— Так, всё! — в объятия сгребает Андрей — поглаживает по спине, пытаясь успокоить. Да куда ему — раз уж рана кровоточит, значит всё. Пока поток не иссякнет… надолго!
— Твою мать! — возится, заправляясь. Меня на руки подхватывает и на небольшой диванчик усаживает. Что-то в руки прохладное суёт, а у меня банальная истерика: то реву, то смеюсь… Идиотка — не меньше.
— Я сейчас, — сопяще чмокает в висок.
Сижу в прострации. Чуть покачиваюсь, словно мама, укачивающая малыша, и напеваю колыбельную. Заучивала… столько лет её пою, в надежде, что Мой малыш её оценит…
Когда припев обрывается, смаргиваю.
Я одна. Комната незнакомая… Кабинет. Овальный стол с документами, компьютер… Шкаф с папками… Мини-бар.
А у меня в руках стакан. На автомате пригубляю. Нет, не хочу воды, мне бы чего-то покрепче… Глазами опять нахожу бар. Кое-как поднимаюсь. Плетусь, с неудовольствием отмечая — между ног противно хлюпает…
У-у-у.
Полный шлак! Оттраханная, бесплодная алкоголичка!
Опуститься ниже разве можно?
— Лен, — не успеваю открыть первую попавшуюся бутылку, меня ловит на очередном преступлении Андрей, — оставь выпивку в покое! — без наезда, но требовательно.
Как у него получается всё время меня пристыжать? И почему у него чутьё на мою слабость?
— Я не алкоголик, — выдаю себя с потрохами. — Мне плохо, вот и решила…
— Поехали, — кивает на выход терпеливый Не Мой мужчина.
— Куда? — категорично не желаю возвращаться в банкетный зал. Там столько врагов! Там столько…
— Не вынуждай тебя силой влачить!
— Влачить силой? — недопоняла юмора. — Уж лучше бы на руках! — с вызовом. Но только Андрей делает ко мне шаг, примирительно руки выставляю: — Пошутила! Я сама! — видимо, не отбиться мне. Придётся стыдом топиться, в краске измазаться, но продолжать банкет тщеславия одних и унижения других!
Даже страшно подумать, какой чернотой меня уже Герман расписал Микке и её окружению — поведав свои гнусные домыслы о моих безнравственных похождениях и отсутствию корпоративной этики.
Но в коридоре Андрей берёт меня под локоть и утягивает не в сторону зала, а в другой коридор, где шастают сотрудники клуба-ресторана. Несколько поворотов, помещения под холодную и горячую кухню, посудомоечная, переодевалка… и мы оказываемся у чёрного выхода.
Здесь нас ждёт человек. Нас, потому что у него в руках наши вещи. Андрея куртка и моя шубка.
На такси едем домой. Андрей нежно обнимает. Нет-нет, целует, будто успокаивая, или носом в висок утыкаясь. И я беззастенчиво принимаю, нежусь в его крупных, уверенных руках. Прижимаюсь…
Не должна! Не имею права! Но принимаю!
Пусть осудят! Пусть плюют! Но я тоже хочу свой кусочек счастья и тепла.
Молчу… и он молчит. Без рассуждений и копаний в моём нижнем белье. А потом любит. Много, долго и часто… Всю ночь… утро… и день…
Я никогда не была так счастлива и свободна. Никогда не была так облюблена и удовлетворена. Без запретов, секретов… и я в тихие минуты передышки рассказываю ему о себе. О случившемся. Без грязи и обиды… Он не осуждает, не жалеет, не советует — просто выслушивает. А потом снова любит… Упоительно и жадно. И я благодарна. Я вновь себя ощущаю женщиной:
ЖЕнственной!
ЖЕланной!
Последний день уходящего года.
Утро. Раннее.
Я бессовестно довольна. Беззастенчиво улыбчива и счастлива, как никогда. И даже телефонный звонок настроения не портит. Я знаю, что всё заканчивается. Андрей не обещал чуда.
Сказку уже подарил.
А для чудес не время…
Да и не так я нагла, чтобы надеяться на всё и сразу.
Вообще не думала, что даже толика перепадёт после затяжной, чёрной полосы. Так что мне хватает, что дал.
Андрей из комнаты не выходит — лежит рядом. Нежно поглаживает меня по плечу, а я, уместив голову на его широкой груди, соплю от удовольствия в него и пока есть последние секунды, ворую запах Не Своего мужчины! Пропитаюсь им насквозь, наполнюсь, чтоб до конца жизни он был со мной и во мне…
Поэтому готова к его уходу.
Так думаю ровно до тех пор, пока он не сообщает, что ему пора.
Как бы себя ни настраивала, всё равно больно.
Но я сильная женщина! Настолько, что не выкажу истинных чувств.
Андрей пока собирается и говорит по мобильному, как бы между прочим и меня в щёку целует, по-хозяйски придержав за талию и припечатав свои губы к моим. Коротко, жестко, но с намёком «погоди».
Конечно…
Но слушать не хочу. Нет, он не с женой говорит. Благодарна за его тактичность в этом вопросе — ни разу столь щекотливых моментов не случалось. Если Андрею было нужно отлучиться, он деликатно извинялся и находил укромный уголок.
И сейчас говорил с мужчиной. Даже догадываюсь с кем, но не хочу прислушиваться и накручивать. Поэтому спешу в ванную комнату. Умываюсь, гляжу в осунувшееся лицо, потухший взгляд, не выражающий радости. Глаза грустные, губы… уголки вниз опущены. Словно я в жизни не улыбаюсь, лишь печалюсь, да горюю.
Андрей
Вот уже минут десять жду, когда Лена выйдет из ванной комнаты. Ощутил смену настроения ещё в комнате. Она поняла, что ухожу, но чтобы опять не показать слабость, под благовидным предлогом предпочла ретироваться.
Нужно принять её выбор. Я даже одеваюсь. Но уйти не могу. Приклеился к месту и стою. Жду… Не могу же уйти, даже не попрощавшись!?
С такой женщиной…
Кто настолько моя, что зло скриплю зубами из-за несправедливости судьбы, не давшей нам встретиться раньше и столкнувшей только сйчас. Тогда — когда я ЕЙ нужен! Когда нуждаюсь в ней как ни в ком и никогда!
Она моя капля воды, мой дурман и воздуха глоток…
Такая необходимая и родная.
Во рту горечь — НЕ МОГУ ЕЁ БРОСИТЬ, сердце упрямо колотится — НУЖНА, и ноги не идут.
Будь проклята эта жизнь — за то, что дала и разлучает. Показала и лишает. Дозволила вкусить, а теперь ставит перед жестокостью реальности — ПРИДЁТСЯ ЖИТЬ БЕЗ НЕЁ.
Хотя сам виноват — не нырнул бы, не страдал.
Да и Лене не легче. Даже, скорее всего, тяжелее.
Но я, чёрт возьми, не обманывал. Не обещал того, что не могу исполнить. Не клялся, зная, что буду вынужден уйти!
Ещё несколько секунд собираюсь с силами и всё же стучу:
— Лен, — ненавязчиво, но так, чтобы поняла, я не уйду, пока не поговорим.
— Да, — чуть запоздало и, по-моему, дыхание затаивает. Я ощущаю её каждой клеткой — на подсознательном уровне. Эмоции, желания, боль. Она стала неотъемлемой частью меня. И я не представляю, как буду ампутировать половину себя, не потеряв вторую.
Лена
Затаив дыхание, жду. Знаю, что скажет и жду… Как мазохистка, питаясь болью и растягивая её, жаль удовольствие не получаю.
— Лен, — не то скребётся, не то ладонью шаркает по двери Андрей, — мне уходить… нужно.
— Да, конечно. — Нахожу силы отозваться. Голос чуть дрожит, но звучит достаточно нейтрально. Всё равно больно! В груди тоска расползается, а сердце осерчало бьётся.
— Лен, — опять стук. Стоило бы догадаться, что Андрей так просто не отстанет. — Открой, — не требует, но в голосе мелькает оттенок упрямства.
Щёлкаю замком. Открываю, натянув лёгкую улыбку:
— Давай без лишних прощаний, — опережаю реплику Андрея. — Ты…
— Пойдём со мной, — огорошивает с волнением. Упирает руку в дверной косяк.
Вот так вышибают дух из тела! Мысли из головы. Почву из-под ног.
— К-куда? — точно курица кудахчу.
— К Стасу… Стол накрыт. Скоро начнётся праздник. Проводы старого года.
Со Стасом знакома заочно. Это тот самый приятный мужчина, который меня в кальянной от бывшего мужа пытался защитить. Когда осознала, что «милый сосед» и Андрей — друзья, ничуть не удивилась. Знакомые Андрея такие же приятные, как и он сам.
— Нет, — категорично отмахиваюсь.
— Ну же, — вот теперь Андрей мнётся, явно не находя верного довода, чтобы убедить без лишних слов.
— Ты же понимаешь, что не пойду. — Жестче, чем могла, но разговор претит. Тем более совместные похождения по людными местам ни к чему хорошему не приведут. Да и вообще, неправильно всё это! Как он подумал, соглашусь? — Даже не смей больше повторять! — леденеет мой тон. Натягиваюсь, словно струна, готовая вот-вот зазвучать с гневной вибрацией, если мужчина не услышит меня.
Но Андрей сдаётся. Раздосадованно опускает голову… и не спешит!!!
Чёрт! Я эгоистка! Думаю лишь о себе! О своей душе — совести, чести, плоти. И ни разу не подумала, каково мужчине. Вижу ведь, мается он. Ему тоже не комильфо, но выискивает, как бы смягчить ситуацию…
— Ты же умный. Понимаешь всё… — Уже было касаюсь его волос. Нравится мне их поправлять или взъерошивать. В кулак сминать, приглаживать и дышать ими нравится… потому и отдёргиваю вовремя ладонь. — Ты иди, — без капли сомнения и намёка на грусть, — нормально всё у меня будет.
— Алкоголизм, уныние… — не без издёвки уточняет Андрей.
— Алкоголь, — соглашаюсь легкомысленно, — и, пожалуй, в этот раз раскошелимся на стриптиз. На Деда Мороза однозначно.
— Даже если будет в коже с плеткой? — ореховые глаза ловят меня на прицел мягко и тепло, а по лицу скользит усмешка.
— Без этого никуда, — оцениваю шутку. — Только весь набор!
— Обещаешь? — чуть серьезнеет.
— Новый Год без стриптиза — деньги на ветер! — не позволяю в себе усомниться. И только я знаю, как эта простота и беспечность тяжко даются.
Андрей ещё не верит, но кивает. Принимает мой выбор!
Я ему благодарна.
Больше не медлит и не упрашивает, а главное не лжет — честность в человеке хорошее качество! Не всегда приятное, но, однозначно, хорошее.
Провожаю постольку-поскольку. Пока гость обувается, я телефоном увлекаюсь. Нужно же видимость занятости напустить: что я правда увлечена.
Благо Светка, хоть и сонная, но быстро догоняющая.
— Ты с ним? — голос сиплый, ленивый.
— Да, — а интонацию делаю, мол, устала до невозможности: упала бы да умерла!