Джоанна бросилась к черному ходу. Сердце ее бешено колотилось — и вдруг будто оборвалось. В том уголке двора, где неухоженная лужайка переходила в пустырь, поросший жимолостью, сидел на корточках Кэйси и играл со своими машинками. Джоанна подошла и присела рядом.
— Кэйси, ты меня до смерти напугал. Я не слышала, как ты ушел из спальни. Почему ты меня не разбудил?
Мальчик пожал плечами. На нем все еще была пижама. «Др-р-р-р» — и его грузовичок с натужным ревом полез на песчаный холмик.
— Если в другой раз раньше меня проснешься, разбуди меня обязательно, ладно?
Он кивнул ей в ответ.
— И вот еще что: никогда не уходи без меня со двора, ты слышишь?
— Ага. — Он поглядел на нее с ангельской улыбкой, и Джоанне ничего не оставалось, как прижать его к себе и расцеловать в гладкие щечки.
— Бедненький мой ягненочек, ты, наверное, умираешь с голоду. Ведь вчера вечером ты даже не поужинал.
— Я уже съел два печенья.
— Печенье? На завтрак? — Джоанна застонала и с гневом поглядела в окно на втором этаже. Там колыхалась занавеска, как будто ее только что опустили. Никто не просил Майкла кормить ребенка, но разбудить-то ее он мог? Послушай меня. Я сейчас приготовлю роскошный завтрак. Ты, если хочешь, побудь пока тут и поиграй. Минут через пятнадцать я тебя позову.
После завтрака они взяли с собой бутерброды и отправились на пляж, оставив дом в полное распоряжение Майкла. Погода была чудесная, ярко сияло солнце, и уже становилось жарко. Они поехали в Катама-Пойнт.
Кэйси никогда раньше не видел океана, и шумные волны прибоя сначала напугали его. Но вскоре он освоился и плескался в воде, как будто всю свою жизнь только и делал, что жил на этом острове и купался в океане. Вместе с Джоанной он строил замки из песка, вместе они искали красивые камушки и ракушки. Потом они перекусили и снова пошли купаться.
К полудню, однако, мальчик выглядел утомленным. Дело было не только в том, что палило солнце. Кэйси заскучал без сверстников, не зная, чем еще заняться на пляже.
Однако Джоанне не хотелось возвращаться в коттедж. Слишком неуютно ей там было, и, как ни боролась с собой, она ничего не могла с этим поделать. Чувствуя себя беглянкой, она села за руль и поехала в Ок-Блафс.
В начале века это был респектабельный курорт, но теперь все заполонили сувенирные лавки, кафе и бары, и городок потерял былую элегантность. Но Джоанна все же любила Ок-Блафс — живописные домики, красивые, как пряники, смотревшие на кривые улочки сквозь готические окна; ей нравились крошечные балкончики и цветы в ящиках под окнами. Кэйси тоже пришел в восторг от этих домиков, они казались ему сказочными.
Мальчуган весь сиял от удовольствия, когда они наконец добрались до аттракциона, который Джоанна приберегла напоследок: «Летучие кони» — ярко раскрашенная карусель, старейшая в стране.
Усадив Кэйси на одного из коней и убедившись, что он не упадет, Джоанна уселась на другого коня рядом с ним. Они катались под звуки музыки, потом музыка кончилась, и карусель остановилась. Потом снова играла музыка, и они опять катались круг за кругом, и казалось, их путешествие не кончится никогда.
Джоанна слушала смех своего сына и радовалась за него. И в то же время никак не могла прогнать непонятную грусть. Боль утраты за несколько месяцев, прошедшие после смерти Фила, поутихла, хотя изредка она вдруг снова испытывала страдание. Но сейчас причина ее грусти явно другая. Она как-то связана с… каруселью. Конечно: именно Майкл впервые привел ее сюда, когда ей было шестнадцать лет и когда она ничего, кроме отвращения, к нему не испытывала. И, однако, сегодня у нее такое чувство, будто она безвозвратно потеряла что-то дорогое… На следующий год Майкл, свесившись с карусельного коня, читал ей стихи Байрона — по строчке всякий раз, когда проносился мимо нее, — а она стояла и смеялась… И снова здесь Майкл посадил ее на коня тем последним летом — и по-рыцарски целовал ей кончики пальцев, вручая уздечку… Глаза у Джоанны вдруг словно заволокло туманом, а кони все продолжали свой бег в никуда.
Только когда карусель остановилась, Джоанна почувствовала облегчение. Она повела Кэйси на набережную, и там они нашли ресторанчик со столиками под открытым небом. Они заказали аппетитные гамбургеры и жареную картошку, однако, едва Джоанна вспомнила, что скоро придется вернуться в коттедж и встретиться там с Майклом, у нее пропал аппетит. Наклонив голову, она стала массировать заболевшие вдруг виски, но это не помогло. Да и разве могло помочь?
— Джоанна? Джоанна Скотт?
Джоанна подняла голову, по давно забытой привычке откликнувшись на свое девичье имя. К ней приближалась полногрудая, рыжеволосая, невероятно веснушчатая женщина лет двадцати пяти.
— Мэг?
Женщина кивнула и приветливо засмеялась.
— Боже, кого я вижу! Я думала, что обозналась. Как ты, Джо?
Мэг была местная жительница, ее дом стоял на берегу той же лагуны, что и коттедж отца. Джоанна подружилась с ней, когда приезжала сюда раньше.
— Ничего. А как ты?
— У меня все хорошо. Что ты тут делаешь?
— Отдыхаю в доме у отца. Он на лето поехал с Вив в Калифорнию.
— Вот здорово! — Мэг просто сияла от радости, а ее волосы, такие же неугомонные, как и она сама, рассыпались на ветру огненными локонами. — Джо, а это твой сынишка?
Джоанна гордо кивнула:
— Да. Кэйси, это моя старинная подруга Мэгги Трент.
— Я уже пять лет как Макгонигл. Какой же он очаровашка! Здравствуй, Кэйси, — обратилась она к мальчику. На губах Кэйси, измазанных томатным соусом, появилась улыбка. — Тебе, наверное, столько же лет, сколько и моему Полу. Тебе четыре года?
Кэйси покачал головой:
— Пять!
— Скажите пожалуйста! Совсем большой.
— Мэг, а я и не знала, что ты замужем. Значит, твоему сыну уже четыре года?
— Точно. А второму сыну — три. А самой младшей дочке — девять месяцев.
Джоанне стало смешно: Мэг с видом крайней усталости перечисляла своих детей.
— Ты помнишь Стива Макгонигла? Вот именно за него я и вышла. Мы с ним уже встречались, когда ты с Май… — Голос у нее вдруг осекся, а румяные щеки стали пунцовыми.
— Что-то я не могу его вспомнить, — быстро заговорила Джоанна. — А ты до сих пор живешь здесь?
— Да. Мы со Стивом купили дом рядом с домом моих родителей. Знаешь, здорово, когда есть кому подкинуть детей.
Мэгги на мгновение устремила взгляд на океан, до горизонта усеянный лодками. Лицо ее стало задумчивым.
— Можно я с вами посижу?
— Ну конечно.
— Я недолго. Жду своего брата, Нейтана. — Она качнула головой в сторону магазинчика рядом с рестораном: — Это его магазин. У него еще один есть, в Эдгартауне. Ты ведь помнишь Нейтана?
— Конечно, — улыбнулась Джоанна.
— Я так и думала. В те годы он был от тебя без ума. — Мэг помолчала, улыбаясь. — Хотя, помнится, ты с ним и здороваться-то не хотела.
Их глаза вдруг встретились.
— А как там Майкл, слышала что-нибудь о нем?
— Ты не поверишь, но вчера я увидела его впервые за все эти годы. Оказывается, он тоже приехал сюда на лето.
Мэг округлила глаза, но, к великому облегчению Джоанны, ничего не сказала.
— Джо, я слышала, ты недавно овдовела. Это случилось зимой?
— Да, в ноябре. — Джоанна переключила свое внимание на рассыпанную на столе соль и стала пальцем чертить по ней фигуры.
— Я так тебе сочувствую. Нелегко тебе пришлось, — прошептала Мэг.
Джоанна пожала плечами и изобразила улыбку.
— Ничего, сейчас уже легче.
— Извини, если это тебе неприятно, но от чего он умер?
— Лейкемия.
Мэгги покачала головой, горестно поцокала языком.
— Так, значит, это не было для тебя неожиданностью? Это ведь не то что несчастный случай.
— Ты права. Он пролежал в больнице половину всего времени, что мы были женаты.
Мэг протянула через стол руку и сжала пальцы Джоанны, глядя на нее полными сочувствия глазами.
— Ты все еще живешь в Нью-Хэмпшире?
— Да.
— Работаешь?
Джоанна терпеть не могла говорить о своей жизни. Лучше бы Мэг ни о чем не спрашивала. В таких разговорах все было не так. Ведь после смерти Фила вся ее жизнь пошла кувырком.
К счастью, в этот момент Мэгги замахала рукой, избавив ее от мучительного разговора:
— Иди сюда, Нейтан!
Джоанна проследила за взглядом Мэгги. Ее ждала новая встреча.
— А сама ругаешь меня, что я громко разговариваю, — улыбаясь, заговорил он. Но тут заметил Джоанну и застыл, пораженный. — Что?.. Джоанна?
Она с улыбкой смотрела на Нейтана.
— Как поживаешь?
— Вот теперь — здорово!
Нейтан был симпатичным мужчиной, хотя невысоким и плотным. У него были темно-рыжие волосы, аккуратно подстриженная бородка, теплые карие глаза и пухлые губы. Все вместе это напомнило Джоанне плюшевого мишку.
— Какими судьбами?
— Она приехала сюда на все лето, — вклинилась Мэгги. — И остановилась в доме своего отца.
— Здорово!
— А вы так и живете на острове? — спросила Джоанна.
— Да, так и живем. Я вот себе только что новый дом построил.
— Если ты еще не поняла, могу подтвердить, что дела у моего брата идут хорошо.
— Это заметно. Значит, у тебя два магазина…
— Да. Я продаю одежду.
— И я тоже работаю в магазине одежды.
— Вот как? Да, мир тесен. — Его глаза излучали тепло.
— А ты, наверное, женат? Как поживает миссис Трент?
— Да нет, я так и не женился. — Он помолчал, глядя на Кэйси. — Была тут одна девушка, на которой я хотел бы жениться, но она досталась другому.
Джоанна со смехом отмахнулась от него.
— Нейтан, это мой сын, Кэйси. Кэйси, это еще один мой старый друг Нейтан Трент.
Ребенок отправил в рот последний кусок и протянул руку:
— Здравствуйте. Рад с вами познакомиться, сэр. Прищурившись, Нейтан посмотрел на него.
— Я тоже рад с тобой познакомиться, Кэйси.
— Ну что, Нейт, не пора ли нам? — сказала Мэгги. — Мы отвлекаем Джоанну от обеда. К тому же тебе надо еще сегодня попасть во второй магазин. Ты хотел посмотреть, как там справляется с делами новая продавщица.