Со свирепым рычанием мой проводник сильно толкнул меня вперед, так что я чуть не упал. И теперь, когда я, пошатываясь, шел вперед, я рассмотрел другие вещи в этой огромной пещере: большая толпа плуонианских воинов собралась вокруг огромного трона из желтого, тускло поблескивающего вещества, по форме напоминающего огромный квадратный блок, на котором сидел, скрестив ноги, могучий дикарь. За исключением широкой набедренной повязки из блестящей ткани огненно-красного цвета и своего рода тюрбана из того же материала, он был обнажен.
Позади трона, изваянного из черного камня, с большими огненными глазами из вещества, похожего на рубин, сидел на корточках гигантский идол, внушающий ужас, уставившийся прямо перед собой, его треугольный алый язык высовывался на несколько дюймов из ужасного разреза рта, его невыразимо отвратительное лицо ухмылялось, скалилось — настоящий кошмар.
Прямо под троном была широкая каменная платформа, и на ней мои пытливые глаза заметили неподвижную белую фигуру женщины.
— Эалара! — закричал я и попытался броситься вперед.
Но мой проводник мощной хваткой схватил меня за плечо и швырнул на колени.
— Сидеть, червь! — проревел он. — Ты находишься в присутствии Турума, сына Уруома, который был, короля Плуонии!
Я робко поднял взгляд на звериное, зловещее существо надо мной и встретился с пристальным, неподвижным взглядом его пылающих красноватых глаз, угроза и зло в которых вызвали дрожь ужаса, пробежавшую вверх и вниз по моему позвоночнику.
Огромным усилием воли мне удалось отвести взгляд от ужасного притяжения пылающих глаз и снова созерцать неподвижную фигуру белой королевы на платформе.
Мое сердце заболело от моей абсолютной беспомощности. Она казалась мертвой и только с помощью сосредоточенного внимания я смог различить почти незаметное поднятие и опускание ее груди.
Внезапно я услышал глубокий, раскатистый, громовой голос надо мной. Турум обращался к собранию дикарей, которые теснились вокруг меня, вызывая у меня тошноту от запаха их грязных волосатых тел.
— Воины! — начал он. — Сегодня ночью Плуо, великий дух нашей расы, повелевает, чтобы я был коронован королем вместо моего отца, которого больше нет!
Он сделал паузу, и его сверкающий взгляд остановился на теле Эалары, жадно, хищно, непристойно. Он указал на нее, и его злые, горящие глаза бросили вызов своим подчиненным, как будто он ожидал сопротивления.
— На празднике она станет моей рабыней! И он, — указывая на меня, — будет принесен в жертву Плуо в огне! Я все сказал.
Его огромный волосатый кулак обрушился на нечто вроде барабана, стоявшего рядом с ним, и его вызывающий взгляд еще раз окинул своих воинов.
— Пусть говорит тот, кто хочет возразить!
Но громовые полуживотные крики одобрения вырвались из тысячи диких глоток, когда воины с ужасающим шумом хлопнули себя по волосатой груди для пущей убедительности.
Под дикий смех мой проводник грубо рывком поставил меня на ноги и потащил в нечто вроде грота, непосредственно примыкающего к центральной пещере, где он швырнул меня на каменистый пол, разрезал оставшиеся путы на моих запястьях и покинул это место.
Долгое время я оставался там, где упал, слишком обессиленный, чтобы двигаться. Мое сердце горело внутри меня от ужасного осознания масштабов зла, которое я совершил из любопытства, и моей абсолютной беспомощности исправить положение. Я любил Эалару! Любил ее всеми фибрами своей души, и мысль о роке наполнила меня полным отчаянием.
Я опустился на колени и молился с такой надеждой, которая, как я почему-то чувствовал, принесет результаты. С новой надеждой и новыми силами я поднялся на ноги, как раз в тот момент, когда вошел один из плуонианцев с огромным блюдом еды и каменным кувшином с какой-то жидкостью. Он положил еду на кусок того же желтого вещества, из которого был сделан трон в главной пещере, злобно ухмыльнулся мне и вышел.
Внезапно почувствовав свой голод, я набросилась на еду. Очевидно, это была запеченная оленина с каким-то толстым белым жареным корнем, по вкусу напоминающим картофель. Сначала я ел довольно неохотно, но когда еда показалась мне на удивление вкусной, я буквально поедал ее, время от времени запивая глотком воды.
Во время еды я заметил, что каменная глыба, служившая мне столом и стулом, одновременно раскачивалась взад-вперед в такт моим движениям. Взглянув вниз, я заметил, что от его нижнего края откололись небольшие кусочки от соприкосновения с более твердым каменным полом грота. Я небрежно поднял одну из частиц и осмотрел ее. Ошибки быть не могло — это была самородная сера высокой чистоты.
И внезапно, когда я смотрел на серу в своей руке, мне в голову пришел план побега, который заставил меня задохнуться от волнения, потому что в мгновение ока я вспомнил о нитрате калия снаружи, который в сочетании с серой даст порох. Если бы я мог получить немного нитрата и древесного угля! В колледже, я был бы довольно хорош в химии и вполне преуспел в своих экспериментах. Я отчетливо помнил формулу пороха. Я украдкой подкрался ко входу в грот, который был соединен с центральной пещерой посредством своего рода туннеля в форме неправильной заглавной буквы L, короткая часть которого была направлена к гроту. Я осторожно выглянул из-за поворота. Сразу за внешним отверстием, чтобы он мог видеть, что происходит в главной пещере, на страже стоял огромный звероподобный плуонианин.
Он стоял ко мне спиной. Я бесшумно прокрался обратно в грот. Со смутной надеждой я начал исследовательскую пещеру. Грот был очень неправильной формы, образованный из черной скалы явно вулканического происхождения, со многими разветвлениями. Это казалось обескураживающим, но как раз в тот момент, когда я собирался оставить надежду, мои усердные поиски были щедро вознаграждены, потому что в самом узком из этих ответвлений грота я наткнулся на прекрасное обнажение нитрата.
С помощью моего обеденного ножа мне удалось отломить большое количество минерала и перенести его в углубление в каменном полу, похожее на тарелку, которое послужило мне ступкой. Через несколько мгновений я нашел продолговатый кусок камня, который подходил для пестика. Я лихорадочно принялся за измельчение нитрата в мелкий порошок.
Во время процесса измельчения я начал разрабатывать способы и средства для получения необходимого количества древесного угля. С одной стороны грота было что-то вроде тяжелой циновки, сплетенной из трав. Без сомнения, это должна была быть моя кровать. Я сосредоточился на этой циновке, решив, что она должна обеспечить меня необходимым количеством древесного угля. На стенах грота горели два красных факела. Через определенные промежутки времени светящиеся кусочки падали с них на пол, где они оставались в светящемся состоянии довольно долго. Я быстро подошел и натянул коврик прямо под один из факелов.
Сколько часов я проработал, я не знаю, потому что потерял всякое чувство времени. Но теперь у меня было несколько фунтов порошкообразной селитры и серы, и благодаря тщательным манипуляциям почти вся верхняя сторона соломенного коврика превратилась в древесный уголь.
Я был совершенно измотан. Устало я дотащился до циновки, перевернул ее так, чтобы обугленная поверхность оказалась подо мной, и растянулся на ней, чтобы немного отдохнуть. Когда я проснулся, вздрогнув, несколько часов спустя, я обнаружил, что мне подали еще одну порцию еды, пока я спал.
Я ел с жадностью, и как только покончил с едой, снова принялся за измельчение. Несколько раз я подкрадывался к повороту в проходе, чтобы понаблюдать за своей охраной, и обнаруживал, что с интервалом в несколько часов на посту появлялись новые люди. Очевидно, они были уверены, что я не смогу сбежать, потому что ни разу никто не вошел в грот, чтобы посмотреть, что я делаю. Я вознес хвалу небесам за это.
Внезапно меня охватило странное чувство, как будто нечто невидимое присутствовало рядом. И пока я недоверчиво смотрел перед собой, там образовалось высокое овальное туманное явление, с каждой минутой становящееся все более ярким. Я вскочил на ноги и в тревоге отступил. И затем, пока я с изумлением наблюдал, передо мной быстро материализовался из воздуха Лоалио.
Он добродушно улыбнулся и протянул ко мне руки в успокаивающем жесте.
— Не бойся, мой друг! Я пришел, чтобы помочь тебе, — он указал на себя. — Как вы, без сомнения, понимаете, это не мое физическое тело, так же как и ваше. Как хозяин законов природы, я могу покидать свое физическое тело, когда захочу, и могу путешествовать на любое расстояние и там облачаться во временное тело, состоящее из электромагнитной и вито-химической субстанции, которая есть везде.
Я изумился. Какие чудеса были возможны для души человеческой! Затем я быстро ознакомил Лоалио с важнейшими обстоятельствами дела и показал ему наполовину готовый порох. Он серьезно улыбнулся и мягко покачал головой.
— В этом нет необходимости. Существуют более мощные силы, чем химические вещества, которые превращаются в газы при возгорании или ударе.
Он подошел ко мне и коснулся моего лба. Сразу же мне показалось, что все мое тело расширилось, и я ощутил гораздо большую легкость, чем когда-либо прежде. Я взглянул вниз на свое тело и ошеломленно понял, что снова стал невидимым, как и накануне, когда мы с профессором Винтером вошли в этот странный мир. Но через несколько мгновений мое зрение приспособилось к более высокой вибрации моего тела, и я снова мог видеть как свое собственное тело, так и тело Лоалио, который снова стал невидимым для обычного зрения.
Знаком он пригласил меня следовать за ним. Мы незамеченными прошли прямо мимо охраны грота.
Несомненно, был вечер, когда мы вошли в главную пещеру, как два невидимых духа.
Турума развлекали. У подножия серного трона на каменном полу была расстелена большая алая скатерть, и самой заметной вещью на этом импровизированном столе было огромное деревянное блюдо, поставленное в самый центр, на котором лежало целое огромное животное, похожее на быка, очевидно, только что зажаренное, потому что оно дымилось.