– Был уже у Давиденко?
– Дык… я не знаю кто это такой – Марина сказала встретиться с вами, а вы всё скажете.
На лице начальника горздравотдела промелькнула тень неудовольствия, мол, заебала эта непонятливая молодежь.
– Это влиятельный человек. Новые времена, с рынка будут убирать часть фирм… Тебе нужно заручиться его поддержкой. Он тебя примет сегодня, пиши телефон…
И, прежде чем Андрей успел достать блокнот, Карман продиктовал номер мобильного телефона таинственного Иосифа Григорьевича Давиденко. Оставались ещё вопросы, в частности, приближающийся тендер на 15 миллионов рублей, на котором должен председательствовать Карман. Марина из-за его назойливости и желания поскорее увидеть Андрея, которое доминировало над всем остальным, не смогла выяснить, как сыграют этот тендер – сколько из 15 миллионов достанется Совинкому.
– Аа… Евгений Владимирович… Марина что-то говорила, но я недопонял насчет пятнадцатимиллионного тендера…
Карман не дал договорить:
– Сходи к Давиденко… Потом поговорим.
И, резко кивнув, отрывисто добавил:
– Давай… беги… работай!
Встреча была коротка. Выйдя на улицу, Андрей увидел, что Тишин ещё не уехал – его Жигуленок стоял на светофоре на пересечении улиц Советской и Комсомольской. Видимо, не сразу отчалил от горздравотдела, а ходил в какой-нибудь магазин. Андрей не стал ему маяковать, а вместо этого пошёл в противоположную сторону. Захотелось пройтись по тихой улице до конца, до 7-й Гвардейской, и поразмыслить, стоит ли связываться с этими волчарами. Но, как обычно, мыслительный процесс не пошёл. Андрей уже знал за собой эту особенность – сколько бы ни размышлял в одиночестве, гениальные умозаключения никак не вывести. Всё равно каждый раз приходиться действовать по наитию. В данном конкретном случае он рассчитывал на то, что когда дойдёт до конца улицы, упрётся в бывшее трамвайное кольцо напротив здания Арбитражного суда, то нужное решение само придёт. И всего-то останется – сделать то, что подскажет интуиция.
На пересечении с улицей Гагарина заданный ход мыслей прервался – тут в двух шагах жила Таня. Эх, сейчас бы повернуть налево, зайти в арку, там направо… Но Андрей сдержал себя: он на работе. И не стал даже звонить ей, решил, не отвлекаясь, сделать дело, развлечения подождут.
Чем ближе до 7-й Гвардейской, тем больше Андрей ощущал, что поддаётся влиянию Кармана, перенимает манеру держаться. Скулы сводит, глаза сужаются, лицо деревенеет. Так, где тут магазин социальной одежды, а где принимают в партию «Единая Россия»!?
Когда дошёл до конца Советской улицы, всё же подумал: «А ну его нахуй! Сейчас как забуримся с Танькой в «Замок на песках»!»
Рука потянулась в карман за телефоном. Напротив того места, где остановился в раздумиях Андрей, над площадью, где раньше было трамвайное кольцо, возвышалось пятиэтажное здание Арбитражного суда. В милицейский «бобик» грузились судебные приставы. Он думал о Тане, а рука набирала телефонный номер Давиденко. Андрей почувствовал, что держится неестественно прямо, по-военному, и ослабил осанку.
Абонент ответил сразу, после первого же гудка. Бодрый голос произнес: «Алло, я вас слушаю». Андрей тут же включился, отбросил недобрые мысли:
– Иосиф Григорьевич?
– Так точно!
– Я от Евгения Владимировича…
Давиденко сказал, что ждёт, может принять прямо сейчас, и тут Андрей вспомнил, что Карман не сообщил такую деталь, как адрес. Пришлось уточнять, и оказалось, что это рядом с 7-й Гвардейской – в Центральном парке культуры и отдыха, быстрым шагом можно дойти минут за пятнадцать.
И он назвал время прибытия: через пятнадцать минут.
Управление компании «Волга-Трансойл» высилось своими тремя строгими этажами над зеленым двором и садом, окруженным массивной чугунной оградой. Высокий худощавый мужчина в спортивном костюме натирал полиролью единственный автомобиль на стоянке перед зданием, – черный новенький Мицубиси Паджеро.
Андрею это показалось странным, машина и так сияет чистотой, на ней, что называется, муха не еблась. Сам он ездил на мойку только когда совсем припрёт, танки грязи не боятся, а уж о натирке тряпками не могло быть и речи.
Присмотревшись к натиральщику, он внутренне вздрогнул, увидев сходство мужчины в спортивном костюме с самим собой. Только тот был возрастом лет на двадцать постарше, брюнет, и весь его облик был более суховат и аскетичен.
«Святой Иосиф!» – мелькнула мысль, Андрей вспомнил, что′ говорили про этого милиционера Катя и Таня. Очевидно, встреча была неизбежна.
Он подошёл к двойнику, представился:
– Здравствуйте, это я вам звонил, Разгон моя фамилия.
Давиденко отвлёкся от своего занятия, и, оставив тряпку на капоте, сделал шаг навстречу и протянул руку:
– Надо же! Евгений Владимирович в своём репертуаре, всё говорит в последний момент. Знал бы, что ко мне нагрянет высокий гость из Питера, оделся бы поприличнее, ботинки бы новые прикупил, рубашку…
Так, насмешливо приговаривая и внешне оставаясь серьёзным, Давиденко провёл Андрея мимо охранника внутрь здания. Где всё было дорого и строго, и только аляповатые масляные картины с ромашками и подсолнухами диссонировали с предельно лаконичным интерьером.
Андрей оценил и юмор Давиденко, и вышивку на дизайнерской спортивной куртке «Hugo Boss», и его автомобиль без обвеса, безо всяких наворотов и лишних деталей.
«Наверное, его кабинет будет выглядеть преувеличенно пустынно: ни бумаг, ни компьютера, только дорогой стол и кожаное кресло», – подумал он.
Так оно и оказалось. Но в небольшом кабинете на втором этаже, возле двери которого на стене была закреплена табличка, свидетельствующая, что хозяин кабинета занимает должность начальника юридического отдела компании «Статус», компьютер всё же присутствовал – справа от двери возле шкафа со стеклянными дверцами тарахтел системный блок без монитора, без клавиатуры и мыши.
Давиденко специальным образом проследил, чтобы дверь кабинета осталась немного приоткрытой, и устроился в кресле за своим рабочим столом, Андрей – напротив, за приставным столом. Прежде чем начать беседу, Давиденко, глядя в упор на своего гостя, положил прямо перед собой мобильный телефон, последнюю модель Sony Ericsson, популярную среди особистов, записывающих на диктофон все свои разговоры (об этом рассказывал Ренат, и Андрей сразу подумал, что именно для этих целей перед ним сейчас положили аппарат).
Иосиф Григорьевич начал беседу.
– Женёк наверное предупредил, что фармацевтический рынок будут весь перетряхивать. Кого-то прижмут за несоответствие, неправильно оформленную лицензию. Останутся только те, кто платит администрации. Для таких компаний будет зелёнка, остальные пойдут чеканным шагом нахуй.
– Да вы знаете, Иосиф Григорьевич, мы особо с ним не говорили – он торопился на инаугурацию.
Особист покачал головой.
– Ммм… инаугурация… эти пиндосы… ничего не изменилось. Малолетние выскочки, выкормыши московских аллигархов. Чипура сказал этому пиндосу – в присутствии губернатора, я рядом стоял и всё слышал – генерал сказал так: «Женя… собирай вещи и уёбывай обратно в Москву, ты нам здесь не нужен». И если этот выскочка не примет наши условия…
В этом месте беседы бывший начальник областного управления ОБЭП устремил свой взгляд через приоткрытую дверь кабинета в глубь коридора, словно там находился магический кристалл областного УВД, показывающий, сколько отмерено свободных лет только что избранному мэру.
– … года через два его сольют, – наконец определился Давиденко.
Генерал Чипура возглавлял областное УВД, но тут такой вопрос начинался: кто такой «Женёк»? И Андрей спросил об этом – кто подразумевается под именем «Женёк», уж не Карман ли?
Давиденко не стал корить за серость – оно понятно, там в Северных Пальмирах ничего не знают про волгоградские выборы. «Женёк» – это Евгений Ищенко, новый мэр Волгограда. Андрей вспомнил этого щетинистого парня, своего ровесника, который добился больших успехов в Москве, он уже баллотировался на пост мэра города четыре года назад, и неудачно, а вот теперь победил благодаря грамотно организованной пиар-кампании, расчитанной на люмпенов и темный малообразованный народ: прямая покупка голосов избирателей, косметический ремонт заблеванных подъездов, показуха со строительством культовых сооружений – церквей.
Андрей ничего не имел против Евгения Ищенко – молодец, добился своего. Миллионер, работает в серьезной группе, активно скупающей трубные и подшипниковые заводы. И внешне приятно выглядит. Вообще, если на то пошло, в Волгограде редко встретишь неприятную морду – в отличие от других городов, особенно Петербурга. Но он вспомнил одну деталь, которая в контексте разговора выглядела уместно:
– Как-то раз летел с ним одним самолётом, сидели рядом. Знаете, рейсом Москва-Волгоград летает одна и та же публика. У Ищенко на груди крест, он всю дорогу играл в компьютерную игру на ноутбуке, а при взлёте и посадке истово крестился. От этих примочек меня наружу выворачивает.
– Выворачивает от чего? – уточнил Давиденко.
– От того и другого. Компьютерные игрушки – это для дебилов. Я уже молчу про кресты и эти ритуальные движения. Чтобы совместно с попами, с этими жабами в рясах, объёбывать народ, совсем необязательно самому носить крест, креститься, а тем более быть набожным.
Давиденко откинулся на спинку кресла и скрестил на груди руки:
– Хм… а как же кормление пяти тыщ физичеких душ пятью батонами, прогулки по воде без плавсредства, и святое бесконтактное зачатие? Ты разве не веришь в чудеса?
– Для кого-то святое и бесконтактное, а для кого-то не святое и очень даже контактное, – вдруг развеселился Андрей.
Обсудив эту важную тему, Давиденко вернулся к цели сегодняшней встречи. Стороны заключают договор, заказчик вносит первый платёж, исполнитель отзванивается контролирующим органам – ОБЭП, Госнаркоконтроль, налоговую полицию, горздравотдел, и пр; и эти организации исключают ООО «Совинком» из списка фирм, подлежащих уничтожению. Договор заключается чисто по-мужски – крепкое рукопожатие и работа закипела. От плательщика требуются деньги, копии уставных документов и данные работающих сотрудников.