Полиция забрала вашего друга из наших рук; берегитесь неприятностей. Уилсон.
— Кто такой Уилсон? — спросил Трант.
— Я не уверен, что это именно тот человек, но капитан Елизаветинской эпохи — друг отца по имени Уилсон!
— В конце концов, я не могу вам помочь, — сказал Трант, возвращаясь к своей мощной машине. Он прошептал шоферу какое-то слово, и тот поехал вперед с удвоенной скоростью, оставив маленькое электрическое купе далеко позади. Десять минут спустя Рентленд остановил машину в квартале от большого освещенного дверного проема, за которым внезапно показался ряд темных, приземистых зданий, расположенных рядом с бруклинскими доками Американской товарной компании.
— Теперь, — сказал секретный агент, — я должен найти лестницу Дики!
Он провел Транта по узкому темному двору, который привел их лицом к лицу с глухой стеной, к этой стене недавно была приставлена легкая лестница. Поднявшись по ней, они вошли в ограждение дока. Снова спустившись по дюжине шатких, заброшенных ступенек, они достигли темного крытого трапа и поспешили по нему к докам. Не доходя до конца открытых причальных построек, где вереница дуговых ламп отбрасывала свой белый мерцающий свет на огромный черный борт пришвартованного парохода, Рентленд свернул в маленький сарай, и они внезапно наткнулись на таможенника Дики.
— Это рядом с нами, — нетерпеливо прошептал маленький человечек Транту, схватив его за руку, — это весовая, где проворачиваются делишки, — № 3.
По зияющим сходням парохода перед ними с трудом пробирались вереницы потных людей, катили грузовики, груженные тюками табака. Трант посмотрел сначала налево, где тюки исчезали на табачном складе, затем направо, где, совсем рядом каждый грузовик с грузом на мгновение останавливался на весовой платформе перед низким сараем, на котором был указанный Дики номер большой белой цифрой.
— Кто это? — спросил Трант, когда маленькая фигурка, едва ли пяти футов ростом, мертвенно-бледная, с выпуклыми бровями, с холодными, злобными глазами с красными веками прошла прямо под ближайшим к ним дуговым фонарем.
— Роуэн, начальник дока! А что? — прошептал Дики.
— Я вижу, что он маленький, — удивленно ответил Трент, — но я думаю, что у него наверняка должен быть кулак, чтобы наводить ужас на этих портовых рабочих.
— Подождите! — Рентленд, стоявший позади них, сделал жест.
От группы портовых рабочих внезапно отделилась тучная грозная фигура — чернорабочий, доведенный до отчаяния, с кулаком, поднятым против своего тщедушного начальника. Но прежде чем был нанесен удар, другой кулак, огромный и черный, ударил человека над плечом Роуэна наотмашь. Он упал, и начальник дока прошел мимо, не оглянувшись, огромный негр, который нанес удар, последовал за ним, как собака.
— Черный, — объяснил Рентленд, — это телохранитель Роуэна. Он нуждается в нем.
— Я понимаю, — ответил Трант. — И ради мисс Роуэн я рад, что так получилось, — загадочно добавил он.
Дики тихо открыл дверь на противоположной стороне сарая, все трое быстро проскользнули через нее и незамеченными прошли за угол кофейного склада в длинное, темное и узкое помещение. С одной стороны от них была задняя стена весовой № 3, а с другой — машинное отделение, где было найдено тело Ландерса. Единственное окно в задней части весовой № 3 было закрашено, чтобы никто не мог заглянуть с этой стороны, но местами побелка отвалилась хлопьями. Трант приложил глаз на одно из этих прозрачных пятен на стекле и заглянул внутрь.
Весовой стол, поддерживаемый тяжелыми стойками, занимал почти всю переднюю часть помещения, за низким широким окном, которое позволяло сидящим за столом видеть все, что происходило в доках. Ближе к правому концу стола сидел государственный весовщик, а ближе к левому концу, отделенный от него почти всей длиной стола, сидел контролер компании. Они были единственными людьми в весовой. Трант, после первого быстрого осмотра места происшествия, остановил свой взгляд на человеке, который занял место, которое Ландерс занимал три года, а Морс несколько дней спустя — контролера компании. Грузовик с тюками табака был вкатан на весы перед домом.
— Следи за его левым коленом, — быстро прошептал Трант на ухо Дики, стоявшему рядом с ним у окна, когда они балансировали на балке перед ними. Пока он говорил, государственный весовщик отрегулировал баланс, и они увидели, что левая нога счетчика компании сильно прижата к стойке, которая огораживала стержень весов на его конце. Затем оба человека в доме весов прочитали вслух вес, и каждый внес его в книгу на столе перед ним. На весы вкатили второй грузовик и снова, как только государственный весовщик установил баланс, контролер компании, настолько незаметно, чтобы никто не мог обнаружить это действие, не следя за точным весом, повторил операцию. Со следующим грузовиком они увидели это снова. Психолог повернулся к остальным. Рентленд тоже наблюдал за происходящим через стекло и удовлетворенно кивнул.
Трант немедленно распахнул дверь дома весов и всем телом бросился на контролера. Человек сопротивлялся, они боролись. Пока таможенники защищали его, Трант, вырвав что-то из стойки рядом с левым коленом контролера и поднялся с криком триумфа. Затем психолог, предупрежденный криком Рентленда, быстро отпрыгнул в сторону, чтобы избежать удара гигантского негра. Его быстрота спасла его, тем не менее удар, скользнувший по его щеке, сбил его с ног. Он немедленно поднялся, кровь текла из поверхностного пореза на его лбу, где он ударился о стену дома. Он видел, как Рентленд целился в негра из револьвера, а двое других таможенников арестовывали под дулом пистолета злобного маленького суперинтенданта дока, контролера и других, которые столпились в доме весов.
— Вот видите! — Трант показал таможенникам кусок изогнутой проволоки, обмотанный бечевкой, точно такой же, который девушка дала ему тем утром, и который он использовал в своем испытании на бесчестность час назад. — Все почти так, как мы и предполагали! Эта пружина была продета через отверстие в защитной стойке, чтобы она не позволяла балансиру правильно подниматься, когда тюки укладывались на платформу. Небольшое давление в этот момент отнимает много фунтов от каждого взвешенного тюка. Проверяющему нужно было только пошевелить коленом, так, что мы бы никогда не заметили, если бы не следили за этим, чтобы сработала схема, с помощью которой они мошенничали в течение десяти лет! Но остальную часть этого дела, — он взглянул на быстро собирающуюся толпу, — лучше всего уладить в офисе.
Он шел впереди, таможенники вели своих пленников под дулом пистолета. Когда они вошли в офис с Роуэном впереди, крик девушки и ответная ругань ее отчима сказали, что прибыла дочь начальника дока. Но ее почти обогнала другая мощная машина, потому что, прежде чем Трант успел заговорить с ней, наружная дверь офиса резко распахнулась, и вошел президент Уэлтер в автомобильном пальто и кепке.
— Ах, мистер Уэлтер, вы быстро добрались сюда, — сказал Трант, спокойно встречая его возмущенное удивление при виде этой сцены. — Но слишком поздно.
— Что здесь происходит? — Уэлтер повелительно управлял своим голосом. — И что привело вас сюда, из вашей френологии? — презрительно спросил он у Транта.
— Надежда поймать с поличным, как мы только что поймали их — вашего контролера компании и вашего начальника порта, обманывающих правительство, — ответил Трант, — прежде чем вы сможете добраться сюда, чтобы остановить их и изъять улики.
— Что это за бредовый идиотизм? — Уэлтер ответил со все еще превосходной сдержанностью. — Я пришел сюда, чтобы подписать некоторые необходимые бумаги для разгрузки судов, а вы …
— Я говорю, что мы поймали ваших людей с поличным, — повторил Трант, — за методы, которые использовались с вашего определенного ведения и под вашим руководством, мистер Уэлтер, для систематического воровства у правительства Соединенных Штатов, вероятно, последние десять лет. Мы раскрыли способы, с помощью которых ваш фирменный контролер на весах № 3, которые из-за своего положения, вероятно, взвешивают больше грузов, чем все остальные весы вместе взятые, уменьшает вес, за который вы платите пошлины.
— Мошенничают здесь под моим руководством? — Теперь Уэлтер возмущенно взревел. — О чем ты говоришь? Роуэн, о чем он говорит? — он требовательно спросил начальника дока, но маленький бледный человечек не смог ему ответить.
— Вам не нужно было смотреть на своего начальника дока, мистер Уэлтер, чтобы понять, выдержит ли он шумиху, когда возникнут проблемы, за которые вы достаточно ему платили, чтобы содержать его электромобили и мраморные статуэтки. И вы не можете сейчас пытаться отречься от этого преступления с помощью обычного оправдания президента корпорации, мистер Уэлтер, что вы никогда не знали об этом, что все это было сделано без вашего ведома подчиненным. И не ожидайте, что вы так легко избежите своего определенного соучастия в убийстве Ландерса, чтобы помешать ему разоблачить ваш план, и с тех пор, даже Американская сырьевая компания едва ли осмелилась допустить две якобы случайные смерти контролеров в одном и том же месяце и похищение Морса позже.
— Мое соучастие в смерти Ландерса и исчезновении Морса? — Уэлтер взревел.
— Я сказал «убийство Ландерса», — поправил Трант. — Ибо, когда завтра Рентленд и Дики расскажут перед большим жюри, как Ландерс собирался раскрыть Таможенному департаменту секрет мошенничества с весами, как его напугал Роуэн, а позже он все равно собирался рассказать, и только внезапная смерть помешала, я думаю, убийство — будет словом, приведенным в обвинительном заключении. И я сказал «похищение Морса», мистер Уэлтер. Когда мы вспомнили этим утром, что Морс исчез в ночь, когда Елизаветинская эпоха покинула ваши доки, и вы с Роуэном были так сильно возмущены тем, что сегодня утром ему пришлось зайти в Бостон вместо того, чтобы идти прямо на Суматру, нам не пришлось ждать случайной информации этим вечером о том, что капитан Уилсон — друг Роуэна, чтобы сделать вывод, что пропавший контролер был помещен на борт корабля, что было подтверждено сегодня днем полицией Бостонской гавани, которая обыскала судно в соответствии с нашими инструкциями.