лавры звонницы. Пусть
еще
врезается с Крещатика волчий вой:
"Даю - беру червонцы!" Наша сила
правда,
ваша
лаврьи звоны. Ваша
дым кадильный,
наша
фабрик дым. Ваша мощь
червонец,
наша
стяг червонный - Мы возьмем,
займем
и победим. Здравствуй
и прощай, седая бабушка! Уходи с пути!
скорее!
ну-ка! Умирай, старуха,
спекулянтка,
набожка. Мы идем
ватага юных внуков!
1924
УХ, И ВЕСЕЛО!
О скуке
на этом свете Гоголь
говаривал много. Много он понимает этот самый ваш
Гоголь! В СССР
от веселости стонут
целые губернии и волости. Например,
со смеха
слезы потопом на крохотном перегоне
от Киева до Конотопа. Свечи
кажут
язычьи кончики. 11 ночи.
Сидим в вагончике. Разговор
перекидывается сам от бандитов
к Брынским лесам. Остановят поезд
минута паники. И мчи
в Москву,
укутавшись в подштанники. Осоловели;
поезд
темный и душный, и легли,
попрятав червонцы
в отдушины. 4 утра.
Скок со всех ног. Стук
со всех рук:
"Вставай!
Открывай двери! Чай, не зимняя спячка.
Не медведи-звери!" Где-то
с перепугу
загрохотал наган, у кого-то
в плевательнице
застряла нога. В двери
новый стук
раздраженный. Заплакали
разбуженные
дети и жены. Будь что будет...
Жизнь
на ниточке! Снимаю цепочку,
и вот... Ласковый голос:
"Купите открыточки, пожертвуйте
на воздушный флот!"
Сон
еще
не сошел с сонных, ищут
радостно
карманы в кальсонах. Черта
вытащишь
из голой ляжки. Наконец,
разыскали
копеечные бумажки. Утро,
вдали
петухи пропели... - Через сколько
лет
соберет он на пропеллер? Спрашиваю,
под плед
засовывая руки: - Товарищ сборщик,
есть у вас внуки? - Есть,
говорит.
- Так скажите
внучке, чтоб с тех собирала,
- на ком брючки. А этаким способом
- через тысячную ночку соберете
разве что
на очки летчику.Наконец,
задыхаясь от смеха, поезд
взял
и дальше поехал. К чему спать?
Позевывает пассажир. Сны эти
только
нагоняют жир. Человеческим
происхождением
гордятся простофили А я
сожалею,
что я
не филин. Как филинам полагается,
не предаваясь сну, ждал бы
сборщиков,
влезши на сосну.
1924
9-е ЯНВАРЯ
О боге болтая,
о смирении говоря, помни день
9-е января. Не с красной звездой
в смирении тупом с крестами шли
за Гапоном-попом. Не в сабли
врубались
конармией-птицей белели
в руках
листы петиций. Не в горло
вгрызались
царевым лампасникам плелись
в надежде на милость помазанника. Скор
ответ
величества
был: "Пули в спины!
в груди!
и в лбы!" Позор без названия,
ужас без имени покрыл и царя,
и площадь,
и Зимний. А поп
на забрызганном кровью требнике писал
в приход
царевы серебреники. Не все враги уничтожены.
Есть! Раздуйте
опять
потухшую месть. Не сбиты
с Запада
крепости вражьи. Буржуи
рабочих
сгибают в рожья. Рабочие,
помните русский урок! Затвор осмотрите,
штык
и курок. В споре с врагом
одно решение: Да здравствуют битвы!
Долой прошения!
1924
КОМСОМОЛЬСКАЯ
Смерть
не сметь!. Строит,
рушит,
кроит
и рвет,
тихнет,
кипит
и пенится, гудит,
говорит,
молчит
и ревет юная армия:
ленинцы. Мы новая кровь
городских жил, тело нив, ткацкой идей
нить, Ленин
жил, Ленин
жив, Ленин
будет жить.
Залили горем.
Свезли в мавзолей частицу Ленина
тело. Но тленью не взять
ни земле,
ни золе первейшее в Ленине
дело. Смерть,
косу положи! Приговор лжив. С таким
небесам
не блажить. Ленин
жил. Ленин
жив. Ленин
будет жить. Ленин
жив
шаганьем Кремля вождя
капиталовых пленников. Будет жить,
и будет
земля гордиться именем:
Ленинка. Еще
по миру
пройдут мятежи сквозь все межи коммуне
путь проложить, Ленин
жил. Ленин
жив. Ленин
будет жить. К сведению смерти,
старой карги, гонящей в могилу
и старящей: "Ленин" и "Смерть"
слова-враги. "Ленин" и "Жизнь"
товарищи. Тверже
печаль держи. Грудью
в горе прилив. Нам
не ныть. Ленин
жил. Ленин
жив. Ленин
будет жить. Ленин рядом.
Вот
он. Идет
и умрет с нами. И снова
в каждом рожденном рожден как сила,
как знанье,
как знамя. Земля,
под ногами дрожи. За все рубежи слова
взвивайтесь кружить. Ленин
жил. Ленин
жив. Ленин
будет жить. Ленин ведь
тоже
начал с азов,жизнь
мастерская геньина. С низа лет,
с класса низов рвись
разгромадиться в Ленина. Дрожите, дворцов этажи! Биржа нажив, будешь
битая
выть. Ленин
жил. Ленин
жив. Ленин
будет жить. Ленин
больше
самых больших, но даже
и это
диво создали всех времен
малыши мы,
малыши коллектива. Мускул
узлом вяжи. Зубы-ножи в знанье
вонзай крошить. Ленин
жил. Ленин
жив. Ленин
будет жить. Строит,
рушит,
кроит
и рвет, тихнет,
кипит
и пенится, гудит,
молчит,
говорит
и ревет юная армия:
ленинцы. Мы новая кровь
городских жил, тело нив, ткацкой идей
нить. Ленин
жил. Ленин
жив. Ленин
будет жить.
31 марта 1924 г.
ЮБИЛЕЙНОЕ
Александр Сергеевич,
разрешите представиться.
Маяковский.
Дайте руку
Вот грудная клетка.
Слушайте,
уже не стук, а стон; тревожусь я о нем,
в щенка смиренном львенке. Я никогда не знал,
что столько
тысяч тонн в моей
позорно легкомыслой головенке. Я тащу вас.
Удивляетесь, конечно? Стиснул?
Больно?
Извините, дорогой. У меня,
да и у вас,
в запасе вечность. Что нам
потерять
часок-другой?! Будто бы вода
давайте
мчать, болтая, будто бы весна
свободно
и раскованно! В небе вон
луна
такая молодая, что ее
без спутников
и выпускать рискованно. Я теперь
свободен
от любви
и от плакатов. Шкурой
ревности медведь
лежит когтист. Можно
убедиться,
что земля поката,сядь
на собственные ягодицы
и катись! Нет,
не навяжусь в меланхолишке черной, да и разговаривать не хочется
ни с кем. Только
жабры рифм
топырит учащенно у таких, как мы,
на поэтическом песке. Вред - мечта,
и бесполезно грезить, надо
весть
служебную нуду. Но бывает
жизнь
встает в другом разрезе, и большое
понимаешь
через ерунду. Нами
лирика
в штыки
неоднократно атакована, ищем речи
точной
и нагой. Но поэзия
пресволочнейшая штуковина: существует
и ни в зуб ногой. Например,
вот это
говорится или блеется? Синемордое,
в оранжевых усах, Навуходоносором
библейцем "Коопсах". Дайте нам стаканы!
знаю
способ старый в горе
дуть винище,
но смотрите
из выплывают
Red и White Star'ы с ворохом
разнообразных виз. Мне приятно с вами,
рад,
что вы у столика. Муза это
ловко
за язык вас тянет. Как это
у вас
говаривала Ольга?.. Да не Ольга!
из письма
Онегина к Татьяне. - Дескать,
муж у вас
дурак
и старый мерин, я люблю вас,
будьте обязательно моя, я сейчас же
утром должен быть уверен, что с вами днем увижусь я.Было всякое:
и под окном стояние, письма,
тряски нервное желе. Вот
когда
и горевать не в состоянии это,
Александр Сергеич,
много тяжелей. Айда, Маяковский!
Маячь на юг! Сердце
рифмами вымучь вот
и любви пришел каюк, дорогой Владим Владимыч. Нет,
не старость этому имя! Тушу
вперед стремя, я с удовольствием
справлюсь с двоими, а разозлить
и с тремя. Говорят
я темой и-н-д-и-в-и-д-у-а-л-е-н! Entre nous...
чтоб цензор не нацыкал. Передам вам
говорят
видали даже
двух
влюбленных членов ВЦИКа. Вот
пустили сплетню,
тешат душу ею. Александр Сергеич,
да не слушайте ж вы их! Может,
я
один
действительно жалею, что сегодня
нету вас в живых. Мне
при жизни
с вами
сговориться б надо. Скоро вот
и я
умру
и буду нем. После смерти
нам
стоять почти что рядом: вы на Пе,
а я
на эМ. Кто меж нами?
с кем велите знаться?! Чересчур
страна моя
поэтами нища. Между нами
- вот беда
позатесался Надсон Мы попросим,
чтоб его
куда-нибудь
на Ща! А Некрасов
Коля,
сын покойного Алеши,он и в карты,
он и в стих,
и так
неплох на вид. Знаете его?
вот он
мужик хороший. Этот
нам компания
пускай стоит. Что ж о современниках?! Не просчитались бы,
за вас
полсотни отдав. От зевоты
скулы
разворачивает аж! Дорогойченко,
Герасимов,
Кириллов,
Родов какой
однаробразный пейзаж! Ну Есенин,
мужиковствующих свора. Смех!