глубоко ошибочно. Не верите? Ничего, это вы быстро здесь поймете. Спешу обрадовать – вам крупно повезло! В ближайшее время Ветрова не сможет лично заниматься вашим воспитанием. Молитесь богу, чтобы она о вас окончательно позабыла. Эта хладнокровная стерва только что вернулась из Якутии, в одиночку прикончив там целую орду демонов. Прибыв сюда, она на радостях приступила к воспитанию подрастающего поколения и несколько переусердствовала – била младших так, что сломала о них обе руки. Сейчас валяется в госпитале, рвет и мечет. Лечащему врачу от злости глаз вырвала. Не верите? Что молчите? Неужели оглохли?

– Никак нет! – нестройно ответили дети.

– Если вы так настоятельнице будете отвечать, то лучше сразу вешайтесь. Веревки вам Матвей выдаст, они у него хорошие, не раз испытанные в деле. Вы даже не представляете себе, куда попали, так что не думайте, я вас вовсе не запугиваю. Наоборот, ласковее меня здесь никого не найти. Не верите?

Кобра покосилась в окно, зловеще усмехнулась:

– Сейчас поверите. Сюда как раз направляется наша настоятельница. Можете уссыкаться сразу, чтобы потом не отвлекаться. И не стесняйтесь, при виде ее даже львы в зоопарке не стыдясь делают лужу. Смир-рна!!!

Настоятельница раскрыла дверь, подошла к трясущимся девочкам, медленно обвела их своим знаменитым взглядом голодной анаконды и рявкнула:

– Да кто посмел прислать сюда таких костлявых уродин?! Дураку ясно – столько законченных кретинок очень нелегко собрать в одном месте! Такого позора эти стены еще не видели! Что, инфузории, не обмочились?! Готовьтесь, у вас еще все впереди!..

Артем Каменистый