– О каком мужике? – Катя отлично поняла, кого имеет в виду Глеб.
– О парне, который пришёл на приём, а потом тебя провожал.
– Ничего я о нём не знаю, – пожала плечами Катя. Ей совсем не хотелось обсуждать Кирилла с Глебом. Впрочем, она действительно мало что знала о Кирилле, кроме того, что почему-то верит, что ему нужна.
Бородин принёс лежавший в кармане куртки телефон, нашёл фотографию блондинки, показал Кате.
– А эту девку знаешь?
Катя повертела телефон в руках, нахмурилась.
– По-моему, видела её. Кто это?
– Сам бы хотел знать, – проворчал Бородин. – Вспомни, где ты могла её видеть.
Изображение погасло, Катя ткнула в экран пальцем, опять вгляделась в фотографию.
– Откуда это у тебя?
– Я её видел в тот день, когда… Когда…
– Видел, и что?
– Я тогда за тобой шёл. И она шла. – Он хотел сказать, что уверен: блондинка фотографировала Катю, но почему-то не решился.
– И ты сразу её запомнил? – удивилась жена. – Она, конечно, красивая, но…
– Для меня существует одна красивая женщина, это ты, – поморщился Бородин. – И ты отлично это знаешь. Я её запомнил, потому что она зачем-то за тобой шла. Не сама по себе, а именно за тобой. Но это я уже потом понял.
– Когда потом? – Катя явно заинтересовалась, но он считал преждевременным нагружать её своими домыслами. Она пыталась отравиться, она издёргана, у неё слабые нервы, и он не мог закрывать на это глаза.
– Потом я случайно её встретил. Подвозил Лену к банку и увидел эту девку. – Надо было сказать, что увидел блондинку он в обществе Катиного поклонника, но Глеб опять не решился. – Катя, в тот вечер она с тобой не разговаривала?
– Нет, не разговаривала. – Катя вернула ему телефон и стала смотреть в сторону. – Глеб, что хочешь думай, но я этого не делала. Я не пила снотворное!
– Давай не будем это вспоминать, Катюх. Мы же договорились начать всё сначала. Всё плохое забыли.
– Глеб, я вспомнила! – взмахнула руками Катя, Бородин уже забыл эту её привычку взмахивать руками от удивления и восторга. Она давно ничем не восторгалась. – Я эту девушку видела в поликлинике, ещё подумала, что она как-то не подходит для этого места.
– Почему не подходит? – не понял Бородин.
– Ну… Она красивая и одета дорого, и на больную совсем не похожа. Такая в женской консультации может в очереди сидеть, а не с моими старушками. Правда, она могла просто проходить мимо и присесть зачем-то. Может, номер от гардероба в сумке искала или позвонила кому-нибудь. Потому что на приём ко мне она не пришла. Глеб, она не имеет ко мне никакого отношения. Забудь.
Бородин так не думал, но разуверять жену не стал.
– Можно я с тобой останусь?
– Нет, Глеб, – покачала головой Катя. – Я действительно ничего ещё не решила.
Только запирая за ним дверь, Катя поняла, как не хотела, чтобы он уходил.
Меньше всего Ира ожидала услышать в домофоне Шарманова.
– Можно к тебе? – спросил он.
– Проходи. – Она открыла дверь подъезда, потом отперла дверь квартиры, подумала, не подкрасить ли наспех глаза, и не стала.
Всё-таки странные отношения сложились у неё с Шармановым. С одной стороны, ей иногда казалось, что их связывает нечто глубоко личное, а с другой – она практически ничего о нём не знала.
Ира сильно разозлилась на него, когда он отказался выполнить её пустяковую просьбу. Тогда она пыталась не то чтобы ему угрожать, просто надавить на него, но у Кирилла так сверкнули глаза, что она быстро прикусила язык. Она не предполагала, что может почувствовать себя комариком, которого можно прихлопнуть, если он надоест своим жужжанием. Она привыкла чувствовать себя дочерью банкира.
– Привет. – Шарманов вышел из лифта, протиснулся мимо неё в прихожую. – Ты одна?
– Одна, – пожала плечами Ира.
– У тебя выпить есть что-нибудь? – раздеваясь, спросил он.
– Есть, – удивилась Ира. До сих пор он ни разу не хотел у неё выпить и не приходил к ней просто так. Она сама звала его, когда ей нужна была его помощь. – Ты не на машине?
– Нет. – Он по-хозяйски открыл бар, достал бутылку вина, повертел, поставил на стол.
Ира подала рюмки, штопор. Полезла в холодильник, достала фрукты.
– Хочешь, приготовлю что-нибудь?
– Нет.
Он разлил вино, залпом выпил, налил ещё.
– У тебя неприятности? – Ира отпила из своей рюмки. Вино оказалось вкусным, отец привёз его из Испании.
– Нет, – тряхнул он головой.
– Ты сегодня очень разговорчив, – усмехнулась она.
– Да? – нахмурился Кирилл, словно Ира мешала ему размышлять о чём-то очень важном. – У Алины с твоим отцом всё нормально, не знаешь?
– У Алки? – такого поворота Ира совсем не ожидала. – Ты же утверждал, что с ней не общаешься!
– Я и не общаюсь, – кивнул он. – Но до меня дошли кое-какие слухи…
– Какие слухи? – не поняла Ира.
Он перегнулся через стол, и она едва не дёрнулась, снова почувствовав себя комариком, которого могут прихлопнуть.
– Ты показала ей компромат? Ты её шантажируешь?
– Нет. – Ира распрямилась и уставилась ему прямо в глаза. – Но если захочу показать – покажу. А в чём дело, собственно? Какая тебе разница?
– Никакой. – Он постарался взять себя в руки, смягчил голос. – Мне лично никакой. Но есть люди, которые могут пострадать, если всё это всплывёт. Ты понимаешь?
– Нет, – отрезала Ира. – Я не понимаю, какое тебе до всего этого дело? Ты же говорил, что не имеешь к Алке отношения. За кого ты так сильно переживаешь?
– За тебя, – мрачно буркнул он. – За тебя, дура.
– Ну, я-то к этому уж точно отношения не имею. – Ей стало приятно, что он за неё переживает. Только ему она не безразлична. Глеб её бросил, мать занята своими делами.
– Ира, не вздумай ничего выкладывать в Интернет со своего компа! Тебя найдут в два счёта.
– Да у меня и в мыслях такого не было! Я не собираюсь ничего выкладывать ни со своего компа, ни с чужого. Я что, выставлю собственного отца посмешищем? Чтобы все знали, что он на шлюхе женился?
– Так всё-таки ты шантажируешь Алку? – усмехнулся он.
– Нет, – покачала головой Ира и поправилась: – Пока нет.
Очень хотелось выяснить, что за слухи дошли до Шарманова, но Ира не рискнула. Он умён, и если Кати Бородиной не станет и это каким-то образом до него дойдёт, Кирилл сможет сделать опасные выводы.
А Алка всё-таки работает над Ириной проблемой, если слухи дошли даже до Шарманова.
Совершенно неожиданно Ире захотелось, чтобы он остался до утра. Чтобы с ним она забыла Глеба, отменила Алкино задание и никогда больше не вспоминала о ненавистной Кате.
Шарманов ушёл, когда допил вино. Ира полежала в ванне, потом включила релаксирующую музыку и незаметно заснула.
Двадцать третье октября, среда
Бородин не спал всю ночь. Вечером, придя от Кати, вспомнил, что не удосужился просмотреть содержимое Людмилиного компьютера, сунул флешку в ноутбук, и ему стало не до сна. Несколько лет назад блондинка снималась в порнофильмах. Роликов оказалось немного, и сделаны они были вполне профессионально. Хотя Бородин порнухой никогда не увлекался и вообще киноманом не был, но понять это мог. Снимал и монтировал профессионал, и музыку подбирал профессионал, а не случайный любитель.
Лицо блондинки крупным планом нигде не засветилось, и причёски у неё были самые разные, но Бородин девку сразу узнал. Единственное, чего он не понимал, это каким образом она собиралась срубить денег. Бабок срубить хочет, сказала ему пьяная Людмила. Уж скорее кто-то другой мог потребовать бабок от самой блондинки, имея при себе такие занятные фильмы. Не понимал он и ещё одного, самого главного, – при чём здесь Катя? Почему блондинка принесла Людмиле фотографию его жены и попросила загримировать под неё?
Мужчин, партнёров блондинки, было двое, но ни один из них не напоминал лысого. Парни вообще никого Бородину не напоминали.
В начале третьего Глеб выключил компьютер, лёг, но заснуть не смог и, поворочавшись, опять уселся за экран. Теперь он принялся внимательно просматривать бесчисленные фотки, пытаясь отыскать на них лысого. Не нашёл.
Ещё на одно видео он наткнулся случайно, в силу выработанной аккуратности тщательно просматривая содержимое папок. Этот ролик объяснял многое. Пожалуй, он объяснял почти всё.
То ли владельцы подпольной студии вели постоянную съёмку того, что там происходило, то ли камера случайно осталась включённой – вернее, несколько камер, потому что съёмка велась с разных точек, но порнухой на этот раз и не пахло. А была снята вполне мирная беседа двух солидных мужчин. Один из них, в незастёгнутой и небрежно заправленной в брюки рубахе, судя по всему, провёл здесь какое-то время в компании девушки древнейшей профессии. Впрочем, девушек могло быть и несколько, они на видео не фигурировали, и, похоже, в квартире, являющейся студией, их или её уже не было.
К солидному, по-барски державшемуся мужику сначала подошёл лысый, который тогда ещё был нелысым, но плешь имел вполне заметную. Он принёс мужику кофе, булочку и красную икру в баночке и исчез. Какой-то отрезок времени был вырезан, потому что к моменту появления следующего персонажа вальяжный мужик кофе выпил и икру съел.
Второй персонаж был совсем неприметный, с мелкими чертами лица, и явно зависел от любителя клубничных развлечений, потому что стоял перед ним почти на полусогнутых. Вальяжный в мятой рубахе подписывал документы, перелистывая страницы. Бумаг оказалось много, десятка два, и каждая страница была отчётливо видна. Это видео тоже смонтировал профи, можно было разглядеть каждую букву.
Экономистом Бородин не был, но к договорам некоторое отношение имел, перевидал их много и вполне уместно предположил, что в тот самый момент государственные денежки переводились на чьи-то личные счета. Скорее всего на счета не вполне одетого дяденьки.
Что заставило сластолюбивого чиновника подписывать документы не в собственном кабинете, никто не узнает, да Бородина это и не волновало. Беспокоило его другое: суммы на бумагах имели такое количество нулей, что за жизнь дурочки-блондинки, пожелавшей, если Людмила права, срубить бабок, Бородин не дал бы и трёх копеек. Даже ему вполне по силам установить её личность, а уж то, что это не проблема для людей с хорошими деньгами, сомневаться не приходится.