— Что же вы так быстро врагов-то завели, мадемуазель. Хорошо, что сейчас другие времена, а не как при прежнем короле. Тогда-то мы не разбирались, есть донос, значит виновен, а виновен, значит сразу под суд. И суд проводил не граф, а приезжал человек короля из столицы и его решения были уже неоспоримы. Многих магов тогда осудили. М-да
Взгляд господина Коста застыл, как будто он вспомнил что-то.
И я спросила:
— А на меня написали донос?
Господин Коста снова переложил лист бумаги на середину стола, предварительно перевернув его «лицом вниз» и с неожиданной брезгливостью ответил:
— Донос
И я поняла, что есть что-то в прошлом начальника жандармерии, что повлияло на его отношение на доносы и на тех, кто их пишет.
Но как бы господин Коста ни относился к доносам, в камеру меня всё-таки посадили. Это было тёмное с маленьким окном помещение, но внутри было достаточно сухо и тепло. Жандарм, который проводил меня в камеру, сказал извиняющимся тоном, что еду мне принесут ближе к вечеру.
Когда захлопнулась дверь стало страшно. Наступила тишина, было слышно, как вода капает в раковину в углу.
Я подумала:
— Вот ты, Мария Васильевна, и сделала крутую попаданческую карьеру из магов в арестанты.
На кровати лежал матрас, застеленный серым бельём, я прошла и села. Вскоре тишина и стресс сделали своё дело, и я незаметно для себя провалилась в сон
Когда я проснулась, то увидела, как сквозь маленькое окно в комнату попадает бело-синий свет ночного светила. Ничего себе я поспала!
На маленьком столе, приделанном к противоположной стене, стоял поднос, на нём две тарелки и кружка.
— Похоже, что охранник всё-таки принёс мне ужин, — с благодарностью подумала я
Интересно, а его есть можно?
Встала, подошла к столу и с удивлением увидела, что на подносе лежат очень знакомые пироги, что-то похожее на шаверму и маленький, но очень аппетитно выглядящий эклер.
— Марта, — сразу пришло в голову, — и откуда только узнала
Всё успело остыть, но пироги от Марты можно было есть даже остывшими
Насытившись, я сидела и допивала травяной чай из кружки, когда вдруг почувствовала, что в камере есть кто-то ещё.
Стало страшно, я не слышала и не видела, чтобы кто-то входил, но ощущение, что за спиной кто-то находится, крупный, с тяжёлым дыханием, было совершенно реальным.
Я повернулась.
Глава 23
Вот и всё, мне конец, — подумала я, увидев, что на кровати сидит монстр, который преследовал меня на улице Вязов.
— Да-а, недолго моя вторая жизнь продлилась, — мысли текли, а я сама пыталась понять, что же делать, как спастись. Нахожусь в запертой камере с монстром, который каким-то образом смог сюда попасть. Страшно было до ужаса.
Сначала я хотела ударить в него магией, но потом вспомнила, как он впитал её и решила пока подождать, тем более что монстр и не думал нападать. Сидел и тяжело дышал.
На столе оставалось несколько пирожков.
В голову пришла совершенно безумная мысль и я взяла в руку пирожок, протянула в его сторону монстра и сказала:
— Хочешь?
Монстр встал с кровати и подошёл к руке, я зажмурилась. Когда я открыла глаза, то пирожка на ладони не было, а монстр сидел на кровати и облизывался.
— Боже, ну что за страшная морда, — снова мелькнула мысль, — но вроде жрать меня не собираются, от пирожка не отказался, надо попробовать договориться.
Сидела и думала, как начать договариваться, но мыслей не было. Поэтому протянула монстру ещё один пирожок.
Потом, стараясь не смотреть на жуткую морду, которая в темноте казалась ещё страшнее, спросила:
— Ты кто?
И по всей видимости я задала вопрос, который монстру не понравился, он, видимо решил, что вопрос не уместный и спрыгнул с кровати прямо на меня. Я вжалась в стену. Но вместо того, чтобы наброситься и съесть меня он схватил меня за руку, сжал, кстати, довольно больно. Но после того, как я вскрикнула, хватка стала гораздо легче.
Секунду ничего не происходило, а потом словно включился телевизор, и я увидела картинку, так как будто я стояла перед домом и своими глазами смотрела, что там происходит.
Передо мной совершенно точно был дом семьи Моран. Вот выходит Эжени, на руках у неё младший сын. Ой, ну надо же какой он ещё маленький.
У меня было впечатление, что я смотрю кадры из семейного архива.
Вот и остальные два сына, оба выглядят младше, чем они сейчас. Значит, что монстр мне показывает недавнее прошлое.
И здесь, я впадаю в шок, потому что вижу, как Эжени подходит ко мне, то есть к … монстру, целует щёку и говорит:
— Не задерживайся допоздна, милый, мы будем ждать.
После этого я увидела, как люди в форме подошли ко мне и предъявили документ, подозрительно похожий на предписание, с которым приходили забираться меня.
Следующая картинка. Я сижу в грязной и сырой камере, рядом со мной ещё несколько человек, некоторые из них лежат, свернувшись в позу эмбриона, некоторые, как я полусидят, опершись спиной о холодную стену.
Внезапно, человек, который до этого лежал, свернувшись на полу, резко распрямляется, вытянувшись во весь рост, потом снова сворачивается и начинает кричать и кататься по полу. Видно, что ему очень больно, но никто не решается к нему подойти. Тогда я монстр встаю, с удивлением обнаруживаю, что могу идти, и, подойдя к несчастному, кладу руку ему на лоб.
Я Мари с удивлением смотрю на руку, она обычная, человеческая, без шерсти. Человек на мгновение затихает, но уже скоро на него накатывает ещё один приступ.
И я вижу, как его глаза закатываются, становится видно только белки, тело его ещё раз несколько раз дёргается, и он …умирает.
Следующая картинка. Улица, что-то типа загона, окружённого забором. Внутри… такие же монстры, которого я смотрела.
Выглядят монстры ужасно, шерсть свалявшаяся, глаза мутные. Они безучастно сидят, словно большие обезьяны, только с искорёженным чёрным лицом, гротескно похожим на человеческое и непропорциональны вытянутыми конечностями.
Последнюю картинку монстр передавал, почему-то присев на пол, как будто не мог больше стоять.
Я монстр смотрю из окна на улицу Вязов, по ней идёт девушка вокруг неё ореол магии и здоровья. Узнаю в девушке себя.
Монстра вытягивается на полу камеры и закрывает глаза
Почему у меня впечатление, что он умирает?
Набираюсь храбрости и трясу его:
— Эй, эй, нельзя умирать слышишь?
И вдруг вспоминаю, что в прошлый раз, монстр поглотил целый сгусток моей магии и выглядел довольно бодро.
Я попыталась влить магию, но у меня ничего не получилось, тогда я создала маленький шарик и тихонько бросила его в монстра.
Шарик тотчас же впитался. Монстр пошевелился.
Я сделала ещё, побоялась делать большие. В результате получилось где-то с десяток маленьких шаров, и монстр сел и открыл глаза.
— Ты, Этьен Моран? — вспоминая красивого молодого мужчину на портрете, который мы с Эжени нашли на мансарде, и с ужасом, понимая, что, если это так, то… бедная Эжени
Монстр кивнул и мне показалось, что довольно обречённо.
Я прикрыла рот рукой, чтобы сдержать крик.
— Как же так? Что с тобой сделали? — но монстр не стал отвечать, видимо устал
Он как-то странно выпрямился, уши на его голове смешно зашевелились, он пристально посмотрел в сторону двери и… растворился в воздухе.
А через несколько секунд я услышала, как в замке повернулся ключ.
Глава 24
Не тюрьма, а проходной двор какой-то, — подумала я, со страхом глядя на открывающуюся дверь.
Дверь распахнулась и в дверном проёме во всей красе предстал бравый капитан Лекок.
Сперва он дал мне возможность разглядеть его, и, хотя в его руках был светильник, запаха масла или жира от него не исходило, из чего я сделала вывод, что светильник содержал в себе какие-то кристаллы, в темноте камеры хорошо видно было только лицо Лекока.
Красив, конечно, подлец, — подумала я, но не про нашу честь. У меня уже такой был, архитектор, хватит.
Из одежды на Лекоке я разглядела только расшитый золотом камзол, и то, только потому что он блестел, и белоснежную рубаху, распахнутую на груди.
Вставать не стала, это он ко мне пришёл, не я.
— С чем пожаловали, — спросила я Лекока, который от моей наглости потерял дар речи.
А я себе представила. Приходит весь такой красивый, «рыцарь на белом коне». «Дама в беде» ждёт спасителя и, увидев Лекока, по закону жанра, должна броситься ему на шею с криком:
— Вы пришли за мной.
Но вместо дамы здесь я, только что накормила монстра пирожками и вместо того, чтобы броситься на шею спасителю, недовольно спрашиваю, зачем он заявился.
Полный разрыв шаблона у мужика.
Но надо отдать должное сориентировался Лекок быстро. Два шага и вот он уже на коленях возле меня и шепчет страстно, при этом ухватив меня за бёдра:
— Мари, я вас спасу, я знаю, это навет, я не допущу
Вот что он не допустит я так и не поняла, потому что, во-первых, от Лекока разило алкоголем, а во-вторых, он начал распускать руки и попытался меня поцеловать.
Я, конечно же, начала отбиваться. Шансов было мало. Я одна, мы в камере, он здоровый сильный мужчина, потрепыхаюсь немного, но он меня всё равно здесь прямо и разложит.
Стало так обидно, и я взяла и укусила Лекока за его, надо сказать весьма выдающийся нос. Укусила сильно. Лекок взвыл и отшатнулся, схватившись за пострадавшую часть тела.
— Шлюха, как ты смеешь? — взревел капитан и со всего маху ударил меня по лицу, я едва успела отклониться, но по касательной он меня задел.
Было больно и унизительно. Меня никто никогда не бил, тем более по лицу. Брызнули слёзы.
Но самым плохим было то, что со стула я слетела, и Лекок, подхватив меня с пола и сбросив остатки еды со стола, начал меня пристраивать на столе, сам, при этом пристраиваясь сзади.
Я попыталась призвать магию, но она вся расходилась по камере, не концентрируясь во что-то более ударное.