– Два племянника и две племянницы.
– Спасибо. – Она надкусила сочное яблоко и представила себе, как Джейк играет с детьми, их смех и восторженные вопли: «Дядя Джейк!»
– Оставь посуду, я помою. А ты выпей еще пива и отдохни.
– Да ничего. – Он пожал плечами и остался стоять к ней спиной. Все верно, Джейк, довольно подумал он. Держись подальше. Приближаться слишком опасно.
Но она сразу же подошла, взяла полотенце и принялась вытирать тарелки. Джейк невольно рассмеялся, глядя на нее. Она выглядела комично: его огромная рубашка до колен, босые ноги, зажатое в зубах яблоко.
– Ты не похожа на богатую женщину, Робертс.
Она с осуждением взглянула на него, дернула головой, и яблоко плюхнулось в мыльную воду.
– Ну, моя диадема на хранении, в этом все дело.
– Черт, эта штука, верно, огромная. Эбби угрожающе подняла большую салатную ложку, всю в мыльной пене.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что у меня большая голова?
– Дело не в голове. – Он с наигранным испугом взглянул на ложку. – Дело в волосах, они опять стоят дыбом.
Она махнула ложкой и взвизгнула от восторга, когда клочок пены опустился прямо на нос Джейка. Он снял его ладонью.
– Ну, Робертс, войну начала ты! – И пена тут же оказалась на щеке Эбби.
– Берегитесь, мистер, нет вам пощады! – Она рванулась в душ, схватила его пену для бритья и направила струю на лицо и футболку. – Бери свои слова назад! Говори: «Ваши волосы вовсе не стоят дыбом, мисс Робертс!» – Она выпустила еще струю пены, в основном на пол между ними, и решительно двинулась к нему.
– Эбби, осторожнее, – попытался остановить ее Джейк, – поскользнешься…
Ее ноги разъехались, и она плюхнулась на пол, все еще сжимая в руке флакон.
– Больно? – Он протянул руку, помог ей подняться на ноги и в награду получил струю пены прямо в лицо. Одним взмахом руки он прочистил глаза и отнял у нее флакон. – Учись проигрывать, Робертс.
– Я не проиграла, а лишь получила увечье в бою. – Она потерла ягодицу.
– Ага, но не надейся, что я помогу тебе тереть больное место. – Взгляд его задержался на нечаянно обнажившемся бедре.
– Да уж, лучше не надо!
Прекрати глазеть, приказал внутренний голос. Да остынь, ответил Джейк своему второму «я», ведь я к ней даже не прикоснулся. Эбби, густо покрасневшая при мысли, что Джейк может помочь ей тереть больное место, тоже попыталась осадить свои чувства. Воздух между ними казался заряженным электричеством. Она с трудом оторвала взгляд от голубых глаз.
– У тебя есть половая тряпка?
– Разумеется. – Он показал на шкафчик. – В самом низу.
В попытках добраться до тряпок в тесном шкафу, Эбби нечаянно задела локтем за что-то твердое. Фотография в рамке. Она задом выбралась из шкафа, держа в руках тряпку и фото – ей хотелось убедиться, что оно цело и невредимо. На фотографии двое. Джейк, немного моложе, с открытой улыбкой и теплым взглядом голубых глаз, обнимает женщину в военной форме с короткими темными волосами и прелестным лицом. Та неотрывно смотрит на Джейка. В уголке надпись: «Я люблю тебя, Джейк».
– Джейк, кто это? – прошептала она.
– О чем ты? – Он увидел, что в руках Эбби, и его лицо потемнело. От гнева? Боли?
– Как ее зовут, Джейк? Он забрал у нее фото в рамке, на секунду задержал на нем взгляд, потом повернулся к ней:
– Кто моет пол, ты или я?
– Я все сделаю.
Эбби обошла его, понимая, что сейчас самое время заткнуться. Когда она, закончив с полом, поднялась на палубу, то обнаружила его сидящим неподвижно, скрестив ноги. Идеальная поза для рисунка.
– Эбби, пойди поспи. – Он пригладил ладонью волосы. – Что тебе все неймется? – И кивком показал на альбом, который она расположила на коленях.
– Потом посплю.
На нее накатило удивительное вдохновение. Каждый рисунок был лучше предыдущего. Чем лучше она узнавала Джейка, тем вернее она его изображала. Наконец она выключила свет и подняла голову.
– Спокойной ночи, Уэствей.
– Угу. – Он махнул рукой.
Джейк еще немного посидел, ожидая, когда она уляжется. Затем тоже спустился в каюту.
– Черт, я совсем раскис, – пробормотал он, натягивая на голову простыню. Да знаю, знаю, сердито ответил он внутреннему голосу, она – женщина Майлза.
Эбби тихонько выскользнула из каюты, прихватив спальный мешок: ночью все же было прохладно.
Скоро начнет светать. Глаза ее слипались, она устала бороться со сном. Но спать боялась, опасаясь ночного кошмара, когда она просыпалась в темноте в неописуемом ужасе. Где-то она слышала: «Всего темнее перед рассветом».
– Какого черта ты здесь делаешь? – Джейк выскочил из каюты как раз тогда, когда небо начало сереть. – Ты что, всю ночь не спала?
– Гмм. – Все тело у нее занемело, но она обманула свой кошмар…
– Понятно. – Он поднял ее на руки вместе со спальным мешком и плечом открыл дверь каюты. – Спи до упора, поняла?
– Ага. – Она победила!
– А когда проснешься, поешь. Ясно?
– Да, сэр… – Она заснула, не успев договорить.
– О Господи. – Джейк поскреб затылок. – Если так пойдет дальше, ты превратишься в призрак к тому времени, когда встретишься с Майлзом.
Хорошо выспавшись, Эбби приняла душ и надела короткую желтую юбку и белую майку.
Она налила кружку кофе для Джейка и вышла на палубу, с удовольствием вдыхая свежий, солоноватый воздух.
– Привет. – Она поставила кружку.
– Я хочу с тобой поговорить.
– И тебе доброе утро.
– Кончай с этой мурой.
Эбби нахмурилась.
– О чем ты?..
– Не надо мне ничего доказывать. Вовсе не стоит рисовать часами, а потом ходить в полукоме, дело того не стоит. Если ты будешь держаться подальше от моей постели, ты в безопасности.
– Ты опять злишься.
– Угу.
– Почему?
– Почему? Потому что, увидев твои мешки под глазами, Майлз ни за что не поверит, что ты рисовала все ночи напролет.
В настоящий момент Эбби было глубоко наплевать, что подумает Майлз о чем бы то ни было.
– Я начну, если ты не возражаешь.
– Возражаю.
– Что?
– Сначала поешь.
– Верно, надо поесть, просто вылетело из головы.
– Вот так-то лучше. Так что ты пытаешься доказать? – спросил Джейк, когда они сели завтракать.
– Все непросто, Джейк. – Не могла же она сказать: «Мне приснился кошмар, я не хочу, чтобы это случилось снова».
– Попытайся объяснить.
– Ты не поймешь.
Джейку сразу подумалось худшее.
– Ты беременна?
– Нет, ничего такого осязаемого. – Может и стоит ему все выложить, но она опасалась снова вдаваться в воспоминания.
Джейк откинулся на стуле и развел руками.
– Что ты теряешь? Я никому не расскажу. Что она теряет? Прежде всего, свой рассудок. Но с чего начать?
Она решила попытаться.
– Тот кошмарный сон… Я вспомнила, как меня похитили, причем не смутно, а четко, в деталях. – Она ждала, что он скажет: «Ну и что, это лишь воспоминания», но, к ее удивлению, он промолчал. Она подняла на него глаза. – Я будто побывала в аду, Джейк.
– Тебе следовало рассказать мне.
– С тобой когда-нибудь случалось что-то такое плохое, о чем ты просто не мог рассказывать?
– Да.
– Ну так вот. – Она посмотрела на свою кружку, потом снова подняла на него глаза. – И вся беда в том, что этот кошмар не кончается. Я прошлой ночью старалась не спать, потому что не вынесла бы этих воспоминаний.
– А днем ты не боишься, – заметил Джейк, и Эбби удивилась, насколько глубоко он способен ее понимать.
– Я не хочу сойти с ума. – Она тряхнула головой и не поднимала глаз, пока снова не взяла себя в руки. – Я еще не все вспомнила и не уверена, что смогу с этим справиться.
– Расскажи мне.
– О воспоминаниях? – Она вздрогнула и покачала головой.
– Хуже не будет, поверь мне.
Ей хотелось ему верить, он видел это по ее глазам.
– Если бы ты вспомнила все это ребенком, ты бы кому-нибудь рассказала, верно?
– Не знаю, кому. – Она закусила нижнюю губу. – Тогда я тоже на время потеряла голос. И очень кстати – если бы я рассказала папе и маме, они пришли бы в отчаяние. Когда голос вернулся, я уже все забыла, – тихо добавила она.
– Выходит, вы все вели себя так, будто ничего не случилось?
– Так было легче. Я знала, что меня похищали, но ничего не помнила и не старалась вспомнить.
– Зато сейчас расплачиваешься. Расскажи мне, я не приду в отчаяние.
Она хрипловато рассмеялась.
– Ты хочешь сказать, что не знаешь меня достаточно хорошо, чтобы приходить в отчаяние, Джейк. Я же не твоя семилетняя дочь.
– Правильно. – Он помолчал. – Вот и расскажи. Если бы ты вспомнила там, в доме на пляже, кому бы ты рассказала?
– Мне некому рассказывать, Джейк. Им спокойнее не знать.
– Так расскажи мне.
– Боюсь развалиться на части.
Джейк встал, достал бутылку виски и щедро сдобрил их кофе. Потом поставил любимый диск Эбби.
– Ты не развалишься на части.
– Значит, кинусь к тебе за утешением, Джейк. Страх слабеет, – она виновато улыбнулась, – когда ты меня обнимаешь.
Джейк откинулся на стуле и внимательно посмотрел на нее. Снова она дарит ему это приятное ощущение своей силы и полезности. Но ему необходимо знать, что он может одновременно контролировать ситуацию и помочь Эбби. Он внезапно заставил ее встать и обнял за талию.
– Я – посторонний человек. Ты можешь рассказать мне все, потому что после этого танца мы не увидимся.
Она прислонилась головой к его груди, слушая ритмичный стук его сердца, вдыхая его запах.
– Было очень жарко, жарко и темно…
Пока она говорила, Джейк прижимал ее к себе. Эй, мы всего лишь танцуем, огрызнулся он на напоминание внутреннего голоса, что это женщина Майлза. Она запнулась, он сильнее прижал ее к себе. Эбби дрожала.
– Здесь ему тебя не достать.
Она подняла на него глаза. Джейк улыбнулся, несмотря на дрожь и бледность, она изо всех сил старалась сдержать слезы.