С одной только системой пришлось разбираться отдельно — радаром, отслеживающим быстрые передвижения даже совсем маленьких, неприметных целей.
Рядом с крупным портом — когда только выходили в свой первый поход — включать такой прибор было бесполезно: экран рябил от засветок, а цифровой целеуказатель захлебывался от информации.
В открытом море — другое дело. С таким оборудованием можно было быть почти уверенным, что морские ночные тати, пираты двадцать первого века, не подкрадутся к их судну незамеченными.
Само судно Вадику понравилось с самого начала: небольшое, но прочно сделанное — японцы мастера клепать такие, — оно было вполне пригодно к океанскому плаванию. Особенно после того, как на деньги Береславского в трюмах были установлены дополнительные топливные танки.
Хотя у Чистова-младшего есть серьезные сомнения в том, что адмирал-профессор еще имеет хоть какие-то собственные деньги. Безумный проект высосал его целиком, и лишь кредит, полученный с помощью очередного друга, теперь — сингапурского, помогает их предприятию в прямом и переносном смыслах держаться на плаву.
Впрочем, Ефим Аркадьевич не унывает.
Он по десять раз в день бегает смотреть на карту, отсчитывая оставшиеся до пиратов морские мили. Возможно, ему кажется, что там их славный корабль ожидает нечто вроде разбойничьей выставки: выбирай, атакуй, стреляй, захватывай и получай выкуп.
Вадик частенько подтрунивает над боссом, но, во-первых, относится к нему тепло, а во-вторых, отдает себе полный отчет в том, что этот ненаигравшийся дядька вполне способен претворять в жизнь такие дела, о которых дисциплинированный и целеустремленный лейтенант Чистов даже мечтать побаивается. Не то что реализовывать их.
Кстати, он уже не лейтенант. Он — вице-адмирал флота страны, название которой пока так и не научился выговаривать, но чей флаг висит у них над кормой и на клотике коротенькой мачты. А также заместитель командующего флотом этой невеликой державы.
Ефим Аркадьевич даже табличку над его каютой повесил с реквизитами. И удостоверение дал. Хотя, на взгляд Вадика, на всем этом, как и на сверкающей золотом парадной форме, вполне можно было сэкономить. Глядишь, и кредит бы не понадобился.
Нет, кредит все равно бы понадобился.
Первоначальная стоимость судна оказалась в разы меньше реально необходимых денег. В противном случае их первый выход в океан легко мог оказаться последним.
Вообще же кораблик со странным именем «NATALY № 351» Вадику безумно нравился — и за непотопляемые обводы, и за нефорсированный, но надежнейший, тоже японский, дизель, и за крошечные уютные каюты. Хотя, наверное, главная причина — что «NATALY № 351» была первым судном, целиком подчинявшимся руке и воле капитана Вадима Чистова.
Откуда взялось такое странное название, тоже было понятно. Ефим Аркадьевич желал увековечить имя своей многотерпеливой жены, но поскольку корабль был военным, то потребовалось и международное кодовое обозначение. В итоге — не факт, что адмиральской супруге понравится прикрепление к ее светлому имени трехзначного номера. С учетом имевшихся неправильных наклонностей адмирала — а говоря прямым текстом, любвеобильности — это выглядело особенно двусмысленно.
— Командир, что там на радаре? — На мостик зашел Славка Беклемишев. Он отвечал за боевую команду из четырех штыков, тоже, как и сам Славка, вышедших из псковской десантной дивизии. Прапорщику Беклемишеву Береславский, человек не жадный по сути, отвалил звание генерала и должность командующего морской пехотой все того же государства с невыговариваемым названием. «Эх, еще б зарплаты соответствовали званиям», — помечтал Вадик: денег пока что не платили ни разу, поскольку все уходило на содержание их могучего флота.
— Пусто на радаре, — глянув на экран, отозвался вице-адмирал Чистов. И не удержавшись, добавил: — Генерал, ко мне следует обращаться либо «ваше превосходительство», либо «господин капитан». Так что оставьте свои сухопутные привычки.
— Есть, ваше превосходительство! — заржал Беклемишев. И спросил, не ожидается ли в ближайшем будущем хоть какая-то денежка — его жена в Пскове только что родила второго, и вопрос стоял остро.
— Аркадьич обещал в течение недели, — слил Вадька секретную информацию. За конвоирование «Дианы» они точно должны были заработать — договор был заранее подписан. А вот сухогруз пристроился к ним хоть и сознательно, но нелегально — видимо, благодаре утечке информации с «Дианы». И теперь Береславский вел трудные переговоры с его капитаном.
— Значит, даст, — обрадовался Славка. — Он мужичок не гнилой. Сам сидит, как и мы, на консервах с макаронами.
— Абсолютно не гнилой, — подтвердил адмирал. — Но… — он попытался точнее подобрать слова, — уж очень небанальные у него идеи. А потому велик риск.
— Это точно, — согласился Беклемишев. — Полный нестандарт. Однако романтика.
— Мне тоже нравится, — признался Чистов-младший.
Они выкурили по сигаретке, после чего Славка пошел к своей — носовой — пушке: она была замаскирована брезентовой беседкой, и у него там находился командный пункт со средствами связи и мощной оптикой. Его бойцы дрыхли в кубрике, но Вадик не сомневался, что в течение минуты их линкор смог бы открыть огонь. Все парни были тертые, не по разу участвовали в реальных боевых действиях.
Так прошло еще три часа.
Береславский появился лишь раз, похвастал, что бабки с «Дианы» уже на их счету и что он ведет трудные переговоры с капитаном сухогруза, но этот жмот пока отпирается, утверждая, что в море платных дорог нет.
Еще несколько часов — и рассветет.
Вадик помечтал, куда они с Томкой вложат полученные деньги. Хоть сумма ожидалась приличная, однако на все желаемое молодой семье явно не хватало.
«Ничего, — подумал Чистов. — Лиха беда начало». Он до последнего не верил, что кто-то будет платить им за конвоирование или — тем более — за выкуп захваченных ими пиратов.
Но ведь в экологическую деревню имени Береславского он поначалу тоже ни на грош не верил! А отец позавчера сказал, что уже ветровое поле построено — даже по Первому каналу показали, — и продажи идут довольно активно. Да еще семь гектаров площади сданы под опытное поле и экспозицию экологичных стройматериалов. За немалые деньги, между прочим. По крайней мере, новые инвесторы у них чуть не в очередь выстроились.
Нет, идеи Береславского, несомненно, безумны, но явно имеют свойство претворяться в жизнь. Наверное, Всевышний, поглядывая вниз, посмеивается над этим прикольным персонажем и не дает ему пропасть.
Запищавший зуммер целеуказателя вывел новоиспеченного адмирала из состояния легкой мечтательности.
Черт! Ну и дела!
Целых три скоростные цели!
Маломерки догоняли конвой сзади, конкретно охватывая сухогруз в клещи.
Раньше они были в тени его большого корпуса, сообразил Вадик. Теперь разошлись для маневра и последующего абордажа. Кстати, отметил он для себя, за сухогрузом и сейчас может прятаться четвертый, а то и пятый член волчьей стаи.
Чистов нажал на кнопку, объявляя боевую тревогу. По всем помещениям зазвененели звонки. С треском включилась и внешняя громкая связь — вызывал капитан атакованного сухогруза.
Прибежавший на мостик Береславский судорожно застегивал штаны. Вадик в это время ему переводил: английский Ефима Аркадьевича был слабоват для контактов в реальном времени.
Капитан просил помощи, соглашаясь на означенные адмиралом Береславским коммерческие условия.
— Вот жмот, — сказал профессор и неакадемично выругался. — Я ж с него тридцать процентов от таксы просил. С «Дианой» за компанию. Что будем делать, Вадь?
— Выполнять договор, — спокойно сказал Чистов-младший.
Оба друг друга поняли.
Конечно, у адмирала королевства Мабуи-Н’Бонго был большой соблазн, пользуясь бедственным положением сухогруза, попросить с него в разы больше — вряд ли его хозяева будут против.
Но это было бы не очень этично. Вот вице-адмирал и высказался. Полный адмирал покряхтел и вынужден был согласиться:
— Ладно. Атакуем мерзавцев задешево.
Чистов заложил крутую циркуляцию.
Корабль накренился и, рассекая черную воду, стал выворачивать нос на приближавшихся пиратов. А в том, что это были пираты, не оставалось никаких сомнений: даже без оптики были видны красные трассы автоматных очередей. Потом по-явились белые и зеленые струйки, направленные на атакуемое судно.
— Гады, они его всерьез обстреливают! — не выдержал Береславский.
Чистов про себя улыбнулся: похоже, адмирал-профессор оказался не готов к тому, что на войне люди стреляют друг в друга по-настоящему.
Тем временем пираты, увидев приближающуюся «NATALY», дали несколько очередей в ее сторону. Автоматные трассы погасли в океане. А вот очередь из крупнокалиберного пулемета — говорят, они обожают российские в китайском исполнении ДШК — долетела: пули загрохотали по обшивке.
Береславский сначала здорово перепугался, а потом, поняв, что все целы, гордо улыбнулся: это была его идея защитить мостик металлическими листами и бронестеклом.
Вадим был настроен менее оптимистически: когда они сблизятся с пиратами, двенадцатимиллиметровые пули-снаряды ДШК могут нанести его судну существенный урон. К тому же у этих гадов наверняка имеются гранатометы.
Впрочем, профессиональный военный Чистов не боялся предстоящего боестолкновения. Ему всего лишь предстояло заняться тем, к чему он всю свою сознательную жизнь готовился и чему его долго и основательно учили.
— Славка, что там у тебя? — спросил он по переговорному устройству.
— К бою готовы. Пушка заряжена. Два «Корнета» к пуску готовы.
— Цели тебе видны?
— Относительно, — ухмыльнулся спокойный Беклемишев.
Похоже, сейчас на корабле волновался только Береславский. Ну и, может, еще три штатских члена команды.
— Не стреляй, пока не будешь уверен, — приказал Чистов. — Потом открывай огонь сам, без моей команды.
«NATALY» сближалась с бандитами. Те, еще не поняв реальной опасности — корабль выглядел небольшим и совершенно мирным, — тем не менее перевели на него огонь с сухогруза. Для последнего это было более чем кстати: на нем начинался пожар в жилой надстройке, пока еще небольшой, но уже с видимым пламенем, а главное — под серьезным обстрелом его было невозможно тушить.