– Прежде всего я настроил свой аппарат и с помощью Аггерса преуспел в получении хороших культур, сначала тканей цыплят, а затем, с помощью экстракта эмбрионов, различных тканей взрослых млекопитающих. Затем я отправился к Бугале и сказал ему, что я мог бы повысить безопасность, если не короля как личности, то, по крайней мере, жизни, которая была в нем, и я предположил, что это было бы одинаково удовлетворительно с теологической точки зрения. Я указал, что если бы он решил стать хранителем вспомогательных жизней короля, он занял бы гораздо более важное положение, чем камергер или хранитель священных обрезков ногтей, и мог бы сделать этот пост самым влиятельным в королевстве.
– В конце концов мне разрешили (под угрозой смерти, если произойдет что-то нехорошее) удалить небольшие участки подкожной соединительной ткани Его Величества под местной анестезией. В присутствии собравшейся знати я поместил фрагменты этого в питательную среду и показал им их под микроскопом. Затем культуры были помещены в бикобатор под охраной, сменяемой каждые восемь часов, полудюжины воинов. Через три дня, к моей радости, все они прижились и показали обильный рост. Я видел, что Совет был впечатлен, и разразился великолепной речью, указав, что этот рост представляет собой фактическое увеличение величины божественного начала, присущего королевской власти и, более того, что я могу увеличивать его бесконечно. С этими словами я разрезал каждую из своих культур на восемь частей и подкультурил все части. Их снова поместили под охрану и снова обследовали через три дня. Не все из них воспользовались этим временем, и было несколько перешептываний и сердитых взглядов на том основании, что я убил некоторых из Короля, но я указал на то, что король все еще был Королем, что его маленькая рана полностью зажила и что любые успешные культуры представляют собой дополнительную святость и защиту для государства. Я должен сказать, что они были очень разумны и обладали хорошей теологической проницательностью, поскольку сразу поняли намек.
– Я указал Бугале, и он без особого труда убедил остальных, что теперь они могут пренебречь некоторыми из старых положений доктрины царствования. Самой важной новой идеей, которую я смог внедрить, было массовое производство. Наша цель состояла в том, чтобы бесконечно размножать ткани Короля, чтобы гарантировать, что часть их защитной силы должна находиться повсюду в стране. Таким образом, сосредоточившись на количестве, мы могли бы позволить себе снять некоторые ограничения на образ жизни короля. Это, конечно, было приятно королю, а также Бугале, который увидел себя обладающим немыслимой силой. Можно было бы предположить, что такое нововведение встретило бы большое сопротивление просто из-за того, что оно было инновацией, но я должен признать, что эти люди очень выгодно отличались от среднего делового человека отсутствием предрассудков.
– Определившись таким образом с принципом, у меня было много споров с Бугалой относительно наилучших методов вовлечения массы населения в нашу схему. Какая возможность для научной рекламы! Но, к сожалению, население не умело читать. Однако военная пропаганда очень хорошо работала в более или менее неграмотных странах – так почему и не здесь тоже?
Хаскомб организовал серию публичных лекций в столице, на которых он продемонстрировал королевские ткани толпе, которую королевские герольды пригласили на место выступления. Внушительная группа слушающих всегда поставлялась из рядов знати. Лектор объяснил, как важно для общины становиться обладателем все больших и больших запасов священной ткани. К сожалению, подготовка была трудоемкой и дорогостоящей, и им всем пришлось протянуть руку помощи. Соответственно, было решено, что каждому, кто подпишется на корову или буйвола или их эквивалент, трех коз, свиней или овец, будет предоставлена часть "королевского тела", красиво установленная в подставке из черного дерева. Субкультурация проводилась бы в определенные часы и дни, и было бы обязательно отправлять культуры на обновление. Если бы по какой-либо небрежности ткань погибла, обновление не производилось бы. Подписка давала получателю права на субкультуру в течение года, но, конечно, была возобновляемой. Таким образом, не только всеобщность Короля была бы значительно увеличена на благо всех, но и каждый носитель культуры обладал бы действительной частью Его Величия и имел бы бесконечную радость и привилегию помогать своими собственными усилиями умножению божественности.
Тогда они также могли бы послужить своей стране, посвятив государству дочь. Этих молодых женщин государство приютило бы и накормило, а также обучило бы технике священной культуры. Кандидаты будут отбираться в соответствии с общей пригодностью, но, конечно, кроме того, от них потребуется добиться отличия на экзамене по принципам религии. Они будут приниматься на испытательный срок в шесть месяцев. После этого они получили бы постоянный статус с титулом Сестер Священной Ткани. Исходя из этого, с возрастом, опытом и заслугами, они могли ожидать продвижения в ранге матерей, бабушек, прабабушек и великих прародительниц того же самого. Заслуги и выгода, которые они получили бы от тесного контакта с источником всех благ, перешли бы к их семьям.
Схема сработала как лесной пожар. Хлынули свиньи, козы, крупный рогатый скот, буйволы и негритянские девушки. В следующем году схема была распространена на всю страну и передвижная лаборатория еженедельно совершала обходы.
К концу третьего года в стране едва ли оставалась семья, которая не обладала бы хотя бы одной священной культурой. Остаться без него было бы все равно что остаться без брюк или, по крайней мере, без шляпы18 на Пятой авеню. Таким образом, Бугала осуществил реформу национальной религии, возвел себя на престол как самую важную личность в стране и прочно закрепил прикладную науку и Хаскомба в организации государства.
Воодушевленный своим успехом, Хаскомб вскоре решил захватить и ветвь религии основанную на поклонении предкам. Было сделано публичное заявление, в котором указывалось, насколько более удовлетворительным было бы, если бы можно было поклоняться не просто обугленным костям своих предков, но частицам их, все еще реально живущим и растущим. Поэтому все, кто хотел бы извлечь выгоду из предприятия Государственного департамента Бугалы, должны были привести своих старших родственников в лабораторию в определенные часы, и фрагменты были бы безболезненно извлечены для культивирования.
Это тоже оказалось очень привлекательным для среднестатистического гражданина. Иногда, правда, дедушки или престарелые матери приходили в состоянии негодования и протеста. Однако это не имело значения, поскольку, согласно закону, как только детям исполнялось двадцать пять лет, на них возлагалась не только обязанность поклоняться своим предкам, живым или мертвым, но и также был дан полный контроль над ними, чтобы все обряды могли быть должным образом выполнены для большей безопасности общего блага. Более того, предки вскоре обнаружили, что сама операция была пустяковой, и, более того, однажды выполненная, она давала желаемые результаты. Ибо их потомки предпочли сразу сосредоточиться на культуре которой они продолжали бы поклоняться после того, как старики ушли, и таким образом оставили своих родителей, бабушек и дедушек намного свободнее, чем раньше, от надоедливых ограничений, которые во все века окружали все официально святое.
Таким образом, почти у каждого очага в королевстве, вместо старомодных рядов красных банок, содержащих сожженные останки того или иного из предков семьи, новое поколение увидело растущую коллекцию семейных слайдов. Каждый из них должен был быть извлечен и благоговейно осмотрен в час молитвы. "Дедушка не растет в этом году", – возможно, услышали бы вы слова молодого чернокожего приверженца религии, отец семейства молился бы над кусочком ткани и если бы это не помогло, его забрали бы обратно на фабрику для омоложения. С другой стороны, какое ликование, когда в культурах пробудился ритм активности! Рост со стороны прабабушкиных тканей снова вызывал в памяти ее морщинистую старую улыбку и иногда казалось, что все одно конкретное поколение одновременно было охвачено импульсом роста, как будто объединяясь, чтобы благословить своих набожных потомков.
Чтобы справиться с возможностью вымирания культур, Хаскомб открыл центральное хранилище, где хранились дубликаты каждого штамма, и именно это хранилище тканей привлекло мое внимание в задней части лаборатории. Он заверил меня, что раньше такой коллекции никогда не существовало. Не некрополь, а гистополис, если можно так выразиться – не кладбище, а место вечного роста.
Вторая выставка была посвящена эндокринным продуктам, африканской Броне, и в народе ее называли "Фабрикой служителей Святынь".
– Здесь, – сказал он, – вы не найдете много нового. Вы знаете повальное увлечение железами, которое происходило дома много лет назад, и его результаты в виде многоклеточных препаратов, нового вида патентованных лекарств и популярной литературы, которая угрожала превзойти фрейдистов и объяснить человеческое поведение полностью на основе желёзного строения, вообще без привязки к разуму.
– Мне нужно было только применить свои знания сравнительно простым способом. Первым делом я хотел показать Бугале, как с помощью многократных инъекций прегипофиза я могу заставить обычного ребенка вырасти в гиганта. Это понравилось ему, и он воплотил идею священного телохранителя. Они все действительно гигантского роста, совершенно затмевающие гренадеров Фридриха.
– Однако я расширил знания в нескольких направлениях. Я воспользовался тем фактом, что их религия почитает чудовищные и слабоумные формы человеческих существ. Это, конечно, обычное явление во многих странах, где считается, что полоумные вдохновляются свыше, а карлики – объект суеверного благоговения. Поэтому я принялся за работу по созданию различных новых типов. Используя особый экстракт коры надпочечников, я произвел на свет детей, которые были бы ровней младенцу Геркулесу и, действительно, выглядели скорее как нечто среднее между ним и помошником пивовара. Вводя тот