Майлз разглядывал фотографию и ненавидел Джейка Уэствея так, как не ненавидел никого в жизни. Этот тип завлекает женщин играючи.
– Ну, только не эту женщину, Уэствей. – Майлз заводился все больше. – Только не эту женщину! Я столько старался, чтобы меня хотя бы ей представили! И ты не получишь задаром то, чего я добивался месяцами.
– Сам с собой беседуешь, сынок?
– А, папа! – Майлз уронил фотографию на одеяло и заставил себя улыбнуться. – Я тут придумывал, как мне поквитаться с двуличным мерзавцем, которому я доверял.
Отец Майлза, высокий, худой седеющий блондин, опустился в мягкое кресло для посетителей и внимательно посмотрел на сына.
– Я его знаю?
– Уэствей.
– Джейк? – Он явно искренне удивился. – Не может быть. Этот парень – честен, можешь мне поверить, сын.
– Этот парень, – Майлз ткнул пальцем в фотографию, – трахает мою девушку!
Отец Майлза элегантно поднялся с кресла и взял фото.
– Мне вот что интересно, Майлз, а ты всегда вел себя достаточно сдержанно?
– Разумеется!
– В самом деле? – Он явно сомневался. – Тогда скажи мне, почему каждый раз, когда я сюда прихожу, раскрасневшаяся медсестра обязательно застегивает халатик?
Он взглянул на сына, но тот не отвел взгляда.
– Ну, она меня не навещает! Она с ним! – На красивом лице появилось по-детски обиженное выражение. – Я не могу позволить ему украсть ее после всех моих усилий!
– У меня создается впечатление, сын, что это первая женщина, которая отказалась во всем тебе потакать. – Он покачал головой. – Тебе уже тридцать четыре года. Пора понять, что нельзя заставить весь мир плясать под твою дудку. – Он небрежно махнул рукой, – Ты заключил сделку с «Марроубайт холдингс»?
– Я был занят.
– Чем, позвольте спросить?
Майлз промолчал.
– Ты тут дулся и злился, верно? Это ты называешь словом «занят»?
– Я послал за ними частного сыщика. Хотел, чтобы тот увез Эбби подальше от этого ходячего пениса.
Отец поцокал языком и покачал головой. Его терпению подходил конец.
– Вполне вероятно, Майлз, что твоя подружка предпочла общество Джейка Уэствея. Смирись с этим.
Майлз аж подпрыгнул.
– Ни за что! Она моя, отец. Эбби никогда не попадется на крючок Уэствея. Она, наверное, была пьяна, когда делали этот снимок, а Уэствей этим воспользовался. Может, даже подмешал ей чего-нибудь в вино.
Фредерик, уставший от глупостей сына, выдернул из факса забытый сыном лист.
– Ты это видел? – прорычал он.
– Нет. – Майлз пренебрежительно махнул рукой. – У меня другое в голове.
– Ты провалил сделку с «Марроубайт холдингс». – Фредерик швырнул бумагу на кровать. – И потерял несколько сот тысяч. Ты полный кретин, Майлз. – Тот болезненно поморщился. – Трахать медсестер и дуться на кого-то по поводу собственной неспособности удержать порядочную девушку – очень важное занятие! – Он покачал головой. – И при этом позволить себе провалить простую сделку! – Он подтолкнул к нему факс. – Я уж подумываю, действительно ли ты годишься для этой работы.
Майлз, еще больше разозлившийся от обвинений отца, направил всю свою ненависть на приятеля.
– Я не отдам ее Уэствею, – упрямо заявил он. – Никогда!
Фредерик презрительно усмехнулся.
– Ты еще ни разу не проигрывал в споре, Майлз. Сумей с этим справиться!
– Я и собираюсь, отец, – уже спокойно сказал Майлз.
– Я не имею в виду твою борьбу с Уэствеем с помощью частных сыщиков! Ты должен сосредоточиться на работе, парень, и забыть, чем занимается Эбби с Джейком Уэствеем!
– Да, сэр.
– Почему я тебе не верю, Майлз?
– Не знаю, папа, – ответил он, глядя на отца невинными светло-голубыми глазами.
Фредерик устало покачал головой.
– Работа, сын, единственно надежная вещь в жизни. Если все Эбби в мире решат, что смогут без тебя обойтись, у тебя все равно останутся твои деньги и твоя работа.
– Верно, верно. – Майлзу хотелось, чтобы отец поскорее ушел. Он придумает план, как заманить Эбби домой, убрать ее от Уэствея. И свяжется с Педро. Но Фредерик пока уходить не собирался.
– Так что ты выбираешь, дело или Уэствея?
– И то, и другое.
– Ты должен кое-что знать, прежде чем затевать вендетту против этого человека.
С точки зрения Майлза ничто не могло ослабить узел ненависти, образовавшийся в его груди.
– Да?
– Майлз мог побить тебя в бассейне, на стрельбище и во всех других видах в армии.
– Ерунда! – Майлз слегка приподнялся на подушках. – Я завоевал все эти призы в честной борьбе!
– Так оно выглядело, правда?
– Разумеется, так оно выглядело! Так оно и было! – Отец промолчал, и Майлз спросил: – Что ты хочешь этим сказать, отец?
– Были приняты меры. Винтики подкручены, колеса смазаны, чтобы не уронить честь семьи.
Лицо Майлза потемнело от гнева.
– Ты хочешь сказать, что заставил Уэствея поддаться мне? – Он не говорил, а злобно шипел.
– Я сказал все, что хотел. Ты еще неделю здесь пробудешь? Я буду несколько дней занят.
Внезапно Майлзу расхотелось, чтобы отец уходил. Он должен знать, что тот имел в виду под подкрученными винтиками. Но пока он искал слова, чтобы заставить отца задержаться, Фредерик поднял руку прощаясь.
– Возьми себя в руки до нашей следующей встречи. – И вышел.
Майлз остался лицом к лицу с яростью, какой не знал никогда в жизни.
– Как он смеет говорить, что я не выиграл эти призы в честной борьбе? И сейчас выиграю – верну Эбби! Любой ценой, Уэствей!
Рамон уехал, оставив Джейка и Эбби наслаждаться остатками прихваченной на пикник снеди.
– У меня дела, племянник. Не торопитесь, поужинаем, когда вернетесь.
– Эй, как делишки? – Джейк пощекотал нос Эбби колоском пшеницы и улыбнулся, когда она открыла глаза.
– Нормально. – Эбби вдыхала пьянящие ароматы, пение птиц и жужжание насекомых убаюкивали ее.
Если бы кто-нибудь сказал Джейку несколько недель назад, что он будет с удовольствием сидеть на краю пшеничного поля с художницей, которая умела дать ему нечто, подозрительно напоминающее счастье, он бы усмехнулся и заявил, что такие радости не для него.
Они оба, как сговорившись, уже давно не вспоминали про Майлза и Холли. Внезапно Джейк почувствовал острый укол совести. Он все еще собирался покончить с этой нирваной, рассказав Эбби, почему соблазнил ее. Но пока еще рано.
– Тебе никогда не хотелось остановить время? – Эбби наклонилась, отняла у Джейка колосок и посмотрела ему в глаза.
– Нет. – Может, только, когда Зав…
– Мне бы хотелось остановить его сейчас. – Она села, скрестив ноги. – И все это нарисовать.
Джейк хмыкнул и сказал:
– Ты едва не напугала меня, Робертс. Я уж решил, что ты впала в сентиментальность.
– Я бы не посмела. – Она сморщила нос, глаза ее смеялись. – Ты бы враз оказался на другом конце поля с воплем: «Спасите меня от этой женщины!»
– Совершенно верно.
Эбби снова легла, закрыла глаза, борясь с разочарованием, вызванным ответом Джейка. Он умел ее рассмешить, заставлял ее тело петь при каждом прикосновении, но единственными ласковыми словами были те, что он произносил в постели. Она отдала бы свою любимую колонковую кисть, чтобы услышать от Джейка слова любви или хотя бы какой-нибудь намек насчет того, что будет, когда пройдет эта неделя.
Потому что она в него влюбилась.
– Что за работа, за которую ты должен приняться в конце недели?
– Я пока не знаю деталей. Почувствовав, что на нее упала тень Джейка, Эбби открыла глаза и засмеялась, услышав его вопрос:
– Когда-нибудь занималась любовью на пшеничном поле?
– А ты?
Он с чисто мужским одобрением смотрел, как она приподнялась и подставила ему губы, потом встала на колени и толкнула его на коврик, улыбаясь своей сногсшибательной улыбкой.
– Полагаю, я мог бы попробовать…
Она поймала его запястья и прижала руки к земле.
– Давай проверим, как долго ты сможешь не двигаться.
– Эбби, это совсем непросто…
Но он тут же перестал возражать, потому что Эбби сдернула с него футболку и ее золотые от солнца волосы рассыпались по его обнаженной груди. Влажные губы проложили дорожку от впадинки на шее до живота. Она расстегнула ему джинсы, продолжая целовать, и Джейк едва не пожалел, что научил ее искусству любовных игр.
– Ты сводишь меня с ума…
После того как он потерял себя в ней, доведя обоих до полного самозабвения, он приподнялся и взглянул на нее горящими глазами.
– Ты этого хотела, леди? Чтобы я забылся?
– Теперь ты знаешь, что чувствую я, милый мой. Иногда это потрясающе – потерять контроль над собой.
Когда солнце начало садиться, они вернулись к двухэтажному дому под красной крышей. Рамон встретил их на веранде.
– Чудно, вы вернулись. Луис будет ужинать с нами. Джейк, вы с Эбби обязательно должны остаться на ночь. Есть две свободных комнаты, одна наверху, вторая – над гаражом. И вы сможете получить удовольствие от вечера, не беспокоясь о возвращении домой.
– Замечательно! – искренне восхитилась Эбби, радуясь любому поводу отвлечься. Джейк снова впал в мрачное настроение, и она понимала – чтобы защитить себя, ей надо самой начать отстраняться от него. Он ускользал от нее, терял интерес, она это чувствовала.
– Луис в гараже, Джейк. Он хочет показать тебе новую машину, сделать пробную ездку. Не хочешь составить ему компанию?
– С удовольствием.
Даже не оглянувшись на Эбби, Джейк повел лошадей в конюшню. Она смотрела ему вслед. Они весь день были так близки, а теперь он умышленно избегал ее.
– Если вы не против, Рамон, – она постаралась сказать это бодрым голосом, – я бы хотела принять ванну до ужина.
– Пожалуйста, Эбби. – Он проследил взглядом за высокой, стройной фигурой Джейка, потом перевел глаза на похожую на эльфа женщину. – Вы поссорились?
– Нет. Но он не может выносить женского общества слишком долго, задыхается.
Она не знала, понял ее Рамон или нет, но он был предельно вежлив.