Больно, незначительным словом будто по едва припёкшейся корочке на ране ножом проходится. С нажимом… Жестоко! Точным и беззлобным эпитетом надавить на самую больную точку во мне.
— Завидуете? — В глазах щиплет.
— Не то слово, — мягко шуршит. Упускаю момент, как оказываюсь в его объятиях. Теплых, уютных, нежных, вкусных…
Странно, но мужчина удивительно вкусно пахнет. Дорогой парфюм в купе с потом и лёгкими отголосками сигарет — не думала, что такое может пьяняще убаюкивать.
Носом в грудь — и бесстыже травлюсь новым видом наркотика — мужчины… С осторожными оглаживаниями, без хамства и желания полапать. Деликатными и в то же время совершенно не невинными. Мягкими, скользящими, при этом не позволяющие усомниться в его мужественности и силе.
Подрагивание рук, неровность дыхания, учащённое сердцебиение и умопомрачительное тепло… даже не так — жар, пекло… Они и меня окутывают. А ещё страх и уныние отступают.
Вот что делают поистине мужские объятия с хрупкой женщиной. Мужчина, которому не важно, что она сильнее многих. Кому плевать, что у неё случилось — он готов одним жестом доказать, что ОНА, прежде всего, женщина и НУЖДАЕТСЯ В ЛЮБВИ и КРЕПКОМ ПЛЕЧЕ.
Меня потряхивает от невысказанной боли. Меня переполняет от молчаливого понимания и участия. И НЕЗНАКОМЕЦ меня пьянит. А я не смею так бессовестно вдыхать чужого мужа!
Во рту горечь тотчас оседает — до тошноты мерзко. За себя, за него… и его жену!
— Не смейте меня трогать, — пихаю в широкую грудь и неровной походкой шагаю прочь из кухни. — Вы зря пришли, — злые слёзы жгут глаза, — мне подачки не нужны. Сочувствие своё упакуйте в то, что принесли и на хрен выметайтесь! — чётко указываю, куда ему следует уйти, а сама ковыляю в зал, где неясными бликами покачиваются огоньки двух полусгоревших свечей.
Глава 7
Лена
Праздничный стол теперь напоминает о том, что веселье закончилось унынием. И одиночеством! И боль моя осталась всё на том же месте!
Сажусь на стул. Локти на стол, бесцельным взглядом смотрю в никуда. Мне нужно выпить…
— Мне Вас не жаль, — раздаётся мягкий голос незнакомца. — Я даже не в курсе причины вашего… счастья. Но о глубине догадываюсь.
— Вы извращенец? — уже без злости, скорее пытаясь доковыряться до вменяемости мужчины и степени заболевания.
— Неожиданно, — руки на груди складывает и подпирает плечом дверной косяк, — но, видимо, да.
— И не лечитесь?.. — ворчу, шмыгнув носом.
— Да мне и так нормально живётся, — умудряется мою истерику усмирить обычным спокойствием, мягкостью и ответом неожиданно глупым и столь обескураживающим.
Глухо смеюсь, наливая коньяка:
— Это хорошо, когда с собой уживаешься…
— У Вас опять свечи догорают, — как у себя дома мужчина принимается их менять. Правда и коробку с новыми не прятала. Подарок от Светланы. Ароматизированные «Романтическое настроение».
Мда, оно самое то…
Несмотря на обиду, боль и желание остаться наедине со своей депрессией убираю грязные тарелки подруг и ставлю новый сервиз. Нужно отдать должное — незнакомец не усложняет момент, поэтому, словно давние друзья, садимся по разные стороны стола и начинаем ужинать.
Вот так вот странно, дико и неправильно.
Наверное, я совсем неправильная, стыд потерявшая, но мне комфортно с ним. Даже молчать. Особенно молчать. Он хорошо держится, манерно ест, не чавкает, не гремит. Размеренно и эстетично — засмотреться можно. Не то чтобы я этому придавала особое значение — муж тоже не был свиньёй, но у незнакомца ощущается врождённый этикет.
От крепкого алкоголя отказывается, а вино лишь чуть-чуть пригубляет. И то — к мясу.
— Я уволилась, — роняю как бы между прочим.
— Поздравляю, — поднимает бокал, я свой, но только осушаю бокал, беру бутылку, ещё немного плеснуть горячительного напитка, но мужчина у меня её перехватывает:
— Вам достаточно, — с мягкой категоричностью.
Мало сказать, я опешиваю. С недоумением смотрю то на бутылку, которую незнакомец ставит возле себя на полку стенки, то на пустой бокал.
— С чего вдруг?
— И что Вы собираетесь делать? — будто не слыша моего негодования, уточняет. А я всё ещё на коньяк гляжу. Рассеянно уставляюсь на шампанское.
— Думаю сменить, — взять тоже не успеваю — бутылка быстро оказывается рядом с коньяком.
— Гардероб? — идиотский вопрос. Я в тупике — мне не дают столь необходимое, — в шоке и начинаю злиться.
— Нет, меня мой устраивает, — хмельным взглядом по себе мажу.
— Место жительства? — Очередной вопрос «не пойми, что хочешь».
— Южнее, — киваю неопределённо. Раз незнакомец со мной загадками, то и я также буду.
— В Москву? — манерно отрезает кусочек мяса и в рот кладёт, а смотрит на меня. В упор.
— Зачем? — уточняю хмуро.
— Там затеряться проще, — вдумчиво глубоко поясняет без намёка на улыбку. Даже скорее с толикой грусти.
— Интересная мысль, — жую губу. Нельзя не отдать должное, незнакомец удивительным образом ощущает моё состояние и ловит невысказанный поток мыслей и желаний. Забиться в угол — сокровенное.
— Вы мне нравитесь! — буднично, словно сообщает, что такси приехало.
Хорошо, что сижу, а так бы хлопнулась со стула.
— У Вас и вкус ненормальный, — подытоживаю сухо.
— Спасибо за оценку.
— Мда, — мотаю удручённо головой, — Вам и правда пятидесяти грамм хватило, — буркаю через смешок.
Мужчина перестаёт жевать: смотрит внимательно и нежно, локти на стол.
— Почему Вы постоянно думаете, что что-то не так и ищете подвох в действиях или словах?
— Ничего подобного, — огрызаюсь тотчас. — Я знаю, что не дурна собой, но это единственное, что может привлекать мужчину. Остальное… — перевожу дух. — У меня скверный характер, много дурных привычек, — плюю на вкусовые предпочтения и тянусь за вином. Оно в ту же секунду оказывается на полке с другими алкогольными напитками — в симпатичном ряду возле мужчины.
— Заметил, — без желания уколоть, но меня распирает от возмущения.
— Верните…
— Чуть позже, а пока ответьте, с чего взяли, что не интересны?
Не хочу видеть, как он на меня смотрит! Не хочу чувствовать то, что он во мне порождает. Это неправильно! Противоестественно, ведь до сих пор люблю мужа.
Нежиться и таять от взгляда другого мужчины… желать его прикосновений, поцелуя, это… по крайней мере, в моих убеждениях НЕПРАВИЛЬНО! Тем более, женатого!
Мысль кажется разумной, но жутко пустой…
— Потому что холодная, — приходится довольствоваться последним напитком на столе. Соком. — Прямая, — глоток делаю. — Потому что умная… — Ещё один. — Серьёзная. Не страстная… — голос надламывается.
Мне просто кровь из носа нужно выпить. Встаю. Решительно шагаю к стенке, где алкоголь на любой вкус, но больная нога подводит аккурат с наглым рывком мужчины. В итоге не падаю — кулем ухаю к незнакомцу на коленки.
Рывок — встать не позволяет. С недоумением на мужчину.
Ещё попытка — я на том же месте. Гляжу с угрозой. Он мягко придерживает, а глаз… не сводит. В полумраке, с бликами на лице, они кажутся невероятно затуманенными желанием.
— Вам достаточно! — шелестит бархатно и пробирает до костей. Даже кожа мурашками покрывается.
— Вы так решили? — силы огрызаться у меня ещё есть.
— Уверен, — по-прежнему спокоен незнакомец. — Боль алкоголем притупить не получится.
— А Вы уже пробовали?
— Нет, но друг…
— О, — ядовито улыбаюсь. — Так Вы ещё и психоаналитиком заделались?
— Нет, — ничуть не трогают незнакомца мои нападки, по крайней мере, внешне он остаётся таким же невозмутимым. — Но я собираюсь заняться с вами сексом, — повергает в откровенный шок прямолинейностью. Какие-то невероятно жуткие по простоте слова заставляют взрослую женщину, меня, ощутить себя молодой и греховно соблазнительной девой. — И теперь точно, — ещё на тон ниже, прогоняя очередную волну мурашек по моему телу. — Но Вы… в хлам пьяная меня совершенно не устроите.
— То есть Вам принять на грудь надо, чтобы решиться на секс со мной, а мне…
— Уже достаточно! — мягко вторит мужчина. — Следующая порция будет лишней, — наставляет со знанием дела.
— Мне всё равно до Ваших желаний! У меня план — напиться и забыться.
— Не поверю, что Вы ЭТО надели, — мажет взглядом по оголённым частям моего трепещущего тела, оставляя горящий след, — без чёткого плана кого-либо соблазнить.
— О, да вы чтец женских фантазий.
— Не особо, но когда столь громко кричат…
— Что ж, считайте вам повезло — вы стали первой жертвой того самого расстрельного списка, — какой бы ни казалась ситуация вопиюще щекотливой, сугубо деликатной, и запально эротичной, умение дать отпор хотя бы словесно остаётся при мне.
— Повезло, — роняет незнакомец, жадно сглотнув.
Моя бравада сразу становится такой нелепой и мелкой. Теперь правда хочется сбежать.
— Боюсь, я для этого, — трусливая часть меня находит силы что-то пролепетать, но уже в следующий миг дыхание надламывается. Мужчина махом сдвигает сервиз и блюда в сторону, а меня напротив себя, на пустой край сажает. Сомкнуть ноги не позволяет — его нежные прикосновения вышибают из головы все разумные доводы для отказа.
Глаза в глаза…
Одну мою ногу между своих упирает, позволяя ступнёй его твердый пах почувствовать. И смотреть продолжает: ореховыми глазами, при этом едва ощутимо снизу-вверх ладонями скользя. А я, точно к месту пригвождённая, едва дышу. Сердце же — с ума сходит — так громко колотится, что чуть не глохну.
Когда ласка пересекает черту дозволительной терпимости, пытаюсь сокрыть доступ к интимной зоне, но он меня легко останавливает — еле заметно головой мотает и упрашивает взглядом не отталкивать. Подчиниться его робкому и столь сильному желанию. Позволить. Грех..
Наверное я и правда пьяней, чем думаю. Момент, алкоголь, дурман, темнота, интим… Совсем голову ведёт. И воздух… он пропитан похотью. Аж накал, по венам кровь гоняющий, и внизу живота томительно пульсирует.