Счастье на краю (СИ) — страница 38 из 62

Толкнув одну из дверей, герцог сначала вошёл сам, потом пригласил войти меня. В комнате не было кровати, там не было мебели вообще. На полу на ковре свернувшись в комок лежал модир, у него вырывалось хриплое дыхание и вообще выглядел он плохо.

Модиры и так были похожи на переломанных медведей, а у этого ещё и шкура была словно слинявшая, с проплешинами, из-под которых выглядывала белёсая кожа.

Я почему-то вспомнила про пирожки от Марты. Надо бы герцогу рассказать об этом, только осторожно, пока, не упоминая Этьена и его чудесное превращение, а то вдруг он друзей своих так ценит, что «выжмет» меня насухо, заставит отдать всю магию, а мне ещё к дочке ехать, с графом де Демартен «воевать».

Да и магию сейчас надо отдавать монстру аккуратно, чтобы не переборщить, вдруг он тоже, как и Этьен «сбросит шкуру»

И я кинула небольшой шарик магии, в лежащего на полу, модира. Магия привычно впиталась. Но сам модир даже не пошевелился.

Ещё несколько шаров и дыхание монстра стало более спокойным.

Герцог смотрел на меня видимо, рассчитывая, что я продолжу расходовать магию на монстра.

— Леонард, — устало сказала я, — мне кажется ему пока хватит, а я бы хотела остановиться, мне так и не удалось отдохнуть, а завтра в замке мне понадобится много магии.

Де Мариньи проводил меня в мою комнату, попытался выспросить, где я пересекалась с модирами, но мне и вправду уже хотелось спать, о чём я и сообщила настырному герцогу и закрыла дверь, в надежде, что все монстры «накормлены» и мне дадут наконец-то отдохнуть.

Появление модиров и то, что я о них узнала, привело ещё к одному сдвигу в наших отношениях с герцогом.

С утра, на завтраке, герцог наконец-то рассказал, для чего на самом деле он купил замок де Санж.

Герцог считал, что внутри замка есть средство, способное обратить модира в человека. Какой-то артефакт обратного действия.

Когда я спросила почему именно здесь? В замке де Санж?

Герцог ответил:

— Потому что проклятие, которое получил наш король, произнесла ваша бабка, графиня де Санж, когда ваш отец погиб из-за козней безумного монарха.

Я чуть было не подавилась творожной запеканкой, которая была очень нежной и только потом мне удалось без последствий её проглотить.

Справившись с кусочком запеканки и запив соком, спросила:

— Но почему вы решили, что в замке есть артефакт?

Вместо ответа, герцог встал и сказал:

— Мари, если вы позавтракали, то я вас приглашаю к замку и там я вам покажу, почему я так решил.

Коляска уже ждала нас у входа в дом, и мы довольно быстро, даже с ветерком доехали до замка, который действительно стал выглядеть «свежее», чем вчера.

Мы с де Мариньи прошли в ворота, и он попросил меня остановиться и тихо позвал:

— Марсель

Через некоторое время появился, вот прямо материализовался в воздухе модир с седой полосой на голове.

Герцог попросил меня внимательно смотреть, а сам, взяв модира за когтистую лапу, подвёл его к лестнице, ведущей к входу в замок. И как только модир ступил на лестницу, он стал мерцать и в этом мерцании стали проявляться очертания мужчины. Очень худого мужчины.

Но я поняла, что это и был настоящий Марсел Ринальди, потому что когда я впервые увидела Этьена, то он тоже выглядел очень истощённым.

Герцог повернулся ко мне и сказа:

— Собственно так я и узнал, кто скрывается под шкурой модира.

Как только модир отошёл на шаг от лестницы, то мерцание прекратилось и он снова стал обычным монстром.

— Хорошо, я поищу, — ответила я, пока вообще не понимая, что искать и как это должно выглядеть. Но в словах де Мариньи был резон, что-то было в замке, что влияло на монстров.

Глава 39

Замок отказался пускать модира, как бы я ни старалась, но мне так и не удалось уговорить замок пропустить монстра внутрь.

Зато я всё-таки нашла как рассказать де Мариньи про чудодейственные пирожки Марты.

Рассказала, о том, как я попала в местную тюрьму и о том, что именно там увидела впервые модира и о том, как накормила его пирожками.

Сначала де Мариньи мне не поверил, но после рассказа о том, что Марта использует какие-то семейные хитрости, решился проверить.

В замке некоторые двери открывались только мне, потому процесс поиска не был быстрым.

За несколько часов поисков я нашла украшения, скрытые сейфы, кучу разных документов с которыми надо было разбираться, но ничего похожего на артефакт, о котором говорил де Мариньи, обнаружено не было.

Родовой кристалл мне тоже обнаружить пока не удалось. На мои вопросы замок не отвечал, но состояние его, да и настроение, похоже улучшилось. Во всяком случае снаружи замок уже не напоминал больного растрескавшегося исполина и весело сверкал цветными витражами.

После небольшого перерыва, обед нам с герцогом доставили прямо к замку, я пошла заряжать кристаллы. До того момента как у меня стала кружиться голова мне удалось полностью зарядить только парочку.

Так, прошла неделя. За эту неделю мне удалось зарядить почти половину кристаллов, договориться с замком о том, чтобы он разрешил войти рабочим, которые занялись восстановлением того, с чем не справлялась магия.

Но с помощью магии были очищены подвалы и наконец-то обнаружен родовой кристалл.

На эту ночь был назначен ритуал. Оказалось, что для ритуала нужно всего две вещи: полнолуние и моя кровь, вернее капли крови.

Герцог очень рассчитывал на то, что после ритуала, я не только стану полноценной хозяйкой замка, но ко мне вернётся и родовая память, её ещё называют памятью крови.

Конечно, всю эту неделю я продолжала подкармливать несчастных братьев Ринальди, и умирающий Венсан даже стал периодически выходить «в свет», то есть самостоятельно проявляться в разных местах, преимущественно там, где находилась в это время я.

С большим трудом мне удалось от него добиться, не без помощи герцога, чтобы он не проявлялся, когда я нахожусь в купальне или сплю в спальне. Потому что несколько раз весь дом был поднят на ноги из-за моего крика, когда этот «умирающий» с довольным выражением на уродливой морде проявился в тот момент, когда я принимала ванну.

Этой ночью мы с де Мариньи стояли возле коляски, чтобы ехать к замку. От подножия холма я смотрела на замок и поражалась каким надо было быть талантливым архитектором, чтобы построить такую красоту. Вытянувшийся вверх, так что казалось, что на вершине самой высокой башни поселилась луна, огромный замок, в то же время производил впечатления воздушного, лёгкого строения, способного взлететь в любой момент.

По пути к замку ночная свежесть была наполнена звуками цикад и ароматами ночных цветов. Чем ближе мы подъезжали к замку, тем тише становились звуки и, тем сильнее были ароматы. За последнюю неделю сад около замка с помощью специально нанятого садовника начал преображаться и выяснилось, что в зарослях скрываются великолепные лилии и ещё какие-то цветы, которые садовник с благоговением называл арантисы. Именно от них по ночам шёл самый потрясающий аромат, сладкий, с лёгкой горчинкой, напоминающий аромат ночи, где-нибудь на жарком-жарком юге.

Родовой камень, вопреки моим ожиданиями, располагался не где-то в мрачном подземелье, а наверху самой высокой башни, той самой, которая с подножия холма «упиралась» в Луну.

Благодаря тому, что много кристаллов уже были приведены в рабочее состояние, на вершину этой башни мы с герцогом поднялись на специальной платформе. Но герцога внутрь родовой комнаты замок не пустил.

Когда я впервые увидела родовой артефакт пару дней назад, то меня больше впечатлил огромный чёрный камень, который служил поставкой для артефакта. А сам артефакт был розовым теоновым камнем, вытесанном в форме шестиугольника с двумя золотыми полосками посередине.

Но сейчас, войдя в комнату, я увидела совсем другую картину. На огромном чёрном постаменте лежала…звезда. Лунный свет, проходя через специальное отверстие, неспроста время ритуала рассчитывалось до минуты, освещал лежащий на постаменте теоновый камень, превращая его в сияющую золотым светом звезду.

На мгновение я даже замерла, любуясь этим чудом. Но потом заметила, что свет уже немного сдвигается и поняла что надо поспешить.

Специально подготовленным серебряным кинжалом, зажмурившись, осторожно проткнула подушечку большого пальца, сначала на одной руке, потом на другой. Теперь мне предстояло «опереться» на артефакт, вложив большие пальцы в специальные углубления. Когда я сделала это, то оказалось, что мне пришлось наклониться над артефактом так, что я полностью загородила лунный свет, а моё солнечное сплетение оказалось над самым центром камня, над золотым перекрестием.

Сначала ничего не происходило, но потом я почувствовала тепло в солнечном сплетении, потом перед моим внутренним взглядом замелькали картинки и мне показалось, что камень стал мягким словно пластилин и мои пальцы начали тонуть в нём, уходя всё глубже.

А потом… я обнаружила, что это не камень, а земля, и я лежу на этой земле, вцепившись в неё руками, а вокруг … звуки битвы и мне надо встать, но я не могу встать, потому что ноги мои придавлены чем-то тяжёлым. Но неожиданно мне становится легко и я встаю, даже взлетаю и смотрю на мужчину, лежащего под кучей других мужчин и понимаю, что это Тель-освободитель с портрета, и он лежит вниз лицом, уткнувшись в землю, из спины у него торчит какая-то пика, а вокруг него лежат мёртвые враги, руками он сжимает землю, будто бы хочет чтобы она помогла ему встать.

Следующее видение, я в тёмной камере, руки мои прикованы к стене, ноги мои тоже связаны цепями и ко мне подходит какой-то жирный боров и огромным кинжалом разрезает мне грудную клетку, я снова взлетаю и вижу, как он со страшной ухмылкой достаёт сердце из груди большого и некогда очень сильного и красивого мужчины.

После чего я устремилась вверх, так мне стало страшно и …

Пришла я в себя в кровати, в окно через приоткрытые шторы светило солнце.