Дина, появившись, как она это любила, бесшумно, присела рядом, протянула вскрытый кокос:
– Держи завтрак.
– Ужин, – автоматически поправил ее Макс, и, занявшись мякотью, уточнил: – Будешь?
– Нет. Я на кухне наелась. Следила, чтобы не шумел никто и не разводил огонь. Как ты приказал.
– Молодец. Что там девочки и детвора?
– Притихли. Сам знаешь, что готов видели все, кроме новеньких. Не хотят повторения. Когда сюда пришли, думали, здесь все хорошо будет. Твои слова об острове раздули сильно, а дети ведь очень доверчивые. Вот и решили, что никаких опасностей для них здесь нет, потому и вели себя необычно. А теперь напуганы. Все как раньше стало.
– Мелкие не ревут?
– Нет. Успокоились все, кроме девочки одной. У нее живот болит.
– Если всего одна, то хорошо…
Некоторое время молчали, а потом Дина спросила неожиданное:
– Максим… Та девушка, которую ты ждешь… Не так уж много времени осталось. Ты не думал, как будешь ее встречать? Что-то ведь надо делать…
– Да о чем здесь можно думать… Сама видишь… Если все закончится хорошо, тогда и подумаю. Сейчас я ни на что не способен. В одиночку на буй не сходишь, а кто мне даст на такое дело ребят?.. У нас что ни день, то война…
– Если здесь устроимся нормально, то обязательно дадут. Там ведь много не надо. Я подумала, что, раз мы теперь знаем путь по воде, то можно на лодке добраться. Это быстро и безопасно.
– Ага… Если не вспоминать про сомалийцев с их пулеметом.
– Ну, мы ведь их еще ни разу не видели. Кирпич может преувеличивать или даже приврать. Он вроде бы и не совсем уж плохой человек, но мало ли… Меня настораживает его привычка всем нравиться.
– Не понял?
– Ну… Помнишь, как Олег к нему поначалу относился?
– Как кошка к собаке.
– А теперь уже почти нормально. Кирпич ему насоветовал что-то с винтовкой сделать, чтобы стреляла метче, – вроде какую-то резинку куда-то уложить. И ствол научил смазывать бронзовой штучкой. Пока этим занимались, почти сдружились. И так он ко всем ключики находит. И к тебе тоже.
– Да я вроде волком на него не смотрел.
– Все равно. Хотя тебя он после случая с Анфисой уважает. Такие, как он, часто уважают тех, кто умеет делать что-то пугающее, странное.
– А я-то думал, что он благодарен за спасение жизни.
– Нет. Вряд ли. Такого он дорого не оценит. Характер не тот.
– Раз уж разговор завела, то как думаешь: предаст он нас?
– Не знаю. Думаю, что вряд ли. Не похож он на такого. Да и незачем ему это делать.
– Я тоже так думаю. Значит, пусть втирается в доверие и дальше. Ему стараться теперь надо. У нас так мало боеспособных ребят, что я бы даже Алариха принял, захоти он к нам перейти. Вот тот бы у меня точно постарался…
В скоротечных тропических сумерках к Максу примчался Ник:
– Кирпича и Дыни нету!
– Тише ты! – не сразу осознал случившееся Макс.
– Но их нет.
– Как нет?! Куда они могли деться?
– Не знаю. На ужин не пришли, в доме, где ночевали, их нет. И копий их там нет.
Проверка подтвердила сказанное Ником. Обыск поселка ничего не дал – бывшие Пантеры будто сквозь землю провалились. Завал перед входом в храм был нетронут – значит, внутрь они не заходили. Тогда куда пропали?
Долго гадать по этому поводу не пришлось. Когда Макс после всех поисков завалился на свою лежанку с целью предаться тревожным мыслям до утра, он тут же вскочил – на мягкой охапке травы и веток лежал обрезок доски. Он точно знал, что ничего подобного здесь не оставлял, и, будучи от природы любопытным, клацнул зажигалкой, и не пожалел.
На шершавой поверхности угольком было выведено: «Ушли на разведку, будем утром. Не грузись – мы все сделаем как надо. Кирпич».
Какая разведка? Что им в голову взбрело! И как смогли уйти незаметно?
Впрочем, на последний вопрос ответ был очевиден. За время запустения вблизи стен брошенного городка поднялись заросли кустарников, молоденьких деревьев и пальм – в здешнем климате зелень из земли выбиралась быстро. С имеющимися силами контролировать весь периметр было невозможно – пришлось бы через каждые десять метров наблюдателя ставить. К тому же девчонки в основном посматривали внутрь, за малышней, чтобы не разбежались или не нашкодили. При желании можно без проблем найти плохо просматриваемый участок и перемахнуть через низкую стену. А дальше уже вряд ли заметят.
Подумав, Макс поднялся, нашел дежурившего в первую треть ночи Олега и рассказал о находке. Посовещавшись, они разошлись, так ничего и не решив.
Да и что решать с их возможностями? Убегать от предполагаемого отряда готов, который приведут предатели? Или ждать возвращения разгильдяев, от переизбытка усердия затеявших глупость? Лучше бы последнее…
Если Кирпич предал, то утром в поселок пожалуют незваные гости – его сейчас можно взять голыми руками…
Глава 19
Макса разбудили на рассвете, огорошив приятной новостью: Кирпич и Дыня вернулись, причем без подмоги в виде отряда агрессивно настроенных готов. Правда, вернулись они все же не одни.
Кирпич сиял как начищенный самовар, поглаживая за ухом прибежавшего на шум кота, рядом довольно щерился Дыня, демонстрируя щербатый рот. Между ними на коленях стоял жалкого вида человек неопределенного возраста. Макс поначалу дал ему все сорок, но, присмотревшись, решил десяток скинуть, а то и все пятнадцать. Молод, но уж больно жалок и своеобразно комичен.
При виде Макса Кирпич, ничуть не смутясь, устроил сцену приветствия:
– Хай, командир! Мы тут подсуетились малехо, языка приволокли.
– Языка?.. – не понял вечно встревающий не в свое дело Снежок.
– Мелкий, это значит, что мы взяли пленного. И не простого, а говорящего. Швабра, ты будешь говорить? – ласково обратился Кирпич к пленнику.
Тот охотно поддержал предложение бывшего командира Пантер:
– Вы все сдохнете! Аларих тебя выпотрошит, высыплет в брюхо муравейник и зашьет.
– Да ты что?! – притворно изумился Кирпич. – А я и не знал, что этот уродец еще и мастерица-рукодельница. Кто бы мог подумать…
Шагнув к пленнику, Кирпич от души отвесил затрещину и удовлетворенно заявил:
– Видишь, говорить он будет.
Макс не знал, с чего начать: отдать распоряжение насчет пленника, расспросить Кирпича о его ночных похождениях или, что будет приятнее всего, врезать ему так же, как тот готу. И не один раз. Как человек прозорливый, пантеровец понял, что творится на душе у командира, и предпринял встречные шаги: подошел, миролюбиво посмотрел в глаза и тихо, чтобы не слышали собравшиеся, проговорил:
– Мы могли привести сюда толпу готов. За подарок в виде этого города плюс вы, плюс корабль Аларих бы не посмел меня пальцем тронуть. Наоборот, возвысил бы. Но мы вернулись, взяв пленного. Ясное дело, что поступили не совсем правильно, но зато теперь ты знаешь, что на нас можно рассчитывать при любой заварушке. А чтобы народ не говорил лишнего, я слух запущу, что это ты сам тайно нас послал в разведку. Ну, так как? Лады?
Устраивать дисциплинарные разборки времени не было, да и как это возможно на глазах у толпы? Кирпич так хорошо все продумал, что любая критика в его адрес сейчас будет смотреться нехорошо.
Неохотно кивнув, Макс тихо уточнил:
– Готы вас видели?
– Не. Мы тихо пришли и тихо свалили.
– А как же этого взяли?
– Да у Метлы с желудком нелады, в ночь по три раза на дальняк бегает. Я его по старым временам помню, и когда увидел у костра, просто ждать начал. Ну а как тот отошел от лагеря, накинули ему мешок на голову. Есть тут одна интересная травка с семенами противными – если их вдохнуть, то полчаса слова вымолвить не сможешь. Вот в мешке целая жменя была. Пока он носом сипел, спеленали его и оттащили в сторонку.
– По свету его хватятся и найдут следы.
– Если думаешь, что все черные круты, как следопыты-индейцы, то фиг там. У них разве что Мбонга в этом спец, ну еще Шако немного, но того, думаю, на всякий случай прирезали при смене Аларихов – уж больно хитрая у него задница. Мы от того места корягу проволокли, и те сто пудов подумают, что это хвост тритона оставил. И крови маленько ляпнули на листья.
– Откуда кровь?
– Да Швабре в нюхальник дали разок.
– А кто вообще этот Швабра? С таким прозвищем вряд ли командир.
– Командир? Да ты че! Раб он. И раб не последний. Если ты его хозяин, то он тебе ноги вымоет, вылижет, а потом еще воду грязную выпьет и попросит добавки. Пресмыкающееся создание, одним словом. Но готы таких червяков ценят, и доверие им повышенное. О колодках даже не думай, и не смотрят, куда и как ходишь. Живут не в рабских бараках, ништяки им кое-какие подкидывают.
– Что-то вроде элиты рабов?
– Мудрено ты загнул, но, наверное, так и есть.
Пленника заперли в крепкой храмовой пристройке, поставив часового. Макс детально расспросил Кирпича и Дыню об их ночных делах. Выяснилось, что лагерь готов действительно располагается на южном берегу в месте, где полоса мелководья не слишком широкая. Там можно легко собирать бамбуковые плоты, после чего, хоть и с трудом, протаскивать их к протоке, что тянется дальше.
Готы останавливались там не первый раз, а сейчас еще больше укрепили лагерь. Вокруг него в три ряда идут заграждения из бамбуковых кольев, окружающих два навеса: большой и малый. Под малым располагается верхушка отряда, под большим – рядовые воины. Рабов оставляют на открытом воздухе. Штрафников-смертников привязывают к кольям второго круга, остальные спят на песке между внутренней оградой и второй, а в туалет ходят за последнюю изгородь. Именно благодаря этому обстоятельству удалось взять языка.
Лагерь готов Кирпич с Дыней рассмотрели плохо – темно было, а света пары костров недостаточно. Но того, что увидели, хватило понять – дела там серьезные. Людей не меньше полусотни, а скорее, гораздо больше. Учитывая стандартное соотношение надсмотрщиков к рабам как один к двум, можно смело предположить наличие пары десятков вооруженных черных, если не больше.