Они были очень высокими… все они. Я прикинул, что мужчины были ростом не менее семи футов, а женщины — около шести. Лица их были прекрасны и безволосы, их цвет был изысканным бело-розовым, их волосы, которые женщины носили длинными и распущенными, а у мужчин спускались до шеи, были всех оттенков светлого и имели прекрасную волнистую текстуру.
Их головы были увенчаны венками из великолепных, благоухающих цветов, и гирлянды из тех же цветов украшали их тела. За исключением очень широких набедренных повязок из разноцветного блестящего материала тонкой текстуры, мужчины были обнажены. Женщины были одеты в нечто вроде простой туники без рукавов, поддерживаемой на плечах узкими бретельками из того же материала, что и у мужчин.
Все они стояли прямо, с поднятыми над головами руками, лицом к двоим на троне. И они исполнили гимн такой замечательной изысканной гармонии и громкости, и такого чистого тона, что я не поверил бы, если бы не слышал, что в мире бывает такой звук.
Я взглянул на профессора Винтера, о котором почти забыл. На мгновение мне стало ужасно страшно, потому что я не мог его видеть. Внезапно мне пришло на ум одно из его объяснений. Я посмотрел вниз на свое собственное тело и, как я и ожидал, ничего не увидел.
Это был странный, жутковатый наклон. Казалось, я состоял только из мозга. По сути, я был невидимым существом даже для самого себя. Но несколько минут размышлений успокоили меня. По-видимому, эксперимент профессора Винтера удался на славу, это был, так сказать, памятник его гению. Что касается моих чувств, я находился на субинфракрасном уровне, хотя мое физическое тело находилось на земном. По правде говоря, это была самая фантастическая ситуация.
Чтобы окончательно убедиться в этом, я потянулся к нему своей невидимой рукой и, к моему великому облегчению, коснулся его тела. Он ободряюще сжал мою руку, показывая, что все в порядке.
Естественно, подумал я, пока машина в библиотеке профессора работала и, следовательно, наши органы зрения и слуха были настроены на совершенно иные вибрации, мы, возможно, не могли слышать или видеть друг друга. В качестве эксперимента я крикнул, но не услышал ни малейшего звука.
Это было чудесным экспериментом и удивительным опытом, и я испытывал глубокую благодарность к ученому за то, что он дал мне возможность разделить это с ним.
Должно быть, мы были невидимы и для людей, находящихся в субинфракрасном диапазоне, потому что те, кто непосредственно окружал нас, не подавали ни малейшего признака того, что заметили что-то необычное.
Пение прекратилось, люди опустили руки и с ожиданием глядели на великий трон.
Вскоре, среди абсолютной тишины, два существа на троне, которых я посчитал Правителями этого народа, поднялись со своих мест, подошли к внешнему краю тронной платформы и повернулись лицом к собравшимся. И даже на таком расстоянии я понял, что физически они превосходили любого из своих собственных подданных.
На мужчине было что-то вроде туники из белой блестящей ткани, доходившей почти до колен и подвешенной на золотом ремешке к левому плечу, оставляя правую грудь свободной. На его широкой груди эмблема в виде двух распростертых крыльев сверкала и искрилась при каждом движении его совершенного тела.
Его спутница-правитель носила похожую тунику без рукавов, но свисавшую с обоих плеч и спускавшуюся чуть ниже колен. И на ее идеально округлой груди блестела похожая эмблема в виде двойных крыльев. Их ноги, как и у их народа, были босыми. И они также украсили себя прекрасными незнакомыми цветами.
Я продолжал наблюдать за ними, зачарованный.
Каждый из них поднял правую руку ладонью наружу, а левую положил на сердце. И пока они стояли так, они спели дуэтом в такой гармонии и совершенной симфонии, что я был совершенно очарован.
Каким-то таинственным образом их пение внезапно стало для меня понятным. Благодаря какому-то чудесному процессу разума я смог телепатически воспринимать мысли, которые они хотели передать, не зная самого языка.
Наш язык очень груб по сравнению с совершенным песенным языком субинфракрасных людей. Но вот примерно то, что они, Правители, передали:
"Возлюбленные люди! во имя Правителя видимой и невидимой вселенной, добро пожаловать!
Этот день, который знаменует собой светлый период в цикле нашего правления, возлюбленные братья и сестры, наполняет наши сердца и умы великим счастьем. Ибо это заново доказало нам силу божественной привязанности, которая объединяет всех нас в один народ, в одну семью.
И это всегда будет нашей величайшей задачей и самым искренним стремлением продолжать с вами такие же счастливые гармоничные отношения. Поэтому примите наше благословение и вибрации любви за вашу преданность и верность, и давайте также попросим благословения у Того, кто правит вселенной".
С этими словами они подняли обе руки к небу и вместе с людьми, последовавшими их примеру, спели короткий, но зажигательный гимн благодарности.
За пением последовала восторженная тишина на несколько минут, пока народ и его правители стояли с поднятыми руками, а лица выражали радостное ликование и надежду.
Внезапно меня охватило странное чувство. Я чувствовал, что постепенно поднимаюсь из своего физического тела. Это было неописуемое ощущение. Казалось, что я душой выскальзываю из своей невидимой физической оболочки, как змея выскальзывает из своей прошлогодней шкуры.
Особенно странным в этом процессе было отчетливое ощущение, что в каком-то смутном прошлом я прошел через подобный обряд.
Я подумал о профессоре и задался вопросом, что бы он сказал об этом удивительном явлении, когда, о чудо! он стоял рядом со мной, прекрасно видимый, и улыбался моему очевидному удивлению и волнению. Более того, он выглядел намного моложе, чем когда я видел его в последний раз.
Взглянув вниз на свое собственное тело, я обнаружил, что я тоже стал вполне видимым благодаря какой-то чудесной алхимии природы. И с возможностью снова увидеть свое тело пришло ощущение, что каким-то образом это было не то же самое тело, а новое тело, которое пульсировало всей мужественностью, гибкостью и радостью юности. Я обладал той же неутомимой энергией и жизнерадостностью, которые, как я помнил, были у меня в детстве. Это было чудесно, невероятно. Наконец-то я, казалось, открыл источник вечной молодости.
— Что, черт возьми, произошло на этот раз, профессор Винтер? — поинтересовался я. — Что все это значит?
Он лучезарно улыбнулся, и его глаза, с которых исчезли очки, засияли энтузиазмом, когда он ответил:
— Это значит, дорогой друг, что я достиг большего, бесконечно большего, чем я мечтал. Это означает, что вибрации наших физических тел были подняты до такой степени, что наши духовные тела временно освободились и отделились от наших физических оболочек. Для всех мы теперь обитатели плоскости ниже инфракрасного диапазона.
Я кивнул, несколько ошеломленный. Текучее, смутное понимание начинало просачиваться в мой разум. Однако были некоторые вещи, которые я был совершенно не в состоянии понять и ухватить. Поэтому я задал другой вопрос.
— Вы говорили о том, что мы находимся в наших духовных телах. Кажется, я не в состоянии уловить эту часть, хотя, смутно, я, кажется, улавливаю кое-что из того, что вы хотите сказать. Что вы имеете в виду?
Он кивнул с сочувственным пониманием.
— Я объясню с величайшим удовольствием: высшая наука открыла и абсолютно доказала посредством демонстрации и эксперимента, что человек является триединым существом. Иными словами, человек состоит из души, которая является его реальным эго или самостью, духовного тела и физического тела.
— Физическое тело и его сенсорный организм — это инструмент выражения и манифестации души во время жизни на физическом плане, посредством которого она накапливает опыт и знания для своего развития и раскрытия в соответствии с законом эволюции и развития природы.
— После изменения, называемого смертью, душа и ее духовное тело, которое сосуществует с физическим телом во время земной жизни, покидают мертвую оболочку и начинают свою жизнь на духовном плане, где она заканчивается на земном плане. Поскольку духовный мир является материальным миром, подобным физическому, но с бесконечно более высокой вибрацией и утонченностью, тогда есть обязанности, которые нужно выполнять, работа, которую нужно делать, и опыт, который нужно накопить для души; это делается посредством духовного тела и его сенсорного организма, который идентичен физическому сенсорному организму, но бесконечно тоньше его.
— Другими словами, душа продолжает свой поиск истины, знания и мудрости в этом мире, как и в физическом мире, и из него, когда приходит ее время, она эволюционирует на еще более высокие и тонкие планы существования, в еще более тонких телах, соответствующих и согласующихся с вибрациями каждого конкретного плана. Как далеко заходит этот процесс, никто не знает, даже мудрейшие из мастеров мудрости ни на одном из планов не знают.
— И смерти тоже нет, это всего лишь переход в другое тело, чтобы душа могла продолжить свою эволюцию. Все это просто вопрос другой вибрации. Например, если бы было возможно так настроить физические органы чувств, чтобы они соответствовали вибрациям духовной материи, тогда для любого из нас было бы вполне возможно видеть или иным образом ощущать все, что происходит на духовном плане, ближайшем к Земле. Но это противоречило бы законам природы, законам вибрации, и поэтому это невозможно. Никто не может изменить или преодолеть законы природы.
Я с удивлением смотрел на человека науки и дивился его познаниям.
— Но, — возразил я, — разве мы только что не обнаружили, что законы вибрации, как вы их называете, могут быть изменены? Разве мы не находимся в духовном мире в наших духовных телах? Разве ваша машина не совершила невозможное?
Он покачал головой и тихо улыбнулся.
— Нет, вы ошибаетесь. С момента нашей материализации на этом плане я знаю, что вместо того, чтобы изменить настройку органов зрения и слуха, мой аппарат повысил вибрацию всего физического тела до такой степени, чтобы позволить духовному телу проходить через физическую оболочку и выходить из нее.