Счастье для ведьмы — страница 44 из 61

– Спасибо, – растерянно поблагодарила я. – Но можно было и…

– Ненавижу долги, любые, – спокойно пояснил Эрн.

– Разве у вас в семьях не принято что-то общее и…

Прерывая дальнейшие слова, муж накрыл мои губы пальцем.

– У нас несколько видов дохода: клановый, родовой и семейный. К каждому хранилищу имеет доступ доверенное лицо. К нашему семейному, заработанному мной лично золоту, я дам тебе прямой доступ сегодня же. А эта тысяча… Я в курсе, что у ведьм очень строгое и четкое разделение на «мое» и «наше». Поэтому твое золото – только твое, а мое – наше.

Впору запеть: «Завтра мы идем тратить все свои… все твои деньги вместе…»

Я радостно рассмеялась:

– Ты почти идеальный мужчина! – И искренне призналась: – Наверное, я неправильная ведьма? Ну нет во мне этого жгучего чувства собственничества, о котором предупреждала наставница и идет народная молва. А золото – это… просто еда, тепло и какая-никакая защита. Не более того.

– Елка, ты идеальная женщина! – усмехнулся мой горгул, и тут же озадачил: – Кстати, сегодня у нас знакомство с кланом. Ничего слишком торжественного, будут только родные, поэтому не беспокойся понапрасну.

– Ой, у меня же нет достойного наряда! Я еще не готова к этому морально, – вздохнула я.

– Я же сказал, не беспокойся. Швеи сняли мерки с твоей одежды. Первые два платья будут готовы к закату, так что на встрече с моими родными ты будешь краше всех, – тон Эрна был таким ровно-занудно-успокаивающим, что невольно снизил градус моего беспокойства.

Вот умеет муж использовать модуляции голоса: собеседники либо вот-вот хлопнутся от страха в обморок, либо заснут под монотонный тембр «автоответчика». А судя по внимательному взгляду Эрна, он осознает, какое влияние оказывает, и использует свое умение целенаправленно. Коварный!

– Значит, это твоя спальня? – неожиданно сменив тему, я заставила его тоже напрячься.

– Нет! – категорично заявил Эрн.

Я почему-то расстроилась, а он, похоже, снова ощутив мои эмоции, расслабленно улыбнулся:

– Наша!

– То есть мне не положена собственная спальня? – меня начало раздражать то, что не получается прятать мысли и чувства, а Эрн использует это в личных целях.

– Истаи всегда разделяют постель, досуг и судьбу своих связанных. Это даже не традиции, а закон, – «приговорил» мой горгул.

– Сразу со всеми, – иронично прокомментировала я. И тут меня осенило, дошло-таки: – Поэтому кровать такая огромная? Это у вас нормальный размерчик, семейный?

– Сразу со всеми, – усмехнулся Эрн, снисходительно качнув головой. – Елка ты моя, зеленая еще.

– Мудрый дуб нашелся, – фыркнула я, пряча смущение.

В который раз за утро между нами повисло молчание, но не тягостное, а с нотками предвкушения и чего-то острочувственного. Мы знакомились друг с другом все ближе. Не знаю, о чем думал или что испытывал непроницаемый Эрн, глядя на меня. Но ощущая его руку на шее, его обнаженное бедро сквозь тонкую ткань рубашки и чувствуя своим коленом его кожу, я осознавала, что он полностью обнажен, а на мне – почти ничего не скрывающая ночнушка. Все это было чересчур интимно, слишком близко, горячо и почему-то неловко.

Но откуда эта неловкость? Ведь я в кровати с мужем. Разумом и даже душой согласилась с его наличием в своей жизни. Мне уже двадцать три – взрослая и самостоятельная женщина. Так почему же чувствую себя подростком, которого взрослые застукали за просмотром порнухи? Тут я удрученно поняла, что даже девственницей осталась не из-за сверхопеки моралистки-бабушки, а из-за собственной вечной нерешительности, сомнений и страха перед неизвестностью.

Два взгляда: мой, наверняка испуганный и неуверенный, и его, темнеющий напряжением, серый, сверлили друг друга, будто мы пытались прочесть мысли. А резко изменившаяся ситуация подсказала, что Эрн оказался более умелым телепатом. Не предупреждая, теснее сжав пальцы на моей шее и подбородке, он накрыл мои губы поцелуем…

Я не впервые целовалась, но не была готова к тому, что мой первый поцелуй с мужем будет таким. Непредсказуемым, жадным – нет, голодным! – почти обжигающим губы, разум, нутро и чувства. Когда мужские губы и язык лишают воли, мыслей, не позволяют сопротивляться, требуют абсолютного подчинения, приказывают следовать за ними, полностью отдаться их власти.

Это было похоже на помешательство. Никогда и ни с кем я не испытывала ничего подобного, когда тело предает, разум в ауте, а реальностью управляют чувства. Даже не уловила, в какой момент наш поцелуй зашел настолько далеко, что я оказалась на коленях у Эрна, да еще в таком уязвимом положении: обнаженная, его ладонь по-прежнему удерживает мой подбородок, его губы ласкают мои, скользят по щеке, слегка задевая клыками чувствительную кожу шеи… плеча… Другой рукой он, кажется, заласкал меня везде: грудь, живот, развел пожар у меня между ног. И все это при дневном свете, без прикрас и покрова темноты, что только усилило ощущения…

От прострелившего позвоночник сладкого удовольствия я зажмурилась и всхлипнула:

– Ты же пообещал не давить на меня?..

– Хорошо, не буду… – хрипло согласился Эрн, убирая руку с моей шеи и лица, но окутывая меня собой и укладывая набок, спиной к себе.

Кажется, его руки успевали ласкать меня везде и сразу. Грудь… внутри…

Боль была резкая, но короткая. Эрн немного подождал, пока я справлялась с неприятными последствиями, а дальше окончательно сорвался, оставляя мне только рваное дыхание, накрывающее с головой удовольствие и чувство переполненности его естеством. Почти животное единение, где не думаешь, а ощущаешь и жаждешь добраться до той вершины, о которой столько слышала.

Его руки вокруг меня, его влажная от пота грудь, к которой он прижимает меня, словно боясь выпустить, потерять, и старый как мир танец страсти. К первой в своей жизни кульминации я тоже оказалась неготовой, как и к первому поцелую с мужем, – меня унесло волной накрывшего экстаза.

Я приходила в себя в том же крепком плену мужских рук, каждой частичкой своего тела ощущая его вокруг и внутри, крепкого, горячего, будто заклеймившего меня собой, подарившего запредельное наслаждение. Сфокусировала взгляд на наших сплетенных руках: на запястьях – широком и смуглом его и узком белом моем – пульсируют, будто в такт биению сердец, насыщенно-черные тату-браслеты.

Я зачарованно коснулась браслетов, провела пальцем по-своему, затем по Эрнову, они откликнулись теплом и будоражащим возбуждением. Следом муж напрягся и притиснул меня к себе еще крепче. Чтобы не сбежала? Почему тату вдруг ожила, почернела и будто бьется в едином сердечном ритме?

– Сейчас мы окончательно закрепили нашу брачную связь! – бухнул у меня над ухом хриплый, довольный бас мужа.

– Сейчас? – Мое тело еще сотрясалось мелкой дрожью удовольствия. Более того, мы по-прежнему были едины как инь и янь, или как ложка в ложке. Мой голос тоже охрип, но опять взыграло любопытство: – А до этого наш брак не считался законным? Можно было развестись? Точнее… разойтись… разлететься…

Ну, это я какую-то ерунду несла в эйфории, но захват усилился, из обожающего стал откровенно удерживающим, будто я вот прямо сию минуту в бега ударюсь.

– Еля, ты ведьма. Несмотря на то, что я успел немного узнать твой характер благодаря рассказу Акайо и дням, проведённым вместе, с вашей сестрой ни в чем нельзя быть полностью уверенными.

– Да, Лайро говорил, что ведьм лучше сразу сажать на поводок… – печально вспомнила я. После недавнего пожара страсти стало горько и зябко, даже мурашки побежали.

Эрн положил меня на спину, склонился надо мной и снова захватил в плен мой подбородок, чтобы не отворачивалась, не отводила взгляд, не закрывала глаза.

И глухо, виновато попросил:

– Не надо, не думай обо мне хуже, чем и так считаешь. Мне сто лет, многие веками ждут свою истаю, некоторые даже решаются отречься от встречи собственной. Если лучший друг встретил свою истаю, они проходят обряд побратимства и объединяются в семью. Так проще защитить свою женщину от других претендентов, заботиться о ее нуждах. Принять других мужчин в свою семью, рядом со своей женой, если вы уже ближе братьев.

– При чем тут …

– Я встретил истаю в самый горький и позорный момент своей жизни: грязный, нищий, без магии и сил. Встретил ту, о которой мечтает каждый старший, достигнув половой зрелости, – свою женщину! Я уже говорил: истая – это идеальная пара, женщина, которая с первого взгляда, с первого вздоха не оставит равнодушным. Мне досталась юная, совершенно неопытная, невероятно красивая светлая ведьма, на которую вместе со мной слишком остро отреагировали трое моих лучших друзей. Даже Тхана зацепил твой аромат…

– Мне кажется, это мыло фей виновато, оно сильно пахнет цветами, – едва слышно буркнула я, смерив звездюлину у потолка недобрым взглядом.

Эрн осторожно обвел мое лицо длинным указательным пальцем, мелькнув у меня перед глазами внушительной ручищей. Видно, хотел приласкать, прежде чем каяться дальше:

– И мало того, что я не мог достойно ухаживать, осыпать подарками и блистать перед тобой статусом, ты заявила, что категорически против замужества. До дрожи в коленях боялась проявления наших высших, звериных ипостасей. К тому же каждый житель Мирея знает, что ведьмы независимы и своей свободой рискуют лишь ради любви. Но в том положении, в котором я тогда находился, да еще в должниках, хоть и должен был совершенно дурацкую сумму…

– В итоге мне еще и артефакты полезные достались, – снова не сдержала я возмущенного бубнежа.

Эрн, глядя на меня, все больше расслаблялся и откровенничал:

– В общем, я мог рассчитывать либо на изменчивую удачу, либо на себя. Уверен, если бы я хоть намекнул о необходимости пустить тебе кровь, ты бы сразу отказалась, а нужно было, чтобы ты добровольно приняла мою клятву. Поэтому я провел предварительный обряд. У людей это называют помолвкой. Я предложил себя в качестве претендента, пообещав верность и защиту, как при обычном обряде, хотя у нас подобное не практикуют.