В центре плато на земле покоились два одинаковых конуса, в боку каждого из которых было овальное отверстие. Как только Марлин впервые увидел их, отверстие в одном из них закрылось с громким звоном, который он слышал дважды, а затем с мощным гудящим ревом конус плавно поднялся в воздух и повис рядом с двумя другими.
На плато остался единственный большой конус. Рядом с ним стояло длинное низкое сооружение, ослепительно сияющее в двойном освещении от конусов и кометы, и на его лицевой стороне была черная табличка, покрытая кнопками и рычагами, с одним большим рычагом и циферблатом в центре. Марлин знал, что это была нейтрализующая машина, машина, которая отключала притяжение Солнца, которая отправляла Землю навстречу своей гибели в комете. Вокруг этой машины было сгруппировано множество невероятных металлических фигур, фигур, странно похожих на пауков, с их многочисленными щупальцами и конечностями, и с квадратными нечеловеческими головами из металла, на которых были установлены светящиеся круги, которые были их глазами. Глубокое отвращение до дрожи потрясло Марлина, когда он увидел их впервые.
Он перевел взгляд направо и увидел на краю плато низкую грубую хижину, а за ней большую карту, которую описал ему Коберн, большой экран из матового стекла, на котором двигались маленький белый диск, который был Землей, и большой зеленый диск, который был кометой, последний окружен тонкой зеленой линией, обозначавшей границы гравитационного захвата. И когда взгляд Марлина упал на нее, его сердце бесконтрольно подпрыгнуло. Ибо земной диск на карте находился всего в нескольких дюймах от тонкой зеленой линии вокруг кометы, нейтральной между ее гравитацией и гравитацией Солнца. И этот крошечный разрыв быстро сокращался.
Впервые значение парящих над головой конусов поразило Марлина. Захватчики уходили, выполнив свою работу. Через несколько мгновений Земля навсегда оказалась бы в объятиях кометы, и они могли бы уничтожить огромную машину вспышкой светового луча и умчаться в своих конусах, оставив Землю на произвол судьбы. Это был конец.
Голова Марлина шла кругом, руки дрожали, но он колебался всего секунду, а затем медленно пополз вперед из-за своего хлипкого укрытия. Над плато, под ослепительным светом сверху, он пополз к машине, наполовину скрытый высокой травой, покрывавшей плато. Ярдов десять он прополз вперед, затем остановился и осмелился немного приподнять голову и посмотреть вперед.
Последние металлические фигуры на плато входили в оставшийся конус через отверстие в его боку. Осталось только четверо или пятеро, которые стояли рядом с огромной машиной, рядом с коммутатором. И в тот момент, когда Марлин увидел их, они обнаружили его. Он видел, как они поворачивались и, очевидно, смотрели прямо на него. Мгновение Марлин сидел на корточках, окаменев, а затем с безумным криком вскочил на ноги и помчался прямо через плато к коммутатору великой машины.
Уже когда он поднялся на ноги, двое из маленькой группы у машины с невероятной скоростью устремились к нему, и, прежде чем он преодолел дюжину шагов, они были на нем. Он почувствовал, как его схватили холодные, извивающиеся щупальца, обвили и бросили на землю.
Мгновение он отчаянно боролся, затем услышал хриплый крик и, подняв голову, увидел темную фигуру, несущуюся через плато с противоположного края. Это был Коберн!
Извиваясь в безжалостной хватке тех двоих, с которыми он сражался, он мельком увидел, как Коберн мчится к машине, а затем издал крик агонии. Из одного из парящих конусов над головой сверкнул луч света, и он ударил прямо в Коберна. На мгновение он был виден, окруженный ореолом ослепительного света, а затем он исчез. Марлин закрыл глаза, прекратил борьбу. Он почувствовал, как двое его похитителей рывком подняли его на ноги.
Затем он открыл глаза и ошеломленно уставился на большую карту. Земной диск находился менее чем в дюйме от зеленой нейтральной линии. Все было кончено. Они с Коберном выпустили свои последние стрелы и потерпели неудачу. Он почувствовал, как его понесли вперед, к последнему конусу, и повис между его похитителями в глухом отчаянии.
Но что это был за внезапный грохот металла в машине, это внезапное движение там? Голова Марлина вспыхнула с внезапной надеждой. Из группы возле машины выскочила одинокая металлическая фигура, странно похожая на человека, с двумя щупальцами и двумя конечностями, которая прыгнула к коммутатору огромной машины.
— Хэнли!
Марлин громко закричал, и в тот же момент двое его охранников, которые тоже рванули к коммутатору, отпустили его и бросили на землю. Из конуса, все еще стоящего на земле, хлынул поток металлических фигурок, и гудящие гиганты наверху быстро опустились к машине. Хэнли был рядом с коммутатором, протянул быстрое щупальце и ухватился за большой рычаг в его центре. От конусов наверху и металлических фигур внизу к нему устремилась дюжина лучей яркого светового луча. Но за долю секунды до того, как они добрались до него, он повернул огромный рычаг далеко вокруг циферблата, и в следующий момент титанический взрыв потряс остров до основания. Марлин был отброшен назад ужасающим порывом энергии, и успел лишь мельком увидеть все происходящее в центре плато: машины, металлические фигуры и парящие конусы, взлетающие в небо с молниеносной скоростью.
Он, пошатываясь, поднялся на ноги, ошеломленный, полуслепой, пьяно качнулся вперед, а затем резко остановился. Ибо в центре плато зияла ужасающая пропасть, огромная яма, вырванная из земли в одно мгновение. Конусы, машина и захватчики совершенно исчезли в этом ужасном катаклизме, унесенные в космос, когда Хэнли повернул рычаг и нейтрализовал гравитацию Земли, на этот единственный момент и в этом единственном месте, заместив гравитацией Солнца.
Марлин, пошатываясь, шел по краю этой глубокой пропасти к большому экрану-карте на краю плато. Он был искорежен и искривлен этим чудовищным взрывом, но все еще функционировал, и на нем все еще двигались два диска, символы Земли и кометы. Марлин, спотыкаясь, подошел ближе, всей душой стремящийся к экрану. Крошечный земной диск все еще полз вперед к зеленой нейтральной линии вокруг кометы, двигаясь все медленнее и медленнее, но все еще двигаясь. Земля двигалась все медленнее, медленнее. Теперь до линии оставалось всего полдюйма, четверть, восьмая. К тому времени она почти не двигалась. Теперь диск коснулся черты, завис на ее краю. Завис, как в тот момент и зависла Земля, на нейтральной полосе между Солнцем и кометой, колеблясь, дрожа. И тогда Марлин громко закричал.
Ибо белый диск начал двигаться назад!
Сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее, земной диск отступал от этой тонкой линии, возвращаясь на свою обычную орбиту, снова оттягиваемый далеко идущей силой Солнца, оттягиваемый от самого края гибели.
Марлин поднял заплаканное лицо к огромной комете наверху, единому огромному морю зеленого пламени, огромному, титаническому. Она проходила, сейчас проходит за пределами солнечной системы навсегда, ее единственный шанс украсть нашу землю исчез навсегда. Он погрозил ей кулаком в яростном вызове.
— Ты проиграла! — закричал он в безумной ярости триумфатора. — Будь ты проклята, ты проиграла!
Были сумерки следующего дня, когда Марлин покинул остров, медленно отплывая от него на маленьком бревенчатом плоту, который он смастерил. Тени сумерек опускались на мир, погружаясь во тьму. На западе зажигались звезды. И все же он полз дальше.
Ночь, и с востока снова взошла комета. Марлин остановился, глядя на нее. Теперь она казалась маленькой, сморщенной и безвредной, ее зловещий свет быстро угасал, когда она с грохотом вылетала в космос по прежнему курсу. На мгновение он задумался, какой восторг сотрясает народы Земли, когда они видят, что она отступает, видят, что они вырвались из самых врат смерти.
Он на мгновение обернулся, оглядываясь на остров. Теперь он казался темной и маленькой, низкой черной массой суши, которая неясно выделялась на фоне слабо освещенных вод. Всего лишь крошечный клочок земли там, в большом озере, и все же на нем была решена судьба планеты. На нем люди-кометы сыграли в свою великую игру, ставкой в которой был мир, и они проиграли, их великий заговор был разрушен не кем иным, как Хэнли. Хэнли, чей человеческий мозг, человеческий разум, человеческая душа продолжали жить в металлическом теле, чтобы разрушить колоссальный план захватчиков в последний, полный раскаяния момент.
Марлин продолжал грести, тупая боль наполняла его сердце. Коберн, Хэнли — они умерли за весь мир, за него, пока он еще жил. И все же даже сейчас он мог дать им что-то, пусть и небольшое, взамен. Уважение и благодарность мира, когда этот мир узнает, кто его спас. Он мог бы дать им это, по крайней мере…
Чарлз РекторКРИСТАЛЫ РОСТА
Странные и экстраординарные события, связанные с нашей жизнью, всегда представляли для меня исключительный интерес, и я, даже будучи мальчиком, никогда не был так увлечен, как когда читал какую-нибудь хорошую историю о привидениях или осматривал какой-нибудь так называемый дом с привидениями. Когда я стал старше, эта любовь к таинственным вещам переросла в изучение вопросов, связанных с экстрасенсорикой и оккультизмом. Я посетил много спиритических сеансов и предоставил отчеты о них широкой публики в недавних письмах.
Однако я не фанатик ни в одной из этих тем и посвящаю этим занятиям лишь небольшую часть своего времени, поскольку большую часть моего времени занимает хорошо зарекомендовавшая себя юридическая практика.
Среди событий, произошедших во время моего изучения психологии, есть одно, которое кажется мне наиболее ярким, нечто, оставившее очень заметное впечатление в моем сознании. Я имею в виду профессора Бронтли и его теорию быстрого роста. В начале прошлой весны я познакомился с выдающимся учителем и писателем Джеймсом Х. Бронтли, чьи замечательные достижения в области биологической химии принесли ему широкую и вполне заслуженную известность. Мы с профессором Бронтли быстро подружились, и я считал себя счастливцем из-за того, что у меня есть возможность так хорошо его узнать. Мы часто часами сидели и беседовали на темы, представляющие общий интерес.