Еще с час братья-горгулы обсуждали события в своей столице, произошедшие за время отсутствия Эрна. Не таились, на горгулий язык не переходили, видно, посчитали меня членом семьи. Как выяснилось, про Эрна с друзьями никто не знает, только виновные и пострадавшие, да весьма узкий круг доверенных лиц, связанных кровной клятвой верности с Первой семьей. Трое телохранителей за все время не произнесли ни слова, только с вежливым любопытством посматривали на меня. Знакомятся с новым объектом охраны?
Когда совсем стемнело, Анарек предложил всем отдохнуть, напитаться здешней магией. Так вышло, что нам с Эрном достались отдельные спальные места. Мужчины распределили время дежурства и улеглись.
Прикрыв глаза, я сквозь ресницы наблюдала, как костер выстреливает искрами, когда караульный шевелит угли или подкладывает дрова. Глядя на Эрна, расположившегося в метре спиной ко мне, я невольно задумалась о нем и себе в контексте «мы». Прошлась взглядом по его плечам, лопаткам, на которых выделялись костяные основания крыльев, талии, переходящей в бедра, по длинным ногам и большим ступням. Этот мужчина всегда твердо и уверенно стоит на земле или парит в небе. И вообще, делает, говорит, верит во что-то – все незыблемо, в этом я успела убедиться за короткий период знакомства.
Мы знакомы четвертый день, в привычном мне, человеческом смысле, общаемся всего второй, а меня уже замуж взяли и наложили когтистые собственнические лапы. Согласна ли я с этим? Взглядом опять метнулась от костра к Эрну, скользнула по его пострадавшему в буре затылку. Скоро полностью отрастет прежняя шевелюра. По мерному, едва заметному движению спины и тихому дыханию я решила, что он уже спит. Еще бы, ему тяжело пришлось и вон как досталось. И меня сегодня снова спас. На этот раз уже от той, чей сын благодаря мне жив и дал клятву рода.
Да-а-а… змеища была так ошарашена и взбешена, узнав, что чуть не лишилась власти и жизни, что совершенно потеряла разум. Забылась настолько, что могла убить меня, а заодно – и собственного сына, ведь нарушение кровной клятвы ведет к смерти давшего ее. И условие долга крови она заменила, чтобы избавиться от длительных и глобальных обязательств. Только в спешке и запале не подумала, что желание тоже может быть необычным, ведь я могу пожелать ее трон или чужую жизнь… Да что угодно. В общем, змеи – они и на Мирее змеи. Не приведи нелегкая наступить им на хвост – теряют всякое благоразумие! Отомстят или укусят побольнее.
Нет, к нагшарам ни ногой, ни за что! Да я и про желание заикнусь главзмее, только если помирать буду.
Вспомнила драконов, этого вечно озабоченного, азартного, чересчур деятельного и эмоционального Феро, его таких же соплеменников, особенно – Первого. Нет, особенно обжигающую жажду убийства, с которой тот смотрел на предателей. Да Шаген саму Тешару чуть не спалил со злости, когда ему не удалось медленно поджарить Орданатра. Только за счет рода заговорщиков-ирлингов огненный «маньяк» и примирился с потерей главной жертвы.
Я аж передернулась, вспоминая его. Нет, к рыжим шкафоподобным ящерам, вспыхивающим от любой «спички», точно не хочу.
Следующим память подкинула образ Верховного ирлинга. Папаша Дарнай с горделивым самодовольством слушал мои жалобы на Акайо, как тот меня по неведению взял в оборот, вытянул деньги и заставил бы за «жалкие копейки» работать на благо неангелов. Справился с молоденькой дурочкой, называется, «удалец»!
Сглотнув, я мысленно вознесла благодарность Мирею, что уберег от ушлых, беспринципных снобов. Опытным путем, можно сказать, доказал, что не все белоснежное – прекрасно, каким кажется. Тьфу на них, ирлингов этих. Проехали.
Смешно, но горгулы, которые поначалу мне казались самыми жуткими, сейчас видятся самыми порядочными и более понятными, что ли. Но готова ли я стать замужней дамой? Да еще и с перспективой многомужества? Нет, такая экзотика не для ведьмы, которую любовь убить может. Полюблю одного, а если другого мужа навяжут, то это же сплошные муки начнутся, причем пожизненные. Я себя знаю… и Эрна уже знаю, в него влюбиться – дело времени. Пока он только спасает меня и кормит, а если решительно и напористо мной займется, да еще соблазнять начнет?..
Я завозилась: слишком чувствительной кожа стала, и жарко отчего-то… В общем, слаба я перед Эрном, духом и плотью…
Сама не поняла зачем и почему, но тело действовало самостоятельно, особенно когда задремал страж у костра, а другие уже давно ровно засопели. Практически бесшумно встала, подобрала сумку и, дыша через раз, направилась к заветной тропинке.
Неожиданно Эрн повернулся ко мне лицом – заставил присесть и сжаться от страха. Затаив дыхание, я ожидала чего угодно, даже ответ придумала – зачем встала. Но ничего, Эрн просто перелег на другой бок.
Бедный мой, совсем вымотался, спит как убитый.
Я выпрямилась, проверила взглядом остальных – спят – и успокоилась. Сделала шаг, другой, третий… Прочь от горгулов. В новую неизвестность.
Сначала я нервно оглядывалась, вдруг догонят. В небе мелькнула тень, среди деревьев еще одна, мало ли. Стрекотали насекомые, перекликались птицы, шумели листья – все это привычные ночные звуки, кроме них ничего настораживающего я не уловила. Но все равно сорвалась на бег. Правда, хватило меня ненадолго. Так же резко, как стартанула, остановилась. Привалилась к дереву, отдышалась – и погрузилась в водоворот сомнений.
Зачем я убегаю? От Эрна? Того, кто защищал меня ценой своей жизни? Или того, кто без спросу связал наши жизни?
«…теперь умрешь ты – умрет Эрн!» – набатом прозвенели в голове слова Лайро. Следом и другие, желчные, неприязненные: «Только вы, ведьмы, не способны понять чувства! Светлые любят окружающий мир в целом, а темные – только себя в нем».
Я посмотрела в небеса, которые никогда не бывают настолько темными, как на Земле, где казались черными вратами в неведомый космос. Нет, ночью небо Мирея, благодаря ярким звездам и спутникам, походит на часть вселенной, будто плывущую надо мной.
Чего я хочу? Нет, о чем я всегда тайно мечтала? Не только на Мирее, а именно всегда? О любви… семье… Даже о детях мечтала, ведь пример моих подруг был очень заразительным – такие у них счастливые, душевные, крепкие отношения. Да и вторая семья отца тоже не хуже. Вокруг меня было так много счастливых семей, людей, друзей, правильных отношений… Я наблюдала и всем этим любовалась, наслаждалась, пропитывалась… Но со стороны. Может, Лайро прав и как светлая ведьма я обожаю мир в целом, все, что он способен мне дать? Очень остро воспринимаю все происходящее? Даже закаты и рассветы люблю, ведь они волшебные и непохожие друг на друга. А чего я хочу как женщина? Что люблю?
Плечи поникли, пока я копалась в себе и своих чувствах. «Бегаю» минут пять, и отошла-то от Эрна совсем недалеко, но внутри уже разрастается пустота. Как в безжалостной пустоши, словно та до сих пор меня высасывает.
Сердце тоскливо сжалось: неужели страх перед любовью, вбитый Измирой, вынудит вечно прятаться, бежать от всех и вся, не давая себе шанса на полноценные отношения? На любящую семью, где мужчина не только половой партнер, но и отдушина, твое сердце, твоя душа, опора и защита, твоя боль и забота!
Да, вступать на путь любви дико страшно. Довериться кому-то, особенно мужчине, который, не спрашивая, забрал мою свободу, связал жизни… Но при этом ведь доверил свою жизнь и будущее. Кому верить? Лайро? Гримуару, которому я уже верю больше, чем себе? Предупреждению Измиры, говорившей, что нашедший пару «старший» никогда ее не отпустит?..
«…теперь умрешь ты – умрет Эрн», – снова с горечью напомнила себе. Я готова к этому? Готова рискнуть ради него жизнью, если полюблю? Хотя в его случае «если» весьма сомнительно, скорее – «когда».
Память словно в насмешку подкинула ощущения его рук на моем теле. Как большая тяжелая ладонь скользит по моим бедрам, как уверенно обнимает, как ощущается его голова на моих коленях. Кончики пальцев колет от желания коснуться его волос, гладкой щеки; лицо обдувает ветер в полете, сердце заходится от восторга, словно я сама лечу к солнцу… Разве я готова из трусости отказаться от всех этих ощущений, чувств и открытий?
Нет!
Удрученно вздохнула, принимая самое важное решение в жизни. Опустив голову и сжимая до хруста кулаки, я простояла еще минут пять, взвешивая все «за» и «против». То поворачивалась к лагерю, то снова смотрела вниз, на подножье горы. Ведь сегодня я еще и с Анареком познакомилась, частью будущей семьи. Больше того, убедилась, что все горгулы – о-очень взвешенные и продуманные «камни». Получится у меня ужиться с теми и там, где все словно примороженные? С теми, кто внутри зверь, настоящий, без аллегорий. И кто полюбит за двоих. Справлюсь я с такой силой и жаждой? Смогу полюбить не меньше, чтобы не задохнуться в плену чужих чувств?
Помимо всего прочего, у меня долг перед двумя родами ведьм и обещание бабушке обязательно стать настоящей ведьмой. А пока я больше бомж, совсем не путешественник, ловушка для неприятностей и, стоит себе признаться хотя бы в этом, трусишка конченная.
Злясь на собственную неуверенность, нерешительность и еще кучу навязчивых «не», я раздраженно буркнула себе под нос: «Ох и вовремя же ты, Елка, решила про жизнь подумать! А как к месту – слов нет!»
Где-то внизу, как раз там, куда надо идти по этой, будь она неладна, тропе, чтобы спуститься к подножью, что-то зловеще ухнуло. Ноги сами собой решительно направились вверх, обратно к лагерю.
Наверное, мое тело подумало: «Горе от ума!» и приняло решение за сомневающуюся голову. Мозгам-то что, а вот тело и сожрать могут.
Душа была совершенно согласна с телом. Она возвращалась к тому, с кем уже была связана, даже слегка трепетала в предвкушении и опасениях: как бы так вернуться, чтобы никто не заметил попытки побега…
– Ой, – пискнула я, увидев в нескольких шагах впереди замершего на тропинке Эрна.
Он стоял молча, чуть наклонив голову к плечу и заткнув большие пальцы рук за пояс кимоно. Благодаря голубоватой подсветке подарка фей лицо Эрна можно было рассмотреть до мельчайших деталей, особенно хмурое, задумчиво-изучающее выражение глаз. Именно оно подсказало, да еще эта расслабленная поза, что стоял горгул тут все время, пока я мучилась сомнениями и принимала решение. Скорее всего, наблюдал за моими метаниями, и то, как я круто повернула назад, тоже видел.