Всхлипнув, девушка оседает на пол и сжимается в комок. Её бьёт крупная дрожь. Просто смотреть на такую уязвимую и разбитую Еву выше моих сил. Сажусь рядом, обнимаю трясущуюся смеску, прижимая к себе, испытывая острое желание защитить её от всего мира.
— Успокойся, — тихо шепчу я. — Всё закончилось. Его больше нет. Ты в безопасности.
Вцепившись в меня как в спасательный круг, она рыдает в голос, тихо подвывая при этом. А мне тошно. Ведь при всей жажде оберегать её совсем скоро я буду вынужден отдать её знакомому отца. И как бы я себя ни успокаивал, у меня нет уверенности, что для неё это будет благо.
ЕВА
— Вау! — только и смогла выдохнуть я.
Креос был прекрасен и совершенно нереален. Про его парящие острова слагают легенды на всех планетах все расы Федерации. Поразительный мир! Попасть сюда всегда было моей мечтой, но я никогда всерьёз не верила, что она сбудется. Ведь для пропуска на эту планету нужны обширные связи и, конечно же, деньги. Потому что желающих триллионы, а планета одна.
Я сначала не поверила, когда Айлир предложил составить ему компанию. Думала, шутит. А нет, он был серьёзен. Увы, корабль, на котором мы летели, был обычным кораблем Федерации гебийского производства. А мне так хотелось лицезреть легендарный звездолёт эров. На мой вопрос, есть ли у него личный корабль, мужчина чуть поморщился, но всё же ответил. Как оказалось, лично у него звездолёта нет. Просто он никогда не мечтал быть покорителем космоса, потому в своё время и не стал заморачиваться его приобретением. А вот его отец и брат личными кораблями располагают. Эх, есть вещи, которые мне не понять. Ну как можно не хотеть посетить огромное многообразие невероятных планет?
Полёт прошёл скучно и обыденно. Разве что можно было порадоваться каюте комфорт-класса, раньше я летала исключительно в экономе, с уймой недовольных всем на свете соседей. Но посмотреть капитанский мостик или что-то вроде того мне было не судьба. А ведь другим пассажирам комфорта и люкса это было доступно. Спасибо идиотскому закону, согласно которому смески не имеют права владеть или управлять космическими кораблями. Так же нам закрыта военная карьера или поприще врача, да и любое другое дело, требующее большей ответственности, ума с приличной толикой риска. А как иначе? Мы же страшные и неадекватные мутанты! Вдруг неожиданно у нас поедет крыша и мы решим всех убить, устроим диверсию или что-то в этом духе? У меня даже в личном файле указано: есть риск психической нестабильности. Классная формулировка! И тем не менее, на многих пассажирских судах предпочитают не рисковать и отказывают подобным мне в таких вот экскурсиях.
И пусть было обидно, но я старалась не показывать этого. Чего мне жаловаться? Я на Креос лечу! Да и Айлир был со мной и всячески развлекал меня. Вообще, после нападения берийца эр был почти всегда со мной. Словно боялся выпустить из поля зрения. Опасность миновала, а он всё равно был рядом. Это оказалось удивительно приятно.
Про само нападение и вспоминать жутко. Как сейчас помню тот ужас и беспомощность. Как чужая воля вторгалась в голову, пытаясь подчинить. И моё собственное сознание словно разделилось надвое. Одна часть меня обмирала от страха, другая жаждала выполнить всё, что скажет пришелец. Как итог: я стояла столбом, не в силах бежать или драться, и всё, на что меня хватало — слабый шепот.
После того, как Айлир расправился с моим несостоявшимся убийцей, наступил полный хаос. Успокоив меня, эр связался с законниками. Как они были недовольны тем, что он убил берийца! Но всё же им пришлось проглотить свои желания. Когда с показаниями было покончено, а место происшествия осмотрено, дело двигалось к утру. Не верила, что усну, но всё же задремала. А на следующий день на работу прибежал встревоженный Мик, прознавший об инциденте. Стало приятно. Неожиданно в моей жизни появился кто-то, кому не всё равно, что со мной.
Понимание, что опасности больше нет, не могло не радовать, но в этой бочке мёда была своя ложка дёгтя. Всё это означало, что мне пора съезжать от Айлира и возвращаться в посольскую комнатушку. За недолгое время, проведённое в квартире эра, я умудрилась ощутить это место домом, да и к хозяину привязалась, чего уж говорить. И, наверное, оттого я была необычайно счастлива, когда хвостатый предложил мне остаться, аргументируя это тем, что с инстинктом он совладал, а со мной веселее, да и порядок дома радует.
Знаю, дура я, мне нужно было сказать «Нет», но не смогла. Я же не слепая и вижу, как мается Айлир, как борются в нём инстинкт и разум. Находиться с ним опасно, но от мысли быть вдалеке становится тоскливо. Как это случилось? Как я умудрилась так вляпаться? Сама же недавно высмеивала Мирель за её одержимость красноглазым, а сама? Далеко ли я ушла от неё? Нет, я не влюблена в эра, как кошка, но этот мужчина стал мне поразительно дорог. Он проник мне в душу, и каждый день рядом увеличивает риск, что Айлир обоснуется в моём сердце. А это попахивает катастрофой. Сам инопланетянин и слышать ничего не хочет обо мне как о потенциальной спутнице, даже несмотря на свой инстинкт. Да и я никогда бы не согласилась быть одной из многих его женщин, а у них именно такие порядки. Ну и просто у меня совсем иные планы на жизнь. В ней нет места любовным приключениям. В общем, безнадёжная ситуация. И даже понимая это, я не нашла в себе сил держаться от хвостатого подальше. Однако, это придётся сделать, например, когда вернёмся на Лендор.
— А мы посетим остров сотни водопадов? — тараторила я, ощущая себя восторженным ребёнком.
— Ева, — как-то напряжённо отозвался Айлир, — давай сначала я сначала схожу на свою встречу, а потом посмотрим, хорошо?
Мне оставалось лишь кивнуть. И опять я увидела это: безумная, какая-то звериная тоска в нечеловеческих глазах. Уже не первый раз я вижу этот взгляд. Словно у эра случилось горе. Но сколько бы я ни расспрашивала мужчину, он отмахивался от моих вопросов.
На Креосе не было наземного транспорта, но и привычные флаеры были тут не в чести. Предпочтение отдавалось летающим платформам с прозрачным защитным ультрапрочным стеклом. Такие вот «леталки» позволяли гостям планеты любоваться фантастическими видами с обзором в триста шестьдесят градусов.
Мы тоже ступили на одну из платформ и резво понеслись в неизвестном направлении. Пока я, открыв рот от восхищения, глазела по сторонам, мой спутник был напряжён и мрачен.
— Ева, знаешь, когда я только встретил тебя, был уверен, что ты худший кошмар и персональное проклятие в одном флаконе, — неожиданно заговорил эр, когда платформа причалила к одному из островов. И смотрел при этом так странно, я бы даже сказала, жадно. — Я ошибался. Во всей Вселенной мало найдётся существ, которым я готов сказать такое, но я восхищаюсь тобой. Твоей внутренней силой, добротой и жизнелюбием. Умением в любой ситуации видеть хорошее. На твоём примере я понял: смеска — не приговор. Это не показатель уродства. Уроды те, кто считает иначе.
— Айлир, — зависла я, шокированная речью, — к чему ты мне это говоришь?
— Просто, — как-то вымученно улыбнулся мужчина.
После чего он развернулся и направился вперёд, я, ничего не понимая, пожала плечами и припустила следом. Странный он какой-то последнее время. Словно не в себе.
Минут пять мы шли по улице, в воздухе витали ароматы диковинных цветов. Всё вокруг казалось ожившей сказкой. Какое это наверное счастье — работать тут! Постоянного населения на этой экзотической планете не было. Вскоре мы вошли в здание, напоминающее большой зеркальный драгоценный камень снаружи, изнутри же все стены были прозрачными. Попетляв по коридорам, мы вошли в средних размеров кабинет. За столом сидел лимин, по обеим сторонам которого стояли гебийцы, похоже, охрана.
— Ист Айлир? — после того, как эр кивнул, мужчина улыбнулся. — Я заждался вас.
— Звездолёт прибыл с опозданием, — отозвался хвостатый.
— Это она? — лимин впился в меня взглядом, хвостатый снова кивнул. — Хороша, — прищёлкнул голубокожий языком. — Именно то, что я искал.
— Айлир, что происходит? — уставилась я на эра.
Он же упорно не смотрел на меня. Внутри поселилось беспощадное чувство гигантской подставы. И если разум кричал: дело плохо и красноглазый заманил меня в ловушку, то что-то внутри упорно отказывалось в это верить.
Он не мог! Ведь Айлир давно отказался от мысли избавиться от меня. Неужели я ошиблась и за лживым дружелюбием не рассмотрела истинное отношение мужчины? Нет, не верю.
— Позвольте представиться, милочка, — заговорил со мной лимин. — Меня зовут Гребл. С этого дня ты при… будешь работать на меня.
— Простите? — уставилась я на инопланетянина.
Тот же кивнул бугаям-гебийцам, и они двинулись ко мне. Айлир, по-прежнему не удостоив меня и взглядом, чуть отошёл назад, оставляя меня на расправу шестируким.
— За что? — прошептала я, раздавленная предательством.
Сейчас у меня не было сил думать о грядущем. Всё мысли занимал поступок эра, который вот так вот отдал меня неизвестно кому. И уверена на миллиард процентов: всё это очень далеко от закона. Ведь никто не спросил меня, чего я хочу, согласна ли я. Меня просто передали с рук на руки, будто я вещь.
— Прости, — отозвался Айлир тихо и впервые за последние несколько минут посмотрел на меня. С болью, тоской, виной. — Я не мог иначе.
Тут меня под руки схватили гебийцы. Лимин не был настроен устраивать нам прощание и выяснение отношений. Да и не к чему. Чего нам выяснять? Эр предал меня, а может, и вовсе продал. Не имеет значения. Важно то, что я ему верила, а он обошёлся со мной, словно я его рабыня, с которой можно делать всё, что душе угодно. И от этого внутри всё пылало огнём. Боль разъедала душу, а слёзы сами капали с ресниц.
Глава 13
АЙЛИР
Никогда прежде я не ощущал такого коктейля эмоций: вину, боль, растерянность, злость и дикой жажды повернуть время вспять. Чёткая иерархия всегда была в основе моего мироздания. Я всегда знал — отец делает всё возможное и даже больше ради процветания нашего рода. И потому его решения были вне критики и обсуждений. По сути, он вмешивался в наши с братом жизни только когда была острая необходимость. Но никогда прежде выполнение его воли не несло с собой такого внутреннего раздрая. Я чувствовал себя мразью, последней подлой тварью. Взгляд Евы, когда она осознала всё, будет видеться мне до самой смерти. В её потухших глазах даже обвинения не было, только усталость и разочарование. Произошедшее она приняла с обречённостью того, кто привык получать от судьбы плевки, и от этого становилось ещё невыносимее.