— Настоящий мужчина, — сказала на это Варя. — Уснул на самой романтике.
Еще через пятнадцать минут спали все. С улыбками, блуждающими на губах, с прекрасным настроением, с предвкушением завтрашнего дня, в котором Карина обещала научить их петь в караоке на вилле у дедушки.
Я стояла и смотрела на своих детей впервые за долгое время не чувствуя себя измотанной морально. Внутренняя злость, накопившаяся во мне не за один день, не за месяц, и даже не за год, а за гораздо больший период, уходила. Таяла. Я чувствовала, как пропадает желание выть в голос, увидев луну. Теперь хотелось помахать ей рукой и крикнуть: «Привет, ты прекрасна!»
Во мне просыпалось от долгой спячки счастье. Потягивалось лениво, открывало несмело сонные глаза, готовилось встать на ноги и окончательно прогнать тягу к переживаниям и гневу.
Вернувшись в свою комнату, я достала задание от психолога и приступила ко второму этапу: расписала, чего конкретно жду от своей жизни дальше. И речь шла не о замужестве и семейственности, не о детских кружках и их нуждах, а о чём-то ином. О личностном развитии. Только эгоистичное «я хочу» имело место в этом списке.
Шесть промежутков времени, заставившие по-настоящему напрячь воображение. Через год. Я решила, что за это время начну заниматься спортом и постараюсь снова полюбить своё тело. А ещё возьму машину в кредит. И пройду курсы массажиста, как хотела до рождения Артёма… Через пять. К тому времени пообещала себе путешествие в Америку и изучение английского языка. Через десять… Это было забавно, моделировать свою жизнь, расставляя приоритеты, мечты и задачи так, будто дальнейшее зависело только от меня. Хотя, почему будто? Были бы желание и настрой, а дальше можно горы свернуть! Теперь я это вспомнила.
Засыпала я, уже представляя, как вернусь и возьму у мамы в долг на прохождение курсов. Она давно предлагала, но я находила много предлогов отказаться, мотивируя это усталостью и отсутствием времени. Теперь хотелось начать как можно быстрее.
И вот, закрыв глаза на этой прекрасной мысли, я уснула, чтобы утром вскочить, нервно оглядываясь по сторонам и стыдливо прижимая холодные ладони к разгоряченным красным щекам. Сон показал мне, что были и другие мечты в моей голове, которые я совершенно упустила из виду. Подсознание буквально швырнуло нас на катер среди моря, заменив лишь мужчину-спутника. А уж что мы вытворяли! Хорошо, что он — кардиолог, и контролировал ситуацию насколько мог…
Стыдоба-то какая! Знал бы Михаил с какой извращённой натурой собирается идти на свадьбу бывшей жены, уж он бы… Интересно, что бы он сказал?
Глава 10
— Пора на завтрак! — оповестила всех наша чудесная фея, Зоя Аркадьевна.
Я выскочила из спальни невозможно счастливая от ее присутствия и хорошего самочувствия.
— Как ваша голова? — спросила, про себя молясь об одном: пусть няня побудет с нами еще один день и вечер! Как же хотелось на свадьбу с Михаилом!.. И, нет, всему виной не те поцелуи во сне, от которых у меня до сих пор сердце барабанило как сумасшедшее, а обещание быть рядом. Только это.
— Прекрасно, спасибо, — ответила Зоя Аркадьевна с улыбкой. — Ни о чем не волнуйтесь, Маргарита. Вы так хорошо выглядите — расцветаете, как цветок на рассвете, честное слово.
— Это все стилисты, — отмахнулась я.
— Ох, было бы идеально, если б так, — загадочно проговорила няня.
— Что вы имеете ввиду?
— Не обращайте внимания на старушку, я много говорю необдуманно — пора делать скидку за возраст. И завтракать.
Зоя Аркадьевна ловко пробудила детей, пообещав им прогулку к морю сразу после еды. А я почти сразу поддалась на уговоры Артёма сходить с ними, чтобы можно было больше камней насобирать с пляжа, но няня нас осекла, напомнив о необходимости мне краситься и причёсываться для поездки.
И только Варя придумала море отговорок — от головной боли, до слишком яркого солнца — лишь бы ее оставили на вилле с Кариной. Та подтвердила за завтраком готовность провести время вместе, и утащила мою дочь к себе делать маникюр. У Вари сияли глаза от непередаваемого восторга, а меня так и подмывало запретить ей красить ногти, проявив себя ответственной матерью. Но Зоя Аркадьевна, заметив мой настрой, тихо шепнула:
— Как же вам повезло, Марго. Похоже именно о такой тёте мечтает каждая девочка подросток. Вареньке так недоставало вашего участия из-за поглощения более младшими детьми, а тут сам бог послал отдушину. Девочки прекрасно ладят, и с удовольствием скрашивают одиночество друг другу. Вы согласны?
— Я плохо знаю Карину, — пробубнила, все еще борясь с желанием вернуть дочь в лоно семьи и заставить, как всегда, присматривать за Тёмой с Ариной.
Ох! Я ведь и правда делаю это. Бесконечно. С тех пор, как прошли вторые роды… Варя всегда в первую очередь старшая сестра, и только потом, если остаётся время и настроение, ребёнок. Она должна уступать, потакать, помогать, а не огрызаться и не развлекаться…
Внезапно ощутив острейший укол совести, я повернулась к Зое Аркадьевне и зачем-то сказала:
— У меня нет братьев или сестёр. Я одна росла.
— Я тоже, — кивнула наша мудрая няня. — Жаль. Мне кажется лучшее, что можно сделать для своего любимого чада — родить ему родную душу на все времена. Родители уходят зачастую раньше детей, а братья и сестры остаются, чтобы быть напоминанием — мы не одни, есть семья.
— Ха, а как же сопутствующие с этим решением лишения? — спросила я. — Аринка вынуждена донашивать всё за Варей, да и Артёма до года все считали их третьей сестричкой — он вечно был одет в розовое и красненькое, с принтами. Пока не научился говорить: «Нет, сама носи такое».
Зоя Аркадьевна засмеялась и подтвердила:
— Лишений много, но обретают они значительно больше. Вчера днём Арина заплакала, уколовшись о куст шиповника, так Артём выскочил откуда-то с маленькой лопатой и угрожал кусту расправой. Так забавно, что все забыли о проблеме и хохотали до слёз. Потом они играли в прятки в саду, и откуда не возьмись выскочил пёс. Среднего размера, рыжий такой, гладкошерстый. Варя сначала дико испугалась, но, когда Арина закричала, она встала перед ней, загородив собой и зарычала на собаку так, что даже мне захотелось сбежать подальше. Артём правда в это время влез на дерево и потом не мог сам спуститься, так что пришлось звать Льва…
— О боже, — прошептала я поражённо, — как нескучно вы проводите время.
— Весьма, — кивнула самая терпеливая старушка в мире. — А теперь представьте, что остановились бы на Варе.
Я чуть округлила глаза от такого предложения. А потом ответила честно, раз уж у нас зашел столь откровенный разговор:
— Я думала об этом. Когда муж сказал, что уходит от нас, потому что ему это всё надоело. «Это всё» — о нас, о его семье. Тогда мне в сердцах подумалось, что если б я остановилась на Варе, то всё было бы хорошо.
— Да, возможно и так, — неожиданно согласилась Зоя Аркадьевна: — Тогда вы могли бы жить с мужем и сейчас, воспитывая единственную дочь и не зная, что у неё могла быть вот такая компания.
Она перевела взгляд на хохочущего Артёма, и я тоже посмотрела на него. Мой маленький весельчак. Когда он родился спустя восемь часов мучений — сразу рыжим — врач сказал мне: «Ваше оранжевое счастье прорвалось в этот мир, забирайте». И правда, счастливей меня тогда, наверное, было никого не найти, потому что я точно знала, что всё делала правильно. Моя жизнь была неполной без этого комочка позитива, а с ним стала цельной. И даже теперь, когда муж ушёл, пустоту от места, занимаемого им, быстро заполняли детский смех и их объятия.
— Даже будь у вас одна Варя, вы бы все равно не молодели, Марго, — добавила тихо няня. — А девочки вокруг так же прельщали бы вашего супруга. Дело только в его натуре, начинке, если хотите. Как на войне у людей обнажается всё скрытое, так в семье: при встрече с любыми трудностями, обнажается нутро мужчины.
— Может быть, вы правы.
— В любом случае, жалеть вам не о чем. Поверьте старушке, повидавшей на своём веку много разных семей. И отправляйтесь приводить себя в порядок.
Она многозначительно посмотрела на часы, и я встрепенулась, вспоминая о докторе и готовящемся свидании на свадьбе его бывшей.
***
Мои — а к ним я как-то очень незаметно вдруг начала относить и нашу няню — очень быстро переоделись и шумной компанией отправились на море. К ним присоединились Лев и — неожиданно — Паша, громко гогочущий на всю округу насчёт того, что я запала на кардиолога.
Детский сад, ей богу. Подумаешь, он вошёл в домик и увидел идеально белое платье, которое горничная Лопухиных, Юля, как раз отпаривала для выхода в свет. У мужиков отпал дар речи, но Лев по крайней мере оказался тактичным, а вот Паша начал с глумливого хихиканья, а закончил пошлыми шутками, напугав меня до икоты.
Артём, к слову, громко подыгрывал дядюшке, а Арина успела спросить у меня, станет ли дядя врач нашим папой? Я сказала, что нет, разумеется, ведь папа у них уже есть, хоть и живёт теперь не с нами, на чём дочь успокоилась.
— Веди себя прилично, Паша! — строго потребовала я.
— С Золотковым будешь так разговаривать, — хмыкнул он, подзывая детей за собой и уходя прочь с ехидным лицом.
— Ой, Маргарита, ну что вы, — похлопала меня по плечу Зоя Аркадьевна, — чем бы дитя ни тешилось, вам ли не знать? А платье действительно… выдающееся.
— Спасибо, — успела сказать я, прежде чем смутилась.
От чего-то вчера идея идти на свадьбу к другой женщине в белом казалась прекрасной, а сегодня, без поддержки со стороны, акценты снова сместились и стало заранее дико неудобно за эту выходку.
— Тили-тили тесто, — услышала я с улицы Пашу, хотя они уже должны были дойти до ворот виллы, — кардиолог и невеста…
Закатив глаза, решила, что обратного пути уже точно нет, и отправилась в душ, чтобы после отдаться в руки Жанны Михайловны, пообещавшей сделать из меня конфетку.