— Однако пусть будет понято, что этот план — всего лишь другой физический план с другой вибрацией, и что мы способны осознавать эти вибрации нашими низшими духовными чувствами. Более того, тело, в котором вы меня воспринимаете, не является моим духовным телом, это всего лишь вито-химическая субстанция, которая покрывает мое тело и делает его видимым и осязаемым на этом плане, потому что эта субстанция имеет ту же вибрацию, которая принадлежит этому плану.
Я покачал головой.
— Это слишком сложно для меня, профессор, даже после того, как я испытал это. И я готов поверить вам на слово.
Мы были так поглощены нашим разговором, что совершенно забыли о том, что нас окружает. Воцарилась совершенная тишина. Но это, казалось, была тишина, вибрирующая человеческим магнетизмом.
Мы оглядели вокруг. Субинфра-люди, по-видимому, тоже могли видеть нас, потому что все глаза в этом огромном месте были устремлены на нас с бессловесным благоговением и изумлением.
Вскоре мы заметили движение в конце центрального прохода, где находился трон. И тогда мы увидели, что два Правителя спустились с трона и направились к нам.
В огромной толпе людей быстро образовалась аллея, по которой величественная пара продвигалась со спокойным достоинством. В нескольких шагах от нас они остановились и подняли обе руки открытыми ладонями к нам,
— Добро пожаловать, чужеземные друзья!
Это было так, как если бы они говорили на нашем родном языке, настолько ясно мой разум воспринял мысль, стоящую за их словами.
Следуя примеру моего спутника, я тоже поднял обе руки в их манере, также пытаясь изобразить такую же любезную улыбку, какой одарили нас наши хозяева. К нашему великому удивлению и смущению, оба обняли каждого из нас по очереди и прикоснулись губами к нашим лбам.
Мы не могли ничего сказать.
Приветствия закончились, возвышенный брат, таков был его официальный титул, как мы узнали позже, взял профессора за левую руку и повел к трону. Его коллега-правитель, женщина необыкновенной красоты и изящества, аналогичным образом завладела моей левой рукой, и я последовал за ней.
Со всех сторон люди приветствовали нас братскими возгласами и приветственными улыбками. Это было действительно триумфальное шествие. Я шел как во сне. Великолепная женщина рядом со мной источала аромат, подобный аромату роз, тонкий и нежный, как аромат росистой розы на рассвете.
Это было чудесно, почти опьяняюще, и от ее руки ко мне прошел поток магнетизма, который был невероятно восхитительным, заставляя все мое существо вибрировать со странной силой и пробуждая все, что было благородного в моей душе.
Какой чудесный мир, подумал я, и как чудесно это человеческое совершенство украшенных цветами людей вокруг меня. Как будто я был героем какого-то чудесного романа, идущим к алтарю со своей любимой принцессой. Мимо огромных металлических сияющих декоративных колонн огромной высоты, непостижимых во всепроникающем странном фиолетовом свете, и вскоре я услышал музыку, мягкую, сладкую и чарующую, как ветер, мягко пробегающий по струнам древних арф.
Мы стояли на платформе лицом к людям, которые смотрели на нас в ожидании. Воцарилась совершенная тишина, смолкла даже тихая музыка. Мы, два землянина, находились между королевской парой, стоя на внешнем краю престола-алтаря.
С изысканной вежливостью возвышенный брат обратился к нам:
— Чужеземные друзья, от имени нашего народа мы просим вас рассказать нам, где находится земля, которую вы называете домом, и каким образом вы так таинственно появились среди нас.
— Сначала мы видели вас как неясные светящиеся фигуры, а затем вы постепенно приняли облик людей.
— Скажите нам, вы люди или духи?
Глаза всех в этом огромном собрании были прикованы к нам. По моей настоятельной просьбе, профессор начал объяснять, как мы там появились.
Это было удивительно, но точно так же, как мы с готовностью воспринимали их мысли посредством невидимых волн, так и они быстро понимали нас. Очевидно, высокая вибрация наших полудуховных тел сделала это возможным и естественным. Слова были всего лишь вопросом формы и звука.
Когда профессор Винтер закончил, Правитель повернулся к нам с сияющим лицом:
— Это, должно быть, удивительный мир, к которому вы принадлежите! И вы вернетесь к нему так же легко, как и покинули его?
Профессор Винтер посмотрел на меня явно виноватым взглядом и развел руками в выразительном жесте беспомощности.
— Понимаешь, Возвышенный брат, есть кое-что, чего я не знаю.
Он указал на меня уважительным взмахом руки и продолжил:
— Когда я начал этот эксперимент с моим уважаемым другом, я не ожидал такого удивительного эффекта. Я никогда не мечтал, что мы будем освобождены от наших физических тел, и, следовательно, не принимал никаких мер на такой случай.
Взгляд, который он направил на меня, выражал глубокое сожаление, когда он закончил:
— Теперь я чрезвычайно сожалею о том, что поставил моего друга в такое затруднительное положение!
С улыбкой, которая, должно быть, выражала мое глубокое удовлетворение, я отмахнулась от его сожаления.
— Не беспокойся обо мне, старина, я совершенно счастлив! Никогда в своей жизни я не представлял себе такого чудесного окружения и такой восхитительной обстановки. У меня нет семейных уз, и, как и вас, меня не хватятся в нашем унылом старом мире.
Человек науки, казалось, испытал огромное облегчение. Правитель одобрительно улыбнулся.
— Я, Элоли, хочу поблагодарить вас обоих за ваше мужество! В подобных обстоятельствах мало кто проявил бы такую же степень стойкости и… — тут он повернулся своей спутнице, — Я уверен, что моя дорогая сестра Эалара согласится со мной.
Красивая, ангельского вида женщина рядом со мной мило улыбнулась и кивнула. Свет ее сияющих голубых глаз заставил мой пульс биться с такой быстротой, какой я никогда раньше не испытывал за всю свою жизнь. Все мое тело покалывало и пылало от восхищения.
И профессор, и я поклонились в знак признания щедрой похвалы.
В следующую минуту наши хозяева спустили нас с трона, и мы снова прошли по большому центральному проходу через людской ряд красивых, благоухающих людей, пока не подошли к огромному полукруглому порталу, напоминающему большие наружные двери некоторых соборов, которые я видел в Европе. Мгновение спустя мы вышли в волшебный сад.
Наконец-то у меня сложилось вполне определенное представление о том, каким должен был быть огороженный сад олимпийцев. И там, над нами, был наш старый друг, солнце, по-видимому, то же самое, но сияющее менее ярко и излучающее лишь умеренное тепло.
Огромные тенистые деревья были повсюду вокруг нас. Некоторые напоминали пальмы с огромными листьями длиной около двадцати футов и шириной в человеческий рост. Некоторые из них были похожи на индийские баньяновые деревья с множеством стволов, изящные, как изысканные колонны испанской Альгамбры, образующие аллеи под их огромными изумрудными куполами, покрытыми листвой, по которым приятно прогуливаться.
Были и другие деревья и кустарники, слишком многочисленные, чтобы их упоминать. И цветы! Некоторые из них были такими же благоухающими белыми цветами, которыми были украшены люди и которые носили наши сопровождающие, другие напоминали огромные орхидеи, разноцветные и источающие аромат гелиотропа.
Повсюду изобиловали сотни разновидностей цветов, изысканно выделявшихся на фоне сине-зеленого травянистого мха, который покрывал землю глубоким мягким ковром, по которому мы проходили бесшумно.
Я не заметил мух или других насекомых, но время от времени, подобно вспышкам изысканных драгоценных камней, птицы с блестящим оперением пролетали над цветами и сквозь листву над головой.
Я повернулся, чтобы посмотреть на место, откуда мы вышли, и у меня вырвался возглас изумления, который испугал трех моих спутников. Я посмотрел на профессора Винтера и указал пальцем. Его взгляд проследил за направлением моей руки, и он тоже вскрикнул от изумления.
Большой зрительный зал был расположен на огромном утесе из белого, похожего на мрамор камня, который каким-то чудесным, невероятным искусством скульптура был превращен в гигантский бюст прекрасной женщины, совершенный во всех деталях. Это было потрясающе, и мы, двое землян, могли только стоять там и глазеть, потерявшись в восхищении перед титаническим произведением искусства.
Дуэт музыкального мягкого смеха оторвал нас от созерцания. Элоли и Эалара смотрели на нас с улыбкой. Мягкий гармоничный голос последнего ласкал мои уши.
— Ты смотришь на подобие Сайнаны — первой женщины-правительницы Алании, нашей страны, дорогие друзья.
Профессор Винтер высказался в восторженной манере и похвалил колоссальное, но изысканное произведение искусства, в то время как я от всего сердца согласился.
— В нашем мире с этим нечего сравнить! — подчеркнул он.
Я кивнул.
— Египетский сфинкс сравнивается с этим, как Луна с Солнцем, как по размеру, так и по красоте, великую пирамиду в Гизе можно было бы разместить внутри великолепной головы и останется достаточно места для целой армии.
Оба правителя были очень довольны нашими выражениями признательности. Элоли объяснил:
— Таким образом, мы чтим наших самых любимых предков, используя их подобия для нашей самой священной обители, нашего дома. На протяжении многих поколений это было обычаем нашего народа.
Мы прошли дальше и вскоре подошли к подобию круглого павильона, построенного из полупрозрачного камня, похожего на мрамор, и покрытого большим полусферическим куполом из прозрачного вещества изумрудного цвета.
Огромный купол покоился на изысканно выполненном антаблементе, поддерживаемом множеством тонких изящных колонн. В центре, под изумрудным потолком, чудесно выполненная группа из двух обнаженных дев, сформированных из вещества, похожего на алебастр, привлекла наше внимание, как только мы вошли в прохладный интерьер.
Две фигуры стояли спина к спине, и их сладко улыбающиеся лица были подняты вверх, туда, где на поднятых руках они поддерживали большую чашу в форме тюльпана, из которой огромный фонтан воды бил вверх на целых сорок или пятьдесят футов, изгибаясь наружу и вниз в чрезвычайно увеличенной форме чаши, и падал освежающим ароматическим душем в широкую хрустальную раковину внизу.