Раб? Ангел? О, Мирей, я же сразу догадалась, что он не тянет ни на одного из них! Даже в грязном нижнем белье вел себя, как царь зверей. А проклятая звездюлина продолжает ярко и призывно сиять над ним. Не хватает только плаката со стрелочкой и надписью: «Внимание, твое Счастье! Возврату и обмену не подлежит!»
Если бы не она, я бы устроила скандал еще внизу, и этого хамоватого и неблагодарного недоангела выкинули бы отсюда.
Может, феи на меня все-таки обиделись? И подсунули бракованное счастье? Но, поразмыслив, я даже поморщилась от этой мысли, ведь гримуар они весьма сытно накормили. Древний ведьмин архив не обмануть. Заплевал бы их всякой малополезной ерундой.
– Огонечек, – подозрительно вкрадчиво обратился ко мне Акайо и неожиданно серьезно предложил: – если ты согласишься мне помочь, я тебя озолочу!
И как это понимать? Тем не менее счастьем не разбрасываются, каким бы сомнительным и малоприятным оно ни было. Сложив руки на груди, я разглядывала мужчину, которого зачем-то купила.
– Ну и в чем будет состоять моя помощь? В общих чертах. Я пока ни на что не соглашаюсь. И главное, чем платить собираетесь? Вы и так мне должны кошель золота!
– Дай клятву крови, что не воспользуешься сведениями, которые от меня узнаешь.
Раздраженно хмыкнув, я развернулась и, распахнув дверь, твердо отшила чересчур делового ангела:
– Одиннадцать золотых отдадите, когда будут. А бессмысленные траты на вас чего-либо еще – это не ко мне.
Тусклые, грязно-белые крылья яростно встрепенулись, зеленые глаза под засаленной прядью светлых волос вспыхнули чем-то темным, но «падший» ангел даже не дернулся – продолжал сверлить меня нечитаемым взглядом. Затем он попытался выпрямиться, расправить плечи и царственно гордо приподнять подбородок, но стукнулся макушкой о потолочную балку под мой невольный хмык. В результате опять сник и глухо, чуть раздраженно процедил:
– Закрой дверь… пожалуйста.
– Слушаю! – буркнула я, пряча улыбку. Но предусмотрительно осталась поближе к двери, которую прикрыла. Если что, хоть сбежать успею. Надеюсь!
– Если снимешь эту дрянь с моей шеи, я клянусь, что заплачу… сто золотых. И позабочусь о твоей безопасности! – сухо озвучил он предложение.
Сто золотых? Зеленые глаза напротив вспыхнули самодовольством. Ирлинг явно подметил, насколько приятно ошеломил меня цифрой, но потом его взгляд потемнел, потому что я досадливо скривилась. Такие деньги платят только за донорские печень и почки, а я новые отращивать не умею.
– Я не…
– Снимешь с нас ошейники, и я клянусь: получишь много золота, мое личное покровительство и защиту на землях ирлингов. Я готов подарить тебе дом. Даже найму прислугу!
Из его щедрых вкрадчивых посулов я вычленила самое важное:
– С кого это «нас»? И чье именно личное покровительство?
Акайо поджал красивые чувственные губы. Вот даже немытым, голодным, злым и торгующимся с упертой ведьмой выглядит сногсшибательно. Сложно не таращиться на него с глупой улыбкой восторженной девочки-фанатки!
– Ошейник – артефакт, блокирует мою магию и высасывает жизненную силу. Сможешь снять – заплачу сколько скажешь. Вот тогда откровенно и поговорим, – ушел от прямого ответа ирлинг.
Я хмурилась, раздумывала, но не решалась ни согласиться, ни отказаться. Хотелось и помочь бедняге, и страшно было влипнуть в очередную неприятность. Да и мое счастье с ним как-то связано, как отказаться? Вот и мялась у двери, не зная, на что решиться.
– Надеюсь, вы меня поймете. Бросаться в очередную, связанную с вами переделку и верить на слово я не намерена, – негромко и осторожно начала я. – Откуда мне знать, может, вы злодей какой-нибудь, на которого этот ошейник надели, чтобы спасти Тюрилу. А мне за вмешательство по полной влетит…
– Не в этом дело, ведьма! Эту дрянь на меня нацепили те, кто сам ни на что не способен, только ударить исподтишка ножом в спину. Слабые и вероломные предатели решили за чужой счет увеличить собственные силы. Артефакт состоит из двух частей. Первая – материальная – кожаная оплетка, зачарованная подчинять носителя. Это обманка для обывателя, отвлекающая от истинной цели артефакта. Снять ее под силу и полному бездарю, если бы не вторая составляющая – внутренняя, магическая. Под оплеткой – силовой ошейник, состоящий из энергетических нитей. Даже если получится разорвать – останешься без головы!
Пока ирлинг переводил дыхание, я размышляла, как справиться с этой сложной задачей.
– Этот артефакт создан для того, чтобы отнимать магию и силы у одного и передавать другому. У раба – ошейник; у хозяина – браслет на руке. Как только меня высосут досуха, я умру, и хозяин артефакта об этом узнает. Снять ошейник может только он или светлая ведьма, которая видит любые силовые потоки и способна распутать, расплести, как косу, деактивировать артефакт. Но я уже говорил, что по-настоящему светлых, без капли Тьмы, способных видеть магические потоки в их первозданном, чистом виде очень давно не видели. Слишком хорошо скрываются! Поэтому нас без сомнений продали людям как товар, чтобы не содержать, чтобы помучить и унизить сильнее, чтобы мы жили подольше, подпитывая подлых пиявок своими жизнями и магией.
Раб – не мой, оказывается, а хозяина ошейника – от ярости потемнел лицом. Он сверлил меня жутким взглядом, таким пронзительным и обвиняющим, что отказать ему – все равно что подписать смертный приговор. Просить о чем-либо, зависеть от чужой воли, даже доброй, он наверняка не привык.
Стало еще страшнее. Подобные Акайо не то что не ломаются – гнутся с трудом. Сами запросто согнут, сломают, кого хочешь. К примеру, меня.
– Его надо просто снять? И все? – сипло уточнила я, неуверенно приближаясь к мужчине.
Ирлинг задумался, затем разжег камин, уселся на стул и глухо приказал:
– Как снимешь, сожги эту мерзость!
– Как скажете, – кивнула я.
Подошла к нему вплотную, робко коснулась шеи и ошейника.
Лицо «клиента» оказалось слишком близко к моей груди. Его кожа была горячей, взгляд – пронизывающим. Во мне боролись разные чувства: неловкость, страх ошибиться, чтобы этот харизматичный, гордый, упрямый и невероятно сильный мужчина не лишился головы. Перед глазами мелькнул Хеймим, плаха с ведьмами… Руки задрожали, вдоль позвоночника прошелся холодок.
Я нервно вытерла ладонью вспотевший лоб и зашла ирлингу за спину. Спряталась от его пронизывающего взгляда, но оказалась между огромными крыльями, занятно сложенными крест-накрест. Еще более робко коснулась перышек, оказавшихся упругими, но будто запыленными, провела по контуру правого крыла. Вот это мощь! Внутри затрепетало от ощущений и эмоций: человек с крыльями – немыслимо!
Акайо смешливо хмыкнул, не обидно, а наоборот, по-доброму, чем даже поддержал морально. Несколько раз глубоко вдохнув, я занялась делом. Переключилась на ведьминское зрение, разрезала кожаную оплетку ошейника и даже растерялась, увидев под внешней оболочкой разноцветные, ослепительно яркие, перекрученные силовые потоки. В груди не менее ярко вспыхнула паника: как их держать, направлять и…
На мою эмоциональную бурю своевременно среагировал гримуар – поделился опытом рода. Любимый гримуарчик, родненький, умненький, такой щедрый… Благодаря ему я из каменщика превратилась в ювелира по работе с силовыми потоками. Мысленно я рисовала радугу счастья: теперь не только зелья, но и уникальные обереги смогу создавать и… много чего еще! Мечты окрыляли, а пальцы сноровисто разделяли магическое плетение. Словно старый вязаный свитер распускала с кучей затяжек и узелков, долго и кропотливо.
Мне все удалось! Неожиданно нити последнего узелка выскользнули на свободу из моих пальцев, а в следующий миг энергетический ошейник вместе с разрезанной кожаной оплеткой-обманкой превратился в обруч, который с щелчком разомкнулся. Никаких взрывов, вспышек и прочей магической атрибутики, а бац! – и все! Я сняла это магическое дрянное уродство и, подчиняясь жесту Акайо, указавшего на камин, с облегчением швырнула в огонь.
Да-а-а… насчет «спецэффектов» я поспешила. Через несколько мгновений огонь в камине вспыхнул ярче солнца, а меня чуть не сшибло с ног силовой волной, повалившей стулья. Проморгавшись и испуганно оглядевшись, я уставилась на Акайо, который стоял сгорбившись, покачиваясь словно пьяный, а затем выгнулся в обратную сторону. Я даже среагировать не успела, когда магия ярчайшей волной вырвалась из его груди, чтобы подобно фонтану обдать тело хозяина, искупать в потоках силы и смыть грязь, усталость и накопленную мытарствами серость.
Несколько мгновений магической феерии – и ирлинг кардинально изменился! Широко расставив ноги и распахнув сверкающие снежной белизной крылья, он попытался выпрямиться во весь свой внушительный рост – самый настоящий боевой ангел. Но потолки-то здесь рассчитаны на обычных мирных жителей, а не боевых ангелов! Пришлось ему ссутулиться и наклонить голову, отчего белые волосы скользнули по плечам на грудь, засверкали исподлобья изумрудные глаза, а чувственные губы исказились в зловещем оскале.
А одна неопытная, слишком доверчивая ведьмочка была не в силах отвести взгляд от великолепных белоснежных крыльев. Даже кончики перьев поблескивали, будто посыпанные бриллиантовой крошкой. Я восхищенно таращилась на мужчину неземной красоты, кажется, разинув рот.
Он повел широкими плечами, словно сбрасывая тяжесть неволи, – и легкой уверенной походкой хищника направился ко мне. Бездумно, как маленькая девочка, первый раз увидевшая чудо и захотевшая к нему прикоснуться, я протянула руку потрогать блестящие кончики крыльев. Но Акайо перехватил мое запястье и удивленно спросил:
– Ведьма, тебе сколько лет, чтобы вот так тянуть руки к крыльям ирлинга в боевой ипостаси? Научилась отращивать новые пальцы?
– Двадцать три. А что не так с вашими крыльями? – расстроенно, что не позволили прикоснуться к прекрасному, спросила я.
И мысленно задалась этим вопросом. Умница гримуар снова выдал нужную информацию: «Как и большинство старших рас, ирлинги делятся на высших и низших. Высшие, в отличие от более слабых собратьев, имеют не две, а три ипостаси: первичную – похожую на людей; вторичную – когда используется часть дополнительных способностей, такие как крылья, когти или клыки; третья характерна только для высших родов – это полная трансформация, в которой власть принадлежит внутреннему зверю. Ирлинги не двудушники, в отличие от некоторых других рас, поэтому в любой ипостаси полностью контролируют свою суть. Крылья ирлинга в третьей и боевой форме невероятно острые, во время драки крылатый способен выстреливать пером в противника и пронзать его насквозь. Эти перья умельцы собирают и делают дорогостоящее оружие, превосходящее сталь по легкости и остроте.