— Какое ничтожество! — сказала она, поддев вилкой тортеллини. — Подожди! Чуть не забыла. — Диана наполнила свой бокал, потом мой. — Тост за Вэлери Райан — самую приятную, соблазнительную и богатую женщину из всех, которых я знаю. Ты заслуживаешь всего, чего хочешь, и даже больше, малыш. За тебя!
Диана звякнула своим стаканом о мой, отхлебнула. Я залпом опрокинула свой сидр, жалея, что это не вино.
— Ну скажи мне, — спросила Диана, — сколько у тебя теперь денег?
— Ну, несколько миллионов баксов.
— Умоляю, скажи, а несколько — это сколько?
— Шестьдесят три миллиона долларов. Плюс-минус.
— У-ууу-иии! — Диана заколотила по столу. — И что ты будешь делать с этой кучей денег?
Я сказала, что конкретных планов нет, но, может быть, куплю зимний дом в каком-нибудь теплом и тихом месте. Она предложила помочь мне как консультант.
— Нет, спасибо, — сказала я.
— Понимаю. — Она промокнула салфеткой губы. — Репутация у меня не блестящая. Но, если тебе понадобится помощь, предложение остается в силе. И обещай, что, когда купишь дом, пригласишь меня в гости.
Я посмотрела на нее. Черные волосы обрамляют лицо-сердечко, ниспадают на плечи. Тугие брючки цвета хаки подчеркивают плоский живот, длинные изящные бедра. Черный ребристый свитер с широким воротником облегает торчащую грудь и тонкие руки. Диане за сорок, но она пронзительно хороша, как подросток. На миг я представила, как это — быть с ней. Вспомнила Линетт и Розенов. И тут же, закрыв глаза, прогнала видения прочь.
— Знаешь, — начала Диана, и я в ужасе почувствовала, что она читает мои мысли, — с другой стороны, это совсем не плохо. Ты обязательно должна попробовать.
— А?
— Неужели ты еще не сыта мужиками по горло?
Я постаралась объяснить ей, что, по-моему, ориентацию не выбирают, что меня всегда привлекали мужчины и что даже после Роджера мне хотелось бы попытать с ними удачи.
— На самом деле, я тут положила глаз на одного, — призналась я. — Высокий, крепкий, симпатичный, остроумный — и одинокий. — У меня даже голова закружилась от счастья при мысли о Майкле. Захотелось поговорить о нем.
— Правда? — Диана насупилась, но старалась не подавать виду. — Ну и кто этот принц, который тебя так пленил?
— Его зовут Майкл, он полицейский.
— Майкл Авила? — Диана вытаращила глаза.
— Ты его знаешь?
— Не то чтобы. Скорее кое-что знаю о нем. — Она отвела взгляд. — Ну что, перейдем к десерту?
Она встала и пошла к раковине. Я схватила ее за локоть.
— Вернись! Что ты знаешь о Майкле Авила?
— Ничего, ничего. То есть я знаю, что он холостяк. И что он детектив. Встречала его пару раз, он красавчик.
— Исчерпывающая информация. Что ты еще знаешь?
— Это все.
— Слушай, Диана, не морочь мне голову. Он ненормальный?
— Нет.
— Бабник?
— Нет.
— Обманщик? Серийный убийца? Насильник?
— Нет, нет, нет! Слушай, я правда его не знаю. Наверняка он отличный парень. — Она подняла бокал в мою сторону. — Вместе вы будете хорошо смотреться. Но я все-таки надеюсь, что ты изменишь свое отношение к мужчинам. Вэлери, я тебе никогда плохого не сделаю. И спинку я тру гораздо лучше.
— Слушай, ты не прекратишь?
— Никогда не сдаваться! — Ухмыльнулась она. — Это мой девиз.
Когда Диана уехала, до меня дошло — ей все-таки удалось отвлечь меня от разговора о Майкле Авила. Что же она о нем знает? Мне даже думать тошно, что это может быть какая-нибудь гадость. Все еще жду его звонка.
На сегодня все.
В.
18 июня
Чудеса продолжаются? С. Дж. Пэттерсон позвонила мне, извинилась. Признала, что я была права насчет Лобастого Джохенсена и просила прощения. Сказала, что тренер ушел из команды и вообще с работы, переехал с семьей в Вайоминг. Потом пригласила меня к себе на чай в среду. Приняв приглашение, я задалась вопросом, о чем буду говорить с С. Дж. Пэттерсон в течение двух часов.
На сегодня все.
В.
19 июня
Встречалась с Нэнси Куперман, финансовым консультантом «Ассоциации Бэрлоу». Омар порекомендовал обратиться к ней, сказал, что ее клиентами стали «Брюс и Бэбс Александер» (им принадлежит полстраны), Элджин Уилей (ему принадлежит вторая половина) и Маркус Остен (собственник «Макдоналдсов» в нашем регионе). До сих пор не могу поверить, что теперь я тоже часть этого элитарного клуба. Нэнси набросала довольно смелый, но разумный план, гарантируя, что удвоит мое состояние лет за восемь — десять.
Сказала ей, что хочу купить дом, и она посоветовала остров Восьмерку близ Уилмингтона, Северная Каролина. Ни разу о таком не слышала. Нэнси сказала, что сегодня же пришлет мне риелторский справочник. Какой сервис!
Видела в кафе Майкла Авила. Столкнулись в дверях. Он неуклюже извинился, что не звонит мне, сказал, что завален работой. Опять уверял, что обожает мои короткие волосы. На этот раз я ему не поверила.
На сегодня все.
В.
20 июня
С. Дж. Пэттерсон вовсе не жаждет подружиться со мной.
Я поняла это, приступив ко второй шоколадной булочке. Она спросила, не желаю ли я сделать взнос в двадцать пять тысяч долларов на строительство больницы. Сказала, что мое имя будет указано на латунной табличке у входа.
— Это вклад в наше общество, — пропела С. Дж., — выражение вашей заботы о здоровье и благосостоянии его членов. Это наследие, которое будет вечным, наследие ваших детей и детей ваших детей.
В Центре я занималась стимуляцией вложений и знала, что вот так напрямую никто никого не просит пожертвовать двадцать пять тысяч. Человека обрабатывают, убалтывают. Приглашают в какое-нибудь правление или комитет. Эта обработка может занять месяцы, даже годы. И когда настанет подходящий момент, никто и не думает посылать кого-то вроде С. Дж. Пэттерсон «задать вопрос». Это целая наука, искусство, это интимно, как предложение руки и сердца, тонко, как взмах крыльев бабочки. Две недели назад С. Дж. Пэттерсон обзывала меня. Она мне не друг и даже не тот человек, которого я уважаю. Как только стало ясно, что ей нужно не мое общество, а мои деньги, я поняла, что пора уходить.
— Спасибо за приглашение, С. Дж. — Я взялась за пиджак и сумку. — Булочки потрясающие. Обязательно возьму рецепт.
О пожертвовании я ничего не сказала, оставила брошюру о больнице на ее кофейном столике. Когда рассказала маме об этом происшествии, она заявила, что мне стоит привыкнуть к подобным вещам.
Майкл прислал мне сообщение. У него два билета на балет в эту субботу — спрашивает, не хочу ли я пойти. Я тут же позвонила и оставила ему сообщение. «Обязательно!» — боюсь, это прозвучало слишком восторженно.
На сегодня все.
В.
21 июня
Телефон зазвонил, когда я уже почти влезла в душ.
— Не вешай трубку, — мужской голос, слабый и тонкий.
— Кто это?
— Ты уже обо мне забыла, да?
Роджер. Голос у него был такой надломленный и придушенный — никогда бы не подумала, что это мой бывший заносчивый муж.
— Что тебе надо?
— Я бы к тебе не обратился, если бы не был в отчаянной ситуации, — начал он, и я все поняла.
— Нет, Роджер, — перебила я. — Я не собираюсь тебя выкупать.
— Подожди! Выслушай меня. Пожалуйста. Я тебя прошу.
Злость, словно желчь, подступила к горлу. Я готова была взорваться. Вместо этого я положила трубку и выдернула шнур из розетки.
На сегодня все.
В.
22 июня
День начался в Центре и кончился джипом, забитым покупками. Что с того, что у меня не идеальное тело. Тем более оно заслуживает украшения.
Я так давно не ходила на свидания, что решила освежить свои знания в этой области. Отправилась в библиотеку в поисках полезных советов одиноким женщинам и нашла «Десять рекомендаций для встреч с мужчинами». Мне смутно помнилось, что эта книга была встречена довольно скептически, когда вышла. Полистав ее, я поняла причину.
«Рекомендация третья: когда он наконец позвонит, скажи, что ты очень занята.
Рекомендация седьмая: если он оставил тебе сообщение на автоответчике, не перезванивай ему раньше чем через сорок восемь часов.
Рекомендация девятая: даже не говори о постели, если вы встречаетесь меньше года».
У автора не все дома? Неужели кто-то следует таким рекомендациям? Почему надо выжидать год, чтобы заняться сексом? Зачем отменять свидание с тем, кто тебе действительно нравится? Книжка меня озадачила. И все-таки заинтриговала. Взяла ее на дом и решила почитать вечером.
На сегодня все.
В.
22 июня, позже
Геракл записан на вторую смену в лагерь гибсоновской начальной школы, и Пит теперь тоже хочет ходить. В принципе это не совсем лагерь, не в общепринятом смысле. Нет ни бассейна, ни игровых площадок, нет походов и кружков. Это больше похоже на летнюю школу без оценок и контрольных. Два занятия в день с перерывом на обед. Геракл ходит на курс по Гражданской войне и на курс по викингам.
Я позвонила в этот лагерь, но секретарь твердо сказала, что мест больше нет. Предложила двойную оплату. Она попросила меня подождать и через пять минут сообщила, что они могут, вообще-то, сделать исключение, учитывая мое желание достойно вознаградить за это лагерь.
На сегодня все.
В.
23 июня
Вот бы заморозить эти ощущения навечно. Сейчас десять минут первого. Я провела с Майклом Авила шесть совершенно потрясающих часов. Боюсь говорить, что я влюблена, но очарована — это точно.
Во всей куче новой одежды не смогла найти чего-нибудь достаточно строгого для балета. В конце концов остановилась на длинной черной юбке, вышитой кремовой блузке и черном бархатном пиджаке. Майкл был безупречно элегантен в угольно-черном смокинге.
Он преподнес мне букет пастельных роз, лилий и альстремерий, и, обнимая его в ответ, я почувствовала на щеке поцелуй, мягкий и теплый. Он сказал, что с короткими волосами я даже красивее — без тоски в глазах. Под его взглядом я и правда чувствовала себя красивой — высокой, тонкой, привлекательной, оригинальной и вообще блестящей.