Ее ноги ныли от высоких каблуков.
Присев на низкий каменный заборчик, Элли принялась расстегивать миниатюрные пряжки. Сняв босоножки, она взяла их за ремешки и направилась в глубь сада.
Плитки дорожки были холодными и грубыми, и она перешла на мягкую траву. Какое наслаждение! Закрыв глаза, она сделала еще глоток шампанского. Шипучий напиток ударил ей в голову.
Когда Элли находилась внутри, ей не терпелось выйти на улицу, но сейчас она почему-то чувствовала себя одинокой. Сделав еще несколько шагов по траве, молодая женщина залпом осушила бокал.
Вдруг у нее за спиной послышался низкий голос:
— Попались!
И сильные руки опустились ей сзади на плечи. Элли выронила бокал, и он упал на траву. Она инстинктивно наклонилась, освобождаясь от хватки, сделала шаг вперед и повернулась лицом к мужчине.
Тот смотрел на нее, прищурившись.
— В чем дело? — лениво протянул он. — Я вам не нравлюсь?
Она не помнила его имени, но он был ей знаком. Длинноватые светлые волосы, самодовольная ухмылка. Он снова обхватил ее рукой за плечи.
— Как вы смотрите на то, чтобы немного прогуляться со мной?
Этот человек ее раздражал, от него пахло виски, но он гость Марка, и она не должна ему грубить.
— Не думаю, что это хорошая идея.
Элли осторожно сняла его руку со своих плеч. Он потерял равновесие, и его ботинки заскользили по мокрой траве.
— Эй! Незачем быть такой злюкой.
— Я не… я…
Элли вовремя замолчала. Этот тип воспринял бы любой разговор как поощрение своих действий. Лучше всего поскорее отсюда убраться, пока она не сказала ему что-нибудь резкое.
Повернувшись, Элли пошла назад к дому. Мужчина, пошатываясь, последовал за ней. Ему удалось ее догнать и схватить за руку.
В ее голове что-то вспыхнуло жарким огнем. Она боялась этих внезапных приступов гнева, но, когда они ее охватывали, ничего не могла с собой поделать.
— Немедленно отпустите меня! — яростно бросила она.
Мужчина издал какой-то странный горловой звук, похожий на смешок, и притянул ее к своей груди. Когда его слюнявые губы скользнули по ее шее, ее передернуло.
Все! С нее достаточно! Всякому терпению есть предел Она замахнулась свободной рукой и ударила его по голове босоножками.
Внезапно Марку надоели одни и те же разговоры с одними и теми же людьми. Ему захотелось подышать свежим воздухом.
Под действием какого-то инстинкта он отправился на кухню и остановился на пороге. Почему он пришел именно сюда? У него было такое чувство, словно он что-то искал, только забыл что.
«Чушь собачья, — сказал внутренний голос. — Ты прекрасно знаешь, зачем ты здесь и кого ищешь».
Но это не имело значения. Ее здесь не было.
Тогда Марк вышел на улицу. Уже стемнело, и он не сразу понял, что кроме него в саду есть кто-то еще. Какое-то движение в конце лужайки привлекло его внимание, и он разглядел два силуэта. Марк улыбнулся. Скорее всего, какая-нибудь парочка решила уединиться. Кажется, Пирс в своем репертуаре. Он не пропускал ни одной юбки. Марк пригласил его только потому, что ему нужна была его профессиональная юридическая помощь при подписании договора со студией звукозаписи. Пирс был довольно безобидным, и большинство знакомых ему женщин знали, как с ним обращаться. Марк пристальнее всмотрелся в темноту. Интересно, кто на этот раз стал объектом внимания Пирса?
Кровь застучала у Марка в висках, и он побежал.
Женщиной, к которой приставал Пирс, была Элли.
Он ни за что не позволит какому-то самоуверенному выскочке, работающему в юридической фирме его отца, обижать его домработницу. Она может не знать, как…
Марк чуть не поскользнулся на мокрой траве.
Потому что она знала.
На глазах у Марка она ударила Пирса по голове своими туфлями. Тот споткнулся и, растянувшись на мокрой траве, схватился за голову. Подойдя к нему, Марк приподнял его за воротник и занес над ним кулак, чтобы его проучить.
— Марк, нет!
Услышать панику в голосе Элли ему было достаточно, чтобы передумать. Он толкнул негодяя в направлении дома:
— Пойди отдохни, Пирс. Ты пьян.
Пирс вытер с губ слюну тыльной стороной ладони:
— Поосторожнее, Марк!
Тот подошел к Пирсу и остановился в нескольких дюймах от него. У Пирса была репутация бабника, но Марк даже не подозревал, насколько отвратителен он может быть в своей похоти. Он думал об этом человеке лучше и был разочарован. Такое с ним случалось уже не в первый раз.
— Нет, это тебе следует меня остерегаться, — ответил Марк, едва сдерживая ярость. — Больше не смей появляться в моем доме и в моем офисе. Я больше не нуждаюсь в твоей профессиональной помощи.
Пирс выпрямился и поправил галстук.
— А теперь ты меня послушай! Я могу подать на тебя в суд за оскорбление и грубое обращение.
— Да, можешь. Но тогда я расскажу папарацци, что ты напился на моей вечеринке и начал приставать к одной моей гостье. Уверен, твоим партнерам из «Блэкхорн и Вебб» понравится такая реклама.
Пирс что-то промычал в ответ и направился к дому. Подождав, пока он скроется из вида, Марк обратился к Элли:
— Прошу прощения за этот инцидент. С вами все в порядке?
— Да, — ответила она, но ее голос дрожал.
— Вы хорошо его огрели этими босоножками.
Потрясение на ее лице уступило место самодовольной улыбке.
— Вам следовало его предупредить, что со мной шутки плохи.
Ладонь Марка легла на левую ключицу, куда она его укусила несколько недель назад. Тогда он разозлился на Элли, сейчас не удержался от смеха.
К его удивлению, Элли тоже рассмеялась. Сначала это было робкое хихиканье, но в конце концов она не смогла больше сдерживаться и расхохоталась от души. Ее глаза заблестели, на щеках проступил румянец, и ему вдруг захотелось, чтобы это продолжалось как можно дольше.
Когда Элли Бонд держалась непринужденно, она была… Нет, не красива. По крайней мере, не по голливудским эталонам. Но он не мог отвести от нее глаз.
А зачем ему было отворачиваться? Она так смеялась, что ее глаза закрылись, а лицо порозовело. Это было восхитительное зрелище.
Наконец она начала успокаиваться. Затем отвернулась и попыталась убрать под заколку выбившийся из прически локон. Но непокорный завиток снова вырвался на свободу, и Марк испытал непреодолимое желание намотать его на палец. Однако он уже делал это прежде с другими женщинами и не хотел повторяться.
Элли вздрогнула.
— Вы замерзли.
Она начала возражать, но Марк снял с себя пиджак и накинул ей на плечи. Вечер банальных клише. Он неоднократно укутывал женщин в свой пиджак. Это было частью игры, шаг на пути к соблазнению.
Но с Элли все совсем не так. Она замерзла, и он просто позаботился о ней, чтобы она не простудилась. С ней он не играл ни в какие игры. Главным образом потому, что не знал правил. Элли заставляла его чувствовать себя другим — неловким, неискушенным. Рядом с ней он терял контроль над ситуацией.
Марк посмотрел на мягкий теплый свет, льющийся из окон дома. Ему следовало вернуться к гостям.
Элли пошевелилась, и он вдруг обнаружил, что по-прежнему держится за лацканы своего пиджака. Ему действительно следовало уйти, но разве он мог сдвинуться с места, когда она смотрела на него так же, как незадолго до этого с лестничной площадки?
Тогда ему понравился ее мягкий откровенный взгляд, понравился и сейчас. В нем не было ни намека на алчность или хитрость. Она словно видела то, чего не замечали остальные.
Марк видел, как Элли, скучая, ходила по дому. Когда он снова повернулся к Мелоди и продюсеру студии звукозаписи, с которыми разговаривал, то посмотрел на происходящее глазами Элли и словно обрел способность видеть людей такими, какие они есть, а не такими, какими хотели казаться. То, что он увидел, не польстило бы ни одному из них.
Но здесь, на лужайке, все казалось таким настоящим. Непривычное ощущение. Сердце колотилось в его груди, и причиной этому была вовсе не пробежка по газону.
Элли была мучительно близко, все ее чувства отражались у нее на лице. Марк чувствовал ее теплое дыхание на своей шее. Держась за лацканы пиджака, он притянул ее еще ближе. В таких случаях Марк обычно извлекал выгоду из ситуации, но сейчас он ждал.
Вот только чего? Он не знал точно.
Казалось, весь мир сжался до крошечного пространства между их губами. По крайней мере, так казалось Элли. Сейчас все зависело только от нее. На время она забыла о прошлом и позволила себе насладиться моментом.
Она так устала бороться с самой собой, устала контролировать свои эмоции. Ей впервые захотелось поддаться импульсу.
Элли медленно положила ладони ему на грудь и прижалась губами к его губам. Какое-то время Марк ничего не делал, и она начала жалеть о своем порыве. Но затем он притянул ее к себе и запустил руки под свой пиджак, положил их ей на талию и ответил на ее поцелуй.
Наверное, любая женщина растаяла бы от такого поцелуя. Желание, с которым Элли боролась последние несколько недель, хлынуло наружу. Ей не нужно было концентрировать внимание, напрягать память. Впрочем, даже если бы она и попыталась, ей бы не удалось. Разве это возможно, когда Марк нежно покусывает ее нижнюю губу, а его руки скользят по ее обнаженным плечам? Ее рука поднялась вверх и коснулась пробивающейся щетины на его щеке, затем скользнула по его шее и зарылась в волосы на затылке. Элли почувствовала, как Марк задрожал от ее прикосновений.
Из кухни донесся грохот падающей посуды, и чары рассеялись. Они отстранились друг от друга и замерли, не зная, что говорить или делать дальше.
«Где твое знаменитое красноречие, Уайлдер? Ты что, язык проглотил?» — мысленно отругал себя Марк.
— Элли… — пробормотал он.
Она уставилась на него широко раскрытыми глазами, затем, прежде чем он успел сказать что-то еще, помчалась в дом.
Какая непредсказуемая реакция! Он даже предположить не мог, что она так себя поведет. Для женщины, которую он только что поцеловал, это странная реакция. Другая на ее месте захотела бы продолжения.