Хотя расстояние до места, где две противоборствующие армии приближались друг к другу, составляло около двухсот миль, атмосфера была настолько удивительно кристально чистой, что расстояние казалось упраздненным, и мы могли видеть почти каждую деталь с абсолютной четкостью.
Но Лоалио с изысканной вежливостью вручил каждому из нас нечто, похожее на зеркало с толстой спинкой. Прибор был изготовлен из легкого серебристого материала, а линза отличалась идеальным качеством. Он махнул рукой в сторону поля боя.
— Наблюдайте внимательно! — предложил он.
Следуя его указаниям, мы с профессором подняли инструмент между глазами и открывшейся перед нами панорамой. Я услышал изумленное восклицание моего спутника. И неудивительно! С четкостью, превосходящей точность любого оптического прибора, который я когда-либо видел в нашем мире, объектив фиксировал дальнюю сцену, как будто мы находились в нескольких футах от нее.
Аланцы и плуонийцы! Большего контраста нельзя было себе представить. В то время как аланцы были белокожими, светловолосыми и голубоглазыми, или серыми, или серо-голубоглазыми, плуонийцы были темнокожими, некоторые почти черными, черноволосыми, и их глаза были цвета гагата[12].
В то время как аланцы были прекрасно сложены и красивы чертами лица, враги отличались тяжелым, неповоротливым телосложением, чрезмерно длинными руками, а их звериные лица были покрыты короткими щетинистыми черными волосами.
Их длинные руки, приседающая походка и волосатые мускулистые тела и лица напоминали более крупных обезьян из нашего мира.
Однако обе расы носили только набедренные повязки, и ни у одной из них не было никакого оружия.
Настоящая битва ангелов и дьяволов. Враг образовал большой полукруг, концы которого были направлены против алан. Последние, с другой стороны, выдвинулись в форме заглавной буквы "V", вершина которой указывала на центр вражеского полукруга.
Человек науки и я в зачарованном напряжении и ожидании наблюдали за их манерой боя.
Постепенно плуонийцы приближались, зеркала в наших руках отчетливо показывали их свирепые лица, в то время как легкий ветерок доносил до наших ушей их дикое пение во всей его звериной хрипоте и дикости. По мере продвижения их шаг становился все быстрее, пока, наконец, они не перешли на рысь.
Теперь мы могли наблюдать, что в центре их построения их ряды были утроены, постепенно редея к концам полукруга.
Наши друзья аланцы остановились и мрачно ожидали нападающих с видимым спокойствием, слегка наклонившись вперед, напрягая все мышцы своих великолепных тел.
Я был в восторге от их героического самообладания, и взгляд на моего спутника показал, что он был впечатлен не меньше.
Пение плуонианцев прекратилось. Они приближались на предельной скорости. Столкновение двух армий было ужасным: глухой ревущий хруст, от которого у меня по спине пробежали мурашки. Но вершина аланской буквы "V" проникла в черный полукруг.
А затем последовала самая фантастическая битва, если таковой ее можно было назвать, которую только можно себе представить.
Воцарилась почти абсолютная тишина. Не было никакой борьбы, избиений или ударов кулаком. Именно это делало битву такой неописуемо нереальной для наших земных умов.
Так, что же произошло?
Черный воин бросился, как тигр, на белого воина, или белый на черного. Они сцеплялись, а затем, казалось бы, становились неподвижными в яростных объятиях друг друга. Только подрагивающие мышцы на могучих телах указывали на чудовищное напряжение сражающихся.
Они стояли там, неподвижные, как какое-то изваяние, по-видимому, ничего не делая, кроме как пристально глядя друг другу в глаза, пока, наконец, либо один, либо другой не ослабляли хватку и безжизненно не падали на землю.
Это было сверхъестественно! Я не мог этого понять. И все же я знал, что там, на поле боя, действует какая-то потрясающая сила. Что это было?
И вдруг я вспомнил слова Лоалио мудрого. Та же мысль, должно быть, пришла в голову и профессору Винтеру, потому что почти одновременно мы обратились к старику за объяснением.
Мудрый человек наблюдал за странным конфликтом суровыми глазами. Словно прочитав наши мысли, и не отрывая взгляда от поля битвы, он объяснил:
— Вы видите там могучие силы одного разума, противостоящие силам другого. Это сила сконцентрированной, разумно направленной воли, которая решает любые вопросы.
— Сила воли, направленная определенным образом, становится более смертоносной, чем нож или другое оружие вашего мира. Много поколений назад, как показывают древние записи, люди на нашем плане также использовали общепринятое оружие для ведения войны. Но давным-давно раса на этом плане отказалась от его использования.
— Воин, обладающий более сильной силой воли, способен одолеть противника, точно так же, как физически более сильный человек одолевает более слабого.
— Сначала прекращаются функции интеллектуального, или великого мозга, и, таким образом, каналы связи между внешним миром и душой, посредством своих пяти физических чувств, закрываются. Затем барьеры среднего мозга разрушаются, и таким образом прекращается мышечная деятельность тела.
— Наконец, нижний мозг преодолевается нисходящим потоком силы, исходящей от ментальной силы противника, и, таким образом, нервная система оказывается под его контролем. Сердечная деятельность прекращается по воле победителя, и результатом является немедленная смерть.
Он остановился и внимательно посмотрел на нас, чтобы убедиться, поняли ли мы.
Профессор Винтер, чьи глаза горели научным интересом, понимающе кивнул. Но я покачал головой в беспомощном замешательстве. После чего он объяснил:
— Насколько я могу судить, процесс этой странной, неслыханной войны — это своего рода сверхгипноз! Без сомнения, вы читали о месмерических и гипнотических процессах?
Я утвердительно кивнул.
— Очень хорошо, по-видимому, есть некая разница: месмерист или гипнотизер на вашем плане считает невозможным влиять на своих подопечных без их добровольного содействия или путем их пассивности с помощью снотворного. Человек, полностью и сознательно обладающий активной волей, не может быть ни загипнотизирован, ни введен в транс.
— Здесь, однако, у нас есть очень активная, особенно тренированная воля, противостоящая потенциальному доминатору. Здесь нет пассивного состояния или какого-либо сотрудничества. Напротив, здесь очень интенсивно действует воля, сама нацеленная на завоевание.
— Все огромные силы каждого разума одновременно сосредоточены в усилии преодолеть сопротивление другого, и мы видим, как сильные, могущественные люди уступают превосходящим силам своих противников.
— Следовательно, мы имеем здесь совершенно иную и бесконечно более мощную форму ментальной концентрации и господства, чем известная на нашем собственном плане, без сомнения, подчиняющуюся совершенно иным законам природы.
Объяснение, данное человеком науки, подтвержденное Лоалио, который внимательно слушал, было поучительным. Я был поражен огромными возможностями этого. Человек, убитый просто сконцентрированной безжалостной силой воли другого. Это было жутко!
Мы снова обратили наше внимание на сцену битвы и, к нашей радости, отметили, что белые безошибочно выигрывали. На земле лежало гораздо больше черных воинов, чем белых.
Медленно, но верно аланская верхушка продвигалась дальше через центр противника. Огромная буква "V" вытянулась, и ее крылья постепенно свернулись вокруг концов плуонического полукруга.
Внезапно Лоалио схватил меня за руку и указал пальцем. Его глаза сияли интересом и предвкушением триумфа.
В самом центре двух противостоящих сил две гигантские фигуры раскачивались в ужасных объятиях смерти, одна белая, другая черная. Мы с профессором быстро сфокусировали наши зеркала на этой паре. Одним из них был Элоли, правитель аланов, другим Уруом, король плуонийцев.
Они стояли грудь к груди, ярко-синие глаза Элоли горели в черных, красно пылающих глазах отвратительного черного создания со звериным лицом.
Это виделось решающей битвой между силами света и тьмы, добра и зла, ангела и демона.
Кто из них двоих победил бы в этой битве ужасных психических сил?
Легкое, едва различимое покачивание двух огромных тел было единственным движением, единственным видимым признаком их взаимных усилий, физических и психических.
Наблюдая за ними, мои мышцы непроизвольно напряглись, а дыхание стало прерывистым из чистого сочувствия к великому белому Правителю.
Из-за отсутствия движения битва была более захватывающей, чем мог бы быть поединок по борьбе или кулачный бой, из-за огромного напряжения, которое, как инстинктивно чувствовалось, существовало между двумя противниками. Такое положение вещей не могло продолжаться долго.
И действительно, финал не заставил себя ждать.
Медленно, очень медленно светлая доминирующая сила белого короля, борющегося за справедливость и добропорядочность, возобладала над силой зла в черном короле.
Осознав, что его сила иссякает, Уруом предпринял отчаянную попытку отвести взгляд от пылающих безжалостных сапфировых глаз Элоли. откинув голову далеко-далеко назад. Но как бы он ни сражался, со всей имеющейся в его распоряжении ментальной силой, он не мог остановить постепенное доминирование над своими мозговыми функциями. Ментальная сила Элоли казалась острым мечом, который один за другим отсекал его сенсорные каналы от внешнего мира.
Вскоре его мышцы ослабли и, наконец, сила страха устремилась вниз, в его основной мозг, доминируя над нервной системой. Тогда скоро наступил конец.
Внезапно его голова склонилась набок, показав остекленевшие незрячие глаза. Огромное темное тело конвульсивно содрогнулось и выскользнуло из рук Элоли на землю. Уруом был мертв.
Громкий крик ярости и страха вырвался у черных воинов, когда они поняли, что со смертью их короля битва для них проиграна.