– Никогда не верь словам, только кровь гарантирует выполнение клятвы. Мы не просто так встречали вас у пустоши, собрав всех, кого смогли привлечь. Даже Лишаре пришлось явиться и драться, что для самок нагшаров немыслимо, ведь они для своего народа священны. И твои спутники не просто так пришли туда – мы все заложники правил и традиций. Можно свергнуть верхушку, занять высшие места, но сломать иерархию, традиции и правила – нет, иначе другие восстанут, наступит безвластие и хаос. После этого от наших народов мало что останется. Поверь, подобное никому из нас не нужно. Поэтому сегодня, уже зная, что наследники живы и свободны, до Серых пределов обе стороны обязаны были окончательно закрыть вопрос: кто победитель, а кто умер и забыт. В выигрыше остался только один. Свидетелей позора ни при каких обстоятельствах не оставят в живых! Как и с обещанием тебе защиты рода, мою жизнь сохранили бы лишь на краткий иллюзорный миг, а потом я заплатил бы гораздо большую и мучительную цену. Поэтому сбежать порталом, прикрываясь тобой, – единственный шанс на свободу. Был. К сожалению, и он оказался призрачным.
Я удрученно шепнула:
– Иногда быстро и безболезненно умереть становится недостижимой мечтой.
– Для тех, в ком живет зверь или кто имеет боевую ипостась, как ирлинги, – это истина.
– В каком смысле? – удивилась я.
– В прямом. Инстинкт самосохранения не позволит зверю причинить себе смертельный вред или самоубиться. Зверь готов умереть только ради пары или потомства, в любом другом случае – будет биться за собственную жизнь до последней капли крови, до последнего вздоха. – Лайро помолчал, наверное, оценивал меня, как будущее мясо, а потом добавил: – Или до последнего ресурса.
Понятно, почему меня съедят, «когда выбора не останется». Потому что мой похититель не может умереть по своему желанию. Даже мучаясь, он будет жить до последней капли крови. Своей или моей.
– Кстати, Лайро, у меня нет наследницы. И преемницы силы тоже нет. Испустив дух, я стану просто магическим потоком. Точнее, его эхом. Так что ты точно не сможешь съесть мой труп…
– Я не трупоед, ведьма, а хищник, предпочитаю свежее мясо с кровью. Поэтому не волнуйся обо мне, лучше переживай о себе. – Он произнес это спокойно, но настолько зловеще, что все вопросы отпали.
Не хочется думать, что меня будут есть заживо, частями, продляя себе жизнь, а мне – страдания. Я попыталась переключиться на что-нибудь другое и в наступившей кромешной Тьме вспомнила про звезду счастья, о которой совсем забыла. Интересно, по какой причине этот коварный подарочек фей не перенесся вместе с сумкой за мной? Неужели по дороге ко мне ее поглотила пустошь? Или она осталась выбирать дальше, кто из мужчин – Акайо или Эрн – приведет меня к заказанному счастью?
Ночь мы провели в молчании. Я вообще почти до утра просидела, не сомкнув глаз, – вдруг нападет изголодавшаяся звериная сущность ирлинга. И лишь под утро положила голову на оказавшуюся бесполезной сумку и прикрыла глаза, вслушиваясь в окружающие звуки.
У входа по-прежнему выл ветер; в проемах, ведущих в тупики, что-то едва слышно шуршало. Я постепенно погружалась в апатию из-за голода, жажды и дикой слабости. Пустошь неотвратимо брала свое – высасывала меня.
Когда в пещере снова стало светлеть, я очнулась от короткого забытья. Вялая, разбитая, заторможенная, ощущающая себя старой, мятой, никому не нужной тряпкой.
Лайро, как и прежде, сидел, опираясь плечами и затылком о стену и, похоже, спал. Грудь его медленно поднималась и опускалась. Пить хотелось так, что, казалось, будто засохло все мое тело. Конечно, так и есть, ведь меня неотвратимо покидает магия, а значит – сама жизнь ведьмы.
Я приподнялась на локте, взглядом остановилась на косе, в которой появились несколько седых прядей. Правая ладонь невольно метнулась к лицу. Судорожно ощупав кожу, я пока не обнаружила каких-то особенных морщин, но…
Села ровнее, задев пол фляжкой, и, больше не задумываясь, вытащила ее из складок. Отвинтив крышку, сделала несколько жадных, живительных глотков.
– Ах ты тварь! – рыкнул Лайро, выхватил у меня фляжку и ударил наотмашь по щеке.
Жадно проглотил оставшуюся воду и с подозрением уставился на меня:
– Ну, что ты там еще по карманам прячешь, ведьма? Показывай!
– Ничего! – прохрипела я, потирая горящую от удара щеку.
Дальше начался кошмар. Лайро опустился рядом со мной на колени и начал шарить по моей одежде. Задирал юбку, чуть не вырвал пару пуговиц, распахивая рубашку. В какой-то момент унизительный досмотр перешел в отвратительное насилие. Я сопротивлялась, отчаянно дралась – откуда только силы взялись, – шипела и царапалась как кошка. Брыкалась, кусалась, извивалась.
Неожиданно все прекратилось: задрав мой рукав, Лайро увидел татуировку на запястье. Оттолкнув меня, он сел на пол и, прищурился на мою тату. В его глазах медленно, но верно разгорелся странный свет, словно прямо сейчас у него появилась надежда. Затем он хрипло выдохнул:
– Так ты истая Эрна, а не обычная горгулья подстилка?
– Пошел прочь, урод, – выругалась я, опираясь о стену и с трудом вставая. Одернула на себе одежду.
Руки и ноги противно тряслись, хотелось орать и плакать от безнадеги и унижения. Я чувствовала себя мерзко, грязной. Меня, умницу и красавицу, приличную домашнюю девочку, впервые в жизни ударил мужчина, напал с целью насилия. И пусть я отделалась дракой и синяками, но сам факт! Как так вышло, что вся моя жизнь скатилась под откос? А, точно, я же отправилась счастье искать, ведомая подарочком фей… С губ чуть не слетело проклятье в сторону этого народа. Нет-нет, я и так седая, битая, несчастная. Только Тьмы не хватает для полного комплекта!
Между тем Лайро все глядел на мою руку с тату. Мне и самой стало интересно: почему обретенный в качестве благодарности черный «браслет», к тому же магический, не исчез в аномальной зоне?
– Ты хоть знаешь, что означает это украшение на твоей руке? – со зловещей ухмылкой спросил ирлинг.
– Не твое дело! – огрызнулась я, еле сдерживая слезы. – Тем более мы в пустоши из-за тебя, какая разница?
Чуть помолчав и явно сделав какие-то неутешительные для меня выводы, Лайро снова спросил:
– Неужели ты совсем ничего не знаешь о горгулах?
– Отвали от меня, – злобно выплюнула я и отошла ближе к выходу.
Плевать. Лучше сдохнуть там, чем быть съеденной здесь, а перед этим – использованной.
– Ты истая Эрна, второго в иерархии горгулов! Второй – это не только по магической силе, но и по силе зверя! А таких ни одна пустошь не остановит. Свою истаю они найдут везде! Найдут и вернут…
И так это бескомпромиссно и многозначительно прозвучало, что сразу стало понятно: этот моральный урод считает, что у нас появился шанс на спасение. Вон как приободрился. Мой гримуарчик молчал. Попав в аномалию, вырубился, как и сумка, увы. А вот клятву горгула и ее знак на моей руке, похоже, ничто не способно нарушить. Зато есть подлый ирлинг вместо справочника, вон какой словоохотливый попался. Ну что же, буду использовать его.
– Кто такая истая?
– Истая – пара, которая идеально подходит магически, на вкус, цвет и запах зверю и его хозяину, если говорить примитивно… – «…для таких как ты» Лайро проглотил, поймав мой колючий взгляд. – Когда-то давно это слово из-за разности звучания языков переиначили в истинную. Сама понимаешь, к истине или правде оно никакого отношения не имеет. Но с тех пор, как и любая дурная привычка, прижилось у многих народов. Стало неким общим обозначением пары у старших рас.
– И что это означает для меня? – кашлянув, хрипло спросила я, немножечко расслабляясь.
– Твой черный браслет подтверждает, что ты принадлежишь к роду Черный Гранит, только у них есть право на этот цвет. Браслет полноценно прорисован и замкнут – значит, ты приняла клятву Эрна и теперь связана с ним до конца жизни… или он к тебе привязан. Тут с какой стороны посмотреть. С вами, ведьмами, никогда и ни в чем нельзя быть уверенным. И держать надо на коротком поводке.
– На себя нацепи! – рыкнула я с ненавистью.
Магия утекала ручейком, позитива во мне не осталось, только ненависть к этому проходимцу. Злость на себя. И отчаяние. Нескольких глотков воды, конечно, мало, чтобы полностью утолить жажду, но хоть язык больше не липнет к нёбу.
Мужчина резко встал и угрожающе двинулся ко мне, но вдруг замер, словно одернул сам себя. Неужели он и правда решил, что я его надежда на спасение и что Эрн придет за мной? Я невольно обернулась к выходу: разве там можно выжить? Тем более без магии?
– Не зря говорят, что горгулы из камня. Он сможет пройти.
– Но пустошь лишит его магии, а значит, и защиты? Да и как он найдет меня в огромной пустыне? – расстроилась я.
Истаи, браслеты, прочая муть… Я просто хочу выжить и оказаться как можно дальше отсюда.
Ирлинг задумался на минуту, потом вернулся на прежнее место у стены и словно сдулся. Затем пробормотал, наверное, рассуждая вслух:
– Полагаю, главное сейчас – время. У ведьмы в пустоши его априори не может быть много. Счет идет на часы. Значит, сюда он, может, и прилетит, а вот обратно – только пешком, под защитой крыльев, по-другому живой груз от ветра и песка не защитить. В ипостаси зверя ему проще и быстрее тебя найти, а каменной шкуре не страшны песчаные бури. Но без магии связь между ипостасями будет нарушена, останутся одни инстинкты. Найти пару и защитить…
– К этому времени я уже, скорее всего, умру, – обреченно выдохнула я, сползая по стене на пол.
Сил не осталось совсем. Меня тошнило от слабости, кружилась голова, драка с ирлингом забрала последнее.
– Сомневаюсь. Еще успеешь полюбоваться на Великий Горгон и завести гарем…
– Гарем? – пропустив мимо чужую желчь, спросила я о том, что совершенно не ожидала услышать.
– Так ты и этого не знаешь? Зачем же приняла клятву горгула? – развеселился Лайро.
Несмотря на дикий сушняк, мочевой пузырь скромно намекнул, что есть повод уединиться, и я под тускнеющей ухмылкой ирлинга молча, но с титаническим трудом поднялась и поплелась искать место для уединения. Как ни странно, обошлось без замечаний. Эх, в эту бы темноту каменной пустоты – звезду счастья… От нее хоть и толку нет, но хорошо бы освещала.