Когда устроились, Сергей Владимирович поинтересовался насчет семьи. Андрей уклончиво ответил, что всё в порядке, но после двух рюмок виски (хорошо задалось утро!) посетовал, что семейная жизнь как-то не клеится – они живут с женой по разным городам, всё время находятся причины быть порознь, и, видимо, это судьба.
– Эх, Петербург… – тяжело вздохнул Сергей Владимирович. – Устраивал я Катьку то в Питере, то в Москве…
Андрей почувствовал щемящее чувство вины, которое, так уж получилось, всегда испытывал в присутствии Катиного отца.
– Ты прав, судьба, – согласился Сергей Владимирович. – Не вини себя – так уж было предуготовлено свыше. Знаешь эту притчу про исфаганского цирюльника? Насчет семьи – тоже не мучайся. Дети – не повод для того, чтобы тянуть волокиту с посторонним человеком. Отношения не те – бросай, ибо сказано: «треснувший кувшин, сколько ни чини, целым не станет». Знаешь Катину маму – мою первую жену? Вообще прогрессивные люди считают, что в браке надо жить максимум лет десять. Потом менять партнера. Спокойнее надо к этому относиться, без фанатизма. Вот у меня… сколько уже… Но дети – дети нужны, и чем больше, тем лучше. У меня их… стало двое. Говорят: один ребенок – это считай ни одного; двое детей – это один ребенок, трое детей – это двое. Но Катя… первое чадо, самое любимое. У меня с ней была генетическая связь, такое не со всеми детьми бывает. Знаешь как говорят: «это папин ребенок», а это «мамин». Катя была «папиной» дочкой. Её не стало, и мир обрушился.
Еще многими переживаниями Катин отец делился с Андреем, который, величественный в своей душевной верности, стал в этот день дороже и ближе.
Андрей вглядывался в полумглу за бортом, словно видел в ней очертания далеких гор и рек, он отдался воспоминаниям, глубоко врезавшимся в его память. Они с Катей в горах, он ведёт её, сияющую весенним солнцем, сквозь мятущийся лес, сквозь раздвинувшееся ущелье, сквозь порозовевший туман. Он вспомнил клятвы вечной любви и верности, которые давал ей. Можно объехать весь мир, познать пропасть женщин, приобрести всё, что можно только купить за деньги, но, оглянувшись, увидеть в туманной мгле прожитых лет нечто такое, по сравнению с чем всё остальное – мираж, лишние кадры, тлен, ушедшая в песок вода.
Глава 33
По Пауэр Интернэшнл ситуация осложнилась – но не для Экссона, а лично для Андрея. Он оплатил все издержки, связанные с переадресацией повторного запроса из московской налоговой инспекции – оно поступило в приемную 10-й налоговой инспекции по городу Волгограду и было перенаправлено в налоговую Иловлинского района. Где, в свою очередь, его должным образом обработали и ответили, что указанный контрагент существует и подтвердили данные встречной проверки. Артур с Владимиром сказали, что все эти расходы должны быть оплачены из общей кассы, но перед этим распинались (правда по другому поводу), что Экссон – сильная команда, слабых звеньев нет, и каждый на своём участке выполняет работу на 200 %, а Владимир персонально похвалил Андрея за образцовый труд. Андрей понял намёк и не стал вешать расходы на фирму, так как они были прямым следствием его ошибок.
С этим всё сложилось благополучно. Удар пришел с другой стороны, откуда никак не предполагалось его получить. Позвонил Вексельберг и потребовал пять тысяч долларов за решение вопроса по налоговой. От такой наглости у Андрея перехватило дыхание – то был развод на уровне гопоты с Нижнего Тракторного поселка.
– Вы чего там – гребете и берегов не видите? – ответил он, и отключил трубку, взбешенный до такой степени, что не мог продолжать разговор.
Новый звонок не заставил себя долго ждать – Вексельберг заявил, что если юрист из налоговой, тот самый, с которым беседовал Андрей, не получит деньги за свою работу, то Пауэр Интернэшнл никогда не возместит свой НДС, а соответственно у Экссона возникнут проблемы.
Едва владея собой, Андрей поблагодарил за предупреждение. После, он долго думал над этим пустячным инцидентом – непростительно долго, игнорируя более важные дела, которые требовали его внимания. Он продумал всё до мельчайших подробностей и воспроизвёл в уме все действия жуликов. Юристишка увидел его в налоговой, или же пронюхал, что Андрей заходил в приемную и преподнес цветы. Конечно же, это событие. Узнать подробности дела – не вопрос для такого проныры. И он выставил это таким образом, будто именно благодаря ему всё прошло гладко. Вопрос в другом – как он может напакостить? Всесторонне обдумав проблему, Андрей пришёл к выводу, что ничем не рискует, у него есть копии всех писем – то, за что он отвечает по работе, ну а если у Пауэр Интернэшнл возникнут сложности со своей собственной налоговой инспекцией, то это Экссона не касается.
А на следующий день, после обеда позвонил Хмарук, ацкий сотона с Пауэр Интернэшнл, и сообщил, что его компания останавливает погрузку фуры для Экссона из-за наезда чеченов, которым задолжал Андрей Разгон. Цена вопроса – пятьдесят тысяч долларов. Если в течение двух часов вопрос с чеченами не решится, то Пауэр будет вынужден отдать им деньги – полтора миллиона рублей, которые Экссон перечислил в виде предоплаты за стартерные аккумуляторные батареи, и разорвет контракт, потому что проблемные клиенты, связанные с опасным горским народом, никому не нужны.
Андрей, преувеличенно элегантный в эти дни в майке терракотового цвета, черных слаксах – всё от Hugo Boss и английских туфлях Loake (подбитые гвоздями с искусственно «состаренной» кожей они смахивали на подобранные на свалке шестидесятнические милицейские ботинки, но это были сделанные на заказ туфли ручной работы, о чем Андрей не спешил всем рассказывать), в общем красивый, загорелый и спортивный парень почувствовал себя как последний мудак под взглядами своих компаньонов, братьев Ансимовых и братьев Быстровых.
Нужно срочно дать объяснение до того, как зададут резонный вопрос: что еще за хуйня и какие чечены? Но он настолько опешил от такого демарша, что не смог ничего вымолвить и сидел, как манекен.
– Что еще за хуйня и какие чечены? – вопрос, как и предполагал Андрей, озвучил Артур.
– Да это хуйня какая-то, – ответил Андрей тоном, будто это действительно хуйня, – парень обдолбился вчера за просмотром сериала, вот его и плющит.
В течение нескольких минут они перебрасывались вопросами-ответами, хуйня это или нет, насколько хуёвая эта хуйня, велика ли вероятность, что эта хуйня произошла по вине Андрея – пока у него не зазвонил мобильный телефон.
– Тихо ребята! Чечены звонят, – сказал Владимир и, необычайно проворно для своих 100 килограммов подскочил и прислонился головой к тому виску Андрея, со стороны которого была прислонена к уху трубка.
Это побеспокоил Вексельберг. Участливым тоном он сообщил, что готов решить проблему, связанную с чеченами и Пауэром, за $25,000. В распоряжении Андрея – ровно один час. Если за это время деньги не переведут, будет приведен в действие следующий пакет устрашающих мер.
– Кто это? Что за хуй? Какие двадцать пять тонн? – Владимир плохо разобрал о чём речь.
Для Андрея всё стало более менее ясно (два жулика, Хмарук и Вексельберг, скооперировались и пытаются шантажировать), и он, рискуя быть разоблаченным в связях с джигитами из Гудермеса, протянул Владимиру свой мобильный телефон:
– Без понятия кто это – перезвони спроси.
Артур, неотрывно следивший за Андреем, грозно надвинулся – вчетвером сидели за одним столом, и только Владимир всё ещё стоял возле Андрея – и громко сказал:
– А что за «перезвони» – ты как с нами разговариваешь? Ты блядь впутываешь нас в какую-то хуйню, а потом говоришь «перезвони»?
Андрей почти спокойным тоном (правда у него покраснели кончики ушей, что не преминули заметить его друзья) раскинул рамсы:
– А как мне разговаривать? Вы на меня наехали из-за какого-то олигофрена, который раз в две недели ебёт нам мозги. Вы меня держите за идиота, ничего не проверили, а уже обвиняете!
– Никто не обвиняет, мы спрашиваем! – подозрительно ласково произнёс Артур.
– Да как же вы «спрашиваете»?! – у Андрея горело лицо, и его возмущение выглядело правдоподобно.
Артур взял из рук Андрея трубку и стал разбираться, как набрать последнему звонившему абоненту.
– Так, где тут у тебя входящие…
Андрей никогда не забивал номера в телефон – банально не освоил эту опцию и все нужные номера знал наизусть, что облегчило ему участь в данной непростой ситуации. Владимир почувствовал, что дело действительно – хуйня, и засобирался. Алексей с Игорем всё еще напряженно следили за Андреем.
Найдя последний звонивший номер, Артур нажал на вызов. Пошёл гудок, ответили сразу:
– Да, Андрей!
– Это не Андрей, это его старший брат. Так что там, сколько Андрей задолжал чеченам?
– Ааа… как бы я уполномочен вести переговоры с Андреем.
Для этой беседы Артур выбрал такой тон, каким разговаривают с подзаборной пьянью:
– А ты блядь разуполномочься и поговори со мной. Сколько, называй сумму.
– Как бы это моё дело и Андрея, я не могу…
– А ты смоги, ты вымогатель или так – поссать вышел? Ты как вообще собрался деньги получать?
– Аааа… как бы мы договорились на двадцать пять тысяч долларов.
Артур уже вовсю улыбался, остальные тоже расслабились. Чтобы все слышали, он нажал на спикерфон:
– Как охуительно, как раз столько у меня сейчас в кармане. Подъезжай к заводу и забирай своё бабло.
Владимир заулюлюкал, Игорь ухмыльнулся, а Алексей крикнул:
– Только возьми пакет побольше!
Вексельберг разъединился. Артур вернул Андрею трубку:
– Держи, жертва. Где ты таких уродов цепляешь?
– Позвони на Пауэр – как там наша фура, – сказал Владимир в дверях, – перезвонишь мне как машина загрузится.
И вышел из кабинета. Хмарука на работе не было, мобильный его не отвечал, складские телефоны на Пауэре оказались заняты. Руководство Паур Интернэшнл ничего не знало про чеченов, оказалось, этой темой владел один только Хмарук. Чеченская угроза оказалась вымышленной. Но насчет срыва погрузки он не