— Это точно. При этом ни с кем не считалась и втягивала окружающих в свои дела. После того как перетащила труп, я не захотела ночевать в своей квартире, да и страшно было, и подалась с Дуськой на Клязьму, а там — люди Полковника. Утром удалось от них удрать. Поехала к Галине. Дальше вы знаете, на нее напали.
— Когда вы поняли, что охотятся за вами?
— Я не поняла. Мне Полковник сказал.
— И вы сообщили Дрозду, кто убил его любовницу, чтобы избавиться от Орешкина.
— А что мне оставалось делать? Забыла сказать, Орешкин приходил еще раз, меня просто случайно не оказалось дома. Кошка Дуська на него прыгнула сверху, разодрала ему щеку. Это, кстати, тоже помогло его вычислить.
— Из вас получился бы неплохой следователь. — Лавров задумчиво глядел на Тамару.
— Это у вас высшая похвала?
— Считайте, что да. Хватка у вас есть, да и смекалка тоже.
— Муж недавно сказал, что я — хороший оперативник, вы говорите, что из меня следователь мог бы получиться. Поневоле станешь смекалистой и научишься уворачиваться, когда за тобой по пятам убийца гонится.
— Тамара, — осторожно начал Лавров, — мне бы хотелось задать вам еще несколько вопросов. Перейти, так сказать, к настоящему.
Вершинина вздохнула.
— Надо — задавайте.
— Полковник шантажировал вас, поэтому вы сейчас поселили его в вашей старой квартире?
— Он… — Тамара замялась. — Поймите, я действительно была ему благодарна. К тому же у меня в данный момент не было другого выбора. Я боялась за дочь! А как вы узнали, что он жил в моей квартире?
— Александра Дроздова застрелили в ресторане «Черный ворон», который находится недалеко от вашего дома.
— Дроздова застрелили? Я не знала.
— Тогда бы вы не были так откровенны?
Тамара покачала головой:
— Мне надоело все скрывать. Я не совершила никакого преступления. Разве я виновата, что на моей даче укрывались преступники? Да, не сообщила, потому что боялась. Хотела бы я посмотреть, кто поступил иначе на моем месте! К тому же Полковник помог мне разобраться в ситуации.
— Вроде благородного разбойника.
— Понимайте как хотите. А молчать мне действительно надоело. Таиться, ждать и бояться за себя и свою семью. Ведь Дрозд застрелил Орешкина с моей подачи, значит, я виновата. А я просто воспользовалась обстоятельствами, иначе «родственничек» убил бы меня. Вы про благородных разбойников вспомнили… — Тамара поморщилась, и на лбу сразу появилась вертикальная складка. — Но я прекрасно отдаю себе отчет, что вместо Полковника может появиться другой, более жестокий, и начнет меня шантажировать.
Их разговор прервал телефонный звонок. Это был Валентин Архипов:
— Леонид Леонидович, я в аэропорту. На таможне задержали Шнейдера. В его багаже обнаружили серебряный ковш из коллекции Ольшанского. По описанию подходит. То ли XVII век, то ли XVI, короче, историческая реликвия. Разрешение на вывоз липовое. Ну и еще кое-что нарыли.
— Тоже из коллекции?
— Нет. Шнейдер шумит, требует представителя посольства.
— Имеет право. Действуй с соблюдением всех формальностей. Выяснил, кто ему ковш продал?
— Он говорит, купил у случайного человека возле антикварного магазина.
— Врет! Объясни ему, что пока не даст показаний, в Германию не попадет. А еще намекни, что Лидман нам все рассказал про его поиски наследства.
— Еще кто-то ищет свое наследство? — улыбнулась Тамара.
— И что самое удивительное — это тоже имеет к вам отношение.
— Вы шутите?!
— Нисколько. Гюнтер Шнейдер — внук немецкого промышленника Генриха Шнейдера, владельца знаменитой коллекции, часть которой, как выяснилось, вывез после войны из Германии генерал Вершинин, то есть ваш дед. Господин Шнейдер приехал в Россию, чтобы разыскать потомков генерала Вершинина.
— Вот почему… — вырвалось у Тамары, но она испуганно смолкла.
— Продолжайте. Вы хотели сказать: вот почему украли именно эти две картины, да?
Тамара вздохнула. Молчать не имело смысла.
— В одной не было ничего. Вторая — с двойным дном. Это когда…
— Я знаю, — прервал ее Лавров. — Так что там было?
— Три рисунка Рембрандта.
— Ого! — Лавров не мог сдержать удивленного возгласа. — Всего-то-навсего Рембрандт! Хорошее наследство оставил вам дед.
— Только наследников многовато. Один чуть не застрелил, второй хотел ограбить.
— Исчезнувшая няня в этом замешана?
Тамара вздохнула.
— Вы и это знаете? Думаю, да, замешана. Только она могла рассказать про личный код и указать место, куда я прятала бумажку с паролем. Но, Леонид Леонидович, я прошу, не надо портить девчонке жизнь. Ася сказала, что у нее парень появился, видно, он ее в это и втянул.
— Разберемся. Она у вас деньги стащила. Будете писать заявление?
— Нет, — твердо отказалась Тамара. — Сумма небольшая, не хочу из-за этого поднимать шум.
— Ну вот, во всем мы с вами разобрались. Последний вопрос: почему вы с трудом «вспомнили», что видели в клубе Стаса?
— Не хотела, чтобы его допрашивали.
— Почему?
— Это личное.
— А все-таки?
Тамара обреченно вздохнула и рассказала, в чем дело.
— То есть он вас шантажировал?
— Да. Но больше не будет.
— Как вам удалось найти средство, чтобы он выполнил свое обещание?
— Когда застрелили Устинкину, я видела в дверной глазок, что он приходил к ней и звонил в дверь. Я тогда промолчала, а сейчас пригрозила, что расскажу об этом. Он жуткий трус, до смерти боится, как бы его папенька не узнал, что им опять прокуратура интересуется.
— Тамара, да у вас прямо-таки талант! — восхитился Лавров. — Выбираетесь целой и невредимой из сложных ситуаций.
— Что делать, если с таким негодяем приходится общаться. Он понимает, лишь когда с ним говоришь с позиции силы. Ой, подождите! — воскликнула она. — Я вспомнила! Тогда в клубе за одним столиком со Стасом сидел довольно противный тип. Я еще подумала, что у Стаса нет нормальных знакомых, обязательно какой-нибудь мерзавец. Этот, за столиком, был мужик симпатичный, словом, красавчик, на которого бабы кидаются. По-моему, — медленно произнесла Тамара, — Ревенко испугалась, когда его увидела. Точно, я в этом просто уверена!
После ухода Вершининой Лавров с удовлетворением откинулся на спинку кресла. Что ни говори, а чутье у него еще есть! С самого начала он подозревал, что Тамара Вершинина скажет ему что-то ценное. Не зря вокруг нее так много было наверчено. И не ошибся.
Сейчас к нему должны были доставить Стаса Наумова. Церемониться с ним следователь не собирался.
— Какое участие вы принимали в ограблении квартиры Вершининой? — напористо начал допрос Лавров. — Отпираться бесполезно, я все знаю.
— Я… — захлебнулся Наумов, — я только рассказал…
— Назаркину?
— Да. Я ему был деньги должен. Проиграл.
— Что вы можете о нем сказать?
Стас умоляюще смотрел на следователя. На лбу от страха выступили капельки пота. Вершинина была права, редкий трус этот Наумов.
— Вы поактивнее, — строго потребовал Лавров. — Надеюсь, понимаете, что вам статья светит? За наводку. Советую вспомнить все, что вы знаете о Назаркине. Где бывает, какие у него интересы, во что одет, ну и так далее.
— Перстень! — воскликнул Стас.
— Что — перстень?
— Перстень у него дорогой на пальце, в центре — черный бриллиант. Он хвастался, что дорогой.
— Нарисовать сможете?
— Конечно, — обрадовался Стас.
Лавров достал из сейфа показания Петрухина, который продал перстень с черным бриллиантом Аиде Пивоваровой. Там тоже имелось изображение украшения.
Лавров был уверен, что рисунки совпадут.
Он не ошибся.
Теперь дело за малым. Осталось разыскать самого Назаркина и предъявить ему обвинение в двух убийствах.
Это он застрелил Аиду Пивоварову, а когда понял, что ее подруга Элла Ревенко узнала его в клубе, застрелил и ее.
Леонид Леонидович Лавров устало поднялся из кресла. Ну и поработал он сегодня! Не каждому случается в один день раскрыть два убийства.
Глава 35
Тамара с удовольствием накрывала на стол. Она ожидала в гости Галину с Юлькой и давно не чувствовала себя так хорошо, как сегодня. Приедут девчонки — поболтает, отведет душу.
Она, напевая, трудилась как пчела. Конечно, до Юлькиных домашних деликатесов ей далеко, но и она что-то может. Специально для Галины приготовила селедку под шубой. Пролетарская закуска. Галка оценит ручной труд Тамары. Еще она приготовила домашний пирог из трех коржей, которые были обильно смазаны взбитым кремом, земляничным вареньем и малиновым джемом. Орешки с цукатами делали вкус пирога особенно изысканным. Сверху пирог украшался шоколадной стружкой и крупными бусинами замороженной клюквы. Главное — как следует пропитать коржи домашним клубничным ликером, который ее научила делать Ася.
Бутылка с ликером стояла тут же, на столе. На дне бутылки был заметен мутноватый осадок. «Все натуральное всегда с осадком, только химия без осадка». Это тоже слова Аси.
Тамара вздохнула. После всех событий Ася стала прихварывать.
— Годы мои такие, — твердила она. — Ты уж, матушка, сама теперь и няню ищи, и все остальное…
Ася переживала, что сама привела в дом Оксану.
— Перестала я, видать, в людях разбираться.
Наговаривает на себя Ася. Разве можно все предвидеть?!
Тамара нахмурилась, вспомнив, как сказала следователю Лаврову, что не верит в благородных разбойников. В благородных любовников она не верила тоже. Но следователю об этом, конечно, не сказала.
Только теперь до конца поняла, какую нехорошую шутку хотел сыграть с ней Сергей. Нет, она и сейчас не думала, что он такой подлый, видно, просто шлея под хвост попала. Она злилась на себя, что после всего продолжает как бы оправдывать его. Вот именно, что у него все просто, а ей что было делать? Ни за что на свете она не согласилась бы второй раз пережить подобный момент: муж вот-вот нагрянет, а этот… Себя она не оправдывает, поедом ест. Даже Ася, которая все поняла, перестала смотреть укоризненно.