— Твоей жене что-нибудь известно? Не это ли причина для развода?
— Мильдред умная женщина. Она наверняка инстинктивно почувствовала, что здесь не все чисто, хотя и не в курсе подробностей. Но моя жена свято полагала, что потеряет не меня, а фирму, то есть курицу, несущие золотые яйца. Ее просьба о разводе немного удивила меня, но потом я быстро понял: она хочет, пока еще ее красота не поблекла, заблаговременно обзавестись богатым мужем. Это ей, похоже, скоро удастся…
— Очень может быть. Выглядит она просто превосходно… Я хотел бы побеседовать с мисс Свэйл. Та история со звонком в полицию меня сильно тревожит. О, я далек от мысли, что она сознательно мстит тебе, просто дам ей один маленький совет.
— Я и сам охотно бы поговорил с ней, Джордж, но боюсь, что ее уже нет в Англии. Кстати, как пойдет мой бракоразводный процесс, когда я буду в тюрьме?
— Об этом мы еще успеем подумать. Наша главная задача — спасти тебя от тюрьмы.
— Что я должен делать?
— Пока ничего. Ждать. Пусть Скотланд-Ярд сделает первый шаг. Как только они начнут действовать, позвони мне.
Остаток дня Харви провел, как во сне. Грейс исчезла бесследно. Нарочный, посланный на ее квартиру, вернулся ни с чем. В семь часов Гаррард сам отправился в Челси. Но портье и ему не сообщил ничего нового. Тогда он вернулся домой, принял ванну, переоделся и, как обычно, поехал в клуб. Там он снова встретил Бекинхэма.
— Как хорошо, что ты здесь! — воскликнул адвокат. — Я уже готовился к ужину с самим собой. Кстати, мисс Свэйл спряталась не особенно далеко.
— Что ты имеешь в виду?
— По дороге сюда я заглянул в «Савой», где у меня была встреча с клиентом, и увидел ее в гриль-руме. Она ужинала с Филипом Барлетом. Я давно заметил, что он по уши в нее влюблен.
— Ты говорил с нею? — еле выговорил Харви.
— Нет, и теперь жалею об этом. Я узнал бы, по крайней мере, ее адрес. Но они не заметили меня, а я не хотел им мешать. Хочешь вина, Харви? Что-то ты скверно выглядишь…
Гаррард кивнул. Он не в состоянии был произнести ни слова.
Глава 28
В тот вечер за ужином Харви выпил больше обычного и говорил много и оживленно. Но это была лишь маска, за которой он пытался скрыть свою тоску. Тюрьма и позор не пугали его, но страх потерять Грейс грозил сломить его силы. То тихое бешенство, та истерика, что заставила ее донести на него, могла толкнуть девушку и на более ужасную месть. Внимательно следивший за ним Бекинхэм, словно читал по лицу его мысли.
— Послушай-ка, дружище, так не годится. Я понимаю, что у тебя на душе кошки скребут, но худшего ведь еще не случилось. Ты до сих пор великолепно держался и просто обязан доиграть свою роль до конца.
— Не беспокойтесь за меня, Джордж, это так, минутная хандра. Просто мне вдруг пришло в голову, что мы, строящие свою жизнь исключительно на принципах, круглые дураки.
— Да? Я так не считаю.
— О, ты-то не дурак, зато я глупец… просто глупец, понимаешь?
— Не очень. Выражайся яснее.
— В том то и дело, что не могу… Ты, старина, искренне пытаешься помочь мне. Но сейчас меня тревожит совсем другое. И здесь помогать мне бесполезно. Пожалуйста, оставь меня одного…
Бекинхэм слишком хорошо знал своего друга, чтобы обижаться. Он ушел, а Харви с видом смертника поехал в «Савой». Он медленно вошел в гриль-рум. Грейс там не было. Тогда, желая навести о ней справки, он направился в бюро отеля, но внезапно застыл, как вкопанный. Голова кружилась, кровь отхлынула от сердца… В одном из кресел холла сидела Грейс. Прежде чем он успел сделать хоть одно движение, она подняла голову, и их взгляды встретились. Девушка протянула руки ему навстречу. Ему показалось, что перед ним распахиваются врата рая.
— Грейс!
— Харви, ты!
Она подбежала к нему.
— Я думала уехать в Париж, хотела избежать встречи с полицией, но потом мне пришло в голову, что я нужна тебе здесь. Но в свою квартиру я вернуться не могла… Еще ничего не произошло?
— Ничего. Сегодня у меня был инспектор. Потом я говорил со своим адвокатом.
— Как ты узнал, что я здесь? — В клубе я встретил Бекинхэма, и он сказал мне, что видел тебя в гриль-руме в компании Филипа Барлета.
Она тотчас все поняла. Его расстроенное лицо и срывающийся голос красноречиво свидетельствовали о том, что он пережил.
— Харви! — рассмеялась Грейс. — Я зашла в гриль-рум пообедать и села в наш угол. Внезапно к моему столику подошел Филип и мы выпили с ним кофе. Потом он ушел со своими друзьями. Вот и все!
Харви облегченно вздохнул. Теперь ему казалось, что все это время мучился не он, а кто-то другой.
— Ты ужасно глуп, — прошептала она.
— Согласен.
Внезапно они заметили, что вокруг них полно народа.
— Куда мы пойдем? — спросил он. — Может, ко мне?
— Чудесно! Там мы сможем спокойно поговорить. Я предчувствовала, что ты придешь Они оставили отель и отправились в квартал Олбани.
Когда он ввел ее в свой салон и усадил в кресло, она осмотрелась с явным неодобрением.
— Какая роскошь…
— Да, для бедной ограбленной девушки… Но как бы там ни было, уже завтра ты сможешь позволить себе какую угодно роскошь. Теперь ты богата.
— Отлично. И сколько у меня денег?
— Около миллиона долларов. В наших деньгах — двенадцать тысяч фунтов в год. Завтра в десять ты пойдешь со мной в банк. Попроси их выдать несколько ассигнаций, тебе ведь нужны наличные. А потом получишь чековую книжку и сможешь тратить сколько душе угодно.
— Я всегда мечтала об этом, но теперь надо подумать о другом. Как мне помочь тебе? Он обнял ее и ответил:
— Я не хочу казаться пессимистом, дорогая, но надо честно смотреть в лицо реальности. У меня очень хороший адвокат. Полиция начинает действовать, и то, что единственная пострадавшая, то есть ты, против моего ареста, не имеет никакого значения. Я оскорбил не личность, а закон.
— Просто не могу поверить в это… Разве я не могу поклясться, что одолжила тебе эти деньги?
— Как? Ты тогда была еще в Париже! Ты можешь только заявить, что деньги возвращены тебе полностью. Это не изменит сути дела, но может смягчить приговор.
— Приговор?? — в ужасе вскричала она. — Неужели ты считаешь, что тебя посадят в тюрьму?
— Несомненно, хотя, возможно, и на короткий срок. Если бы ты согласилась меня ждать…
— Я не могу и дня прожить без тебя. Вчера вечером я вела себя, как безумная, как истеричка… Но ты должен простить меня. Я твоя навеки и буду ждать тебя столько, сколько потребуется.
— Тогда пусть они делают со мной все, что хотят. Бекинхэм надеется на мягкий приговор… А потом мы уедем заграницу.
— На свете немало мест, где мы могли бы поселиться, но я не постыдилась бы остаться с тобой и в Лондоне, или Париже. Какое мне дело до других, когда мы вместе?
Оба предались мечтам. Потом он отвез ее обратно в «Савой».
Глава 29
На следующий день из-за дорожных пробок Харви приехал в банк несколько позже обещанного. Грейс встретила его удивленным взглядом. Он рассмеялся и поцеловал ее в губы.
— Все, хватит, я больше не следую никаким правилам и предписаниям. И не хочу упускать случая поцеловать тебя. Скоро такой возможности у меня уже не будет.
Мистер Поултон принял их очень любезно.
— Это та самая дама, — сказал Харви, представляя Грейс, — чьи ассигнации я депонировал у вас. Вы перевели их на ее имя?
— Еще вчера днем, мистер Гаррард.
— Будьте добры выдать ей десять тысяч долларов, остальные же деньги пусть останутся на ее счету. Она сможет жить на проценты.
Грейс заполнила несколько формуляров, и ей выдали чековую книжку.
— Я знал мало женщин, которые бы разбогатели так внезапно, — заметил мистер Поултон. — Надеюсь, вы и впредь будете пользоваться услугами нашего банка.
— Я очень рада, что мои деньги так помогли мистеру Гаррарду, и готова предоставить их ему снова, если он в этом будет нуждаться.
— Вы настоящий друг, мисс. Они распрощались. На обратном пути ее настроение внезапно ухудшилось.
— Что я буду делать с двеннадцатью тысячами годового дохода, Харви, если тебя не будет со мной?
— Возьми себе в компаньонки старую француженку, поезжай в Италию и подыщи подходящее место для нашего медового месяца…
До часа дня они работали, как обычно. Потом отправились в «Савой» и пообедали в гриль-руме. Харви шутил и смеялся, стараясь развеять тревогу, все более овладевавшую сердцем Грейс. В половине третьего они вернулись в Бермондси. Едва Харви переступил порог своего торгового дома, он понял, что произошло. Встревоженный Греторекс шел за ним по лестнице.
— Вас ждут двое из Скотланд-Ярда, сэр. Я провел их в ваш кабинет. Они не пожелали сообщить мне причину своего визита.
— Отлично. Вы уполномочены подписывать чеки, Греторекс?
— Да, сэр, но с тех пор как вы здесь, я не делал этого.
Харви кивнул и вошел вместе с Грейс в приемную. Ожидавшие его люди поднялись ему навстречу. В одном из них Харви узнал давешнего инспектора.
— Инспектор Робинсон, сэр. Вы, вероятно, помните меня.
— Разумеется, господин инспектор.
— Мне очень жаль, сэр, но случилось именно то, чего я опасался. У нас ордер на ваш арест.
— На каком основании?
— Вас обвиняют в том, что вы украли у покойного мистера Свэйла 250 тысяч фунтов в американской валюте. Должен предупредить вас, мистер Гаррард, что все сказанное вами может быть обращено против вас.
— Но мое заявление ведь никому не повредит? — спросила Грейс.
— Конечно, нет.
— В таком случае, позвольте сказать вам, что мистер Гаррард вовсе не крал этих денег. Они принадлежат мне как единственной наследнице покойного, и я передала их в полное распоряжение мистера Гаррарда.
— Хотелось бы верить вам, мисс, но в день кражи вас не было в городе. Если хотите, мистер Гаррард, можете отдать последние распоряжения, и мы отправимся. Нам бы не хотелось создавать вам лишние проблемы. Мы можем даже подъехать к вокзалу на вашем автомобиле.