- Ты куда? - промурлыкала она, одной рукой протирая глаза – вторая была прижата к постели змеиной тушей.
- Сдается мне, что в этой постели я третий лишний, - проговорил я, надевая на себя не просохшую рубашку, которая тут же прилипла к телу.
- Ты испугался Тамерлана? – томно улыбнулась Яна, вот-вот готовая вновь провалиться в сон. – Это ты зря. Просто он перенервничал, ему холодно, и я взяла его в постель погреться.
- И часто он у тебя здесь греется? – поинтересовался я.
- Почти каждую ночь. Я читала, что это полезно когда выступаешь со змеей. Так она лучше привыкает к телу танцовщицы…
- Я бы предпочел, чтобы он привык спать в террариуме, - сказал я. – Ты уж извини, но мне как-то некомфортно, когда рядом со мной лежит такая штука.
- Какие же вы все скучные и душные, - мило зевнула Яна. – Дверь захлопни, пожалуйста, когда будешь уходить.
И, закинув ногу на змеиный хвост, закрыла глаза.
«Вы все – значит, я не первый кто не прошел ночной тест Тамерланом» - мысленно усмехнулся я.
То, что это тест на совместимость, я был почти уверен. Типа, если мужчина готов принять Яну в свою жизнь, то войдет она туда только вместе с ее любимым двухметровым шипящим довеском, который если не в настроении, то может и задушить.
Хотя может это и не тест никакой. Просто нравится Яне спать в обнимку со змеей. А если кого-то это не устраивает, то он может натянуть на себя своё сырое барахло и валить из их гармоничной жизни, в которой им больше особенно никто и не нужен…
Ну, я и свалил.
Хоть и красивая девушка Яна, и необычная, но даже если б у нас что-то и срослось, в ее жизни на первом месте был бы точно не я. Потому мне ничего не оставалось как признать поражение от того, кто сумел завоевать сердце Яны раньше меня, и ни с кем не собирался делиться своей добычей…
Ну улице было довольно свежо для прогулок в свежепостиранных шмотках, потому я решил изобразить из себя спортсмена, любителя бегать от инфаркта с утра пораньше.
Утро было довольно условным. Солнце еще только чуть высветлило небо над крышами домов, да и пробежка в выходных ботинках оказалась тем еще удовольствием. Но что поделать. Любые приключения требуют жертв, и любовные – не исключение…
К счастью, Яна жила недалеко от своего клуба, а клуб находился неподалеку от моего дома. Потому не прошло и получаса вряд ли полезного бега трусцой, как я уже увидел свой дом с темными окнами, на фоне которого длинной яркой полосой выделялась освещенная витрина Лёхиного кафе.
Интересно. Не знал, что заведение кореша перешло на круглосуточное обслуживание. Что, впрочем, было весьма кстати, так как у меня в желудке ощущалась тянущая космическая пустота. В стрип-клубе я ничего не ел, Яна бутербродов не предложила, а любовью сыт не будешь.
Потому я мысленно вознес хвалу лехиной клиентоориентированности – а может, просто жадности – и направил свои растертые ботинками ноги в сторону кафе, предвкушая тарелку горячих блинов с творогом, политых кленовым сиропом, а также большую чашку свежезаваренного зеленого чая. Одежда на мне успела просохнуть, так что я был вполне себе готов к принятию пищи без риска прилипнуть мокрыми штанами к стулу.
Кафе и правда было открыто, и, само собой, посетителей в столь ранний час в нем не было. Лишь за одним из столиков сидел сам хозяин заведения, тупо глядя в одну точку перед собой.
На столе рядом с Лёхой стояла запечатанная бутылка дорогого коньяка и пустой стакан – с учетом практически полного равнодушия кореша к алкоголю, симптом крайне тревожный. Конечно, бутылка без намека на закуску это не заряженный пистолет, и не намыленная веревка, но, тем не менее, несомненный признак того, что корешу крайне хреново. И что он готов пойти по пути многих, кто, не справившись со стрессом, решил утопить его в алкоголе, забыв, что это способ избавиться не от проблемы, а от собственной жизни. Просто более растянутый во времени, чем пистолет или веревка.
- Что случилось? - спросил я, садясь напротив Лёхи и своей физиономией перекрывая пустоту, которую кореш до этого столь пристально рассматривал.
Взгляд Лехи медленно сфокусировался на мне.
- Ничего, - равнодушно произнес кореш. – Если не считать того, что тебе кто-то начистил рыло.
- Смешно, - кивнул я. – А теперь рассказывай. Решил податься в алкоголики, но не можешь принять волевого решения? Так-то идея не нова, даже можно сказать, банальна до отвращения, потому единственный вопрос – по какому поводу проводится сеанс медитации на пузырь?
- От меня жена ушла, - бесцветным голосом сказал Лёха. – И детей забрала. Как тебе такой повод для медитации?
Я был готов к чему-то подобному.
Первая мысль, которая меня посетила когда я увидел Лёху в таком состоянии: что-то с семьей. И вторая: главное - чтоб все были живы.
Что ж, опасения в сторону самого худшего не подтвердились, а остальное – дело житейское. Хоть и крайне неприятное, но пережить можно. Правда, думаю, это будет для моего друга очень нелегким делом.
Лёху не просто было сковырнуть с пути, по которому он пёр с упорством паровоза, волокущего за собой состав из супруги и двоих отпрысков.
Хоть это и не афишировалось, но семья была для Лёхи всем.
Ради нее он и корячился в своем кафе от зари до темна, ибо если хочешь, чтобы общепит приносил хорошую прибыль, нужно отдавать ему всего себя, без остатка. Слишком много в этом бизнесе нюансов и проблем, возникающих на пустом месте, которые нужно решать сразу и безотлагательно. В противном случае машина для зарабатывания денег встанет - и практически сразу начнет работать в обратную сторону.
То есть, в убыток.
Потому женам бизнесменов, по моему мнению, нужно прежде всего обладать такими качествами как терпимость и понимание, что мужик старается не для себя, а прежде всего для семьи. Самим-то нам от жизни немного надо: пришел с ненапряжной работы, сварил пельменей, сожрал, позависал в компе или около телевизора, да лег спать. А утром всё снова по той же несложной схеме. И не надо упахиваться до сине-черных мешков под глазами для того, чтобы семейство ни в чем себе не отказывало.
Но некоторые - упахиваются. А потом обнаруживают себя за столом в компании с бутылкой, потому что, оказывается, никому их жертвы нафиг были не нужны.
Вместе с ними самими…
- Понятно, - сказал я. – Повод, конечно, весомый. Но извини, не сочувствую. Потому, что в данном случае как никогда работает поговорка: всё, что не делается, к лучшему. Развод - он как смерть. Бывает медленная и болезненная, а бывает быстрая, которая настигает как пуля. Мгновение боли – и потом тебе вообще всё пофиг, потому что ты уже в ином измерении, и стоишь в очереди к ресепшену, где раздают другую жизнь. Так что тебе, можно сказать, крупно повезло. Нужно лишь собраться и просто пережить это мгновение боли.
- Тебе легко говорить, - невесело хмыкнул Лёха. – Ни семьи у тебя, ни детей. Живешь для себя, в своё удовольствие. А я так не умею. Мне надо жить для кого-то.
- Ты просто не пробовал, - сказал я, постаравшись вложить в слова всю силу убеждения, на которую был способен. – Видишь ли, дело в том, что чувак, которого ты каждый день видишь в зеркале, это твой самый лучший кореш. Он никогда не предаст. Всегда тебе поможет, выложившись по максимуму. В любой ситуации поймет и поддержит. Правда, если забить на его желания, вместо них исполняя лишь чужие, то однажды можно обнаружить, что твои жертвы во имя других, оказывается, никому не нужны. И что ты всё это время зря обделял себя вместо того, чтобы пожить ради своего самого лучшего друга, живущего по ту сторону зеркала.
У меня иногда бывает такое: несет меня. Мету что-то, опережая словами мысли. В результате получается сумбурно, но в то же время завораживающе. Лёха аж рот приоткрыл, по ходу, подзабыв о своих злоключениях.
- Фигасе ты выдал! - произнес он, когда я остановился, чтобы перевести дух. – Витиевато загнул, но смысл понятен. Ну и что ты предлагаешь?
- Есть лекарство от твоей проблемы, - сказал я. – С непривычки может показаться горьким и невкусным, но главное, что оно работает. Дай-ка сюда свой телефон.
Лёха хлопнул глазами пару раз, достал свой смартфон, протянул мне, и только после этого спросил:
- А зачем?
Ну, понятно. Человек в шоке, подтормаживает. Ему в его состоянии простительно.
- Вопросы потом. Так. Теперь встань вот там, около рекламы своего кафе.
- Ты что, меня фотографировать собрался?
- Я смотрю, ты догадливый.
- А зачем?
Откровенно говоря, Лёха меня начал раздражать. Я и так после своих приключений был слегка на взводе, и тут еще его «зачем?» да «почему?»
- Слушай, жертва семейных отношений. Давай так. Или ты молча делаешь что я скажу, или вот пузырь на столе стоит, с ним и общайся. Я тебе помочь хочу по-дружески, а ты меня уже бесишь не по-детски. Ну так как?
Лёха с сомнением посмотрел на бутылку, потом не с меньшим сомнением на меня, и махнул рукой:
- Хрен с тобой. Помогай.
- Вот спасибо, милостивый господин, - поклонился я. – Так, значит постная рожа отменяется.
- Чего?
- Осклабься, блин. Не, не так, будто у тебя зуб выдирать собрались. Изобрази снисходительную усмешку преуспевающего бизнесмена с легким налетом искренней доброжелательности. Я сказал снисходительную усмешку, а не приступ воспаления тройничного нерва! Ну, допустим, так сойдет. Теперь пойдем на улицу к твоему «мерину», в нем попозируешь.
Я где-то минут двадцать фоткал Лёху в разных ракурсах. После этого зарегистрировался с его телефона на «Тумбе», выбрал на мой взгляд наименее тошные фотографии, и, загрузив их на сайт, написал: «Владелец небольшого уютного ресторана будет рад познакомиться с милой барышней для задушевных бесед за чашечкой кофе, плавно перерастающих во взаимную симпатию».
- Теперь ждем, - сказал я, возвращая телефон корешу.
- Чего ждем?
Лёха посмотрел на экран и вылупил глаза:
- Ты меня на своей «Тумбе» зарегистрировал?