— Надеюсь, ничего не случилось? — озабоченно осведомился он.
— Ровным счетом ничего. Просто вы все утро старательно держались в стороне, и я решила, что вам будет приятно, если я поступлю так же. Почти все время я просидела в дамском салоне.
— Глупости! — довольно резко возразил он. — Мне просто нужно было спокойно обдумать несколько деловых вопросов, касающихся предстоящей сделки.
— А, значит моя глупая болтовня мешает вам?
— Вовсе нет. Но я боялся, что ваше присутствие отвлечет меня от дел.
— Ну вот вы и заговорили, как все мужчины. Раньше вы не делали мне комплиментов… и это было хорошо. Пожалуйста, угостите меня папиросой.
Он протянул ей портсигар.
Она закурила и откинулась на спинку кресла.
— Не пора ли мне приниматься за работу?
— Телеграмм пока не было, а те, вчерашние, ответа не требуют.
— Тогда я немного почитаю, если вы не возражаете.
Он ушел с таким чувством, будто его всемилостивейше отпустили.
Они снова встретились за обедом.
Харви чувствовал, что ему все труднее и труднее держать себя в руках. Настроения это, разумеется, не улучшало.
— Почему вы так хмуры, дорогой шеф? — с улыбкой спросила Грейс. Сожалеете, что пригласили меня за свой столик? Или снова захотелось побыть в одиночестве?
Харви заказал бутылку шампанского. «Хватит разыгрывать из себя Святого Антония», — подумал он и ответил:
— Напротив, я очень рад видеть вас, но настроение мое не изменилось.
— Значит, все-таки, стремитесь к одиночеству?
— Нет. Просто вы тревожите меня.
Она рассмеялась.
— Будьте так добры, объясните бедной глупой девушке, что вы имеете в виду.
— Все очень просто. Я кажется собираюсь попасть в смешное положение сентиментального старика, и виновата в этом одна моя знакомая бедная глупая девушка.
— Вы вовсе не старик, что же до сентиментальности, то это действительно меня удивляет.
— Вообще-то я совсем не такой. Но я слишком много о вас думаю.
Она слегка покраснела и опустила глаза.
— Так что же вас смущает? Не понимаю. Ваши слова доставили мне большую радость.
Он стряхнул с себя мрачное настроение: она нашла верный тон, и ему не стоит все портить.
— Я начинаю всерьез подумывать, — сказал Харви с ласковой улыбкой, — не слишком ли привлекательная у меня секретарша?
— У меня просто голова пошла кругом, шеф. Лесть пьянит не меньше вина. Критическая минута прошла. Они весело болтали, не останавливаясь ни на чем серьезном.
— Сегодня, принимая во внимание мое настроение, — наконец сказал он, — я не решаюсь с вами танцевать.
Она встала и протянула ему тонкую белую руку.
— Значит мне придется взять всю ответственность на себя, как и подобает хорошей секретарше.
Глава 16
— Почему вы сегодня такой странный? Вы ведете себя, как ученик со своей учительницей танцев во время первого урока. Держите же меня как следует!
В отчаянии он прижал ее к себе, и они закружились под звуки вальса. Оба танцевали необыкновенно хорошо.
— Пойдемте на палубу, — попросила Грейс, когда оркестр смолк.
Они облокотились о борт, наблюдая за величественным зрелищем медленно проплывающего мимо парохода.
— Здесь душно. Давайте поднимемся на верхнюю палубу.
— Уже темнеет.
— Ну и что?
— Офицеры не разрешают гулять по верхней палубе в темноте.
— Ой, ничего-то вы не знаете! Вчера вечером старший офицер приглашал меня туда и даже предлагал провести на самую вышку.
— Черт бы его побрал! И вы пошли?
— Конечно нет.
— Почему?
Ее пальцы крепче сжали его руку.
— Вы отлично знаете, почему. Он усилием воли овладел собой и постарался изобразить отеческий тон:
— Вы избалуете меня. Вам следует чаще бывать в обществе молодых людей. Я не желаю казаться эгоистом.
— А что если ваше общество нравится мне больше? А я всегда делаю то, что мне нравится. Так что еще не известно, кто из нас двоих больший эгоист!
Он остановился, чтобы закурить. Она тоже взяла папиросу. Им в лицо подул резкий ветер. Они слышали, как волны, гремя, ударялись в железные борта парохода. Ее волосы разметались, платье развевалось на ветру. Грейс прижалась к Харви. Когда они склонились над бортом, их обдало целым каскадом соленых брызг.
— Пожалуйста, обнимите меня, — попросила она.
Он видел ее улыбающийся рот и сияющие глаза, нежно глядящие на него. Стараясь не смотреть на ее губы, он ласково погладил ее по голове. Она еще крепче прижалась к нему.
— Грейс, — сказал он, — мне почти сорок, и я женат. Вам двадцать два, и вы еще ребенок. Я просто не могу поцеловать вас! Уйдем отсюда.
— Не хочу. Какой вы смешной! Старший офицер тоже женат, но наверняка поцеловал бы меня.
— Пусть он катится к черту, этот ваш старший офицер! Если вы хотите…
— Я ничего не хочу. Я здесь не с ним, а с вами.
— Грейс, будьте благоразумны. Наши отношения еще так хрупки, их так легко испортить! Ведь мы же не дети, для которых поцелуи ничего не значат. Вы поцелуете мужчину, которого полюбите по-настоящему. Это же у вас всего лишь мимолетное увлечение.
— Нет, это настоящее чувство. Я хочу этот поцелуй… и я получу его.
Ее губы приблизились к его губам. Он с силой притянул ее к себе.
— Дорогой шеф, — после долгого поцелуя спросила она, — вы сердитесь на меня?
Харви из последних сил боролся с опьяняющим действием ее близости. Он чувствовал биение ее сердца и читал в ее глазах еще не осознанную ею самой страсть.
— За что? Вы делаете из меня безумца, но это прекраснейшая минута моей жизни.
Смеясь, но с явной неохотой, она отпустила его, и они пошли обратно.
— Слова бессильны. Вы подарили мне счастье, — сказала Грейс. — Даже если нам суждено расстаться навсегда, я всю жизнь буду благодарна вам за этот вечер. В Париже я пережила многое, что ожесточило меня. Теперь же я стала добрее к людям.
— Тогда и мне не в чем упрекнуть себя. Оркестр еще играет; давайте выпьем по бокалу шампанского и пожелаем друг другу спокойной ночи.
— Чудесно! Это действительно волшебный вечер!
Они еще немного потанцевали, потом направились к своим каютам.
— А вы будете завтра так же милы со мной? — шепнула на прощание Грейс.
— Завтра — и всегда! — пообещал он. Оказавшись у себя, Харви едва не разрыдался. Стоит сделке сорваться, и Грейс узнает всю правду. Она узнает, что он вор, укравший деньги ее деда, подлец, которого одно ее слово может привести на скамью подсудимых. От этого можно было сойти с ума!
Глава 17
В пятницу пароход бросил якорь в нью-йоркском порту. Беннет встретил Гаррарда на пристани, и тут же отвез в бюро поверенного, где их уже ждали владелец фирмы Эндрю Макдэрмот и два адвоката. Харви подписал чек на один миллион долларов. Сделка была заключена.
Едва успев пожать на прощание руки своим новым партнерам, Харви снова сел в авто и помчался назад в порт, боясь опоздать к отплытию парохода. По дороге он дал Беннету последние указания.
Дежурный офицер, улыбаясь встретил его у трапа.
— Еще минута, сэр, и было бы слишком поздно.
Пароход издал прощальный гудок и отчалил. Харви спустился в свою каюту, где его встретил стюард.
— Вы как раз вовремя, сэр. Я уже боялся, что вы опоздаете.
— Я закончил все свои дела только двадцать минут назад, — пояснил Гаррард, отирая пот со лба и опускаясь в кресло.
— Вам записка, сэр.
— От кого? — машинально спросил он, и тут же понял, что вопрос излишен: писать ему могла только Грейс.
— Не знаю, сэр, вот она. Стюард протянул ему конверт, и он быстро вскрыл его:
«Дорогой Харви!
Надеюсь, что цель вашей поездки достигнута. Я сумела выяснить все, что хотела. Когда вы получите мое письмо, я уже буду на пароходе, и мы увидимся вновь. Нам предстоит еще одна волшебная неделя. Пожалуйста, будьте, так же добры ко мне, как до сих пор.
Харви вышел на палубу и сразу же увидел ее: она стояла, опершись о перила, и смотрела на исчезающий вдали многоэтажный город. У него появилось странное чувство, будто он видел ее впервые, она же, оглянувшись на звук шагов, протянула ему руку. Харви снова ощутил прилив счастья. Первой заговорила Грейс, и голос ее звучал спокойно и сдержанно:
— Я еще не оправилась от испуга… Просто ужасно было видеть, как убирают сходни, зная, что вас еще нет на пароходе.
— Вы знали?
— Я следила за всеми поднимающимися на борт. Потом пошла в вашу каюту, чтобы оставить записку, и стюард сказал, что вы еще не прибыли.
— Да, я чуть не опоздал. Нью-йоркские адвокаты ничем не отличаются от лондонских — они так же задерживают людей. Но я все же успел.
Магниевая вспышка заставила их обернуться, и они увидели какого-то мужчину, вставляющего в фотоаппарат новую пластину.
— Благодарю вас, сэр, — произнес он.
— Черт возьми! — возмутился Харви. — Что вам от меня нужно?
— Снимок для «Ивнинг Глоб», сэр. Я — Сэм Герриот, из редакции этой газеты. Как зовут вашу даму?
— Мисс Свэйл. Она моя секретарша.
— Свэйл?? Та самая, чей дедушка… Да это просто великолепно! Разрешите еще один снимок.
— Достаточно, я слишком устал от переговоров.
— От переговоров с Макдермотом?
— Я вижу, вам все известно.
— Небольшой комментарий, сэр, прошу вас.
— Контракт подписан. Вот, собственно, все, что я могу сказать.
— Спасибо, сэр. Быть может, мисс Свэйл есть что добавить?
— Ей нечего сказать вам.
Репортер явно не собирался уходить:
— Последний вопрос, сэр. Вы ее опекун?
— Нет. После смерти деда она обратилась ко мне за советом и помощью. Я нанял ее в качестве секретарши. Надеюсь, это все?
На губах репортера мелькнула чуть заметная улыбка, очень не понравившаяся Харви.
— Кстати, как вы собираетесь вернуться в Нью-Йорк? — поинтересовался он.
— О, не беспокойтесь, сэр. Меня ждет катер.