Пока отвечал, сунул мне в руки обе сумки, сменил ипостась на среднюю и, с шумом распахнув огромные темные крылья, подхватил меня на руки и взмыл в небо. Я только взвизгнуть и успела, сжимаясь в комок. Но, как показывает личный опыт, не будешь же вечность бояться, ко всему привыкаешь. Вот и я, обняв своего горгула за шею, расслабилась.
Обняла осторожно, чтобы не навредить еще ранимой коже, но ощущение опоры под рукой придало уверенности: смогу удержаться… если что.
А потом я увлеклась пейзажем под нами, забыв о страхе высоты. Местность из пустынно-степной плавно переходила в холмистую, потом началось предгорье. У горизонта выросли суровые серые вершины, а мы нагнали стаю уток. Я хихикнула и пошутила вслух: «Примите нас в стаю!» Птиц мы спугнули, чем нарушили стройный косяк. Утки заполошно закрякали, заметались в небе и, стремительно завалившись, устремились к земле. Теперь уже хмыкнул Эрн. Я невольно обернулась, задрала голову, посмотрела ему в лицо и улыбнулась.
Мы летели, глядя глаза в глаза, мои зеленые скрестились с его серыми. Я не смогла отвести взгляд, так мы и смотрели друг на друга. Только он, кажется, любовался мной, а я… тоже, наверное. Щеки снова загорелись от смущения, и я поспешно отвернулась. Эрн чуть теснее прижал меня к себе. А я и не против, так надежнее, ага. Потом и сама прижалась щекой к его груди, прикрытой тонкой, нежной тканью кимоно. Собственный, какой-то грозовой запах Эрна смешался с травяным от моей мази. Сильно, уверенно, размеренно стучало сердце горгула.
Вскоре, вновь посмотрев на него, я спросила:
– Тебе не тяжело?
Эрн впервые улыбнулся, не широко, но заметно:
– Нет, моя маленькая, заботливая ведьмочка. Я же говорил, что в нижних слоях веса не чувствуется, воздушные потоки держат. Так лететь можно часами.
Порадовавшись комплиментам, я все-таки предупредила:
– Это хорошо, тебе сейчас нельзя перегружаться. Кожа пострадала, новые травмы ни к чему!
– Не волнуйся, Пятачок мира – источник силы, там быстро восстановимся. И твоя мазь очень помогает.
Я промолчала. Просто будучи в надежных руках, сытая и чистая, любовалась с высоты птичьего полета миром. Несмотря на то, что случилось недавно, а может, именно благодаря этому, меня охватил восторг: сколько же еще прекрасного и удивительного я увижу в своей жизни! Ведь живая!
Нет, потому что живая!
Глава 14
В небе я неожиданно осознала, что пересекла ту самую Грань миров, покинула земли людей и теперь на неизведанной территории. В Серых пределах, о которых мой гримуар не так уж много знает. Стоило вспомнить о семейном магическом архиве, как в мыслях будто плотину прорвало, меня буквально затопило суматошно вываливаемой информацией, самой разносторонней.
Рецепт гномьего самогона, который пьется как вода, а с ног свалит даже горгула, вызвал у меня легкий ступор, я на минутку зависла: пригодится или нет. А вот способ договориться с любым природным ландшафтом, чтобы подсказал легкую и безопасную дорожку – весьма полезная вещь в жизни беглой, нет, путешествующей ведьмы.
Благодаря потоку «халявы» я догадалась, что гримуар, отрезанный пустошью от подопечной, причем последней в роду, сошел с ума от беспокойства и выдавал варианты защиты, не дозируя информацию. Еле-еле успокоился. А какая ведьма откажется от халявы? Правильно, таких дурочек не существует!
Узкие разноцветные полоски растительности перемежались серой горной породой, иногда с высоты птичьего полета отчетливо виднелись крохотные поселения с небольшими огородами или полями. По словам Эрна, там живут люди и кое-кто из старших, те, кто откололся от своих народов или просто захотел уединения.
Пролетая над лентой тракта, мой спутник подсказал, что здесь проходит граница с драконами. Еще дальше и правее, в долине Темный лес, живут нагшары, а далеко, за горизонтом, если перевалить через заснеженные вершины, начинается плато Арвирана – исконные земли горгулов.
С нарядом я угадала, сменив прежний на широкую юбку-штаны орчанок насыщенного шоколадного цвета и молочного цвета легкую рубашку, вышитую мелкими зелеными цветочками. А привычные в землях людей мягкие и удобные полуботинки для путешествий на толстой кожаной подошве я всё же оставила. В небе над горной местностью было прохладнее, чем над степью, ветер обдувал лицо, добавляя общей приятности полету. Прямо путешествую частным «самолетом» с кондиционером и индивидуальным обслуживанием, только бокала шампанского не хватает.
Поддавшись порыву, я вытянула руки и, подняв лицо навстречу солнцу и ветру, зажмурившись, наслаждалась их ласковым теплом.
– Что ты делаешь? – услышала я насмешливый приглушенный бас Эрна.
– Дзен ловлю!
– Кого?
– Дзен. Его еще позитивным мышлением и душевным покоем называют, очень важен для светлой ведьмы. Он добавляет силы, красоты и молодости, – хихикнула я, открывая глаза и поднимая взгляд на Эрна.
С удовольствием отметила, что кожа у него больше не розового цвета с нездоровым блеском, даже «пылью» капельку покрылась от дневного света. В компании с горгульей регенерацией мое зелье работало отлично. Мы медленно, но верно накапливали магию. Поймала себя на мысли, что ощущаю себя в руках этого грозного всамделишного зверя в абсолютной безопасности, ведь даже находясь высоко в небе, полностью расслабилась.
– Ты прекрасно выглядишь, Елечка! – Серые глаза Эрна потеплели. – Свежа и хороша. Только в глазах еще немного чувствуется усталость, но это скоро пройдет.
– Вот и хорошо! – обрадовалась я, но не выдержала его слишком пристального внимания и отвернулась.
Хотя дальше не раз невольно возвращалась взглядом к горгулу и, сталкиваясь с ответным, снова смущенно отворачивалась. Прямо девчонка-пятиклассница, которой нравится сосед по парте.
Помимо гляделок, меня все сильнее разбирало присущее Леснянским, да и всем ведьмам, врожденное любопытство: какие именно чувства он ко мне испытывает? Раз без раздумий ринулся в лапы смерти, прошел сквозь пески амагической пустоши, чуть не лишившись жизни. И чем именно я заслужила эти чувства, ведь мы были знакомы всего полдня?!
Да, я его пара, они со зверем так решили; да, освободила от рабства и избавила от унижения; да, молодая и, возможно, на чей-то вкус, красивая девушка… Но рисковать ради меня жизнью? Ведь без ошейника свободен, проживет много-много веков, раз всего лишь соточку разменял. По их меркам, молодой совсем. Нашел бы другую истаю, ведь гипотетически это возможно…
Вот оттого-то я все тщательнее присматривалась к этому мужчине. Не только внешностью интересовалась, но и вспоминала его поступки, поведение, характер. И нечаянно нашла кучу достоинств, которые дополнили образ прямо-таки героя. Еще и звездюлина уже не над головой сияет, а едва к нему на лоб не приклеилась. А вот нечего мне указывать, сваха тут нашлась!
Забывшись, я махнула рукой прямо перед лицом Эрна, отгоняя сияющую провокаторшу, как надоедливую мошку.
Горгул аж притормозил, с недоумением пробасив:
– Что случилось?
– Да, ерунда, летает тут всякая… – чуть не сказала «пакость», но вовремя прикусила язык, отвернулась и засунула от греха подальше руки под мышки.
– Надеюсь, ты не обо мне? – хмыкнул он весело.
– Нет, – окончательно смутилась я, – мелочь всякая, перышко.
Из неловкой ситуации меня выручил открывшийся за очередной вершиной любопытный вид. У пологой горы, поросшей низкими деревьями с густой фиолетово-зеленой кроной как будто специально срезали верхушку, ровно-ровно, словно масло ножом. На этой идеальной площадке стояло странное сооружение: по периметру до блеска отполированного каменного круга диаметром не менее ста метров возвышались гладкие столбы метров шести в высоту, испещренные сияющими мягким светом рунами. В центре круга находился еще один, в два раза меньше, с гранитными плитами-кубиками у основания и тоже с рунами.
Чудно!
Взволнованно вдохнув, я чуть не захлебнулась от свежего потока, словно в самую гущу леса попала и теперь могу магию хоть ложкой хлебать.
– А вот и Пятачок мира, – объявил Эрн о том, о чем я и так догадалась.
Возле этого своеобразного Стоунхенджа, как бы разделив пространство вне его на четыре сектора, по частям света, собрались обособленные группы. С западной стороны беседовали белокрылые ирлинги, не менее десятка видных мужчин большей частью в серебристо-белых сюртуках, но среди них есть трое в серых, как у Лайро и Лекса.
Взглядом я выделила среди сородичей Акайо. Хорош! Судя по напряженным позам, идет приглушенный, но очень эмоциональный разговор на крайне неприятную тему. И нетрудно догадаться, на какую.
Вторая группа, занявшая восточную часть, вызвала у меня дрожь омерзения. Я увидела там Тхана, склонившего голову перед хрупкой и небольшой женщиной, по сравнению с сопровождающими ее нагшарами. Даже издалека было видно: красивая, с белоснежной кожей, иссиня-черными, распущенными волосами и черным, с белыми боковыми полосками, хвостищем вместо ног. Брр-р…
Ее телохранители… или мужья, кто этих змей разберет с их семейным укладом, сноровисто расстилали ковер и укладывали с десяток больших подушек. Затем поставили низкий столик с напитками. Жгучая брюнетка заползла на ковер и, надо думать, комфортно устроилась на подушках, при этом царственно и весьма недовольно взирая на своих сородичей, словно у нее зуб болит.
Такое уважительно-виновато-приниженное положение Тхан мог принять только перед матерью, а значит внизу нас ждет сама королева нагшаров.
Ка-ра-ул! Я невольно бросила нервный взгляд на Эрна, намереваясь предложить ему расстаться у горы. Я пойду своей дорогой, а они пусть сами как-нибудь… Но у них же моя Моль! Как оставить ее у этих хищников?
На северной стороне зловещими статуями замерли у края площадки четверо горгулов, молчаливо-бесстрастно взирая на происходящее. Настоящие гиганты в темных кимоно, с короткими волосами, все, как и Эрн, немножко серые. На их каменных лицах не отражались эмоции, лишь с пальцев сыпался сияющий «песок». Ну да, уже давно заполдень, а до вечера еще долго и, несмотря на облачность, солнце в горах активное.