Я оправила юбку, когда услышала шорох. Очень нехороший шорох, похожий на… тот, что издают лапки насекомых. В следующий миг что-то коснулось моей ноги, и я с визгом кинулась вон. Все происходило так быстро! Мой рывок с места в проем, мелькнула крупная фигура Лайро…
Оказалось, ирлинг не меня спасал, а охотился. Ногой он удерживал существо, похожее на краба, а руками крошил хитиновый панцирь второй такой же твари, что, видимо, напала на меня.
– Хоть какая-то с тебя польза, ведьма. Камнеедов напугала своим визгом…
– Камнеедов? – просипела я, держась за стену и пытаясь отдышаться – начал накрывать адреналиновый откат, голова еще сильнее закружилась от слабости.
– Да, они питаются почвой и камнями пустоши, но главное – их мясо, как ни странно, съедобно и содержит много жидкости.
Я передернулась.
– А нас они не тронут?
– Нет, свежее мясо их не интересует, – успокоил ирлинг.
Поделиться со мной добычей он даже не подумал, съел обоих камнеедов, а потом снова уставился на меня. Я же осознала, что хоть и голодная до мерзкой дрожи и тошноты, но охотиться нет сил. Да и есть неизвестного камнееда я не буду. Видимо, мое «когда нет выбора» еще не пришло.
Я снова легла, положила голову на сумку и свернулась клубочком.
– Так тебя интересуют горгулы? – прозвучал довольный голос ирлинга, который, насытившись и напившись, явно намеревался насладиться еще и издевательствами над несчастной девушкой.
– Пожалуй, – прошептала я. – Но сомневаюсь, что тебе можно верить.
Лайро хмыкнул:
– Скоро сама все увидишь. И прочувствуешь на себе. Работы у тебя будет очень много. Не так-то просто утолить аппетиты сразу трех-четырех мужей. Даже один высший горгул не подарок, а несколько связанных с тобой – и пустошь покажется тебе раем, как говорят людишки.
Я возмутилась.
– Что ты мелешь, Лайро? Какие три-четыре мужа? В них же звери живут и собственник зашкаливает – это даже дурак последний знает.
Наевшийся ирлинг получал еще и моральное удовлетворение. И слова подбирал, чтобы именно звериную сущность подчеркнуть. И интонацией, и мимикой показывал мою неосведомленность, ничтожность и незначительность по сравнению с ним.
– Суровые места обитания, омерзительного вида высшая ипостась, хотя и первичная тоже уродская, непоколебимое верховенство силы в иерархии, длительное время замкнутого, обособленного общественного уклада горгулов и частая грызня с соседями и внутри кланов привели к тому, что самки у них рождаются все реже и реже. При этом потомство приносит только истая, та самая идеальная пара, которую, по нынешним временам, как и светлых ведьм, днем с огнем не сыщешь. Поэтому общество и природа совершенно закономерно начали компенсировать естественную недостачу самок. Уже очень давно не новость, когда у горгулов на одну женскую особь претендуют сразу несколько мужских по праву обретения истаи. Подавляющее большинство семей состоит из нескольких самцов и одной самки.
– И она всех э-э-э… принимает? – ошеломленно прошептала я.
– Если она уже в паре, все решает поединок силы между супругом и очередным претендентом. А если нет, горгула просто возьмет свое, как поступил Эрн. Не спрашивая!
Как ни удивительно, но внутри у меня даже не екнуло. Я не ощиутила никакого возмущения за Эрнов произвол и обман. В данных обстоятельствах это – не проблема вообще. Сейчас бы выбраться отсюда, а не рассосаться по капельке в проклятом месте, чтоб потом меня камнееды сожрали или ирлинг-просветитель.
Лайро вместо моих проклятий услышал вопрос:
– И как их внутренний зверь-собственник это терпит? Делить одну женщину между собой?
Мой собеседник разочарованно нахмурился, но ответил:
– Побратимы проводят связующий кровный обряд со своей парой, тогда все воспринимаются родными и «своими». К примеру, у Великого – владыки горгулов – три побратима. Правда, все они слабее Эрна, хоть и образуют первую пятерку силы.
– Вы на эту пятерку готовили покушение? – уточнила я, вспомнив предположение Эрна.
Лайро с минуту молчал, сверля меня злыми светлыми глазами, а потом задал встречный вопрос:
– Они все поняли?
Кто они, уточнять не надо – Эрн и компания.
Я горько усмехнулась:
– Да, весь ваш заговор они подробно разобрали и ни в чем не ошиблись. Только в вас, к сожалению.
– Когда побратимы проходят связующий кровный обряд, они еще сильнее зацикливаются на своей истае. Если ее убить, любимую и единственную, они уйдут следом за ней. Зорену мешал только Эрн – щит и опора первой семьи. Еще и второй по силе, а значит – на место Великого. Эрна же не купить и не запугать, они с Великим – двоюродные братья, одна кровь. У рода Черный Гранит только два наследника, и других с подобной силой в ближайшем будущем не предвидится. Так что все складывалось очень удачно для Зорена.
– Если бы не я! – И вновь расплылась в торжествующей ехидной ухмылочке.
Почему бы и мне на нервах у Лайро не поиграть, особенно на пороге смерти, куда я по его милости попала?
Он несколько минут молчал и сверлил меня нехорошим взглядом, словно решая: убить или помучиться со мной еще. Может, и оценивая меня, как лотерейный билет с выигрышем – свободой. Стоит предъявить или выкинуть. Пока он решал, я обратила внимание на кончик своей косы, практически весь поседевший. И Лайро, проследив за моим взглядом, мрачно подтвердил:
– Да, магии в тебе осталось немного. Наверное, еще сутки-двое протянешь.
Я и без его диагноза это чувствовала. Мне было так плохо, что я самой себе казалась дрожащим холодцом, в котором между кусочками мяса плавает долька чесночка и перчик для придания блюду остроты. Вот эти пряности как раз и лезут из меня, чтобы «подсластить» жизнь одному гадскому гаду.
– Расскажи еще что-нибудь о горгулах, – попросила я. Тяжело же молча вариться в своих страхах и муторных ощущениях. Любопытство, опять-таки, мучает. – Что должно заставить малознакомого мужчину идти на смертельный риск, на почти безнадежное дело, чтобы спасти, по сути, чужую женщину? Мне сложно даже представить эту причину, ведь женщин много, а дети… Многие старшие веками живут без них – и ничего.
Ирлинг отвернулся, но ему тоже, видимо, было тошно вариться в собственных неудачах. Поэтому он все же снизошел до того, чтобы оторваться на мне, их виновнице:
– Только вы, ведьмы, не способны понять чувства! Светлые любят окружающий мир в целом, а темные – только себя в нем.
– С Акайо мы были знакомы лишь сутки, и всего полдня – с Эрном. О каких чувствах может идти речь?
Лайро сдвинул брови и неожиданно серьезно поведал:
– У ирлингов встреча пары подобна вспышке: ослепляет, отбирает рассудок, вынуждает непроизвольно сменить ипостась на боевую, влечет в небеса и с первой секунды связывает навеки. У двудушников все несколько сложнее. Пару должны ощутить и осознать оба: и зверь, и его хозяин. У горгулов – особенно. Зверь определяет идеального партнера по запаху или вкусу крови, к тому же теряет контроль над эмоциями. Его хозяин к встрече пары относится излишне разумно: изучает, запоминает, подсознательно вычленяет все, что ему нравится, а из-за крайне пристального и почти параноидального внимания еще сильнее залипает на достоинствах пары и ее внешности, априори для него идеальной. Вскоре горгул зацикливается на ней настолько, что окончательно теряет голову. В результате нет более помешанного на своей паре и влюбленного существа, чем горгул или дракон. Две души – двойная сила притяжения.
И правда, избавившись вчера от ошейника, зверь Эрна сошел с ума от накала страстей: ревности и жажды угодить мне. Акайо с друзьями сразу поняли, в чем причина. Ой, я тогда еще и пальцем занозу поймала, а Эрн каплю крови слизал и потом весь день следил за каждым моим движением. Я-то думала, он меня как врага изучает, а он пару рассматривал…
Зажмурившись, я отринула эти мысли.
– Полдня не заставят его…
– Хватит спорить, ведьма! – глухо рыкнул Лайро. – Сама сказала, Эрн без раздумий связал вас своей кровью, не тратя времени. Значит, обе сущности сразу признали в тебе свой идеал. Свою истаю. Были полностью уверены в принадлежности и желании обладать. Хотя, признаюсь честно, кроме красивой мордашки и фигуры я в тебе ничего интересного не увидел. Если исключить магию, конечно. Зато теперь умрешь ты – умрет Эрн.
– Какие-то ненормальные брачные риски, – устало шепнула я.
– Совершенно нормальные, – возразил Лайро. – Вы, ведьмы, слишком долго живете среди людей, переняли их образ мыслей. Ирлинг, дракон или горгул с эльфом – те, кто завязан на пару, не будут рисковать ради любой женщины, но ради пары пойдут на что угодно. И вообще, любой знает: встретил пару – хватай и береги, по нынешним временам их не раздают мешками направо и налево. Многие веками найти не могут. Поэтому свою беречь будут, как ничто другое.
Наверное, еще с час Лайро делился интересными сведениями о своих соседях. А когда он неожиданно замолчал, я сквозь полуприкрытые веки заметила, что в пещере потемнело. Неужели снова вечер? Так быстро?
Ответом на мои мысли послужил грохот у входа. А дальше я увидела, как две огромные серые лапы крошат стену, и в ужасе выдохнула:
– Это здешняя тварь? Она пришла сожрать нас?
Из-за шума я еле расслышала ирлинга, который скрылся в одной из ниш:
– Нет, эта тварь за тобой.
Рухнуть в обморок от ужаса я не успела. В пещеру вместе с ветром и песком ворвался огромный монстр, заслонил собой свет и подпер потолок. Вскоре шершавый язык прошелся по моим щекам, а в ушах раздалось виновато-обожающее порыкивание. Я забыла про Лайро, пока монстр неловко, но очень осторожно загребая лапами, пытался усадить меня, прижать к своей широкой груди.
Распахнув глаза, чтобы сначала в ужасе, а по мере узнавания со слезами счастья уставиться на знакомую и даже капельку родную лопоухую морду, я просипела, не в состоянии осознать, что это все-таки случилось:
– Эрн? Ты пришел за мной? Все-таки пришел!