Жизнь прекрасна во всех ее проявлениях. И путешествиях тоже! Главное – выбрать правильную компанию!
Забираться выше облаков мужчины не решились из-за меня, поэтому пустошь мы пересекали на низком бреющем полете, почти касаясь лапами желтой глины перешейка – прохода для путников и обозов. Благодаря крыльям уже к рассвету мы оставили жуткую местность позади. Наш путь с Рэном и пустынную бурю мне никогда не забыть.
Улетев подальше от пустоши, все решили передохнуть на поляне в ближайшем лесу.
– Какая встреча! – раздался возглас Эрна, в котором отчетливо слышались капелька досады и, пожалуй, ирония.
Мы зависли над узенькой, но стремительной речушкой, на берегу которой кто-то жарил на костре мясо. Уж больно аппетитно запахло шашлычком. Я выглянула из-за ковра и не сразу узнала в одиноком путнике с фигурой двустворчатого шкафа, с носом картошкой и пламенной шевелюрой знакомого дракона. А разглядев, неожиданно для себя обрадовалась этой встрече.
– Феро, привет, давно не виделись!
Дракон встал и, задрав голову, не менее радостно, чем я, ощерился в ответной улыбке. Затем совершенно равнодушно поприветствовал наших спутников и вновь уставился на меня восхищенно-жарким взглядом:
– Огонек, ты с каждым днем становишься все прекраснее и горячее…
Смутил напрочь: видимо, отвыкла я среди сдержанных горгулов от таких откровенных проявлений эмоций.
– Дружище, смотри, клыки-то выбью! – рыкнул Эрн, приземляясь рядом с драконом.
– Начинается… Да я ж от всей души… обеих душ. По-дружески! – еще шире и хамовато издевательски улыбнулся «дружище», явно наслаждаясь ревностью моего мужа.
Горгулы приземлились, но ковер на землю не опустили, пока Эрн не взял меня на руки. Куда делась моя самостоятельность и нелюбовь к обнимашкам? На руках у любимого, родного и сильного, окружающий мир расцвел немыслимо яркими красками. С каждым днем я влюблялась в собственного мужа все больше и глубже, порой ловя себя на мысли, что с наслаждением любуюсь им. Ведь никто, кроме него, не двигается с непередаваемой грацией смертельно опасного хищника. Ни у кого нет таких сильных, но самых нежных рук. Или серой лохматой головы, которую муж очень любит класть мне на колени, пока чем-нибудь занят, чтобы я массировала ему макушку.
Вот это его желание делать хотя бы часть работы в моем присутствии особенно греет душу. Тоскливое одиночество меня больше не гнетет.
Эрн вытащил меня из переноски и удобно устроил на сгибе своей руки, явно не собираясь отпускать, особенно рядом с нахальным другом и потенциальными недобитыми соперниками.
Я ласково погладила его упрямый квадратный подбородок и с огромным удовольствием поцеловала, делясь с ним любовью и благодарностью. Сначала это был просто порыв души, а дальше… Довольно заблестевшие серые глаза любимого – и совершенно неожиданно в груди горячим сиропом разлилось счастье. Горячая волна начала вытеснять глубинный страх: постепенно я проникалась тем, что моя жизнь в корне изменилась. И не потому, что я перебралась в неизведанные дали, а потому что полюбила! Непоседливая и любопытная стрекоза, вечно влипающая в переделки, которую мало что трогало глубоко и надолго, полюбила. Я пережила смерть бабушки и Измиры, меня до сих пор мучает невозможность увидеться с отцом, но это не мешает наслаждаться жизнью. А Эрн… Я не смогу без него жить.
Осознала и напугалась до чертиков.
Наши взгляды скрестились на несколько мгновений, за которые я многое поняла для себя и приняла. Я крепко-крепко обняла мужа за шею и прижалась всем телом. Затем чмокнула в щеку, выбралась из его объятий и встала на ноги. Поправила одежду, пытаясь справиться с эмоциями и страхами, но поймав внимательный, все подмечающий взгляд любимого, малодушно вцепилась в его локоть. Мое! Никому не отдам!
Прижавшись щекой к плечу Эрна, я похвасталась Феро:
– А мы прошли брачный обряд. Я успела дать мужу клятву верности, и теперь в нашей семье не будет лишних. Вот!
– Да, в Огненных землях об этом событии уже наслышаны! – хохотнул Феро, а потом, хлопнув Эрна по плечу, выдал: – Поздравляю, везунчик!
Муж улыбнулся другу и приласкал меня нежным, обожающим взглядом.
– Куда вас ветер гонит, Огненный? – гулким неприязненным басом поинтересовался Сайлеш из Красного Гранита.
Я невольно сравнила «красного» с Феро и первое впечатление не обмануло: похожи как братья. Только на драконе красный кафтан, а на горгуле – кимоно. И выглядит он… поблагороднее, что ли, чем сказочный Иванушка-дурачок.
– Ветер гонит только пыль да мусор. Ты считаешь меня настолько ничтожным? – ледяным, зловеще надтреснутым голосом произнес Феро, тут же растеряв благодушие.
– Ой, а у тебя мясо подгорает! – выпалила я громко.
Дракон неосознанно обернулся проверить птичью тушку, нанизанную на вертел над углями. Потом, смерив меня укоризненно-насмешливым взглядом, перевел его на Сайлеша. Тому достался убийственно-предупреждающий.
– Надеюсь, слух меня подвел и в твоем голосе не было ревности к Огненному? – еще более неприязненным и ледяным тоном неожиданно поинтересовался Эрн у Сайлеша.
Оба горгула замерли, сверля друг друга разгорающимися ненавистью глазами. И это мы всего день путешествуем, а что будет дальше? Я расстроенно дернула мужа за рукав:
– Ты забыл?
– О чем? – удивился он, отвлекшись от соперника.
– Светлым ведьмам нужен душевный покой и радостный настрой. А с вами даже завалящий дзен днем с огнем не сыщешь! – Я строго и укоризненно посмотрела не только на мужа, досталось и Сайлешу. Заодно и на Феро покосилась, чтобы не провоцировал.
– Хагана, как выглядит дзен? – недоуменно уточнил Трой из Сапфира. Боже, ну какой же красавчик, слов нет. – И вообще, что такое дзен?
– Веришь или нет, я еще ни разу не видела. Его сложно найти. Но не теряю надежды! – проворчала я, отстраняясь от мужа, и направилась к костру. Проверив тушку ножом, который Феро воткнул в соседнее бревно, довольно предложила: – Феро, твое мясо уже готово, угостишь вон тем хорошо прожаренным крылышком?
– С удовольствием! – Дракон радостно ринулся ко мне, заставляя растерянных и недовольных горгулов догонять его.
У речки мы отдыхали пару часов, пережидая рассвет и подкрепляясь. За это время Феро выпытал у друга цель нашего путешествия и признался, что летал в Барвик «отдавать долги».
Что за долги, я даже уточнять не стала. Их там месяц в клетке держали, и явно не на санаторно-курортном обслуживании.
Выяснив, зачем и куда мы летим и дав клятву о неразглашении, дракон решительно уведомил Эрна, что летит с нами. Ему-де скучно, а в нашей компании – весело. Любому понятно: дракон из Первородного гнезда не может оставить без внимания местонахождение фей, которые исполняют желания. Впрочем, рассказывать ему о нашей с Эрном идее переселить фей к горгулам мы не торопились. Дружба-дружбой, а государственные планы – врозь!
– Как вы собираетесь туда попасть? Долго лететь придется? – с азартным нетерпением уточнил у меня Феро.
– Порталом пройдем сразу до Хеймима – это главный гварт Хеймицы…
– Бывал там пару раз, – поморщился Феро. – Черная обитель белых плащей. Говорят, они прилично промыли всем мозги и сейчас расширяют свое влияние и идеи. Мол, иные – зло, которое надо держать как можно дальше и в строгости.
Я тоже передернулась: Хеймим с его плахой и палачами мне тоже не забыть. И продолжила:
– К сожалению, я не умею открывать порталы, а Эрн и наши спутники бывали только в Хеймиме. Поэтому перейдем туда, а дальше придется искать дорогу. На крыльях, наверное, дня три потратим. Хотя на телеге я добиралась до этого гварта недели две.
– Всего-то? Так это начать да кончить, – встрепенулся довольный Феро.
– Недаром говорят, что чешуйчатые не тонут! Если уж подобное срывается с вашего языка в присутствии хаганы! – выплюнул Изумруд, услышав двусмысленную шутку дракона.
Дальше стая «пернатых» обменивалась ядовитыми колкостями, а я осознала, что настоящей дружбы между старшими народами нет, как наивно полагала до этого. И заговор вполне удался бы, не подари мне феи звезду счастья и не выкупи я Акайо на рынке. Вот точно: сам Мирей вмешался! А четверо друзей: Акайо, Феро, Тхан и Эрн – это редкое явление.
Эрн лишь глазами улыбался, не вмешиваясь в «дружескую» перепалку дракона и горгулов, пока те, считаясь с моим присутствием, изощренно поливали друг друга «благопристойностями» на грани. При этом еще и получали странное, непостижимое для меня удовольствие.
Сперва я скрашивала ожидание жареным мясом, затем мне это словоблудие надоело, и Эрн построил портал.
Мы вышли в предместье Хеймима, взлетели и обозрели гварт во всей красе. Он был таким же, каким я его запомнила: белокаменным, залитым светом, нарядным. Над самой высокой городской башней реял знакомый черный стяг с белым «человечком» в центре, знаком Белобога.
Я невольно потрогала бабушкин амулет – на месте, как обычно. Греет сердце, защищает от худого.
Раннее утро, а город уже бурлил. По дороге ползли груженые обозы, неторопливо, размеренно шагали одинокие путники, ехали всадники… К городским воротам подъезжал большой конный отряд в белых плащах.
Жрецы Света! Ловчие!
Первый всадник обернулся, и я замерла, узнав в нем главного ловчего – командира лира Мартиса. Надо же, как судьба повернулась! Вот и свиделись, даром, что зареклась. Затем мое внимание привлекла поникшая женская фигурка в центре зловещего отряда: со связанными за спиной руками, еще и в стальном ошейнике.
Ну хотя бы верхом, а не на своих двоих и босиком. Среди белых плащей пленница выделялась не столько темно-коричневым платьем с белым воротничком, сколько цветом волос: в ее темной гриве я отметила несколько красных прядей и потрясенно выпалила:
– Ведьма!.. Темная. Уже почти вся!
Конечно, нашу крылатую группу, пролетающую над лесом рядом с трактом, вскоре заметили. Сначала раздался чей-то испуганный крик, потом толпа, задрав головы, начала тыкать в нас пальцами и горланить в десятки глоток. Даже ведьма, вскинув голову, разглядывала нас. Красивая, белокожая, заляпанная кровью… обреченная. Мне показалось, что она поняла, кто я. Тем более рядом с горгулами я не прятала свою алую шевелюру.