– Ты не должна так сильно волноваться, дитя мое. Что тебя сейчас беспокоит?
– О, – воскликнула она, сглатывая, чтобы сдержать рыдание, – если горбун испугался и ушел, что станет с Россом и мной?
– Хижина все еще будет там, не так ли? Это подтвердит часть вашей истории, – сказал доктор.
Эти слова привели в замешательство дрожащую молодую женщину.
– Значит, вы не верите, что я намеренно дала ему яд? – прошептала она.
– Для этого мне понадобится больше доказательств, чем у нас есть сейчас, – ответил доктор Джарвис.
На этот загадочный ответ ответа не последовало.
Вскоре они добрались до Тарритауна, где инспектор Крейвен повернулся к Тесси и сказал:
– Вам лучше сейчас внимательно следить за тем местом, где вы свернули с главной дороги. Спидометр сейчас показывает 52 мили в час, если ваши предположения о расстоянии верны, мы должны ехать сейчас намного медленнее.
Беронио вел машину медленнее на протяжении трех миль, но Тесси не узнала поворот. Приблизившись к четырем милям, когда инспектора начали одолевать сомнения, она внезапно сказала:
– Сразу за этим, я помню, находится перекрестная дорога. Эти ворота с двумя каменными львами по бокам открылись, когда мы проезжали мимо – выезжающая машина задержала нас на мгновение. Это должно быть меньше, чем в городском квартале впереди.
Инспектор почувствовал себя почти бодрым, когда в двухстах футах дальше их путь пересекла другая дорога.
– Налево, Беронио, – приказал он, – когда приблизимся к деревьям, сверни на тропу для фургонов и проедь совсем немного.
Инспектор Крейвен произнес эти слова бессмысленно, как человек, который выучил урок, в который он ни в малейшей степени не верит, которому сказали выучить наизусть первые пятьдесят строк, и он бормочет слова, как говорящая кукла. Все они были взволнованы приближением финальной проверки. Мысленно инспектор ругал врача, который втянул его в подобное дурацкое путешествие. Тесси была в панике, опасаясь побега карлика. Один только доктор Джарвис казался хладнокровным. Его высокая фигура, прямая и властная, губы, сжатые в твердую, прямую, бескомпромиссную линию, не выражали никаких сомнений. Машина остановилась. Доктор Джарвис вышел первым. Инспектор Крейвен мгновенно оказался рядом с ним. Беронио открыл криво висящие ворота и загнал свою машину под прикрытие деревьев.
– Как далеко вы зашли в лес, Тесси? – спросил инспектор.
– Возможно, четыре или пять кварталов, – ответила девушка.
– Беронио, отдай доктору свой пистолет, – приказал инспектор Крейвен. – Ему он может понадобиться. Веди нас за собой Тесси, но ступай тихо.
Приближался вечер, осенний воздух был прохладным и влажным в заброшенном лесу, заросшем сорняками, с густым подлеском; трудно было представить там какой-либо дом. И все же они последовали за девушкой, затаив дыхание, почти наступая ей на пятки. Они прошли пятьсот ярдов по извилистой тропинке, когда Тесси остановилась.
– Смотрите, – прошептала она, указывая направо.
Оба мужчины проследили за ее взглядом, с облегчением увидев полуразрушенный жилой дом, по всей видимости, незанятый, если не считать почти незаметной тонкой струйки дыма, которая едва виднелась над сломанным краем трубы. Дверь была закрыта, но, вероятно, не представляла собой серьезного препятствия. Ставни криво висели над единственным окном, которое выходило на фасад дома. Они были наполовину закрыты, удерживаемые куском грязной ленты.
– Док, – прошептал инспектор, – я собираюсь проскользнуть к двери. Если кто-нибудь попытается выпрыгнуть через это боковое окно, используй свой пистолет. Если поблизости есть кто-нибудь из банды Хови, они не станут мелочиться.
Инспектор Крейвен теперь стал самим собой. Дом был на месте, это было несомненно. Он крадучись двинулся к двери. Никем не замеченный, он добрался до двери, где на мгновение остановился, прислушиваясь к признакам жизни. Наконец он услышал звон стекла, очень слабый звон. Он уперся своим сильным плечом в дверь. Она была заперта на засов и выдержала его первое давление. Он больше не думал о том, кто может быть внутри, и мощным ударом распахнул дверь. Когда он почти перевалился через порог, раздался выстрел, и боль в левом плече подсказала ему, что это был хороший выстрел. Но он выстрелил на вспышку, за которой последовал крик боли. Он попал своему врагу в руку с пистолетом. Было достаточно светло, чтобы Крейвен мог разглядеть горбуна, который стоял, злобно глядя на уставленный на него пистолет. В тот момент, когда прозвучали выстрелы, доктор Джарвис и Тесси подбежали к двери лачуги.
– Вы ранены, инспектор? – спросил Джарвис.
– Он оцарапал мне левое плечо, – мрачно сказал Крейвен. – Если бы я не споткнулся, когда дверь поддалась, было бы хуже, потому что выстрел был точно нацелен в сердце. Симпатичная птичка, не правда ли? Это он выписал рецепт, Тесси?
– Да, – ответила девушка, в то время как карлик злобно посмотрел на нее.
На открытой плите горел небольшой огонь. Когда врач, увидев кровь на пальто инспектора Крейвена, начал осматривать его, чтобы определить степень его ранения, горбун быстрым движением схватил пачку бумаг, наколотых на папку, и бросил их в печь.
– Рецепты, рецепты! – в панике закричала Тесси.
Забыв о своей ране, инспектор прыгнул на горбуна и сильным ударом рукоятки револьвера повалил его на пол. Он без движения упал на пол. Доктор Джарвис метнулся к плите, откуда достал пачку бумаг, почти не пострадавшую от пламени, за исключением тех мест, где горячие угли подпалили края. Пальцы доктора больше всего пострадали от соприкосновения с тлеющими углями.
– Тесси, – сказал инспектор, потирая раненое плечо, – просмотрите эти бумаги. Посмотри, сможешь ли ты найти что-нибудь похожее на рецепт, который дал тебе Билл Хови.
Тут же она довольно нетерпеливо стала вынимать из папки один лист за другим. Недалеко от верхних она наткнулась на одну, которую внимательно осмотрела.
– Вот он, – сказала она, протягивая его доктору Джарвису, чтобы он прочитал. Однако его профессиональные инстинкты пересилили любопытство.
– Инспектор, – воскликнул он несколько смущенно, раскаиваясь в пренебрежении к раненому другу, – давайте сначала посмотрим на ваше плечо.
– Это чертовски больно, – сказал инспектор Крейвен, – но эта птица шевелится, так что безопасность превыше всего. Достань из кармана пару наручников и защелкни их на его запястьях. Он бы взорвал всех нас и себя тоже, если бы у него был шанс.
Доктор Джарвис довольно неуклюже заковал в наручники уродливого карлика, затем осмотрел его рану. Рука карлика кровоточила. Без особого промедления, поскольку он гораздо больше беспокоился за инспектора, чем за уродливого аптекаря, он туго перевязал рану, чтобы предотвратить дальнейшее кровотечение. Во всей этой суматохе, хотя он и шевелился, мужчина не пришел в сознание. Ему был нанесен сильный удар.
Инспектор не был серьезно ранен. Пуля, выпущенная горбуном из маленького автоматического пистолета калибра .25, прошла прямо через мышцы плеча, разорвав мелкие кровеносные сосуды. Перевязать рану было делом нескольких минут, но Крейвену не терпелось узнать правду. Нашли ли они именно тот рецепт? Если бы они это сделали, его рана мало что значила. Если нет, то он был дураком. Он превратил расследование коронера в мелодраму. Если без причины, то он для всех стал бы сумасшедшим. Имея же на то причины, он, по крайней мере, сохранил самоуважение.
– Док, – сказал он, как только повязка была туго затянута и наложен жгут, – посмотрите, что написано рукой Пигги Билл. Если это та литература, о которой говорит маленькая леди, я ставлю это против Шекспира.
Затем доктор Джарвис расстелил на стойке бумагу, которую дала ему Тесси, в то время как Тесси и инспектор склонились над его плечом.
– В первом параграфе говорится о морфине и скополамине, – сказал он. – Но скополамин не применяется в хирургическом случае. Но подождите, – добавил он, – это еще не все. Боже мой, какой позор!
На мгновение он потерял дар речи, затем начал читать слова, непонятные его слушателям.
– Monsieur et cher ami, – звучало приветствие, затем последовали следующие слова, – C'est bien drole que le mot 'scopolamin' et le mot qui exprime Textrait de la noix vomique ont la meme total; il serait bien dommage si l'on prendrait Pun pour l'autre.
– Что все это значит? – спросил инспектор Крейвен.
– Ну, – ответил доктор, – это не медицинская латынь и не какой-либо другой вид латыни. Она написана на довольно хорошем французском языке, и это совсем не трудно перевести. Вот как это звучит: "Мой дорогой друг: очень любопытно, что слово "скополамин" и слово, обозначающее экстракт "nux vomica", имеют одинаковое количество букв. Было бы печально, если бы кто-то принял одно за другое.
– Вот почему он сказал Тесси, что скополамин поможет Крейгхеду. Так получилось, что в нем было такое же количество букв, как он его написал (без буквы "е"), что и в стрихнине. Стрихнин – это алкалоид nux vomica. Он знал, что Тесси не знала французского – остальное было несложно. Но я не понимаю, чего он надеялся этим добиться.
– Что было нужно такому крутому парню, как этот? – воскликнул инспектор. – Черт возьми, ему нужно было 10 000 долларов. Если Тесси выйдет замуж, он пошлет за ней и расскажет историю, рассчитывая на ее страх разоблачения, что он получил достаточно, чтобы заплатить адвокату, который гарантировал его освобождение. Да ведь эта банда уже почти видела, как Тесси платит шантажисту за убийство в течение следующих десяти лет.
Затем, повернувшись к девушке, он продолжил:
– Тесси, примите наши поздравления. Я надеюсь, что фортуна улыбнется вам. Это было ужасное испытание для молодой девушки.
– Действительно, – всхлипнула девушка, когда подступили чувства, – теперь мне плевать на судьбу. Как я могу жить, зная, что я помогла убить своего благодетеля, того, кто был для меня таким же отцом, каким бы мог быть мой собственный, если бы был жив.