Каждый вечер, когда Рик отвозил ее в гостиницу, именно он старался избегать волнующих поцелуев и неизменно держал ее на расстоянии, несмотря на то, что его тело требовало совсем обратного. Синтия чувствовала, что он борется с собой.
Так, прошлой ночью, когда они довольно поздно вернулись из «Кораллового рифа», Рик порывисто обнял ее, но едва она, сразу ослабев, прильнула к нему, взял за руки и сжал их так, что Синтия чуть не вскрикнула.
Он глухо пробормотал:
— Иди, ради бога, — и почти силой вытолкнул ее из машины.
Синтия прошла в ванную, чувствуя, как у нее кружится голова — от любви и двух бокалов шампанского, — облокотилась о раковину и взглянула на свое отражение. Глаза светились любовью, они словно рождественские свечи освещали ее счастливое лицо. Теперь она была беззащитна и очень уязвима. Не отрывая пристального взгляда от своего отражения, Синтия устало провела расческой по волосам.
Наверное, это очень опасно — любить так сильно. Но ведь теперь ей, правда же, нечего бояться, неделя ухаживания подходит к концу, завтра Рик придет просить ее руки…
Прошлым вечером он спросил ее:
— Где именно ты хотела бы, чтобы мы поженились? Знаешь, здесь, на Барбадосе, устраивают необыкновенные, удивительные свадьбы.
Синтия поколебалась, рисуя в воображении свадебный обряд на чудесном тропическом острове, но все-таки сказала:
— Если не возражаешь, милый, я хотела бы выйти замуж в Лондоне, чтобы можно было позвать родственников и знакомых.
— А как насчет медового месяца? Мехико? Сейшелы?
— Твой остров был бы самым подходящим местом. Только вот… — Она замолчала, нерешительно покусывая губку.
— Что только? — спросил он.
— Рик, — не глядя на него, она принялась теребить пуговицу на его рубашке, — ты знаешь, в твоем шкафу я нашла женскую шелковую блузку и…
— Ах да. — Лицо Рика ровным счетом ни чего не выражало. — Селия действительно очень мила, но чересчур забывчива.
— Селия… — упавшим голосом повторил Синтия.
— Не смотри на меня так, словно я оскорбил тебя в лучших чувствах. — Он крепко стиснул ее пальцы в своей руке. — Селия — это верная жена Эдуардо, моего компаньона. В качестве подарка к десятилетнему юбилею их свадьбы я предоставил свой остров в их распоряжение на несколько дней.
— Но когда я нашла эту тряпку, то подумала… — Синтия замолчала.
— Я отлично знал, что ты найдешь ее там. — Он улыбнулся.
— И ты позволил мне поверить в это тогда и продолжать верить до сих пор, — пробормотала растерянно Синтия, чувствуя, что по ее спине пробежал неприятный холодок. Вот опять она получила доказательство скрытой в нем жестокости.
— Представь себе, позволил. — Улыбка мгновенно сбежала с его лица. — Дорогая, я хотел, чтобы ты испытала те же муки ревности, которые испытывал я, представляя рядом с тобой другого мужчину.
— Да с чего ты взял, что рядом со мной был какой-то мужчина? — Она взглянула на него глазами, полными слез. — У меня не было никого, кроме тебя, и никогда не будет.
— Хотелось бы верить. — Он был сейчас очень серьезен. — Все эти пять лет я старался забыть тебя и увлечься снова. Видит бог, я приложил немало сил, но ничего у меня не вышло. — Он криво усмехнулся и продолжил: — Значит, ты предпочитаешь мой остров? Мне тоже кажется, что лучшего места не найти. Но если спартанская жизнь тебе наскучит, я устрою круиз по Карибскому морю только для нас двоих. Что ты на это скажешь?
— Это было бы чудесно. — Ее мягкие губы дрогнули в благодарной улыбке.
— А потом, где бы тебе хотелось обосноваться? — Он ласково взглянул на нее. — Я, конечно, сохраню эту виллу, но, наверное, все-таки ты предпочла бы жить в Англии?
— Мне, правда, не так уж важно, где поселиться. Главное, что мы будем вместе. — Любовь так переполнила ее, что, не в силах сдержаться, она потянулась и поцеловала его в щеку. — Но я уверена, что тебе лучше всего жить в Терра-Нуеве.
— Да, наверное. У меня там есть вилла недалеко от моря, вполне подходящая, чтобы вместить большое семейство. — Глаза их встретились, и Синтия покраснела. — Когда мы будем наведываться в Европу, то станем останавливаться в лондонской квартире, хорошо?
Вспоминая об этом разговоре, Синтия вытянулась на удобном шезлонге, легонько вздохнула и окинула себя взглядом. Ее кожа постепенно приобретала насыщенный золотистый оттенок, приятно контрастирующий с новым купальником. Пока она втирала в живот и ноги масло для загара, появился старина Уильям с подносом, на котором в серебряном ведерке со льдом стоял кувшин с соком и блюдо с красно-золотистыми плодами манго. Он опустил поднос на столик рядом с ней.
Синтия приветливо улыбнулась.
— Привет, Уильям. Это так мило, что ты вспомнил о соке, — старательно выговорила она, пользуясь случаем попрактиковаться в испанском.
Слуга-испанец серьезно кивнул.
— Вы делаете успехи, сеньорита.
— Э… — с гримасой сожаления Синтия перешла на английский. — А господину Марсо вы отнесли прохладительного? Я думаю, он бы не отказался.
— Разумеется, сеньорита.
Они многозначительно переглянулись, прислушиваясь к сердитому стуку машинки, который доносился из открытого окна кабинета.
Синтия лениво проводила слугу взглядом из-под широких полей соломенной шляпы, когда тот вернулся в дом.
Уильям — безупречный слуга, вышколенный до кончиков ногтей. Он слишком сдержан, чтобы позволить себе выказать хотя бы малейшее удивление в ответ на ее новое неожиданное появление в жизни хозяина. Но, как и пять лет назад, он, несомненно, старался завоевать ее расположение.
Должно быть, Уильям слышал, как Синтия говорила Рику, что без ума от манго, и с тех пор, принося ей напитки, Уильям непременно дополнял их блюдом с роскошными фруктами, причем каждый из них выглядел так, словно на него тщательно навели на кухне глянец мягкой салфеткой.
Синтия налила себе еще ледяного сока. Льдинки в запотевшем кувшине приятно позвякивали. Очистив лоснящийся плод, она погрузила зубы в ароматную мякоть. Бросив косточку на тарелку, Синтия опустила руку и поболтала липкими пальцами в голубоватой воде бассейна. Теплая вода нежно омыла ее кисть. Как чудесно! Может быть, еще разок проплыть до конца бассейна — или не стоит? В этом прекрасном саду, окружающем виллу Рика, она чувствовала себя словно в раю.
Внезапно стук по клавишам машинки прекратился, в следующий миг распахнулась стеклянная дверь, и на пороге показался мрачный, нахмуренный Рик.
Он остановился возле шезлонга, где сидела Синтия.
— Что-то случилось? — робко спросила та.
— Разумеется, — огрызнулся он. — Эта проклятая машинка отказывается работать.
— Неудивительно, если судить по тому, как ты с ней обращаешься. Но я уверена, — поспешно добавила Синтия, увидев, как его брови свирепо сошлись на переносице, — что в Бриджтауне непременно должно быть агентство по ремонту пишущих машинок. Они немедленно пришлют человека.
— Немедленно — это недостаточно быстро. Мне нужно, чтобы ее наладили сию секунду. Ну, чего же ты ждешь?
— Я? — Синтия даже слегка отпрянула и вжалась в спинку шезлонга. — О нет, я не могу…
— Ерунда. Ведь ты достаточно в них разбираешься, чтобы суметь отрегулировать.
— Нет, я только…
— Идем же. Я не могу ждать весь день.
Он схватил ее за руку и поднял на ноги. Синтия неохотно проследовала за ним через террасу в его кабинет. До сих пор они старательно избегала входить сюда и теперь с неприкрытым интересом осматривалась вокруг. Кабинет Рика был оснащен по последнему слову техники новейшими средствами связи.
На столе стояла старая любимая машинка Рика, без которой он не мыслил своей работы. Это была одна из его причуд.
Синтия провела языком по пересохшим губам:
— Но послушай, Рик…
— Чего ты дожидаешься? — нетерпеливо перебил он ее. — Вот тебе руководство по эксплуатации, если понадобится. Приступай к работе, а я пока пойду поплаваю, — и исчез за дверью, на ходу стягивая тенниску.
Несколько секунд Синтия стояла неподвижно. Потом, испытывая неприятное чувство, осторожно присела к столу, как садится врач к постели инвалида.
О да, ей приходилось работать с подобными агрегатами много раз. У нее самой была такая же машинка. Но находиться одной в кабинете Рика…
Конечно, именно поэтому ей так не хотелось входить в эту комнату и только поэтому ее обычно гибкие подвижные пальцы стали теперь непослушными и неловкими. После того, как однажды она неосторожно вошла в кабинет Рика, мир вокруг нее рухнул, и теперь она испытывала почти суеверный страх от того, что раны, которые едва успели затянуться, могут снова вскрыться, и это будет во много раз ужаснее.
Но нет, конечно же нет! Тогда Рику «казалось», что он ее любит. Теперь Синтия была уверена в его любви. А это значит, что он должен доверять ей. Всесторонне образованный человек, подобный Рику, не мог испытывать особых трудностей с такими простейшими механизмами. Может быть, он устроил это нарочно, желая показать ей доступным ему способом, что все подозрения и сомнения остались позади, и отныне он доверяет ей полностью?
Догадка маленькой искоркой вспыхнула в ней и разгорелась веселым пламенем. Она решительно повернулась к клавиатуре и самозабвенно погрузилась в решение нелегкой задачи по возвращению к жизни механической развалины.
Синтия выпрямилась, отодвинула стул и вышла на террасу. Рик вытянулся на травке в тени увитой плющом беседки. Синтия постояла мгновение, любуясь этой картиной. Ощутив ее пылающий взгляд на себе, Рик поднял голову.
— Как дела?
— Ты не чистил машинку целую вечность.
— Знаю, — досадливо поморщился он.
— Я починила твою игрушку, но это тебе будет дорого стоить. — Она подняла выпачканные руки.
Рик перевернулся на бок и, опираясь на локоть, с улыбкой смотрел на нее.
— Отлично. — Он встал и протянул к ней руки. — Умница. Я знал, что могу рассчитывать на тебя.
Сердце Синтии переполнилось благодарностью. Она приподнялась на цыпочки и поцеловала Рика в щеку.