– Да, слушаю. Кто, еще раз? Аделина? Простите, а мы знакомы? Тьфу, блин! Аделька! Аделина она! Да конечно не узнала. Опять поменяла номер? В смысле? А ты где? Да ладно!
Всеволод Алексеевич смотрит на нее поверх газеты, заинтересованный такой, вслушивается в разговор.
– Нет, ты серьезно? Или разыгрываешь? Реально на вокзале?
– В гости зови, – подсказывает Всеволод Алексеевич. – Как раз и пирог испечешь!
Сашка косится на него с сомнением. Умеет же человек быстро решения принимать! Она лично еще от шока не оправилась оттого, что Аделька, школьная подруга из Мытищ, с которой они вместе на концерты ходили, оказалась здесь, в Прибрежном. А Всеволод Алексеевич уже сориентировался и нацелился на будущий пирог.
– Зови, зови, – кивает он деловито.
– Тогда бери такси и приезжай к нам. Я, правда, не одна живу… А, знаешь. Откуда? А, ну да… Никак не привыкну. Я газеты не читаю с тех самых пор. А соцсети ваши вообще все надо заблокировать! Ладно, запоминай адрес!
Сашка кладет телефон на стол и трясет головой, словно пытаясь уложить в ней все произошедшее.
– Представляете, Всеволод Алексеевич, Аделька! Мы учились вместе, с ней я впервые на ваше выступление попала. Она вечно за артистами бегала, за всеми подряд. Тоже хотела артисткой стать, в Москву надеялась попасть.
– Бегая на концерты? – удивленно уточняет Туманов. – Через постель, что ли?
– Вероятно, – пожимает плечами Сашка. – Мы такие темы в те годы не обсуждали. Может быть, она надеялась, что ее приметят. Так и получилось, кстати. В какой-то молодежной группе как раз девчонку из подтанцовки надо было заменить, а Аделька профессионально танцами занималась. Подвернулась под нужную руку в нужное время.
– Ну-ну, – хмыкает он. – Под руку, конечно.
– Ой, Всеволод Алексеевич! Я за что купила, за то продаю! Факт, в группе она танцевала, даже в одном из клипов засветилась. Потом вроде сольно что-то там изображала. Могу записи поискать!
– Зачем? Сейчас сама приедет!
И улыбается, довольный как веник, непонятно, с чего.
– Вы не против?
– По-моему, это я настоял, чтобы ты ее пригласила. А ты делала большие глаза и что-то невнятно бормотала, демонстрируя гостеприимство. Пирог-то хоть испечешь?
– Да испеку, господи! Вы голодный, что ли?
Сашка лезет в холодильник за яйцами и молоком. Она, конечно, рада будет увидеть Адельку, поболтать. Но, во-первых, ее дико пугает, что кто-то может узнать о ее жизни гораздо больше, чем сама Сашка готова рассказать. Она не разговаривала с Аделькой со времен института. Не говорила ей про Туманова, не сообщала про свои передвижения. Газеты, будь они неладны. И интернет его с инстаграмами. Инстаграма у нее, допустим, нет, но есть ресурсы, которые постоянно что-нибудь публикуют о Туманове.
А во-вторых, Сашка никогда раньше не приглашала гостей в дом Всеволода Алексеевича. Да, собственно, и желающих не было. Но если бы и были! Она всегда боялась, что посторонние люди могут помешать Туманову, доставить ему какие-то неудобства. Он слишком часто бывает нездоров, и слишком резко случаются переходы от «все хорошо» до «у нас куча проблем». Какие уж тут гости?
Но он сам предложил. И теперь Сашка суетится, замешивая тесто и строгая яблоки в ожидании Адельки. А та не заставляет себя ждать.
Сашка замечает такси из окна кухни как раз в тот момент, когда пирог отправлен в духовку. Всеволод Алексеевич идет открывать дверь. Нарядный такой, в домашней курточке и свежей рубашке. Опять дождь зарядил, и в доме довольно прохладно, несмотря на август.
– Проходите, прошу. Очень приятно познакомиться. Всеволод Алексеевич!
– Аделина!
Сашка выходит навстречу и старается не выразить удивления. Ну, а как она хотела? Не виделись лет пятнадцать. Конечно, они обе, мягко говоря, повзрослели. Нет, фигурка у Адельки все такая же стройненькая, да Сашка в этом и не сомневалась. Та всегда за собой следила, танцами занималась. Удивляет, что Аделька выглядит серой мышкой: волосы собраны в хвостик, курточка какая-то скромная, самые обычные джинсы, минимум косметики. Сашка по мнила ее всегда яркой, броской. Особенно врезались в память ботинки на прямоугольной подошве, которые Адельке купили в десятом классе. В точности как у Spice Girls, была такая популярная девчачья группа, Аделя по ней фанатела. Классические модельные ботинки, но поставленные на прямоугольную подошву. Смотрелось невероятно круто, все девчонки завидовали, даже Сашка, всегда равнодушная к шмоткам. Адельку родители баловали, особенно отец, занимавшийся каким-то бизнесом.
Сашка не любит объятий и поцелуев, но знает, что так принято. Впрочем, Аделька обнимает ее весьма сдержанно.
– Погода у вас – жесть! Я пока на вокзале торчала, околела. Курорт, называется.
– А чего ты там торчала? Ты вообще какими судьбами тут?
– Да пригласили в «Плазе» петь. Договор на три вечера, а там посмотрим. Должны были встретить, заселить. И никого. Райдер они не читали, что ли?
Всеволод Алексеевич как-то подозрительно хмыкает, но вид имеет самый независимый. Уселся в кресло, очки надел, в телефоне якобы что-то читает. Хотя Сашка прекрасно знает, что в телефоне он никогда ничего не читает, он с трудом в телефонной книжке надписи разбирает, слишком мелкий шрифт для него.
– Так перезвони им, – предлагает Сашка. – Организаторам.
– Трубку не берут. Завтра поеду в «Плазу», выясню, что за дела. Завтра первый концерт. Сегодня уже не хочу, устала как собака. У тебя же можно переночевать?
Сашка совсем теряется. Нет, она очень рада видеть Адельку, с удовольствием проболтала бы с ней всю ночь, но Всеволод Алексеевич…
– Да ради бога, Аделина, оставайтесь! – подает он голос. – У нас есть свободная спальня.
Аделька ослепительно ему улыбается, и Сашка чувствует укол ревности, за который ей тут же становится стыдно. Школьная подруга! У которой уже тогда кавалеров было не перечесть. Нужно ей твое седое сокровище, как же. Он проявил банальную вежливость, умерь уже пыл, цепная собака его светлости.
– Тогда я душ приму? Согреться хочу, под горячей водой постоять.
Сашка спешит в ванную, выдать полотенце и показать, как что включается. Зажигает в ванной свет и чувствует неловкость. Они с Тумановым привыкли жить вдвоем, не думая, что чей-то посторонний взгляд скользнет по брошенным на край раковины использованным полоскам глюкометра или оставленной в душевой кабине табуретке. Вчера его опять скрутила астма, не очень сильно, однако приятного все равно мало. После приступа ему всегда хочется в душ, но не всегда на это есть силы. В таких случаях Сашка ставит для него пластиковую табуретку.
– Вот тут вода переключается, – сообщает Сашка, быстро вытаскивая табуретку из душевой. – Осторожно, душ брызгается.
– А чего не заменишь? – рассеянно, явно думая о чем-то своем, спрашивает Аделька.
Сашка смущается. Действительно, чего не заменила-то? Дел на пять минут, только шланг надо новый купить. Но они как-то об этом не задумывались. Ну брызгается и брызгается. Всеволод Алексеевич так моется, что после него все равно весь пол нужно вытирать, не важно, исправен шланг или нет. Сашке хватает других забот, бытовые ее волнуют, только если существенно осложняют жизнь.
– Ладно, купайся, я побегу за пирогом смотреть, сгорит же!
А заодно и за Всеволодом Алексеевичем, который может полезть проверять пирог в ее отсутствие. Он и кухонные приборы категорически не совместимы.
– Где ты ходишь? Яблоками пахнет так, что скоро все соседи сбегутся! – ворчит он. – Что там твоя подруга?
– Купается.
Сашка летает по кухне: вытащить пирог, поставить чайник, быстро протереть мойку, которая вся в известковых разводах, заменить кухонные полотенца на свежие. Ну да, она не образцовая хозяйка. Попробуй поддерживать идеальную чистоту, если в твоем распоряжении только вода, тряпки и сода, и никаких современных моющих средств с сильными запахами. Да и времени не слишком много. Если она затевает генеральную уборку, Всеволод Алексеевич ворчит – он себя неловко чувствует. Ему кажется, что надо присоединиться, помочь, а Сашка его гонит. Поэтому он в принципе не любит, когда она убирается дольше, чем необходимо. Вот и сейчас реакция не заставила себя ждать.
– Ты чего суетишься? Можно подумать, к нам потенциальный жених в гости пожаловал, – удивляется он.
– Хуже, – отзывается Сашка, протирая заляпанную крышку мусорного ведра. – Для жениха я бы не старалась. На черта он мне нужен, жених? Пусть валит откуда пришел.
– Странно. Я всегда думал, что встреча подружек – это винишко, вредные сладости и посиделки в пижамах до утра.
– Тысяча первый любопытный факт, который я не знала о Зарине.
– Язва мелкая! Мне пирог сегодня дадут или как?
– Ну подождите, сейчас все вместе чай будем пить! Достаньте чашки из сервиза.
Он высокий, ему, чтобы достать чашки из верхнего кухонного шкафчика, даже тянуться не надо. А Сашка табуретку подставляет.
– Ну точно, как для жениха стараешься, – хмыкает Всеволод Алексеевич, распахивая дверцы шкафчика. – Посуду парадно-выходную решила поставить. Мы-то по-простому из обычных чашек пьем.
Вообще-то те чашки, из которых они пьют каждый день, когда-то тоже были частью сервизов. Только Всеволод Алексеевич имеет обыкновение посуду бить с впечатляющей регулярностью.
На кухне появляется Аделька, и Сашка немеет. На подруге банное полотенце, которое Сашка ей выдала, обернутое вокруг тела. И все. Нет, ну по набережной отдыхающие и не так ходят, они и в магазины или кафе могут в мокрых купальниках заявиться. Но…
Всеволод Алексеевич ехидно улыбается, но никак не комментирует. Усаживается за стол в ожидании пирога. Судя по умопомрачительному запаху яблок и корицы, а также пышному внешнему виду, пирог Сашке удался. Она режет его на куски, раскладывает по тарелкам, разливает чай.
– Сама пекла? – удивляется Аделька.
Сашка сдержанно кивает. Ну да, не ее репертуар. В школе на «трудах» они как-то шарлотку пекли, так у Сашки получилась сладкая яичница. Аделька над ней тогда долго смеялась – они как раз были в ссоре и оказались в разных командах в кулинарном соревновании. Сашка тогда больше из-за подруги расстроилась, чем из-за пирога: не интересовала ее кулинария, да и в целом «труды» казались бесполезным, глупым предметом. Она уже вовсю г