К документам прилагалось письмо, в котором герцог писал, что плитка даёт невероятные результаты. Магию испытуемой маркизы де Трас он сам лично не измерял, но Гильом уже стал обладателем твёрдых тридцати пяти единиц. А самое невероятное, то, что у бывших модиров, которые и не мечтали уже никогда стать магами стали проявляться признаки восстановления магических каналов. Ноют руки и ноги, а также в районе солнечного сплетения, и он обязал их спать только в комнатах с плиткой. И будет следить за результатами.
Ещё герцог предложил мне подумать над тем, какой вариант выбрать, чтобы вернуть дочь. Первый вариант — это пойти к королю и заявить право крови, благо магическую проверку можно провести, второй вариант — договориться с графом де Демартен.
Например, по окончании эксперимента предложить графу де Демартену сделку. Предложить ему восстановить магию, взамен на возвращение дочери.
Сама себя спросила: «Так значит у графа была магия? Почему я не обратила на это внимание в рассказе герцога раньше?
Сама себе ответила на этот вопрос: «Потому что думала только о том, что скоро увижу дочь»
В письме от маркизы был подробный отчёт, что она делала, и как происходят изменения. Конечно, они не такие быстрые как у Гильома, который буквально сутки напролёт проводил рядом со мной и с плиткой, но за три недели у маркизы добавилось пять единиц.
В письме Этьена была благодарность за поддержку его семьи, а ещё он спрашивал о том может ли моя плитка влиять на тех, кто потерял магию и тоже описал симптомы восстановления магических потоков.
Но когда я представила, что подхожу к графу с просьбой обменять магию на ребёнка, то мне будто бы воочию представилось как он «красиво» меня посылает за пределы своего прекрасного замка.
«Нет, он вряд ли согласится, — подумала я, — здесь нужно что-то другое, но что? Замуж что ли за него выйти? Но граф меня считает простолюдинкой и развратницей, мне даже кажется, что он меня тихо ненавидит. Тем более, что графиня считает себя его невестой. Ей-то девочка не нужна, может быть с ней попробовать договориться?»
Ни один из вариантов мне не нравился. Да ещё и граф странно себя ведёт. Вон каждый раз, когда мы встречаемся у него такое лицо словно я ему миллион задолжала.
Глава 53
Несколько дней все жили мирно. Граф и мужчины замка были довольны, что могли хорошо питаться, правда повар Дидье без устали делал бутерброды, которые пользовались в замке большой популярностью между основными приёмами пищи.
Я успевала заниматься делами замка, каждый раз удивляясь, как можно было так запутаться в элементарных расчётах. Но факт оставался фактом. Никто, конечно, не воровал, но как говорится «простота хуже воровства». В одном месте порядок цифр перепутали, не заметив разницу, в другом не дописали одну единичку, и дальше пошла ошибка, которая вырастала в большую проблему.
Несколько дней я потратила на то, чтобы выверить расходно-приходные книги замка за последние два года. Что могу сказать? Граф был сказочно богат… когда-то.
Постепенно я выяснила всю историю о графе. Жил был весь такой богатый, молодой, красивый, магически одарённый, а король старый, казна разорена, проклятие разъедает магию и тело. Вот нельзя быть богаче короля, если ты не король.
А род Демартен не мог пойти против короля, они никогда не нарушали клятв. А вот король мог. И почти не стало графа де Демартена.
Но какой силы человек! Он выжил, пройдя через страшные испытания и потери. Я восхищалась графом, несмотря на всю его хамоватость, он теперь мне представлялся этаким «мрачным героем». И как мне теперь отнимать у него дочь?
Король отнял у графа всё, его земли и замки были раздарены королевским подлизам. Но это место и это замок король забрать или не смог, или не успел.
Нынешний король готов вернуть всё Демартену, но сам граф пока не торопится с возвращением прав на то имущество, которое ему принадлежит. Есть пара исков, кстати инициированных тем самым нотариусом из Буржа, который, видимо и выправил графу документы на Эмму. И иски эти ждут своей очереди на рассмотрение в королевском суде.
Эх, нет в жизни справедливости. Прости, граф, но как бы мне тебя ни было жалко, дочку я тебе не отдам. Тем более, что теперь у меня есть и титул, и замок, и бизнес. А любви материнской нерастраченной во мне столько, что нам с дочкой с лихвой хватит.
В один из дней пришла партия плитки. Меня позвал к себе Моррис и покачивая головой, а также шутливо пригрозив мне пальцем, сказал:
— А вы хитрая, Мари, мой друг, который подтвердил ваши слова про герцога, сказал, что вы тоже имеете отношение к этой плитке.
Пришлось немного присочинить, чтобы милейший Моррис не раскрыл меня раньше времени:
— Моррис, конечно, я имела отношение, я же работала на герцога и как маг помогала ему в разработке.
Это объяснение Морриса вполне устроило, и он больше не стал меня расспрашивать
Договорились с Моррисом, что он «украсит» комнату графа, часть плитки я взяла себе, а где ещё мне модира «лечить». Не в комнате же у дочери.
И так придётся несколько дней ночевать у дочки, чтобы модир мог спокойно расположиться у меня в комнате и контактировать с плиткой.
С дочкой я общалась много. Даже воспитательница в лице торжествующей мадемуазель Одетт, мне не помешала. Пусть радуются на пару с графиней. Я не только не дам вам ни единого шанса навредить, но ещё и выведу вас на чистую воду, если вы действительно задумали недоброе.
Мадемуазель Одетт что-то попыталась возразить, но я так шикнула на неё и пообещала страшные кары, если она только попробует сунуться.
«Взяли тебя воспитателем, получаешь денежку, вот иди и воспитывай… кого-нибудь, а я тебе даже щеночков не доверю, которые, кстати тоже невзлюбили новую «фрёкен Бок».
Модир днём всё время находился рядом с дочкой, и даже, когда мы с ней были вместе, я ощущала его присутствие. А ночью приходил в мою комнату и там ложился в угол, который я полностью выложила плиткой, вмонтировав её в стену.
Сама же я, как только на замок опускался сон, осторожно прокрадывалась в комнатку к дочери, отсылала няню, а сама ложилась на узкую кровать и спала, охраняя сон малышки.
А однажды утром, когда сон особенно сладок, и даже в тёплые дни хочется зарыться в одеяло, она перебралась ко мне на узкую раскладушку и мы с ней вместе досыпали. Обычно я на рассвете уходила, чтобы не обнаружилось, что экономка ночует у маленькой графини, но в этот день, уткнувшись головой в светлую макушку, я к стыду своему уснула, а когда проснулась, то оказалось, что в моей комнате нашли обнажённого мужчину и уже вызвали графа.
Граф Рено де Демартен
И где старина Моррис отыскал эту вертихвостку. И главное внешность такая ангельская, глазищи синие на половину лица, а когда хмурится становятся серыми. И вроде бы сама такая маленькая, но ручка у неё точно «железная».
Граф вспомнил как она доверчиво прижималась к нему, когда после всплеска магии он вёз её в замок, посадив перед собой в седло.
Чего только ему стоило сдержаться. Вот вроде после сложной дороги, а когда он уткнулся, случайно, конечно, носом в светлую макушку, то ощутил аромат лютении*
(выдум. Лютения — редкий цветок, расцветающий раз в год. Экстракт лютении стоит очень дорого, из него делают эликсир, поднимающий настроение, потому что аромат лютении для каждого свой, но нет никого в этом мире для кого лютения бы не пахла. И пахнет она для каждого счастьем)
Граф даже испугался, когда понял, что практически дышит девушке в макушку. Усилием воли оторвался. И больше старался не наклонять голову.
Он сперва весьма скептически отнёсся к тому, что эта малышка сможет управлять экономикой замка, но потом несколько раз поговорил с Моррисом и тот с восхищением рассказывал, как быстро девушка считает, видит «слабые» места.
Граф даже перепроверил несколько расчётов и тоже удивился, обнаружив, как переделаны учётные книги. Насколько всё теперь выглядит прозрачно и логично.
Но отчего-то его раздражало, что не только Моррис восхищался девушкой. Даже женатые мужчины замка возносили хвалу его экономке. Вот же вертихвостка!
А уж когда он увидел её сидящей на руках Захари, то чуть было не полез в драку. Настроение испортилось.
«Конечно, все девушки любят красавчиков, а кто он? Просто урод, да ещё и магический инвалид».
Даже графиня, которой «кровь из носу» необходимо выйти за него замуж, старается при первой же возможности от него улизнуть.
Ему до сих пор весело, когда он вспоминает обрадованное лицо графини, обнаружившей полуодетую экономку у него в покоях.
Сам себя ругал, но ничего не мог поделать с тем, что Мари его сильно раздражала. Своей независимостью, равным поведением. Видно, что вроде бы старается походить на прислугу, но у неё плохо получается.
Это заметно, когда человек вырос в подчинённом положении, а когда привык общаться со всеми на равных. Так вот, если бы графа спросили, кто из двоих девушек, Мари или графиня де Лузиньян, являются аристократками с древней родословной, то он бы отдал первое место Мари Фантен.
Чёрт! И почему это имя кажется ему знакомым.
Конечно, он чувствовал, что поступил несправедливо, заставив экономку идти на поклон к графине, и поэтому решил, что сегодня постарается загладить свою вину.
Граф собирался на завтрак, когда прибежала новая воспитательница дочери и доложила, что она не может в таких условиях заниматься воспитанием, потому что развратная экономка ей этого не даёт.
Граф попытался возмутиться, но вскоре подошёл слуга, посланный… графиней де Лузиньян и доложил, что в комнате экономки обнаружен мужчина, голый.
К тому моменту, когда он пришёл в крыло замка, где жила экономка, возле её комнаты уже находилась и графиня, и капитан Захари, и Моррис. Сама же Мари в полном неглиже стояла, прикрывая спиной завёрнутого в сдёрнутое с кровати покрывало парня. Парень был молод и красив, только выглядел несколько истощённым.