в энкапеэс
на бессмертье билет и, высчитав
действие стихов,
разложите заработок мой
на триста лет! Но сила поэта
не только в этом, что, вас
вспоминая,
в грядущем икнут. Нет!
И сегодня
рифма поэта ласка
и лозунг,
и штык,
и кнут. Гражданин фининспектор,
я выплачу пять, все
нули
у цифры скрестя! Я по праву
требую пядь в ряду
беднейших
рабочих и крестьян. А если
вам кажется,
что всего делов это пользоваться
чужими словесами, то вот вам,
товарищи,
мое стило, и можете
писать
сами! 1926
ПЕРЕДОВАЯ ПЕРЕДОВОГО
Довольно
сонной,
расслабленной праздности! Довольно
козырянья
в тысячи рук! Республика искусства
в смертельной опасности в опасности краска,
слово,
звук. Громы
зажаты
у слова в кулаке,а слово
зовется
только с тем, чтоб кланялось
событью
слово - лакей, чтоб слово плелось
у статей в хвосте. Брось дрожать
за шкуры скряжьи! Вперед забегайте,
не боясь суда! Зовите рукой
с грядущих кряжей: "Пролетарий,
сюда!" Полезли
одиночки
из миллионной давки такого, мол,
другого
не увидишь в жисть. Каждый
рад
подставить бородавки под увековечливую
ахровскую кисть. Вновь
своя рубаха
ближе к телу? А в нашей работе
то и ново, что в громаде,
класс которую сделал, не важно
сделанное
Петровым и Ивановым. Разнообразны
души наши. Для боя - гром,
для кровати
шепот. А у нас
для любви и для боя
марши. Извольте
под марш
к любимой шлепать! Почему
теперь
про чужое поем, изъясняемся
ариями
Альфреда и Травиаты? И любви
придумаем
слово свое, из сердца сделанное,
а не из ваты. В годы голода,
стужи-злюки разве
филармонии играли окрест? Нет,
свои,
баррикадные звуки нашел
гудков
медногорлый оркестр. Старью
революцией
поставлена точка. Живите под охраной
музейных оград. Но мы
не предадим
кустарям-одиночкам ни лозунг,
ни сирену,
ни киноаппарат. Наша
в коммуну
не иссякнет вера. Во имя коммуны
жмись и мнись. Каждое
сегодняшнее дело
меряй, как шаг
в электрический,
в машинный коммунизм. Довольно домашней,
кустарной праздности! Довольно
изделий ловких рук! Федерация муз
в смертельной опасности в опасности слово,
краска
и звук.
1926
ВЗЯТОЧНИКИ
Дверь. На двери
"Нельзя без доклада" Под Марксом,
в кресло вкресленный, с высоким окладом,
высок и гладок, сидит
облеченный ответственный. На нем
контрабандный подарок - жилет, в кармане
ручка на страже, в другом
уголочком торчит билет с длиннющим
подчищенным стажем. Весь день
сплошная работа уму. На лбу
непролазная дума: кому
ему
устроить куму, кому приспособить кума? Он всюду
пристроил
мелкую сошку, везде
у него
по лазутчику. Он знает,
кому подставить ножку и где
иметь заручку. Каждый на месте: невеста в тресте, кум в Гум, брат в наркомат. Все шире периферия родных, и в ведомостичках узких не вместишь
всех сортов наградных спецставки,
тантьемы,
нагрузки! Он специалист,
но особого рода: он в слове
мистику стер. Он понял буквально
"братство народов" . как счастье братьев,
теть
и сестер. Он думает:
как сократить ему штаты? У Кэт
не глаза, а угли... А может быть,
место
оставить для Наты? У Наты формы округлей. А там
в приемной
сдержанный гул, и воздух от дыма спирается. Ответственный жмет плечьми:
- Не могу! Нормально...
Дела разбираются! Зайдите еще
через день-другой...Но дней не дождаться жданных. Напрасно
проситель
согнулся дугой. - Нельзя...
Не имеется данных!Пока поймет!
Обшаркав паркет, порывшись в своих чемоданах, проситель
кладет на суконце пакет с листами
новейших данных. Простился.
Ладонью пакет заслоня - взрумянились щеки - пончики,со сладострастием,
пальцы слюня, мерзавец
считает червончики. А давший
по учрежденью орет, от правильной гневности красен: - Подать резолюцию!
И в разворот - во весь!
на бумаге:
"Согласен"! Ответственный
мчит
в какой-то подъезд. Машину оставил
по праву. Ответственный
ужин с любовницей ест ответственный
хлещет "Абрау". Любовницу щиплет,
весел и хитр. - Вот это
подарочки Сонечке: Вот это, Сонечка,
вам на духи. Вот это
вам на кальсончики...Такому
в краже рабочих тыщ для ширмы октябрьское зарево.
Он к нам пришел,
чтоб советскую нищь на кабаки разбазаривать. Я белому
руку, пожалуй, дам, пожму, не побрезгав ею. Я лишь усмехнусь:
- А здорово вам наши
намылили шею!Укравшему хлеб
не потребуешь кар. Возможно
простить и убийце. Быть может, больной,
сумасшедший угар в душе
у него
клубится. Но если
скравший
этот вот рубль ладонью
ладонь мою тронет, я, руку помыв,
кирпичом ототру поганую кожу с ладони. Мы белым
едва обломали рога; хромает
пока что
одна нога,для нас,
полусытых и латочных, страшней
и гаже
любого врага взяточник. Железный лозунг
партией дан. Он нам
недешево дался! Долой присосавшихся
к нашим
рядам и тех,
кто к грошам
присосался! Нам строиться надо
в гигантский рост, но эти
обсели кассы. Каленым железом
выжжет нарост партия
и рабочие массы.
1926
В ПОВЕСТКУ ДНЯ
Ставка на вас,
комсомольцы-товарищи,на вас,
грядущее творящих! Петь
заставьте
быт тарабарящий! Расчистьте
квартирный ящик! За десять лет
устанешь бороться,расшатаны
- многие!
тряской. Заплыло
тиной
быта болотце, покрылось
будничной ряской. Мы так же
сердца наши
ревностью жжем и суд наш
по-старому скорый: мы часто
наганом
и финским ножом решаем
любовные споры. Нет, взвидя,
что есть
любовная ржа, что каши вдвоем
не сваришь,ты зубы стиснь
и, руку пожав, скажи:
- Прощевай, товарищ!У скольких
мечта:
"Квартирку б внаем! Свои сундуки
да клети! И угол мой
и хозяйство мое и мой
на стене
портретик". Не наше счастье
счастье вдвоем! С классом
спаяйся четко! Коммуна:
все, что мое,
твое, кроме
зубных щеток. И мы
по-прежнему,
если радостно, по-прежнему,
если горе нам мы топим горе в сорокаградусной и празднуем
радость
трехгорным. Питье
на песни б выменять нам. Такую
сделай, хоть тресни! Чтоб пенистей пива,
чтоб крепче вина хватали
за душу
песни.
___________
Гуляя,
работая,
к любимой льня,думай о коммуне,
быть или не быть ей?! В порядок
этого
майского дня поставьте
вопрос о быте.
1926
ПРОТЕКЦИЯ Обывателиада в 3-х частях
1
Обыватель Михин друг дворничихин. Дворник Службин с Фелицией в дружбе. У тети Фелиции лицо в милиции. Квартхоз милиции
Федор Овечко имеет
в совете
нужного человечка. Чин лица
не упомнишь никак: главшвейцар
или помистопника. А этому чину
домами знакома мамаша
машинистки секретаря райкома. У дочки ее
большущие связи: друг во ВЦИКе
(шофер в автобазе!), а Петров, говорят,
развозит мужчину, о котором
все говорят шепоточком,
маленького роста,
огромного чина. Словом
он...
Не решаюсь...
Точка.
2
Тихий Михин пойдет к дворничихе. "Прошу покорненько, попросите дворника". Дворник стукнется к тетке заступнице. Тетка Фелиция шушукнет в милиции. Квартхоз Овечко замолвит словечко. А главшвейцар Да Винчи с лица, весь в бороде,
как картина в раме,прямо
пойдет
к машинисткиной маме. Просьбу
дочь
предает огласке: глазки да ласки,
ласки да глазки... Кого не ловили на такую аферу? Куда ж удержаться простаку-шоферу! Петров подождет,
покамест,
как солнце, персонье лицо расперсонится: - Простите, товарищ,
извинений тысячка...И просит
и молит, ласковей лани. И чин снисходит:
- Вот вам записочка.А в записке
исполнение всех желаний.
3
А попробуй
полазий без родственных связей! Покроют дворники словом черненьким. Обложит белолицая тетя Фелиция. Подвернется нога, перервутся нервы у взвидевших наган и усы милиционеровы. В швейцарской судачат:
- И не лезь к совету все на даче,
никого нету.И мама сама
и дитя-машинистка, невинность блюдя,
не допустят близко. А разных главных
неуловимо шоферы
возят и возят мимо. Не ухватишь
скользкие,
не люди, а налимы. "Без доклада воспрещается".
Куда ни глянь, "И пойдут они, солнцем палимы, И застонут...".
Дело дрянь! Кто бы ни были
сему виновниками - сошка маленькая
или крупный кит,разорвем
сплетенную чиновниками паутину кумовства,
протекций,
волокит.
1926
ЛЮБОВЬ
Мир
опять
цветами оброс, у мира
весенний вид. И вновь
встает
нерешенный вопрос о женщинах
и о любви. Мы любим парад,
нарядную песню. Говорим красиво,
выходя на митинг. Но часто
под этим,
покрытый плесенью, старенький-старенький бытик. Поет на собранье:
"Вперед, товарищи..." А дома,