тоянии от Тарритауна, возможно, это было несколько миль, водитель повернул налево, к реке, пока мы не въехали в настоящий лес. Это было похоже на часть какого-то большого поместья, которое не очень хорошо содержалось или в котором его владелец долгое время отсутствовал. Сорняки выросли высокими, заборы были сломаны, и все это выглядело довольно пустынно.
– Нечто вроде колеи для повозок вело через ворота, которые висели на одной петле, в лес. Водитель поднял ворота, чтобы машина смогла проехать, затем снова закрыл их за собой. На некотором расстоянии от дороги, хорошо скрытые деревьями, мы подошли к дому, когда-то бывшему жилым, но теперь выглядевшему очень обветшалым. Это не казалось подходящим местом для аптеки и все же я ничего не сказала, как велел мой отчим.
– Машина остановилась, и я вышла. Водитель дважды довольно резко постучал в дверь. Кто-то заглянул в покрытое пылью окно, наполовину закрытое шаткими ставнями. Через секунду или две дверь открылась, водитель пробормотал несколько слов, и уродливый карлик ввел нас в странную комнату.
– Она была оборудована как аптека – прилавки, полки, заставленные бутылками, все с этикетками, градуированные емкости, такие, какие вы видите в больнице, рулоны бинтов, аптечки первой помощи и инструменты. Аптекарь был горбуном, который вызывал у меня отвращение. Но он просто протянул руку за рецептом, повернувшись к своим бутылочкам и стаканам, как только я отдала его ему. По тому, как он со всем справлялся, было легко понять, что он опытный аптекарь. Когда он выполнил рецепт, он дал мне упаковку. В нем был флакон с бесцветной жидкостью, на которой было написано: "Доза – десять капель с молоком или другой жидкостью". Также была маленькая коробочка с надписью "морфин". На флаконе было слово "скополамин".
– Водитель ждал меня у дома. Казалось, хорошо снова выйти на воздух. Как только я оказалась в такси, водитель дал задний ход среди деревьев, чтобы развернуться. Он поехал обратно по Бродвею, пока не выехал к городской черте. Там он сказал мне, что я могу вернуться на метро. Вся эта таинственность настолько озадачила меня, что я решила снова встретиться с Биллом, чтобы узнать, правильно ли выписан рецепт. Когда я увидела Билла Хови, я показала ему бутылку. В его камере было много бутылок. Он был известен как хороший химик и работал в тюремной аптеке. Он взял эту бутылку и поднес ее к свету. Затем он сделал глоток. "Кажется, все в порядке", – сказал он. Он завернул бутылку, но теперь я знаю, что он, должно быть, дал мне другую. Я положила ее в карман. Из тюрьмы я направилась прямо к мистеру Крейгхеду. Росс был с ним. Я сказала: "Зачем все эти обходные пути, чтобы получить немного наркотика? Все это было ужасно. Я бы хотела, чтобы вы больше не употребляли ничего из этого."
– Мистер Крейгхед просто рассмеялся. "Ну, малышка, – сказал он, – если мужчина настаивает на покупке спиртного, он должен пойти в довольно неприятные места, чтобы купить его. Если ему нужен морфий, а врачи не могут его достать, он должен пойти в еще более неприятные места. Но мы никогда больше не будем пытаться это сделать."
– В ту ночь он сделал укол для подкожных инъекций, но так и не притронулся к бутылочке. Он держал все это вне поля зрения, когда доктор Лоусон пришел на следующее утро. Ближе к ночи его боль снова усилилась. Должно быть, именно поэтому он использовал лекарство, которое дал мне уродливый аптекарь. Если бы я только знала… О, если бы я только знал.
Тесси разразилась неудержимими рыданиями. Когда она немного успокоилась, мистер Бейли спросил:
– Вы вообще могли бы вспомнить рецепт?
– Только одно слово, – ответила Тесси, – Скополамин".
– Что стало с рецептом?
– Там была папка, – сказала Тесси, – с несколькими другими рецептами, подшитыми к ней, аптекарь положил тот, который дал мне Билл, к остальным.
Очень измотанная испытанием, через которое ей пришлось пройти, Тесси беспрепятственно подошла к тому месту, где сидел закованный в кандалы Росс. Инспектор Крейвен лично снял наручники с запястий юноши. Он усадил девушку на стул рядом с собой.
– Мистер коронер, – сказал инспектор Крейвен, вставая, – теперь я готов обратиться с чрезвычайной просьбой, о которой я упоминал до того, как мисс Преттимен закончила свои показания. Есть только один способ честно проверить ее историю. Предполагая, как и я, что ее история правдива, она оказалась бы в опасности, если бы людям, которые обманули ее, позволили сбежать. Можно заманить в ловушку аптекаря, который, несомненно, с разумом, искаженным недугом, способен помогать убийцам, использующим яд. Если суд согласится оставить это заседание открытым до тех пор, пока у меня не будет времени проверить эту экстраординарную историю и по возможности поймать автора дьявольского заговора, несколько необъяснимых убийств одного и того же рода могут быть раскрыты. Но для того, чтобы не было сделано никакого сигнала преступникам, я прошу вас отдать распоряжение, чтобы никто не покидал этот зал суда до моего возвращения.
– Это экстраординарная просьба, инспектор Крейвен, – ответил коронер, – настолько экстраординарная, что я не знаю, обладаю ли я такой большой арбитражной властью. Прежде чем принять решение, я должен задать вам вопрос, чтобы прояснить историю молодой женщины. Возможно ли, что она навещала этого Хови в тюрьме и что он мог незаметно передать ей письмо?
– Когда такой человек, как Билл Хови, попадает в заключение, мистер коронер, – ответил инспектор, – ему часто предоставляется большая относительная свобода, чтобы он мог предать своих сообщников, а также в случае с наркотиками, чтобы он мог выдать место, где спрятано много опасных наркотиков. Предполагалось даже освободить Хови и держать его под наблюдением, но он настолько скользкий персонаж, что от этого плана отказались как от слишком рискованного. Двум сотрудникам было поручено следить за молодой женщиной во время ее визита в Хови. Они были недостаточно умны для этой работы. Таксист трижды объехал вокруг квартала, а полицейские на две машины отстали от него. Водитель знал это. Он объехал квартал, пока не увидел, что сигнал светофора вот-вот изменится. Он промчался через улицу, в то время как полицейские ждали, пока сигнал светофора снова не измениться. Когда они проехали улицу, такси, за которым они следовали, исчезло. Такси, как рассказала мисс Преттимен, в ту ночь в город не вернулось. Когда она вернулась в тюрьму, офицеры, которые должны были наблюдать за ней, все еще искали такси, которое, как они видели, свернуло на Бродвей. Однако этот инцидент приведет к ужесточению правил и ограничению привилегий заключенных.
– Вот что я предлагаю сделать, – сказал инспектор Крейвен. – Я предлагаю взять Тесси и доктора Джарвиса с собой в Тэрритаун. Если его не предупредили, аптекарь будет ждать новостей. Двое мужчин из этой комнаты находятся под стражей. Здесь могут находиться и другие заинтересованные люди. По этой причине наша миссия будет тщетной, если кому-либо будет позволено уйти.
– Если я отдам такой приказ, – сказал коронер, – вашим людям придется привести его в исполнение. Независимо от того, как вы передвигаетесь, вы не сможете добраться до Тарритауна и обратно меньше чем за пять часов.
– Это правда, мистер коронер, – сказал инспектор, – и все же это заслуживает рассмотрения. За последние четыре года произошло семь необъяснимых убийств с использованием ядов, которые нельзя получить без рецепта. Однако никаких рецептов для этих ядов найдено не было, равно как и не был прослежен их источник. Здесь у нас есть два отчаянных человека, сведущих в токсикологии, с запасом опасных веществ.
Коронер больше не колебался. Встав со стула, он огласил свой указ:
– Как председательствующий в этом суде, я настоящим предписываю и запрещаю любому лицу покидать этот зал суда до возвращения инспектора Крейвена или до тех пор, пока он не уведомит Суд из Тэрритауна, чего я требую от него сделать в тот момент, когда он выполнил или не сможет выполнить свою миссию.
Прибыла дополнительная группа офицеров. Было несколько недовольных этим проявлением самодержавной власти, но ропот был мягким, поскольку в зале суда не было ни одного зрителя неожиданного поворота событий, который не хотел бы присутствовать при развязке. Некоторые открыто верили, что девушка лжет. Другие довольно яростно поддерживали ее. Очевидно, что часы в зале суда не будут скучными до возвращения участников.
Девушка, воплощение крайнего отчаяния, сидела рядом со своим нареченным возлюбленным, неуверенная в будущем, которое всего несколько дней назад казалось розовым от зари надежды. Повернувшись к ней, инспектор сказал:
– Тесси, вы должны показать дорогу к аптеке недалеко от Тарритауна. Это означает свободу и оправдание для вас и Росса, если мы подтвердим ваши слова. Доктор, если мы сможем найти этот рецепт, для его расшифровки потребуется больше латыни, чем я когда-либо знал. Росс, я думаю, что все получается правильно – настолько правильно, насколько это возможно.
На это Росс ничего не ответил. Он пожал руку Тесси на прощание, затем троица покинула зал суда, сотни любопытных глаз провожали их. Несколько женщин перешептывались, когда Тесси проходила мимо них:
– Удачи, дорогуша!
Инспектор Крейвен, не смея доверять самому себе, как он сказал доктору, взял с собой одного из своих людей в качестве шофера. Он боялся, что будет ехать слишком быстро, что небезопасно. Поэтому он сказал офицеру:
– Тарритаун, Беронио, выжми из нее все, что сможешь.
В автомобиле была сирена патрульной машины, но можно с уверенностью утверждать, что ни одна патрульная машина никогда не ездила так, как эта. Нужно было сделать лишь несколько поворотов, и, за редким исключением, дорога на всем протяжении была идеально прямой.
Машина могла развивать скорость более шестидесяти миль в час. Они пролетели почти всю дистанцию. Пока они мчались по шоссе, Тесси чувствовала, как вселенная ускользает от нее. Мысль о том, какое место в мире может принадлежать ей, когда этот кошмар закончится, приводила ее в ужас. Доктор прочитал некоторые ее мысли по выражению ее лица и, пытаясь заставить ее говорить, указывал на предметы вдоль дороги – трудная задача, поскольку машина мчалась так, что телефонные и телеграфные столбы почти напоминали штакетник. Она отвечала односложно. Наконец он сказал: