— Не знаю, я остаюсь чисто из спортивного интереса, — поделился сокровенным Павел. — Ты мне мозги промыла немного тогда, ночью, теперь просто охота узнать, правда ли мы все его дети?
Посмотрев на него, хотела сказать, что меня удерживает тоже самое, но… покосилась на дверь кабинета, за которой был Игнат, и осеклась.
Слава богу, продолжать разговор не пришлось — в гостиную вошли двое: давешний рыжий доктор Золотков с молодой красивой брюнеткой, в руках которой имелся небольшой серебристый чемоданчик.
Атмосфера волнительного напряжения вошла вместе с ними.
— Доброе утро! — поприветствовал всех Золотков, протягивая руку Лёве, находящемуся ближе всех ко входу. — Лев Сергеевич, рад видеть. А эту очаровательную девушку зовут Ольга, она возьмет у всех вас биоматериалы…
— Кровь?! — воскликнула Карина, пугая Аринку, сидящую рядом.
Дочь вздрогнула и подбежала ко мне.
— Зачем кровь? Достаточно будет более щадящих способов, — засмеялся Михаил Александрович. Ольга, расскажете сами?
Ничего страшного девушка не поведала. Попросила выделить ей уголок, где она могла бы присесть со своим чемоданчиком и взять у каждого буккальный эпителий — клетки слизистой оболочки внутренней поверхности щеки. Карина снова чуть не упала в обморок, решив, что ей оттяпают полщеки и сделают инвалидом.
Благо Лев — рыцарь, не меньше — пришел на помощь обалдевшему специалисту Ольге и пояснил паникерше, что ей всего лишь проведут ватной палочкой по полости рта.
Вся процедура не заняла и десяти минут, но, еще до ее завершения, Лопухин успел выйти из кабинета в сопровождении няни и Игната.
Жанна Михайловна, все это время наблюдавшая за нами с безучастным лицом, встрепенулась, переглянулась с мужем и сбежала, не прощаясь.
Сам же отец, пожав руку Золоткову, отозвал его в сторону и о чем-то тихо заговорил, почему-то несколько раз тыча в меня костлявым пальцем. Не то чтобы я следила за ними, но… да, следила. И все приметила! Даже то, что Игнат тоже наблюдал за парочкой и хмурился.
***
А дальше произошло и вовсе странное: кардиолог, которого я едва знала, подошел ко мне и попросил выделить ему пару минут. Наедине. Не придумав повода, чтоб отказаться, кивнула.
— Я провожу вас к домику, — продолжил рыжий доктор. — По пути поговорим.
Меня мучили смутные сомнения. С одной стороны, после мужа я терпеть не могла рыжих. Точнее, хуже — все они напоминали мне о том, что муж еще не забыт, и развод еще не подписан… Но любопытство — штука посерьезней страха.
Ольга отпустила всех предполагаемых детей Лопухина и попросила подойти его самого, а мы все стали расходиться. Зоя Аркадьевна сообщила мне, что вопрос с трудоустройством улажен, и повела детей к выходу.
— Я сейчас вернусь, — сказал девушке Золотков. — И отвезу вас в город. Не переживайте.
Девушка коротко улыбнулась и кивнула. Кардиолог же направился со мной к домику. Он молча шагал рядом, пока Зоя Аркадьевна не догадалась сказать детям, что захватила с собой десерт и его нужно скорее съесть, ни то он растает. Они поспешили к домику, оставляя нас с кардиологом наедине.
— Вы сегодня очаровательны, — сказал тогда Михаил Александрович.
— Спасибо, — ответила, округлив глаза от удивления.
— Знаете, Маргарита, я не привык ходить вокруг да около, у меня к вам предложение.
Я вскинула брови, вся превратившись в слух.
— Так вот… Ваш отец сказал, что теперь у детей будет няня… — тут он замялся, потер переносицу, откашлялся. — В общем, мне нужно вас пригласить.
Я чуть не упала, споткнувшись о кочку — засмотрелась на неожиданного претендента для походов на свидания.
Золотков поддержал меня за локоть и пояснил:
— Не сегодня. Через два дня.
Я остановилась, развернулась к нему лицом и, гневно сверкнув глазами, спросила:
— Это вам Сергей Петрович такое условие поставил? Позвать меня? Он что же, думает я сама не смогу найти?.. — тут осеклась уже я.
— Не знаю, кого вы хотели искать, — вклинился в мой монолог Золотков, — но уверяю, мне никто ничего не ставил. Дело в том, — он в который раз умолк, посмотрел на виллу, повел плечом. Обернулся ко мне. — Наверное, это все же глупость. Простите меня, Маргарита.
— Нет уж, говорите теперь, — обиделась я. — В чем там ваше дело?
— Я приглашен на свадьбу.
— Поздравляю.
— Не с чем. Это моя бывшая жена, бросившая меня ради богатого клиента. И она пожелала остаться друзьями.
— А вы?
— Я, разумеется, согласился.
— Зачем?
— Так требовал воспитанный человек во мне.
— Какой кошмар, — поразилась я, вспоминая, как мой собственный муж совсем недавно говорил: «Марго, только не смотри так, мы же можем разойтись цивилизованно? Будем друзьями, зайчонок?» И я… сказала, что наверное сможем. Потому что могу быть сильной и смелой во всем, что касается защиты моих детей, но совсем не умею противостоять Максу. Не смогла сказать нет.
Меня передернуло.
— Так вот, свадьба через два дня. В шикарном ресторане.
— И вас внезапно пригласили?
— Вообще-то больше трех месяцев назад, — Михаил Александрович вздохнул и потер переносицу. — Но я только теперь озадачился тем, что неплохо было бы прийти со спутницей, а не одному.
— У вас что, нет женщины? — поразилась я, выразительно осматривая его с головы до ног. Выглядел он очень хорошо. Хоть и рыжий.
— Постоянной нет, — тихо ответил Золотков. — А мне хотелось бы представить бывшей жене женщину, с которой она не могла столкнуться раньше, и которую скорее всего больше не увидит позже. И не молодую девочку, которую «заводят» ради постели, а именно женщину: красивую, интересную внутренне и внешне. Скажу Гале, будто у нас все серьезно… Глупость, да?
Он усмехнулся, а у меня екнуло сердце. То ли от жалости, то ли просто потому что рядом кардиолог, а потому можно «ёкать» в волю — спасёт, не бросит.
— Мы этой Гале покажем, — сказала, поиграв бровями. — Я пойду с вами.
— Серьёзно? — он повел широкими плечами, поправил ворот чуть расстегнутой рубашки. — И вам все это не кажется глупостью?
— Ни капли, — заверила его я. — Развлечемся. Кстати, скажите, Михаил, это ведь можно назвать свиданием?
Он чуть приподнял брови.
— Эм-м, думаю, да.
— И оно будет явно дольше трех часов, правда? — напирала я.
— Да, думаю, значительно дольше. Если вы переживаете, с кем оставить детей, то ваш отец заверил меня, что Игнат нашел для вас идеальную помощницу…
— Да, Зоя Аркадьевна внушает доверие, — согласилась я, — но все равно немного присмотрюсь к ней. Оставлять детей без меня — сложная наука, даже если бы няня была самим ангелом, понимаете? Нужно понять и принять, что мы можем вдали друг от друга. Да и Варя взрослая, если что — позвонит мне… Но это все мои волнения, я справлюсь.
Золотков чуть нахмурился, но кивнул.
— Тогда я могу на вас рассчитывать, Маргарита?
— Безусловно.
Тепло распрощавшись с Михаилом Александровичем, я, с самой коварной улыбкой, двинулась в домик, мысленно загибая пальцы — пересчитывая претендентов на будущие свидания. Все-таки хорошо складывались обстоятельства: и человеку хорошему помогу, и сама часть условий отца исполню.
Подняв голову к небу, я улыбнулась, крутанулась на месте и вошла под крышу, понимая одно: в Москву не хотелось совсем, даже несмотря на кислое лицо Лопухина за завтраком, обедом и ужином.
Следующие несколько часов я планировала просто наблюдать за общением няни и мелких. Мне хотелось понять, насколько можно доверять помощнице, а еще необходимо было побороть в себе сразу несколько чувств: ревности, желания лично контролировать каждый их шаг и страха. Последнее вредило особенно сильно, потому что больше других не давало расслабиться: казалось, стоит отойти от Артёма, бросив его на Зою Аркадьевну, как у него непременно что-то случится, с чем могла справиться только я!
Что именно — понятия не имела, но от того легче не становилось.
Потому я тенью бродила за собственной помощницей с удивлением и завистью слушая ее тихий, но решительный голос, которым она советовала, направляла и весьма убедительно просила.
Варя перестала слушать громкую музыку, абстрагируясь ото всех, потому что Зоя Аркадьевна рассказала ей о сестре, живущей в Италии и попросила побольше рассказать о той стране. Где она находится? Что за страны и моря есть вокруг? Какие достопримечательности стоило бы посетить там? Ведь Зоя Аркадьевна собирается в гости к сестре, но ровным счетом ничего не знает об Италии. Дочь включила планшет и воодушевленно вещала о морях, памятниках культуры, национальных распрях и Риме…
Артём, мешавшийся под ногами без дела, получил от меня нагоняй, но тут же был перехвачен Зоей Аркадьевной.
— Как ты вовремя, солнышко, — ласково сказала она, выставляя перед ним миску с горохом и гречкой вперемешку. — Мне так нужна помощь! Представляешь, рассыпала сразу две крупы, теперь их только выкинуть, но мне очень нужна гречка. Помоги перебрать, очень прошу тебя. А мы пока с Ариной приготовим для вас безе, ни у кого ведь нет аллергии на яичный белок?
Тут впервые взгляд внимательных темных глаз обратился ко мне.
— Нет, все в порядке, — ответила, чувствуя себя довольной не меньше детей, потому что и я наконец пригодилась.
Осмотрев дочек и сына, весело лопочущих друг с другом, и занятых каждого своим делом, я удивленно моргнула. Сделала шаг назад. Еще шаг. И снова напоролась на взгляд няни, она кивнула мне и, с улыбкой, повернулась к Арине, чтобы показать, как нужно отделять белки от желтков.
И я сбежала. Не только из кухни-гостиной, но и из домика. Вышла на улицу, постояла у двери, невольно ожидая вечного: «Ма-а-ам, ты где?!». Тишина. Стало смешно и радостно. И странно.
Потянувшись, как кошка, я лениво поплелась в сторону сада, собираясь собрать немного яблок и предложить еще и шарлотку испечь. Раз уж такое дело.