этот
плен.Он с ней
расстался
ровно через пятнадцать дней, за то,
что лакированных нет туфелек у ней. На туфли
денег надо, а денег
нет и так... Себе
Маруся
яду купила
на пятак. Короткой
жизни
точка. - Смер-тель-ный
я-яд
испит...В малиновом платочке в гробу
Маруся
спит. Развылся ветер гадкий. На вечер,
ветру в лад, в ячейке
об упадке поставили
доклад.
Почему?
В сердце
без лесенки лезут
эти песенки. Где родина
этих
бездарных романсов? Там,
где белые
лаются моською? Нет!
Эту песню
родила масса наша
комсомольская. Легко
врага
продырявить наганом. Или
голову с плеч,
и саблю вытри. А как
сейчас
нащупать врага нам? Таится.
Хитрый! Во что б ни обулись,
что б ни надели обноски
буржуев
у нас на теле. И нет
тебе
пути-прямика. Нашей
культуришке
без году неделя, а ихней
века! И растут
черные дурни
и дуры, ничем не защищенные от барахла культуры. На улицу вышел
глаза разопри! В каждой витрине
буржуевы обноски: какая-нибудь
шляпа
с пером "распри", и туфли
показывают
лакированные носики. Простенькую
блузу нам и надеть конфузно. На улицах,
под руководством
Гарри Пилей, расставило
сети
Совкино,от нашей
сегодняшней
трудной были уносит
к жизни к иной. Там
ни единого
ни Ваньки,
ни Пети, одни
Жанны,
одни
Кэти. Толча комплименты,
как воду в ступке, люди
совершают
благородные поступки. Все
бароны,
графы - все, живут
по разным
роскошным городам, ограбят
и скажут:
- Мерси, мусье,изнасилуют
и скажут:
- Пардон, мадам.На ленте
каждая
графиня минимум. Перо в шляпу
да серьги в уши. Куда же
сравниться
с такими графинями заводской
Феклуше да Марфуше? И мальчики
пачками стреляют за нэпачками. Нравятся
мальчикам в маникюре пальчики. Играют
этим пальчиком нэпачки
на рояльчике. А сунешься в клуб
речь рвотная. Чешут
языками
чиновноустые. Раз международное,
два международное. но нельзя же до бесчувствия! Напротив клуба
дверь пивнушки. Веселье,
грохот,
как будто пушки! Старается
разная
музыкальная челядь пианинить
и виолончелить. Входите, товарищи,
зайдите, подружечки, выпейте,
пожалуйста,
по пенной кружечке!
Что?
Крою
пиво пенное,только что вам
с этого?! Что даю взамен я? Что вам посоветовать? Хорошо
и целоваться,
и вино. Но... вино и поэзия,
и если
ее хоть раз
по-настоящему
испили рты, ее не заменит
никакое питье, никакие пива,
никакие спирты. Помни
ежедневно,
что ты
зодчий и новых отношений
и новых любовей,и станеет
ерундовым
любовный эпизодчик какой-нибудь Любы
к любому Вове. Можно и кепки,
можно и шляпы, можно
и перчатки надеть на лапы. Но нет
на свете
прекрасней одежи, чем бронза мускулов
и свежесть кожи. И если
подыметесь
чисты и стройны, любую
одежу
заказывайте Москвошвею, и...
лучшие
девушки
нашей страны сами
бросятся
вам на шею.
1927
ПИСЬМО К ЛЮБИМОЙ МОЛЧАНОВА,
БРОШЕННОЙ ИМ,
как о том сообщается в N 219
"Комсомольской правды"
в стихе по имени "Свидание"
Слышал
вас Молчанов бросил, будто
он
предпринял это, видя,
что у вас
под осень нет
"изячного" жакета. На косынку
цвета синьки смотрит он
и цедит еле: - Что вы
ходите в косынке? Да и...
мордой постарели? Мне
пожалте
грудь тугую. Ну,
а если
нету этаких... Мы найдем себе другую в разызысканной жакетке.Припомадясь
и прикрасясь, эту
гадость
вливши в стих, хочет
он
марксистский базис под жакетку
подвести. "За боль годов, за все невзгоды глухим сомнениям не быть! Под этим мирным небосводом хочу смеяться и любить". Сказано веско. Посмотрите, дескать: шел я верхом,
шел я низом, строил
мост в социализм, не достроил
и устал и уселся
у моста. Травка
выросла
у моста, по мосту
идут овечки, мы желаем
- очень просто! отдохнуть
у этой речки. Заверните ваше знамя! Перед нами
ясность вод, в бок
цветочки,
а над нами мирный-мирный небосвод. Брошенная,
не бойтесь красивого слога поэта,
музой венчанного! Просто
и строго ответьте
на лиру Молчанова: - Прекратите ваши трели! Я не знаю,
я стара ли, но вы,
Молчанов,
постарели, вы и ваши пасторали. Знаю я
в жакетах в этих на Петровке
бабья банда. Эти
польские жакетки к нам
провозят
контрабандой. Чем, служа
у муз
по найму, на мое
тряпье
коситься, вы б
индустриальным займом помогли
рожденью
ситцев. Череп,
што ль,
пустеет чаном, выбил
мысли
грохот лирный? Это где же
вы,
Молчанов, небосвод
узрели
мирный? В гущу
ваших роздыхов, под цветочки,
на реку заграничным воздухом не доносит гарьку? Или
за любовной блажью не видать
угрозу вражью?
Литературная шатия, успокойте ваши нервы, отойдите
вы мешаете мобилизациям и маневрам.
1927
"МАССАМ НЕПОНЯТНО"
Между писателем
и читателем
стоят посредники, и вкус
у посредника
самый средненький. Этаких
средненьких
из посреднической рати тыща
и в критиках
и в редакторате. Куда бы
мысль твоя
ни скакала, этот
все
озирает сонно: - Я
человек
другого закала. Помню, как сейчас,
в стихах
у Надсона... Рабочий
не любит
строчек коротеньких. А еще
посредников
кроет Асеев. А знаки препинания?
Точка
как родинка. Вы
стих украшаете,
точки рассеяв. Товарищ Маяковский,
писали б ямбом, двугривенный
на строчку
прибавил вам бы.Расскажет
несколько
средневековых легенд, объяснение
часа на четыре затянет, и ко всему
присказывает
унылый интеллигент: - Вас
не понимают
рабочие и крестьяне.Сникает
автор
от сознания вины. А этот самый
критик влиятельный крестьянина
видел
только до войны, при покупке
на даче
ножки телятины. А рабочих
и того менее случайно
двух
во время наводнения. Глядели
с моста
на места и картины, на разлив,
на плывущие льдины. Критик
обошел умиленно двух представителей
из десяти миллионов. Ничего особенного
руки и груди... Люди - как люди! А вечером
за чаем
сидел и хвастал: - Я вот
знаю
рабочий класс-то. Я душу
прочел
за их молчаньем ни упадка,
ни отчаяния. Кто может
читаться
в этаком классе? Только Гоголь,
только классик. А крестьянство?
Тоже.
Никак не иначе. Как сейчас помню
весною, на даче...Этакие разговорчики
у литераторов
у нас часто
заменяют
знание масс. И идут
дореволюционного образца творения слова,
кисти
и резца. И в массу
плывет
интеллигентский дар грезы,
розы
и звон гитар. Прошу
писателей,
с перепугу бледных, бросить
высюсюкивать
стихи для бедных. Понимает
ведущий класс и искусство
не хуже вас. Культуру
высокую
в массы двигай! Такую,
как и прочим. Нужна
и понятна
хорошая книга и вам,
и мне,
и крестьянам,
и рабочим.
1927
РАЗМЫШЛЕНИЯ О МОЛЧАНОВЕ ИВАНЕ
И О ПОЭЗИИ
Я взял газету
и лег на диван.
Читаю:
"Скучает
Молчанов Иван".
Не скрою, Ванечка!
скушно и нам.
И ваши стишонки
скуки вина.
Десятый Октябрь
у всех на носу,
а вы
ухватились
за чью-то косу.
Любите
и Машу
и косы ейные.
Это
ваше
дело семейное.
Но что нам за толк
от вашей
от бабы?!
Получше
стишки
писали хотя бы.
Но плох ваш роман.
И стих неказист.
Вот так
любил бы
любой гимназист.
Вы нам обещаете,
скушный Ваня,
на случай нужды
пойти, барабаня.
Де, будет
туман.
И отверзнете рот,
на весь
на туман
заорете:
- Вперед!
Де,
- выше взвивайте
красное знамя!
Вперед,переплетчики,
а я
за вами.
Орать
"Караул!",
попавши в туман?
На это
не надо
большого ума.
Сегодняшний
день
возвеличить вам ли,
в хвосте
у событий
о девушках мямля?!
Поэт
настоящий
вздувает
заранее
из искры
неясной
ясное знание.
1927
Стихотворения 1929-1930 годов
ПЕРЕКОПСКИЙ ЭНТУЗИАЗМ!
Часто
сейчас
по улицам слышишь разговорчики
в этом роде: "Товарищи, легше,
товарищи, тише. Это
вам
не 18-й годик!" В нору
влезла
гражданка Кротиха, в нору
влез
гражданин Крот. Радуются:
"Живем ничего себе,
тихо. Это
вам
не 18-й год!" Дама
в шляпе рубликов на сто кидает
кому-то,
запахивая котик: "Не толкаться!